Многие полагают, что это совершается силою демонов, и не без основания. Демоны между собой весьма различны; некоторые, из низшего хора ангелов, кроме наказания осуждения, которое они несут вечно, терпят еще наибольшие наказания, как бы за малые проступки; они никому не могут вредить, по крайней мере, тяжко, но главным образом занимаются мороченьем, тогда как другие, инкубы и суккубы, по ночам наказывают людей или сквернят их грехом разврата. Поэтому нет ничего удивительного, если они занимаются и такими шутками.
Истину можно вывести из слов Кассиана в его VII Собеседовании, гл. 32, где он говорит: "У нечистых духов, без сомнения, столько же занятий, сколько и у людей. Некоторые из них, которых простой народ называет фавнами, лесными богами, а мы призраками, которыми изобилует Норвегия, и привидениями, бывают обольстители и шутники: постоянно занимая известные места или пути, они увеселяются, мучая проходящих мимо, которых могли бы уловить в сеть, но, довольствуясь только насмешкою и озорством, стараются скорее обеспокоить их, нежели повредить; некоторые только производят ночью безвредные "навалы" (кошмары) на людей; иные бывают столь яростны и свирепы, что не довольствуются тем, чтобы жестоким терзанием мучить только тела тех в коих вошли, но спешат еще напасть на проходящих вдали и поражать их жестокими ударами, которые описаны в Евангелии (Матф. 8, 28)".
Отсюда мы можем сделать вывод: нельзя говорить, что ведьмы не перелетают с места на место потому, что этого не допускает Бог: если он допускает это по отношению к праведным и невинным или к волшебникам, почему он не должен этого допустить по отношению к тем, кто всецело предался дьяволу? И со священным трепетом скажем: разве, как утверждает это Евангелие, дьявол не возносил нашего Спасителя, не переносил и не ставил его всюду.
Далее. Не имеет силы и утверждение противников, что дьявол не может делать чего-либо подобного: как было уже доказано предыдущим, он имеет такую естественную силу, которая превосходит все телесное, и никакая земная сила не идет с ней в сравнение согласно словам: "Нет на земле подобного ему" и т. д. Люциферу присуща такая естественная власть и сила, каковых нет даже среди добрых ангелов на небе: ибо он превосходит естественными силами всех ангелов; естественные силы через падение в нем не уменьшились, он лишился лишь сил, дарованных по благодати; первые до сих пор в нем остаются, хотя помраченные и связанные; поэтому и Глосса, по поводу указанных слов: "Нет иной власти на земле" и т. д. говорит: "Если он все превосходит, покоряется, однако, заслугам святых".
Не имеют силы и два других возражения. Первое, что душа человека может противоборствовать, и что Святое Писание, по-видимому, говорит об одном, именно Люцифере, в единственном числе; это он искушал Спасителя в пустыне и соблазнил также первого человека, но теперь он связан, другие же демоны не имеют такой силы, так как он превосходит всех, а, следовательно, они не могут переносить дурных людей с места на место.
Возражение не имеет силы. Прежде всего поговорим об ангелах. Низший ангел, вне всякого сомнения, превосходит все человеческие силы. Основания для этого можно черпать из многого, во-первых, духовная мощь сильнее телесной, как мощь ангела, или даже души выше телесной силы. Во-вторых, относительно души. Каждая форма индивидуализируется материей и ею определяется; в таком положении теперь находится и душа; нематериальные же формы абсолютны и интеллигибельны, вследствие чего они имеют абсолютную и более общую силу; поэтому душа, связанная материей, не может быстро ни перенести свое тело с места на место, ни поднять его вверх; с Божьего дозволения она могла бы это сделать, если бы отделилась от материи; но все это вполне может осуществить нематериальный дух, как, например, ангел, добрый или злой. Так, добрый ангел во мгновение ока перенес Аввакума из Иудеи в Халдею. На этом основании можно сделать вывод: люди, которые во сне по ночам ходят по высоким зданиям, делают это не благодаря силам их душ, не под влиянием небесных тел, но благодаря какой-то высшей силе, как это было выяснено выше. В-третьих, поскольку телесная природа создана так, что в отношении места она движется непосредственно природой духовной, так как локальное движение есть первое из движений (Физика, VIII), то все тела (включая и небесные) движутся духовными субстанциями, сообразно их природе и воле.
Способ же полета таков. Ведьмы приготовляют мазь из сваренных частей детского тела, особенно тех детей, которых они убивают до крещения: по указанию демона, намазывают ею какое-либо седалище или палку, после чего тотчас же поднимаются на воздух; это бывает и днем, и ночью, видимо и невидимо, так как демон может посредством одного тела скрыть другое тело. И хотя демон пользуется такою мазью и многим другим в этом роде с целью лишить детей благодати крещения и спасения, однако он может действовать и без мази, когда он переносит ведьм на животных, которые на самом деле не животные, а демоны в их лице; иногда же ведьмы перелетают без всякой внешней помощи, невидимо действующей силой демонов.
Расскажем здесь об одном видимом дневном полете. В городе Вальдсгут на Рейне, в Констанцской епархии, некая ведьма, сильно ненавидимая всеми горожанами, не была приглашена на празднование одной свадьбы, тогда как почти все горожане присутствовали на ней. Возмущенная ведьма решила отомстить; призвала демона и рассказала ему причину своего горя, прося его, чтобы он наслал град и таким путем рассеял всех участников свадебного поезда. Демон согласился и поднял ее на воздух; она полетела по воздуху к горе, находившейся вблизи города: ее полет видели некоторые пастухи; и так как потом она созналась, не было воды, чтобы налить в яму (таким средством они пользуются, как потом будет доказано, чтобы вызвать град), то вырыв яму, она налила туда собственной мочи вместо воды, и в присутствии демона, по принятому обычаю, размешала пальцем. Тогда демон вдруг бросил эту влажную массу в воздух и наслал град необычайной силы, но только на празднующих свадьбу горожан. Когда горожане были рассеяны таким образом и затем начали взаимно обсуждать причины такого явления, ведьма возвратилась в город, вследствие чего подозрение еще более усилилось. Когда же пастухи рассказали, что они видели, подозрение выросло до крайних пределов. Она была схвачена и сожжена.
Так как слух о такого рода полетах доходит даже до простого народа, то нет необходимости приводить здесь другие подобные случаи, достаточно одного этого – против тех, которые такого рода полеты совсем отрицают или пытаются утверждать, что они бывают лишь в воображении и фантазии. Если бы только они оставались в своем заблуждении, это был бы пустяк, и не стоило бы обращать внимания, если бы их заблуждение не шло в ущерб вере. Но они, не довольствуясь одним заблуждением, не боятся внушать его и проповедовать к умножению ведьм и поруганию веры: уверяют, что всякое колдовство, которое принято считать по праву как дело демонов, только воображаемо и иллюзорно, и должно считаться безвредным. В силу этого, к величайшему посрамлению Творца, ведьмы пребывают по большей части безнаказанными и число их необычайно растет. Если ссылаются на главу канона Episcopi, что ведьмы делают перелеты только в воображении и фантазии, то кто будет так неразумен, что станет отсюда делать вывод, что они не могут перелетать и телесно? Как можно из конца этого канона, где утверждается, что верящий в то, что человек может превращаться в лучшее или худшее состояние или переменять свое лицо, должен считаться за язычника и неверного, как можно из этого делать вывод, что люди чародейством не могут превращаться в животных или из здорового состояния быть превращены в больное, из лучшего – в худшее? Человек, считающийся лишь с оболочкой слов канона, идет против духа всех Святых Отцов и даже против духа и смысла Священного Писания.
Отсюда вытекает многократно противоположное, как то показано во многих местах этого трактата. Поэтому надо обращать внимание на внутренний смысл этих слов и внушать священникам необходимость проповедовать народу, что ведьмы именно летают так же и телесно, как и в фантазии, что открывается из их собственных признаний, и не только тех ведьм, которые были сожжены, но также и тех, которые, раскаявшись, обратились к вере.
Среди таковых была ведьма из Брейзаха; когда мы спросили ее, только ли в воображении они могут перелетать или также и телесно, она ответила: тем и другим способом. Если же почему-либо они не хотят лететь телесно, то все-таки они могут знать, что делают их подруги на собрании ведьм; тогда ими применяется такой способ: ведьма, призывая имя всех чертей, ложится спать на левый бок, из ее рта тогда исходит нечто в виде голубоватого пара, и она совершенно ясно видит все, что творится на собрании. Если же ведьмы хотят перелететь телесно, то тогда они применяют вышеуказанный способ.
Далее, если кто-либо понял этот канон буквально, безо всякого выяснения, неужели он будет столь глуп, что будет утверждать, что все колдовские действия и порчи существуют лишь в фантазии, тогда как всем ясно, что они воспринимаются чувствами? Имеются многие виды суеверий, именно, до четырнадцати, и между ними колдовство по своему лиходейству и вредительству занимает высшую степень; пифоны принадлежат к низшему виду, почему они и проносятся только в фантазии.
Наконец, совершенно непригодны и примеры из легенды о св. Германе и других, так как весьма возможно, что демоны сами легли со спящими мужьями (в то время, когда искали их жен), чтобы показать, что жены спали с мужьями. Чтобы не оскорбить честь святого, факт не утверждается, но случай приведен затем, дабы противоположное тому, что рассказано в легенде, не считать невозможным.
Подобным же образом можно ответить и на все другие возражения, которые обычно приводят в пользу того, что ведьмы перелетают только в воображении; в сочинениях ученых можно найти утверждение о том, что многие ведьмы перелетают также и телесно. Кто имеет желание, тот может найти в книге Фомы Брабантского "О пчелах" много удивительного о перелетах людей не только в воображении, но и телесно (с. 189–195).
Часть 3
Процедуру духовного и светского судьи в процессах против ведьм можно разбить на три главных отдела: 1) как надо начать такой процесс; 2) как надо его вести; 3) как надо закончить процесс и произнести приговор. С этим связан целый ряд вопросов, которые будут нами рассмотрены ниже.
Первый вопрос о том, как начинать процесс
Процесс по делам веры, как указано в "Extravagantia de accusatione, denuntiatione et inquisitione", может начаться по троякому основанию.
1) Если кто-либо предъявит перед судьей кому-либо обвинение в совершении преступления ереси или в покровительстве еретикам. При этом такой обвинитель обязан быть готовым к представлению доказательств. Если он таких доказательств не сможет представить, то он может претерпеть наказание за ложные сведения.
2) Если обвинение предъявляется денунциантом (доносителем), который не ручается за достоверность своих показаний и не берется их доказывать. Он утверждает лишь, что доносит на еретика, движимый рвением к вере или желая избегнут отлучения за сокрытие ереси или наказания, которым грозит светский судья.
3) Если до слуха инквизиторов дошла молва, что в таком и таком-то городе имеются ведьмы, занимающиеся тем-то и тем-то. Это – обвинение путем инквизиции. В этом случае инквизитор начинает действовать не по указанию какого-либо обвинителя, а по своему собственному почину.
Касательно первого пункта надо сказать, что такое начало религиозного процесса не употребительно, в особенности в делах против ведьм, которые наводят порчу скрытно. К тому же такой открытый обвинитель опасается наказания, если ему не удастся доказать достоверности своего обвинения. Сверх того, такое обвинение вызывает многие пререкания.
Пусть судья начнет процесс с общего вызова свидетелей, вывешенного на дверях церквей или ратуши и имеющего следующее содержание: "Мы, викарий такого-то инквизитора (или судья такого-то владыки), желаем всем сердцем того, чтобы врученный нашему попечению христианский народ воспитывался в единстве и чистоте католической веры и держался вдали от чумы еретической извращенности. Во славу и честь досточтимого имени Иисуса Христа и для возвеличения святой ортодоксальной веры, а также и для искоренения еретической извращенности, свойственной ведьмам, мы, указанный судья, предписываем, приказываем и увещеваем всех и каждого (заметь, что если воззвание идет от духовного судьи, то надо прибавить: а также и монашествующее или светское духовенство), какое положение они бы ни занимали в этом городе или в этом селении в двух милях в окружности, исполняя добродетель святого послушания и под страхом отлучения, явиться в течение следующих двенадцати дней (светский судья требует при этом явки, угрожая обычными у него наказаниями в случае неисполнения предписания) и разоблачить перед нами женщин, о которых идет молва, как о еретичках, или ведьмах, или вредительницах здоровья людей, домашнего скота и полевых злаков, или приносящих вред государству. Первые четыре дня – это первый срок, следующие четыре дня – второй срок, а последние четыре дня – третий срок. Ежели те, которые знают о существовании женщин, подозреваемых в этих преступлениях, не явятся и не укажут их, то они будут пронзены кинжалом отлучения (так скажет в своем обращении духовный судья) или претерпят вытекающие из норм закона наказания (так прибавит светский судья). Мы произносим отлучение против всех тех, которые упорно не повинуются. Право обратного принятия их в лоно церкви остается за нами (таково заключение духовного судьи), и отмена светского наказания предоставляется на усмотрение светской власти (так заключает светский судья). Дано…" такого-то числа и т. д.
Таково начало процесса путем денунциации. Пусть светский судья в своем вызове свидетелей укажет, что никто не должен считать себя подсудным, если его доказательства при доносе недостаточны. Духовный же судья обязан при этом сказать, что денунцианту не нужно приводить доказательств виновности подозреваемых, ему нужно только указать последних. Явившиеся денунцианты дают свои показания судье в присутствии нотариуса и двух понятых, будь то духовные лица или миряне. При отсутствии нотариуса его обязанности исполняются двумя подходящими людьми. Денунциации записываются подробно. Смотри канон "Ut officium, werum", кн. VI и соответствующую глоссу Архидиакона.
Судья или нотариус открывают заседание следующим образом: "Во имя Господа. Аминь. В год от рождества Христова и т. д. такого-то дня и такого-то месяца, в моем присутствии, в присутствии нотариуса и нижеподписавшихся свидетелей, явился к судье такой-то из такого-то города такой-то епархии и представил ему лист бумаги следующего содержания". (Следует текст этого писания. Ежели такое писание не представлено, а донос произведен устно, то так и указывается в протоколе и перечисляются указанные денунциантом лица и приписываемые им преступления.)
После этого денунциант приводится к присяге на четырех Евангелиях Господних или на Кресте. Присягающий поднимает правую руку с тремя вытянутыми и двумя согнутыми пальцами. Это – символ Святой Троицы и символ проклятия тела и души, если денунциант скажет неправду. После присяги судья спрашивает, откуда свидетель знает о случившемся и видел ли он сам все это. Если он говорит, что он сам видел, что, например, подозреваемый в таком-то месте и в такое-то время произвел грозу или дотронулся до скота, который после этого пострадал от порчи, то судья расспрашивает, кто еще это видел. Ежели денунциант говорит, что сам он этого не видел, но слышал от других, то судья обязан спросить, от кого получено это сведение и в чьем присутствии. Все подобные данные отмечаются в процессуальных актах вслед за изложением доноса данного лица. Затем в актах пишется следующее: "Когда эта денунциация была записана, инквизитор тотчас же предложил денунцианту вновь поклясться на четырех Евангелиях Господних в том, что он сказал сущую правду". Наконец его спрашивают, не донес ли он по злой воле, из ненависти или по злобе и не скрыл ли он чего-нибудь из чувства расположения к подозреваемому. Вслед за тем ему предписывается хранить обо всем полное молчание. В конце акта пишется: "Эти данные получены в таком-то городе, такого-то дня, месяца и года, в моем присутствии, в присутствии такого-то нотариуса или писца и таких-то свидетелей".
Третий вид возбуждения процесса является самым обычным и наиболее распространенным и происходит без вызова денунциантов или обвинителей. Для этого достаточно того, чтобы слуха инквизитора достиг упорный слух о колдовских деяниях какой-либо ведьмы. В присутствии указанных нотариуса, писца и двух свидетелей судья начинает процесс следующим образом: "Во имя Господне. Аминь. В год от рождества Христова, такого-то дня и месяца или в такие-то и такие месяцы до слуха судьи такого-то города дошло, что такой-то из такого-то города или селения совершил то-то и то-то для околдования, что идет против веры и служит во вред государству. Это занесено тогда-то в присутствии таких-то свидетелей и прочее". (С. 279–282)
Восьмой вопрос, связанный с предыдущим. О содержании обвиняемой под стражей и о том, как следует арестовывать ее. Третий акт судьи
Некоторые канонисты и юристы полагают возможным при наличии худой молвы, улик и обличающих показаний свидетелей, считать обвиняемых, упорно отрицающих свою вину, заслуживающими немедленного заключения до тех пор, пока они не признаются. Другие канонисты считают возможным отпустить такую ведьму на поруки до суда. В случае бегства ее преступление должно считаться доказанным. Некоторые юристы признают возможность применения и первого, и второго способа, смотря по обстоятельствам. Судья должен решить, которого следует придерживаться. Если имеется достойный уважения человек, согласный поручиться за такую женщину, она может быть отпущена до суда. Если же подобного поручителя нет, и есть возможность подозревать ее в том, что она скроется, лучше тотчас заключить ее в темницу. Это наиболее разумная мера. Не мешает при этом произвести самый тщательный обыск в том доме, где живет обвиняемая. Если она известная ведьма, то у нее, без сомнения, найдутся многие орудия колдовства, в случае захвата ее врасплох. Если у нее имеется служанка или есть подруги, то и их полезно подвергнуть лишению свободы даже в случае отсутствия доноса на них. При взятии ведьмы под стражу не надобно давать ей времени оставаться одной в комнате. Этим она лишается возможности принять известные колдовские снадобья, дающие ей возможность молчать и не сознаваться, несмотря на пытки.
Следует ли при взятии ведьм под стражу внезапно подымать их на руки, не допуская того, чтобы они прикасались к земле, и уносить их в корзине или на плечах в камеру заключения? По мнению канонистов и некоторых богословов, это допустимо. Следуя утверждению таких ученых, как Гостиенсис и Гофферд, надо изгонять суетное суетным. Опыт показывает, а признания ведьм подтверждают, что поднятием ведьм от земли при взятии их под стражу они лишаются упорства в запирательстве при допросах. Многие приговоренные к сожжению просили разрешения прикоснуться хотя бы одной ногой к земле. В этом им было отказано. Когда же у них допытывались о причине этой просьбы, они отвечали, что если бы они прикоснулись к земле, они освободились бы, а многие из присутствующих были бы убиты молнией (с. 287).