- Вернемся к истокам? Умеренные колкости еще никому не вредили, правда ведь?
Я кивнула, пытаясь привыкнуть к новой стратегии Лаврентьева.
-Вот и отлично. - произнес он, вставая со своего места. - Прошло же всего несколько недель, разве что-то могло поменяться за такой короткий срок?
На последнем слове его голос всё-таки дрогнул, и я быстро отвела взгляд, боясь дальнейшего развития разговора, однако его не последовало. Лаврентьев просто развернулся и ушел в сторону курилки.
Леша сдержал свое обещание. Все те дни, которые мы отработали вместе, он вел себя, как ни в чем не бывало. Одновременно не избегая меня, но и держась на достаточном расстоянии.
Время, отведенное мне отцом, неслось со скоростью новейшего сверхзвукового самолета, не замедляясь ни на секунду. Так всегда бывает. Когда с ужасом ждешь какой-то даты, часы, словно начиная издеваться, резко ускоряя свой ход.
У Ковалевского до сих пор не получалось накопать хоть что-то на драгоценного родителя. Все его дела были прикрыты лучшими бухгалтерами и юристами. Чем меньше дней оставалось до лета, тем ясней я понимала - придется вернуться.
Сегодня был последний раз, когда я собиралась появиться в караоке. Стас устраивал небольшой корпоратив, связанный с окончанием праздников, которые клуб мужественно пережил.
После разговора в курилке, со времени которого прошло уже практически две недели, Давыдов больше ни разу не вернулся к этой теме, за что я была ему очень благодарна. О моем увольнении так же знала Аня, девушка не задавала лишних вопросов, просто сказав, что мой уход не является поводом для того, чтобы мы перестали общаться.
Был ли в курсе того, что я больше не работаю в "Вечернем Зове" Лаврентьев, я не имела понятия. Хотя, наверняка, он знал. Он был для меня той больной темой, при упоминании о которой, руки начинали трястись, а сердце обязательно пропускало пару ударов.
Ковалевский уехал из дома еще с утра. Сегодня был день свадьбы его брата, которую он с нетерпением ждал, будучи очень радостным за Глеба и его будущую жену Лизу.
Я поправила волосы и еще раз оглядела себя в зеркале и, разгладив рукой несуществующие складки на желтом платье, попыталась улыбнуться себе.
Нет, на счастливого человека я походила очень слабо.
Мое настроение сегодня кардинально отличалась от того, с каким я была на вечеринке здесь же примерно месяц назад. Сколько всего произошло за этот месяц…
Я практически не пила, изредка прикладываясь к шампанскому. Не хотелось ничего. Большую часть времени я провела в компании Ани, разговаривая ни о чем конкретном.
Удивительно, но чувство такта было у всех присутствующих, включая даже Машеньку, которая с упорством увивалась вокруг Андрея. К слову сказать, парень не особо сопротивлялся. Про то, что мы с Лаврентьевым разбежались по разным концам зала и старательно избегаем общества друг друга, никто не сказал ни слова.
Я уже собиралась домой, когда услышала смутно знакомую мелодию. Переведя взгляд на один из экранов, я убедилась, что песня была не из каталога, а потом уже совсем не смело, обернулась к пульту.
Это был запрещенный прием! Он не имел права так делать!
Лаврентьев не смотрел на меня, но не узнать мелодию, которую он наигрывал на гитаре в доме у своих родителей, я не могла.
Нужно было бежать отсюда со всех ног, пока не стало хуже, но ничего не поучалось. Ноги стали ватными и как будто приклеились к полу.
Пойми, прошу, ты очень-очень мне нужна,
Пойми, ведь я тобой дышу,
Ты в это вряд ли влюблена,
Но я живу, пока держу
Твою ладонь в своей руке…
Он по-прежнему не смотрел на меня, а вот я уже была не в состоянии отвести взгляд. Я чувствовала, что за мной внимательно наблюдает Стас, но было плевать, что он подумает.
Я слишком влюблён,
Ты в каждой моей мысли, ты - вирус,
Я снова буду ждать тебя дома,
В бессмысленном поиске глаз.
Я залпом допила оставшееся в бокале шампанское и поставила опустевшую тару на стол.
Зачем ты врёшь?
Зачем ты жжёшь мои стихи?
И говоришь, что ты уйдёшь,
Ты не простишь мои грехи,
Я сдохну с ними, ну так что ж,
Давай, иди, чего ты ждёшь?
Я не хочу, чтоб ты смотрела,
На то, как ты меня убьешь.
Это было слишком. Я не выдержала и, подхватив сумку, быстро направилась в сторону выхода.
Наверное я слишком влюблен…(**)
Плевать на то, кто что решит… я больше не могла находиться с ним рядом, слышать его голос. Я боялась признаться самой себе в силе своих чувств.
Я остановилась и вдохнула прохладный вечерний воздух и, не в состоянии идти дальше, опустилась на ближайшую скамейку, зарывшись лицом в ладонях.
События прошедшего месяца разноцветным калейдоскопом пролетали перед лицом, постоянно возвращая меня к голубым глазам, с нежностью смотревшим на меня. Я не заметила, в какой момент из моих глаз полились слезы, уничтожая старательно нанесенный макияж.
Я почувствовала, что он стоит рядом. Не открывая глаз, не поднимая лица, я просто знала, что он здесь. Через несколько секунд теплая ладонь опустилась на мое колено.
-Ди…
Голос Лаврентьева звучал ласково, но немного обеспокоенно.
Я медленно убрала руки от лица и посмотрела на него. Он присел на корточки, поэтому его глаза были примерно на одном уровне с моими. Не в силах больше выносить эту пытку я вскочила на ноги, однако Леша не собирался сдаваться так быстро. Он выпрямился практически одновременно со мной, и теперь наши лица разделяли несколько жалких сантиметров.
Одной рукой он держал мою ладонь, а вторая нежно коснулась лица, стирая со скулы слезинку.
-Ты ошибаешься, если считаешь, что я так просто сдамся.
Я покачала головой, а из глаз скользнули очередные соленые капли.
-Что бы ни случилось, я буду за тебя бороться.
А потом его губы накрыли мои. Я не собиралась отвечать на поцелуй, но была полностью в его власти.
Я разомкнула губы и на секунду испугалась, понимая, насколько мне было плохо без его прикосновений. Он целовал меня нежно, но и жадно одновременно, словно не мог насытиться моими губами. И я понимала это чувство, я сама ощущала то же самое.
А потом в моей голове ярко вспыхнули слова, сказанные мне не так давно:
"- Еще одна маленькая встреча или короткая ночь, и я перестану оставаться безучастным."
Я резко оттолкнула парня от себя, молясь, чтобы он не пошел следом, и вылетела на обочину, надеясь, что какая-нибудь машина остановится достаточно быстро.
Хоть в чем-то мне повезло. Буквально через несколько секунд рядом со мной затормозил старенький опель. Я быстро запрыгнула на заднее сиденье и захлопнула дверь, по ходу произнося адрес. Пожилой мужчина кивнул головой, и машина тронулась. Оглянуться назад я не смогла.
На первом же светофоре мой телефон зазвонил. Я боялась, что это был Леша, однако вызывал Ковалевский.
-Да, Виталь.
- Ты уже дома? - голос парня был напряженным.
- Только еду.
- Ди, - парень с шумом выдохнул. - Леся встречается с Аксеновым.
Я не заметила, как телефон выскользнул из моих рук. Я посмотрела на упавший аппарат и нажала красную кнопку.
Мысли, сами того не желая, улетели уже далеко. На два года назад. В другой город, где, в разукрашенными яркими красками начинающейся осени небольшом парке, стояла совсем другая я, а напротив, держа меня за руки, расположился молодой мужчина с сине-зелеными глазами, который отвечал на только что заданный мной вопрос.
"- Любишь?
-Люблю!"
–-
(**) - Нервы - Слишком влюблен
Глава 14
- Этому мудаку хоть что от нее надо? - спросила я, пытаясь держать себя в руках, терпеливо ожидая, пока закипит чайник.
Иллюзий на счет того, что Аксенова и Олесю связывают искренние чувства я не строила. Не знаю, что происходило в голове у девушки, но в том, что для Паши это был просто холодный расчёт, я не сомневалась.
Просто Леся была очередной задачей в списке его продвижения вверх по карьерной лестнице. Примерно как я…
- Напомни, как называется болезнь, когда нестерпимо хочется ругаться матом по поводу и без? - спросила я Виталика.
- В твоем случае - это отчаяние. Ну, когда даже желание язвить пропадает.
- Спасибо, утешил.
- То, что он трется возле нее по настоятельной просьбе твоего отца, понятно и без лишних обсуждений.
Я кивнула.
- Вот только пользы от этого, как от козла молока.
Теперь настала очередь Ковалевского кивать.
- С какой стороны не глянь, наши дела оставляют желать лучшего. - констатировала я, заливая кипяток в кружку.
- Ты сегодня за оптимиста?
- У тебя учусь.
Мы посидели еще немного, в очередной раз убедившись в своей бесполезности, после чего благополучно расползлись по комнатам, надеясь, что поговорка всё таки не врет, и утро действительно будет мудренее.
Врет. Нагло и беспощадно.
Всю ночь мне снились какие-то непонятные сны, в которых неизменно присутствовал темноволосый мужчина с сине-зелеными глазами. С утра я напоминала себе разбитое корыто с мешками под глазами и копной не расчёсанных волос.
Не знаю, какой черт дернул меня в том направлении, но подскочив с кровати я быстро подбежала к шкафу и достала объемный конверт. Так же стремительно вернувшись на свое место, я вытряхнула его содержимое на кровать и принялась искать нужную мне фотографию.
Здесь была собрана история моего взросления в картинках. С самого раннего детства и до того момента, как я перестала распечатывать снимки. Меня интересовала как раз самая последняя карточка.
Спустя пару минут, нужная фотография оказалась у меня в руках, и я внимательно на нее посмотрела. На ней я была счастлива, радостно улыбалась и держала за руку Пашу Аксёнова. Мою первую настоящую любовь.
Я усмехнулась и пригляделась к себе образца двухлетней давности. Фотография была сделана на юбилее отца, на который мы приехали вместе с моим тогдашним парнем, который в тот же вечер им быть и перестал.
Мы впервые встретились, когда я однажды приехала в офис к отцу, где и заметила до этого незнакомого мне молодого человека. Шло время, мы стали пересекаться всё чаще и чаще, а потом Паша впервые пригласил меня на свидание.
Ну а дальше, всё закрутилось как в настоящей сказке, хотя сейчас здравый смысл уже отчетливо говорил мне, что это действительно была просто сказка, в которой каждый играл свою роль по четко прописанному сценарию. Меня даже не смущало то, что отец не лез в наши отношения, от этого я окончательно потеряла бдительность, прибывая на седьмом небе от счастья.
Для меня существовал только Аксенов, а так же надежда на наше светлое счастливое будущее. И я поверила ему, совершив одну из глобальнейших ошибок в своей жизни.
Наивная дура!
Я рассказала ему о том, что знаю о махинациях отца, о том, что собираюсь сбежать. А он… А он сдал меня отцу в тот же вечер, сказав прямо, что всё это было всего лишь заданием, которое он выполнял по просьбе моего дорогого папули.
Я поежилась, вспомнив как отчаяние, словно цунами, тогда накрыло меня с головой. Нет, сейчас эта история вызывала только злость. Все чувства уже давно перегорели, не вызывая такую острую боль. Но тогда… тогда это было практически невыносимо, как будто у тебя вырвали сердце и растоптали его, смешивая с грязью.
Я еще раз взглянула на лицо улыбающегося Паши и, поддавшись внезапно нахлынувшей ярости, разорвала фотографию. Я не могла позволить ему поступить так же с Лесей. Подобное предательство ее просто уничтожит.
И в этот момент я четко осознала, что должна увидеться с Аксеновым. У меня не было в голове никакого плана, но я пребывала в полнейшей уверенности от того, встреча с ним мне просто необходима.
Я не стала посвящать в свои мысли Виталика, потому что понимала, узнай он хотя бы о пролетевшей ненароком идее в моей голове приблизиться к одной из фирм отца, он бы надежно запер меня в каком-нибудь чулане до лучших времен или прояснения моего рассудка.
Поэтому, когда в воскресенье вечером Ковалевский поинтересовался:
- Что будешь делать завтра?
Я, неопределенно пожав плечами, ответила:
- Бездельно скитаться по квартире, смотреть телевизор, короче, вспоминать всё то, чем я занималась с прошлой осени, раз уж выяснилось, что работа - это не мое.
Виталик удовлетворенно кивнул, а я чуть заметно выдохнула с облегчением. Кажется, поверил. Признаюсь честно, обманывать друга, а особенно в вопросе, связанным с ним напрямую, было невероятно паршиво, но даже это не убавило во мне уверенности.
Помирать, так с музыкой.
В понедельник с утра Ковалевский уехал на работу, и для меня это было идеальной возможностью незаметно выбраться из дома. Хвала тульскому прянику, что он не додумался закрыть меня в квартире. При этой мысли хотелось коварно потереть ручками, но это уже граничило с истеричными припадками смеха.
Да, я волновалась. Волновалась безумно. В лучшем случае, я могла отделаться не слишком приятным разговором с отцом, о худшем же варианте, когда я навлекла бы проблем не только на свою голову, но и на двух ни в чем не повинных людей, я даже не хотела думать.
Я быстро, но в то же время тщательно и аккуратно нанесла макияж, надела бежевый брючный костюм с жилетом. Лодочки на высоком каблуке, дополнившие образ, сразу предали мне уверенности в себе.
Такси быстро довезло меня до бизнес-центра, в котором располагалась фирма, коммерческим директором которой числился Аксенов. Я вышла из машины и с нежеланием вспомнила, как уже приезжала сюда с Лешей, глупо ревнуя его к секретарше Марине.
Я чертыхнулась себе под нос, выгоняя из головы ненужные мысли. Сейчас точно было не время вспоминать о Лаврентьеве.
Получить временный пропуск не составило никакого труда. Девушка, сидевшая на ресепшене даже не потрудилась связаться с Аксеновым, чтобы проверить, действительно ли он меня ждет.
А в том, что он абсолютно меня не ждал, я не сомневалась.
В лифте оставшиеся крупинки уверенности начали стремительно осыпаться на пол, но я понимала, это - мой единственный шанс, и отступать было уже поздно.
Двери распахнулись, я расправила плечи и, гордо вскинув голову, направилась к нужному мне офису. Перед входом я перевела дыхание, поправила волосы и, сделав серьезное лицо, вошла внутрь.
Я оказалась в огромной светлой приемной со стойкой ресепшена у противоположной стены, на которую было нанесено название компании. Туда я и направилась, однако уже на середине пути мне захотелось остановиться, а позже и вообще развернуться и убежать.
Керамзитобетонный завод и вся строительная индустрия вместе с ним…
Таких совпадений не бывает!
Из-за стойки, мило улыбаясь, на меня смотрела рыженькая секретарша, которая, естественно, не имела понятия, кто я такая. Вот только я ее узнала…
Картина, стремительно складывающаяся в моей голове, была нихрена не радужной, и я… разозлилась.
На всех парах подлетев к молоденькой девушке, я, сверкнув глазами, процедила сквозь зубы:
- Где кабинет Аксёнова?
Марина, видимо, опешила от такого неожиданного появления и, растерянно указала в сторону одного из двух коридоров, расходившихся по разные стороны от приемной.
- Я сейчас сообщу Павлу Олеговичу… - начала девушка, но я не дала ей договорить.
- Это я сейчас сообщу Павлу Олеговичу.
После чего развернулась и зашагала в указанную сторону, оставляя девушку в одиночестве.
Главное, чтобы охрану вызвать не додумалась, дополнительное представление мне было не нужно.
Найти кабинет Аксенова не составило труда. Он был единственным с непрозрачными дверьми. Конечно, не царское дело сидеть у всех на виду.
Сарказм подогревал внезапно вернувшуюся злость, и вся эта гремучая смесь сейчас придавала мне уверенности.
Я смело толкнула дверь и оказалась в пустой приемной. Быстро прошагав через нее к следующий двери, я дернула ее, однако она не поддалась. Тогда я с силой постучала. Настойчиво, надеясь, что даже если Паша не имеет не малейшего желания открывать, то раздражающий звук заставит его поменять свое мнение.
И это действительно сработало. Через несколько секунд раздался звук поворачиваемого замка, и дверь распахнулась.
Только открыл ее совсем не Аксенов.
На меня с каким-то испугом смотрела Леся. Та самая Леся, которую любил Ковалевский.
Она изменилась. В последний раз мы виделись прошлой осенью, и тогда она явно не была приверженкой деловых костюмов и туфель на шпильке.
Олеся пришла в себя первой, поправив пиджак и выбившиеся пряди волос, она посмотрела мне в глаза и дерзко спросила:
- Я надеюсь, ты не ко мне?
От такого тона я опешила в очередной раз за последние несколько минут. Сил хватило только на то, чтобы отрицательно покачать головой.
Девушка, не проронив больше не звука, обошла меня и, захлопнув за собой дверь, скрылась за дверьми ведущими в приемную.
Ну здравствуй, милый.
Аксенов стоял возле своего стола спиной ко мне. Я сделала несколько шагов по направлению к нему, и он развернулся.
Воздух резко выбило из груди. Как будто и не было этих двух лет, и сейчас я стояла перед ним как тогда в доме у отца.
Я крепче сжала ремешок сумочки и посмотрела ему в глаза.
- Какого хрена тебе от нее нужно? - фраза получилась гораздо громче и грубее, чем я планировала.
- Ревнуешь? - усмехнувшись спросил Паша. - Давно не виделись, Диана.
- Предпочла бы встретиться с тобой немного в других обстоятельствах. - и уже тише прошипела. - Когда твоё бездыханное тело будут закапывать куда поглубже.
Аксенов быстро сократил разделявшее нас расстояние и прижал меня к столу.
- Какая ты стала смелая. Мне это нравится.
Он потянулся ко мне рукой, а я отшатнулась, словно он был худшим, что только могло ко мне прикоснуться. Хотя, здесь я была недалеко от истины.
Паша не стал меня удерживать, а ухмыльнувшись, отошел и направился в сторону куллера, давая мне возможность передохнуть.
Я окинула взглядом кабинет, а после перевела его на стол и не поверила своим глазам.
Какого черта?!
Я внимательно пробежалась глазами по открытой папке, пытаясь поверить в увиденное. В наглую пялиться на бумаги я больше не могла, поэтому вернула взгляд к Аксенову и, как оказалось, очень вовремя. Он как раз развернулся и направлялся в мою сторону.
- На, остынь. - он протянул мне стакан с водой.
Я отошла к дивану, стоящему в противоположной части кабинета, чтобы не привлекать лишнего внимания к тому, что я могла увидеть на столе, и сделала несколько глотков, после чего поставила стакан на низкий журнальный столик и обернулась на Аксенова, который материализовался за моей спиной.
- Слышал о твоей свадьбе. Мы обязательно заедем с Олесей поздравить тебя.
Я сжала зубы от этих слов, а Паша продолжал:
- А пока, я бы на твоем месте, развернулся и спокойно удалился отсюда. И без глупостей. Ты же не хочешь разозлить своего папу накануне такого важного события?
Хотелось залепить ему пощечину, но сейчас он был прав. Надо было убираться отсюда как можно быстрее. Я увидела даже больше, чем было нужно.
Я послушно кивнула и, процедив сквозь зубы:
- Буду счастлива тебя там увидеть.