Его бедра были узкими, но мускулистыми - несомненно, этому способствовали долгие часы, проведенные в седле. Бесс робко коснулась его живота пальцем и с изумлением увидела, как крепкое копье вздыбилось, словно демонстрируя свою силу.
Ее взгляд медленно скользил по великолепному мужскому телу.
- Ты похож на жеребца.
- И чувствую себя точно так же.
- Теперь мне все ясно… Боже мой, как же глупа я была! До чего же трудно тебе было сдерживаться. Понятно, почему ты так торопился.
- Это правда, но сейчас я овладею тобой не спеша. - Уильям притянул Бесс к себе и прижался напряженным орудием к ее животу.
Она затрепетала. Уильям, приподняв ее блузку, обнажил ягодицы. Отблески пламени заплясали на ее нагой коже, усиливая его возбуждение. Бесс потерлась о чресла Уильяма.
- Как приятно!
Он поцеловал ее в закрытые глаза.
- Любовная прелюдия с тобой - все равно что целый день, проведенный в раю.
- Потому что я девственница?
Уильям обхватил ладонями ее разгоряченные ягодицы.
- И поэтому тоже. Приятно сознавать, что мне первому удалось пробудить в тебе чувственность, сломить сопротивление. Но даже через год, когда ты забудешь о том, что еще недавно была девственницей, прелюдия с тобой по-прежнему останется раем. У тебя прекрасное тело, Бесе, и, кроме того, никакие испытания не лишат тебя врожденной чувственности.
Она потерлась щекой о темную поросль на груди Уильяма и прихватила зубами его плоский сосок.
- Если распалишь меня, тебе придется самому тушить пламя.
- Непременно, милая, но оно вряд ли угаснет. Это не слабая искра, а настоящий пожар. - Он засмеялся и снял с Бесс блузку. Она осталась в одних кружевных чулках, подхваченных подвязками. - Такие пикантные подвязки я вижу впервые. Пройдись передо мной, я хочу полюбоваться этим сочетанием.
- О чем ты говоришь?
- О сочетании рыжих кудрей и зеленых лент - оно обольстительно. Ты не представляешь себе, что это за зрелище! Пройдись и посмотри на себя в зеркало.
Бесс направилась к зеркалу и покраснела, хорошенько рассмотрев свое отражение. Пухлый холмик порос густыми золотисто-рыжими завитками, сливочно-белые бедра были перехвачены зелеными лентами. Это выглядело непристойно, но весьма соблазнительно. Уильям однажды уже раздевал ее до чулок, и Бесс живо вспомнила, что произошло в тот вечер. Но на этот раз им ничто не помешает! Упоительная игра должна завершиться так, как положено. Подхватив ладонями свои груди, Бесс залюбовалась ими.
Уильям метнулся к ней и поднял на руки так, что ее холмик оказался в пределах досягаемости его губ. Бесс томно изогнулась и вскрикнула, когда он коснулся ее языком и понес к постели.
- Ложись на спину! - велел Уильям.
Вытянувшись на мягкой перине, Бесс приподняла волосы, и они рассыпались по зеленому шелковому покрывалу. Встав на колени рядом с ней, Уильям пожирал ее взглядом.
- Раздвинь ноги, я хочу видеть тебя…
Бесс поставила ступни на плечи Уильяма. Кончик ее языка прошелся по пересохшим губам.
- Вы не поможете мне снять чулки, сэр?
Уильям протянул руки и медленно стянул с ее ноги чулок вместе с подвязкой, потом поднес узкую босую ступню к губам и поцеловал. Не сводя глаз с розовых складок, он принялся за второй чулок.
Дерзкие, почти непристойные выходки Бесс подсказали ему, что она едва сдерживает возбуждение и не собирается останавливать его. Но Уильям не хотел, чтобы первое соитие оставило у нее неприятные воспоминания. Если он не ошибся, пройдет немало времени, прежде чем Бесс превратится в страстную женщину. Придется подождать, когда она начнет извиваться от страсти - только после этого их близость доставит ей ни с чем не сравнимое наслаждение.
Уильям лег на постель, приподнялся и притянул Бесс к себе. Одним из величайших достоинств этой женщины он считал ее губы, а поцелуями Бесс никак не мог насытиться. Запустив пальцы в огненные волосы, он прильнул к ее губам и прижал Бесс к постели.
Сначала его поцелуи были нежными и томными, но постепенно становились более чувственными и продолжительными. Язык проникал все глубже, впитывал медовую сладость, играл с языком Бесс, напоминающим горячий гладкий шелк. Эти поцелуи пробуждали жажду, грубую и почти животную в своей неистовости. Полная грудь Бесс расплющилась о сильную грудь Уильяма, жесткие волоски дразнили ее соски, превращая их в твердые бутоны.
Уильям обвел контуры ее губ кончиком языка, втянул в рот нижнюю губу, как спелую клубнику. Пламя страсти обжигало их нестерпимым жаром, кровь бурлила, и оба издавали глухие стоны.
Перекатившись на спину, Уильям увлек Бесс за собой - так, что теперь она очутилась сверху. Затуманенные желанием глаза не отрывались от него, ее ладони и губы лихорадочно ласкали Уильяма. Никогда еще он не видел такой пылкой женщины, не думающей о запретах. Внезапно она обхватила обеими ногами ногу Уильяма и начала тереться о нее, впиваясь в плечи ногтями и шепотом повторяя его имя.
Погладив внутреннюю сторону бедер Бесс, Уильям заставил ее раздвинуть ноги, опрокинул на постель и приподнялся над ней, вдруг став безжалостным и повелительным. Бесс охотно повиновалась ему, исполняя все его прихоти.
Наконечник его копья коснулся розовых складок и нанес удар, рассчитывая с ходу пробить преграду, ее лоно оказалось таким узким, что Уильям затрепетал. Постепенно ускоряя ритм толчков, он погружался все глубже.
Даже в самых смелых фантазиях Бесс не могла вообразить такого неописуемого наслаждения. Сначала она ощушала легкую боль, но только радовалась ей, испытывая блаженство от ощущения полноты и инстинктивно догадываясь, что за этим последует нечто неслыханное.
Уильям заметил момент, когда страсть возобладала над всеми другими чувствами Бесс: она начала извиваться, выгнула спину, обхватила его ногами за талию, стараясь прижать покрепче к себе и продлить удовольствие. Бесс жаждала поцелуев, но поняв, что этого мало, заскользила губами по его шее. Два или три раза ему казалось, что он не выдержит сладкой пытки и выплеснется в ее лоно, но усилием воли Уильям сдерживал себя, ибо видел, что Бесс близка к экстазу. Шепча ей нежные слова, он слышал в ответ страстные возгласы. Вдруг Бесс громко вскрикнула, крепко прижалась к нему, и тут же из горла Уильяма вырвался сдавленный вопль: свершилось чудо - они достигли вершины одновременно.
Оба содрогались от наслаждения, словно слились воедино, сплавленные безудержным желанием, которое нарастало несколько лет. Потом они лежали неподвижно, не разжимая объятий, а их сердца бились в унисон.
Когда Уильям наконец приподнялся, Бесс ощутила тревогу, однако он обнял ее и притянул к себе, нежно заглядывая в глаза. Ее пламенеющие волосы разметались по простыне. Капли крови на простыне свидетельствовали о том, что Бесс наконец лишилась невинности. Томно потянувшись, она обвила обеими руками шею возлюбленного.
- Этого я не знала. Мне и в голову не приходило, что такое бывает…
Уильям отвел с ее лба влажные пряди.
- Любимая, такое случается очень редко. Этого счастья удостаиваются лишь немногие избранные.
Бесс казалась себе сейчас нежной, хрупкой и невообразимо женственной. Ей нравился аромат и солоноватый привкус мужской кожи, была приятна истома, охватившая ее после бури, она упивалась насыщенным мускусным запахом любви, пропитавшим спальню.
Бесс улыбнулась: она нашла идеального возлюбленного. Рядом с этим полным сил, властным мужчиной ей было приятно ощущать себя слабой и беспомощной. Вместе с тем уверенный в себе Уильям только посмеивался, когда Бесс проявляла решительность и открыто выражала свое мнение. Она подставила ему губы.
- Повеса Кавендиш, я вручаю вам свое сердце! Улыбаясь, он вытер ее бедра уголком белоснежной простыни.
- Похоже, сегодня ты потеряла не только сердце. Не жалеешь, дорогая?
Бесс потянулась, как ленивая кошка.
- О девственности? Я не потеряла ее, а отдала - притом с радостью. А жалею я лишь о том, что так поздно узнала, как прекрасна любовь.
- Не беда: мы наверстаем упущенное. Господи, как долго я мечтал оказаться рядом с тобой в постели! Провести вместе всю ночь! Видеть, как ты засыпаешь в моих объятиях, будить тебя поцелуями! Я счастлив, как ни один человек в мире! - Уильям укрыл Бесс и подоткнул под нее одеяло. Свернувшись клубком рядом с ним, она закрыла глаза. Уильям подхватил ладонью ее грудь, наслаждаясь весом теплой плоти. Расслабившись в теплом коконе, переполненная любовью, Бесс медленно погрузилась в блаженную дремоту.
Ночью Уильям проснулся и обнаружил, что рядом с ним ее нет. Обведя взглядом комнату, он увидел, что Бесс стоит возле камина, озаренная отблеском догорающих углей.
- Что с тобой, любимая? - Выскользнув из-под одеяла, он подошел к ней. Лицо Бесс сияло.
- Я так счастлива, что мне не спится! Уильям обнял Бесс за плечи и прижал к себе.
- Это просто избыток сил и страсти. - Он вздрогнул, коснувшись чреслами ее ягодиц, приподнял ладонью грудь Бесс и почувствовал, как она тоже вздрогнула. - Смотри, как тепло камина ласкает твое тело, пламя заставляет твою кожу светиться. - Пальцы Уильяма скользнули по животу Бесс и запутались в огненных завитках. Он потерся о них ладонью.
Бесс обернулась к нему и, приподнявшись на цыпочки, обняла за шею. Приглушенно застонав, она сказала:
- Теперь-то уж я точно не усну.
- Я знаю, чего тебе не хватает, - ласкающим, бархатным голосом откликнулся Уильям. - Можно, я восполню это?
Бесс ахнула, когда Уильям приподнял ее, посадил на свое вздыбленное копье и решительно направился к постели.
- Сейчас я убаюкаю тебя…
Вскоре после рассвета Бесс открыла глаза и сладко потянулась. Уильям в черных кожаных бриджах и льняной сорочке подошел к ней:
- Милая, я хотел сделать тебе сюрприз - купить лошадь. Тогда мы сможем совершать верховые прогулки. Я рассчитывал вернуться прежде, чем ты проснешься.
Он наклонился и поцеловал Бесс, а она встала на колени, прекрасная в своей наготе, и обняла его за шею.
- Возьми меня с собой! Научи меня покупать лошадей. Я не прочь поторговаться.
Его ладони заскользили по спине Бесс. Она приоткрыла рот, требуя продолжительного поцелуя. Едва пальцы Уильяма коснулись ложбинки между ее ягодиц, Бесс в возбуждении изогнула спину. В глазах Уильяма заплясали огоньки.
- Ты уже поняла, как надо добиваться своего! Кончиком языка Бесс обвела его губы, расстегивая между тем пуговицы сорочки.
- Дай мне еще один урок: я хочу знать все. Уильям взял ее на руки, и она обвила его ногами,
- Мы так похожи! Оба ненасытны.
- Ты будешь утолять мои голод и жажду? - насмешливо осведомилась Бесс.
- А ты - мои? - живо отозвался Уильям, охваченный желанием.
- Каждое утро! - поклялась Бесс. Через час Уильям осторожно выбрался из-под Бесс, распростертой на ковре перед потухшим камином.
- Ты должна выкупаться - от тебя пахнет мужчиной и любовью. Хотел бы я знать, поместимся ли мы в ванне вдвоем?
Выезжая из Сент-Олбанса и направляясь в Нортоу, Бесс любовно потрепала по лоснящейся шее только что купленную вороную кобылу.
- Прости, что назвала тебя полудохлой клячей, - прошептала она лошади. - Просто мне хотелось сбить цену.
Кавендиш усмехнулся:
- Признаться, я думал, тебе приглянулась белая лошадка.
- Так решил и тот старый конокрад, - улыбнулась Бесс, - но я с самого начала присмотрела себе эту вороную. Если она понравится твоему жеребцу, в конюшне Нортоу скоро появится жеребенок.
Грандиозные замыслы Бесс поражали Кавендиша. По пути в Сент-Олбанс, сидя в седле перед ним, она без умолку болтала о перестройке дома, о новых клумбах в саду, а теперь добралась и до конюшни. Заметив, что Уильям посмеивается над ней, Бесс упрямо тряхнула кудрями.
- Вот увидишь, все так и будет!
- Охотно верю. - Он окинул ее взглядом собственника. - Только не вздумай доказывать свою правоту другим мужчинам. Я же видел, какими глазами смотрел на тебя Сент-Лоу.
- Я чуть не лишилась чувств, увидев капитана стражи принцессы Елизаветы!
- Сент-Лоу приезжал за лошадьми для Хэтфидла. Бесс, мир тесен. Ради нашего же блага мы должны быть благоразумны.
- Знаю. Напрасно мы приехали в Сент-Олбанс вдвоем.
Заметив разочарование Бесс, Уильям ощутил укол совести.
- Давай наперегонки!
- А какой приз получит победитель?
- Я что-нибудь придумаю. Узнаешь сегодня вечером, в постели.
- Самонадеянный мальчишка! - Бесс оттеснила его на обочину, уверенная, что галантность не позволит ему бесцеремонно столкнуть ее с тропы. Когда впереди показались ворота усадьбы Нортоу, она пришпорила кобылу и вырвалась вперед, обогнав вороного жеребца Уильяма.
Тот с трудом настиг ее и схватил кобылу под уздцы.
- Отшлепать бы тебя!
- Это рискованно: я могу и укусить.
- Знаю, - поморщился Кавендиш, потирая плечо.
К тому времени как ужин закончился, а за окном сгустились сумерки, влюбленные изнемогали от желания остаться наедине. Минуты тянулись бесконечно, как часы. Кавендиш надеялся перед сном просмотреть свои бумаги, но, так и не сумев сосредоточиться, встал из-за письменного стола, подошел к буфету и вынул оттуда бутылку вина.
- Прикажете отнести ее наверх, сэр Уильям? - спросила Бесс, заметив, как в комнату вошла миссис Бэгшоу, чтобы задернуть шторы.
- Конечно. - Глаза Уильяма блеснули. Бесс поплыла вверх по лестнице - бесстрастно, как монахиня, идущая к обедне. Уильям взбежал следом за ней и запер дверь спальни. - Черт возьми, миссис Бэгшоу чуть не расхохоталась! Какой я тебе "сэр Уильям"?
- Она ни о чем не подозревает, - возразила Бесс. - Миссис Бэгшоу сама помогла мне выбрать две отдельные спальни.
- А что, по-твоему, она подумала сегодня утром, меняя простыни?
Бесс на миг задумалась.
- Не все ли равно? Давай наперегонки! Ну-ка, кто ляжет в постель первым? - Сбросив туфли, она стянула чулки и со смехом развязала тесемки платья. Уильям торопливо расстегивал сорочку и стаскивал сапоги, поминутно чертыхаясь. Бесс разделась первой, вскочила на постель и победно затанцевала на ней. С торжествующим воплем Кавендиш присоединился к ней, и они покатились по перине, сплетясь в объятиях.
Бесс запустила пальцы в волосы Уильяма.
- Повеса, я хочу любить тебя всю ночь! Кавендиш расхохотался и громко произнес, метнув взгляд на дверь:
- Вы слышали, миссис Бэгшоу? Она хочет ме…
Бесс поспешно зажала ему рот ладонью.
- Не смей! - решительно прошептала она. - Иначе больше никогда не увидишь меня в постели. - Подумав, она смягчилась и добавила:
- Так и быть, на первый раз прощу тебя - если нальешь вина.
Глава 18
Бесс сидела в постели, уютно устроившись между ног Уильяма - в такой позе было удобнее всего болтать и потягивать вино. Хотя ее тело изнывало от усталости, мозг не прекращал напряженную работу. Она с ужасом ждала разлуки. - Когда ты уезжаешь?
Уильям провел губами по ее шее, его теплое дыхание овеяло обнаженное плечо Бесс.
- Завтра. Бесс, мы расстаемся ненадолго. Скоро опять будем вместе.
- Как только я вернусь в Лондон, навести меня в Суффолк-Хаусе.
- Это ни к чему. Я хочу уберечь тебя от сплетен: ты же знаешь, на что способны злые языки. Если кто-нибудь пронюхает о том, что мы любовники, нас могут обвинить в убийстве моей жены.
- В такую чушь никто не поверит!
- Королевский двор кормится сплетнями. Разве до тебя не доходили слухи о том, что Екатерина Парр отравила короля? Бесс посмотрела на Уильяма:
- Будь я замужем за стариком Гарри, я бы тоже отравила его.
- Раз и навсегда забудь о том, что ты сейчас сказала. Бесс вдруг серьезно спросила:
- А если Сент-Лоу проболтается кому-нибудь из придворных о том, что видел нас вдвоем в Сент-Олбансе?
- Сэр Уильям Сент-Лоу - джентльмен, иначе его не избрали бы капитаном стражи Елизаветы. Он не дерзнет запятнать репутацию леди.
- Зато Елизавете не позволяют встречаться с любимым человеком. По-моему, это несправедливо.
- Том Сеймур мечтает только о власти, которую способна дать ему Елизавета.
- Откуда ты знаешь? А если он безумно влюблен в нее?
- Вряд ли. Дело в том, что он просил у тайного совета разрешения вступить в брак с одной из принцесс - с Елизаветой или Марией.
Бесс ужаснулась:
- Боже, как он посмел?.. Уильям, и принцесса, и Сеймур знают о нас!
- Не тревожься, любимая: скоро о нас будет знать весь двор.
- Наверное, придворным уже давно все ясно. Думаю, Фрэнсис вовсю готовится к свадьбе…
- Пожалуй, нам следует подождать один месяц, прежде чем открыто появляться вдвоем на людях.
- Целый месяц? - воскликнула Бесс. - Две недели - и ни днем больше! Пообещай, что приедешь ко мне через две недели!
Уильям прижал ее к себе, поглаживая прекрасные волосы.
- Ладно, через две недели. Дольше я и сам не выдержу.
Но на следующий день они так и не смен ли расстаться, поэтому решили провести вместе еще одну ночь. Даже страсть не могла отдалить приближение рассвета. Как и подобало любящей жене и хозяйке дома, Бесс встала рано и тщательно оделась, чтобы позавтракать с Уильямом и проводить его в Лондон.
Нимало не заботясь о том, что их видят слуги, Кавендиш обнял Бесс во дворе перед домом.
- Меня ждут сотни дел, милая. Спасибо тебе за эти бесценные дни. Я люблю тебя, Бесс!
Бесс была в отчаянии, но скрывала свои чувства. Ослепительно улыбаясь, она наблюдала, как Уильям взял у Кромпа поводья и вскочил в седло. Бесс махала рукой, пока всадники не скрылись из виду. Ее вдруг охватили тоска и одиночество, а потом их сменила досада. О чем ей горевать? Она уже не девушка, а зрелая женщина, притом самая счастливая в мире! Ее ждет длинная и радостная жизнь!
Бесс взбежала на крыльцо, перебирая в уме по меньшей мере десяток дел, которые предстояло завершить до отъезда в Лондон. Проходя через холл, она уже напевала веселую песенку.
- Как хорошо, что ты вернулась, Бесс! Мы готовимся к отъезду в Брэдгейт, я уже сбилась с ног. Ты одна умеешь превратить хаос в безупречный порядок. Не представляю, что бы я делала без тебя. Кстати, когда свадьба?
- Ради Бога, опомнись, Фрэнсис! - воскликнул Генри. - Тело несчастной еще не успело остыть в могиле!
Но его жена лишь пренебрежительно махнула рукой:
- В наше время никто не носит траур больше месяца, а Бесс вдовеет уже два года.
- Зато с Кавендишем это случилось совсем недавно. Похороны состоялись всего четыре дня назад!
- Пять, но какая разница? - пожала плечами Фрэнсис. Однако Бесс старательно вела подсчет дней. В этом месяце ее недомогания так и не наступили, а поскольку они наступали день в день, с тех пор как Бесс минуло двенадцать, она заподозрила, что беременна.
Отгоняя пугающие мысли, Бесс с головой ушла в дела и начала собирать вещи, которые предстояло отвезти в Брэдгейт. Хлопоча, как пчелка, Бесс о чачи но ждала приезда Уильяма в Суффолк-Хаус.
В начале августа ею овладела паника. Словно невзначай Бесс попросила Генри передать Уильяму, что она не прочь встретиться с ним.
- Мы не виделись с ним с самых похорон. Странно… - Генри был явно озабочен. - Попробую разузнать, что стряслось с Кавендишем.