– Когда я могу ожидать ответа?
– Вскоре. Мне надо написать отцу и спросить, что он думает об этом. Кто знает! Может быть, его вовсе не заинтересует твоя статуэтка.
– Возможно. – Дамари переменил тему:
– Не желаете ли отужинать со мной, а затем отведать мою маленькую турецкую девочку, которую недавно приобрел? Она очень красива и весьма искусна.
– Думаю, что нет, – Борджиа начал надевать черную бархатную маску, без которой редко показывался на людях в последнее время. Он помолчал, улыбка скривила его губы, когда он посмотрел на маску в своих руках. – Возможно, мы не так уж и похожи, как я подумал, Дамари. Например, ты не так тщеславен, как я. У тебя лицо изрыто шрамами и весьма непривлекательно, но ты не пытаешься спрятать его от других.
– Я привык к моим рубцам, поскольку переболел сифилисом еще в детстве, когда был маленьким ребенком.
– А я все еще болею. Французская болезнь. – Борджиа внезапно откинул голову и расхохотался. – Я подхватил ее от маленькой сицилийской девочки, еще более пленительной, чем твоя турчаночка, которую ты так любезно предлагаешь мне. Все эти суки заслуживают проклятья.
– Что ж, значит, мы с вами братья по несчастью, – заметил Дамари. – Вы уверены, что вам не хочется остаться и испробовать Зарину? Ей всего четырнадцать, и она созрела, как персик на ветке.
– Твои маленькие красотки лишены души и к тому же часто носят отпечатки на теле. Я найду где-нибудь в другом месте более подходящую для меня женщину. – Борджиа поправил маску на лице и двинулся к двери. Его движения были полны грации и изящества. – Тебе следует поучиться искусству обуздывать себя.
– Зачем? – улыбнулся Дамари. – Разве мы не пришли к согласию в том, что люди нашего типа не должны ни в чем отказывать себе? Это весьма возбуждает.
– Ты во всяком случае так считаешь. – Борджиа помолчал, стоя в дверях. – Запомни, тебе не следует ничего предпринимать, пока не получишь ответа от меня. Доброй ночи, Дамари.
Вежливость требовала, чтобы Дамари проводил гостя до главного выхода, но он уже решил про себя, что поступит вопреки этикету. Борджиа должен уже сейчас принимать его как равного, а не как лакея, ползающего на коленях.
– Доброй ночи, мой господин.
Борджиа помедлил, а затем громко захлопнул за собой дверь.
* * *
Дамари удовлетворенно улыбнулся и прошел в лоджию, чтобы посмотреть оттуда на ночное небо. Все складывалось необыкновенно удачно. Ясно было, что Чезаре уже сейчас хотел заполучить статуэтку, не дожидаясь, пока папа Александр благословит его на это. Возможно, Дамари удастся даже выпросить у папы нечто большее, чем просто титул герцога. Какой триумвират они образуют тогда! Ни одна страна и ни одна армия не смогут противостоять им. Разумеется, триумвират не вечен, один человек неизбежно забирает власть в свои руки. И почему бы этим человеком не стать ему? Как он уже говорил Борджиа, с самого детства он знал, что его ждут великие дела. Как далеко он уже успел продвинуться! Он владеет прекрасным дворцом, маленьким, но элегантным домиком в Пизе, и его сокровищница набита богатствами, которые он держит в тайне от жадного папы.
И теперь он завладел Танцующим Ветром.
– Мой господин, гонец из Флоренции желает видеть вас.
Дамари, нахмурившись, повернулся к стоявшему перед ним слуге:
– Как его зовут?
– Томмазо Сантини.
– Я не знаю никакого Сантини.
– Он сказал, что у него послание от Гвидо Каприно.
– Каприно! – пробормотал Дамари. И вдруг в его памяти возникло воспоминание о мягкой белой коже и испуганных голубых глазах. Лоретта! Мысль о проститутке вызвала острый укол наслаждения. Может быть, Каприно отыскал подходящий товар, чтобы предложить ему?
– Присылай сюда Сантини. Я хочу узнать, с чем он прибыл.
* * *
– Я отправил других женщин в сад, – прошептал Марко, когда Лион и Санчия подошли к воротам. – А это Мария. Она говорит, что Родриго уже наведывался к ней в деревню. Думаю, что его легче будет вывести из игры, если он увидит знакомое лицо.
Темноволосая женщина стояла у ворот и заговорщически улыбалась:
– За такую сумму я готова вывести из игры самого сатану, а уж Родриго всегда оставался мною довольным. – И она показала кувшин с вином, который прихватила с собой. – Так что не беспокойтесь.
– Постарайся убедить его в том, что ты богиня любви. Твое задание – отвлекать его от Санчии и занять его так, чтобы он уже ни на что не обращал внимания. – Лион повернулся к Санчии. – Ты знаешь, куда идти?
– Южная часть лабиринта. – Санчия облизнула губы кончиком языка, вглядываясь в высокие железные ворота. Она ясно различила сквозь живую изгородь остролиста высокие зубцы крепости. Лабиринт был очень большим и тянулся по крайней мере на три сотни футов в длину и двадцать футов в ширину. Одни только зубцы вздымались на высоту более девяти футов.
– Кажется, мне надо идти сию минуту. – Она взглянула на Лиона, но выражение его лица нельзя было разглядеть в лунном свете. Санчия открыла ворота. – Вы будете здесь? Вы не оставите меня?
– Мы будем здесь. – Руки Лиона вцепились в один из железных засовов. – Мы не двинемся с места, пока ты не вернешься.
Она глубоко вздохнула, повернулась и пошла за Марией ко входу в лабиринт.
* * *
Лион смотрел ей вслед, пока она не исчезла за кустарником.
– Она отважна и решительна, – сказал Марко, переводя взгляд на Лиона.
– Да.
Марко постоял в задумчивости:
– Мне все это не очень нравится, Лион. Посылать женщину в опасное место, пока мы спокойно стоим здесь…
– Я думаю о том же самом, – жестким тоном отозвался Лион, – но ведь только она сможет добыть ключ, который даст нам возможность пройти в лабиринт и забрать Танцующий Ветер.
Марко замолчал, и минуты потекли в напряженном ожидании.
– Она окажет нам огромную услугу. Как ты отблагодаришь ее, если она принесет ключ?
– Что ты имеешь в виду?
– Ты сказал мне, что она рабыня. Ты дашь ей свободу? Мне кажется…
– Нет!
Удивленный непреклонностью, прозвучавшей в голосе Лиона, Марко спросил:
– Почему? Тебе ведь не по душе рабство. И ты всегда отказывался покупать рабов, когда жил в Мандаре. Естественно, что… – промелькнувшая догадка заставила его оборвать фразу. – Ты делил с ней ложе?
– Что, это так удивительно?
– Нет, – Марко с нарастающим беспокойством изучал выражение лица своего брата. Для него не было тайной, что Лион вел отнюдь не монашеский образ жизни за пределами Мандары, и он знал многих женщин, с которыми Лион проводил ночи. Все они без исключения были хорошо осведомлены о способах, которыми могли доставить чувственное удовольствие. Куртизанки, изучившие способы соблазнения, перезрелые вдовы и те женщины, для которых постельные удовольствия становились основной целью… Среди них не было ни одной столь же уязвимой и юной, как Санчия. И никогда еще мысль о разлуке с любой из них не вызывала у Лиона столь яростного сопротивления.
– А ты не… – Марко замолчал. Нет, об этом он не имеет права спрашивать. Вопрос прозвучал иначе:
– Ты не собираешься взять ее в Мандару?
– Нет.
Марко вздохнул с облегчением, но его тут же начали терзать угрызения совести:
– Это совсем не потому, что я не хочу, Лион. Просто…
– Знаю. – Беспокойный взгляд Лиона скользнул по лицу брата. – Не беспокойся, ничего не изменится, Марко.
Но Марко чувствовал, что уже очень многое изменилось с того момента, как Лион уехал во Флоренцию искать нужного им человека. Тем не менее он предпочел принять слова Лиона как должное:
– Можно купить Санчии хороший дом в Пизе. Как только ты закончишь переговоры о судоверфи, ты сможешь больше времени проводить в Пизе, чем в Мандаре. Это станет и решением…
– Вполне может так получиться, что, когда нам удастся вернуть Танцующий Ветер, у нас появятся новые проблемы. – Взгляд Лиона снова обратился к крепости:
– Как бы то ни было, Танцующий Ветер сейчас – самое главное.
* * *
Поддельный ключ занял место настоящего. Теперь Санчии оставалось только вернуть кольцо с ключами назад, на пояс Родриго.
Только? Страх охватил ее при мысли, что ей придется покинуть сравнительно безопасное место в кустарнике и снова вернуться ко входу в подземелье. Она была необыкновенно счастлива, что ей удалось так быстро и тихо забрать кольцо с ключами и унести его в кусты, чтобы совершить подмену. Родриго тогда слишком занялся Марией, которая, поддразнивая, тащила его в подземелье, что облегчило Санчии задачу. Но было бы безумием верить в то, что так же легко удастся вернуть ключи на место.
Короткий смешок за кустами проститутки прервал ее колебания, и она шагнула к подземелью, где увидела второго охранника, навалившегося на подругу Марии – женщину с крашеными рыжими волосами. Бессмысленно ждать неизвестно чего в кустах. Родриго все еще в подземелье. Ей не остается ничего другого, как последовать туда. Она обернула складками платья кольцо с ключами, закрепив его у пояса, потуже завернулась в плащ и шагнула из тени кустарника в полосу лунного света…
– Хо, вот ты где! – Родриго Эстебан вывалился из лабиринта с кувшином вина, который вручила ему Мария.
Санчия замерла. Успел ли он обнаружить, что ключи пропали?
Родриго поднес кувшин к губам, сделал большой глоток, прежде чем отбросить его, и сказал:
– Не убегай. Меня хватит на вас обеих. Я испанец, и мужчины у нас крепкие и сильные, как быки. – Он сделал приглашающий жест в сторону подземелья. – Я оставил твою подружку такой усталой, что она не может сдвинуть ноги.
Санчия быстро опустила ресницы, чтобы скрыть выражение глаз.
– Я ждала. – И шагнула к нему. – Я не хотела отвлекать тебя.
– А я как раз не против, чтобы ты немножко отвлекла меня. Мне всегда нравились рыжеволосые. – И он шагнул к ней навстречу:
– Покажи мне свои груди. Я хочу сравнить тебя с Марией. – Он не стал дожидаться, когда она послушается его, а схватил за ворот платья и грубо рванул, обнажая грудь.
– Красивая, небольшая, но красивая… – Его темная голова склонилась, и мокрый рот впился в левую грудь.
Какое насилие! Какое унижение! От него воняло чесноком, вином, и его зубы причиняли ей боль. Отвращение подкатило к горлу Санчии, так что руки сами собой сжались в кулаки, чтобы оттолкнуть его.
Но она подавила все мысли и чувства, сосредоточившись на главном. Кольцо с ключами. Ей надо вернуть ключи на место. Руки двигались сами собой, умело закрепляя кольцо на поясе Родриго, а он так и не заметил ничего. Самозабвенно причмокивая, он издавал какие-то животные звуки и шептал гнусные обещания. "Надо благодарить судьбу, что он так пьян и так увлекся мной", – уговаривала себя Санчия.
Но она не испытывала благодарности, одно лишь отвращение.
Кольцо с ключами заняло свое место на поясе. Она сделала все, что требовалось. Теперь можно вернуться к Лиону. Боже, ну где же Мария?
Оторвавшись от ее груди, Родриго поднял голову.
– Идем. – Он схватил ее за руку и потащил в подземелье.
– Ты ляжешь рядом с той шлюхой, чтобы я мог брать то одну, то другую…
– Родриго, куда ты делся? – Мария выглянула из подземелья, ее лиф все еще оставался расшнурованным, большие белые груди возбуждающе сияли в лунном свете. Губы ее были капризно надуты. – Я только на секунду прикрыла глаза, а ты уже взгромоздился на другую. Выгони ее.
Родриго огрызнулся:
– Две лучше, чем одна.
Мария двинулась к ним. Ее груди соблазнительно вздрагивали. Остановившись перед ним, она сказала:
– Ты не прав. Меня более чем достаточно. – Она улыбалась, рука ее уже шарила в штанах Родриго. Он коротко выдохнул и выпустил запястье Санчии.
– Ты уверял меня, что ты – настоящий бык. Теперь покажи мне свои… – поддразнивая его, Мария отступила.
– Жди здесь, – бросил Родриго через плечо и быстро двинулся за Марией. – Чуть позже я… – конец фразы затерялся в подземелье, куда его быстро увлекала Мария.
Санчия побежала.
Холодный ветер бил ей в лицо, когда она неслась по траве, ее губы шептали благодарственную молитву. Оставалось каких-то несколько ярдов.
* * *
Лион открыл ворота, пристально глядя ей в лицо. Она торопливо вышла и только тогда вручила ему ключ.
– Вот то, что ты хотел.
– Все прошло хорошо? – спросил Марко. Санчия натянула плащ, потуже запахивая его на груди, пряча порванное платье:
– Все хорошо.
Безжалостный изучающий взгляд Лиона впился в ее лицо, и ей показалось, что он видит отпечаток насилия, который она сама ощущала на своем теле. Затем, к ее облегчению, он повернулся и направился к месту, где Лоренцо сторожил лошадей.
– Возвращаемся назад, – коротко скомандовал он.
Всю обратную дорогу Марко ликовал. Лоренцо оставался по-прежнему насмешливо-сдержанным.
Только Лион хранил мрачное молчание.
"Он догадался, – с испугом думала Санчия. – Как бы там ни было, но он догадался, что я нарушила обещание и позволила, чтобы другой мужчина коснулся меня". Она могла понять это по тому, как он смотрел на нее, по тому, с какой силой его руки сжимали поводья, и по тому, как крепко были сжаты его губы.
Когда они въехали во двор, Лион спешился, подошел к Санчии и снял ее с лошади. Его взгляд следил за ней с исступленным напряжением:
– Кто? – спросил он.
Она почувствовала, как волна страха поднимается в ней:
– Родриго. Я не могла…
Он отвернулся, его рука с такой силой сжала ее запястье, что на нем должны были остаться синяки. Он повел ее в сторону амбара.
– Отведите лошадей в конюшню, – хрипло бросил он через плечо Лоренцо и Марко. – Я потом позабочусь о них.
В амбаре было темно и страшно, слышались какие-то странные шорохи и звуки. Ее сердце билось так громко, что Лион должен был слышать удары.
Его черный силуэт возник в проеме, заслоняя бледное ночное небо. Он закрыл за собой дверь, и наступила полная тьма.
– Родриго? – Его грубый голос прерывался. – А кто еще?
– Никто, – проговорила она. – Я никак не могла помешать этому. Мне надо было повесить кольцо с ключом на место, а Мария исчезла куда-то, и не оставалось ничего другого…
– И ты раздвинула ноги и приняла его в себя. – Его рука тяжело легла на ее плечо и встряхнула. – Ты позволила ему лечь и…
– Нет. Он только дотронулся до меня ртом и руками и больше ничего. Пришла Мария и увела его.
Лион немного успокоился.
– Ты говоришь правду?
Санчия торопливо кивнула, но потом поняла, что он не видит в темноте.
– Клянусь, мой господин.
– Боже! Тогда какого дьявола ты выглядишь такой виноватой?
– Но ведь я и в самом деле виновата. Ты приказал, чтобы никто не смел прикоснуться ко мне. А он трогал меня. – Ее передернуло. – Это было так мерзко! Такая гадость!
Лион помолчал. Его тяжелая рука продолжала с силой давить ей на плечо. Наконец он убрал ее, и Санчия услышала его удаляющиеся шаги.
– Мой господин?
– Я зажгу фонарь.
Свеча вспыхнула, озарив его жесткие грубые черты. Он поставил фонарь на земляной пол:
– Где он дотронулся до тебя?
Она показала на грудь.
Он подошел к ней, распахнул плащ и увидел разорванный лиф платья. Его лицо окаменело.
– Он причинил тебе боль?
– Совсем немного. Я прошу прощения, мой господин.
– Боже, почему ты просишь прощения? Это я виноват, я сам отправил тебя к этим подонкам. – Его голос смягчился. Губы чуть тронула улыбка. – Ты удивляешься, что я так смотрю на тебя? Я пользуюсь теми редкими сказочными минутами, что выпадают нам. К сожалению, с того момента, как я узнал тебя, мои понятия о справедливости вытеснило желание. – Его ладонь мягко легла ей на грудь. – Бедная Санчия, с тех пор как ты покинула Джованни, у тебя не выдалось ни одного легкого дня!
Его голос зазвучал так ласково, что у нее перехватило дыхание.
Но более ничего не последовало. Он убрал руку и отступил.
– Ты не запачкана, – сказал он спокойно. – Ты как чистая прозрачная река, которая несла свои воды мимо грязных берегов. Теперь ты достигла моря, и грязь больше не коснется тебя. – Он посмотрел ей в глаза. – И опасность больше не коснется тебя. Ты исполнила то, что могла сделать для нас, и сделала хорошо. Больше я тебя ни о чем не попрошу.
– Ты не сердишься на меня?
– Нет. – Он посмотрел на нее без улыбки, перед тем как повернуться и уйти. – Я не сержусь на тебя. Но мне надо вернуться в дом. Теперь, имея ключ, мы исполним задуманное завтрашней ночью. – Он нахмурился. – Мне необходимо снова посмотреть карту, чтобы разобраться в ней получше. Чертеж Витторио не очень хороший, он не дает возможности представить, где расположены ходы лабиринта. Из-за этого могут возникнуть сложности. – Он задержался в дверях. – Приведи себя в порядок и приходи. Мне не хочется, чтобы Марко и Лоренцо глазели на твою прекрасную грудь.
– Лоренцо уже видел меня раздетой.
– Больше этого не повторится. Теперь все будет иначе.
– Иначе?
Но Лион уже вышел и быстро зашагал к дому.
Санчия попыталась как могла привести в порядок платье, но ей очень не хватало иголки с ниткой. Возможно, то и другое есть в доме. Она только поплотнее закуталась в плащ и задумчиво посмотрела на мерцающие окна. "Иначе". Что имел в виду Лион, говоря это? Ничто не могло столь резко отличаться от ее прежней жизни, чем эти последние дни, проведенные вместе с ним. И все же он собирается еще что-то изменить.