- Том Фоли вовсе не главарь… то есть не был главарем. Готов держать пари, что ему помогли затянуть петлю. Упоминаются ли в газете Сэм Лэйн и Билл Коллинз?
Эверетт помедлил секунду и ответил:
- Насколько я помню, нет.
Уилл, вступив в разговор, высказал свое компетентное судейское мнение:
- Со смертью Фоли обвинение в преступном сговоре в значительной мере теряет смысл. К тому же газеты сообщают, что свидетель обвинения сбежал из тюрьмы и его не могут найти. Без его показаний обвинение не может быть убедительно поддержано.
Мадди заметила, что Эверетт еле заметно вздрогнул, когда Ривлин обратился к нему:
- Ты что, не рассказывал ему подробности?
- Я решил предоставить это тебе.
Ривлин повернулся к Уиллу:
- Свидетель не убегал из заключения. Речь идет не о его, а о ее показаниях.
- Выходит, заключенный, от которого хотят получить показания, - женщина! - спросила миссис Килпатрик. - Странно, что тебе это известно.
- Ничего странного: мне поручено сопровождать ее в суд.
Молчание было оглушительным, а выражение обращенных к Мадди лиц почти комическим. Крошечная частица ее существа готова была расхохотаться, зато остальная жаждала одного: чтобы все родственники Ривлина куда-нибудь исчезли.
- Нет, это просто очаровательно! - воскликнула Энни. Казалось, она была в полном восторге.
- Вы должны рассказать нам все с самого начала! - подхватила Лиз.
Мадди с облегчением вздохнула. Ей даже захотелось высказать признательность сестрам Ривлина за их поддержку.
- Мы и понятия не имели, что нас обоих хотят убить, - немного подумав, заговорил Ривлин, - пока во время нашего пути на нас не было совершено два покушения. Третья попытка произошла в Уичито, и мы покинули город, еще не зная, кто и почему старается нас уничтожить. Только когда мы добрались до Канзас-Сити, нам стало ясно, что за всем этим стоит сенатор Джон Харкер.
- Харкер? - растерянно повторил Линдер. - Джон Харкер из Иллинойса? Ты уверен?
- В этом нет ни малейшего сомнения.
- Бога ради, Ривлин, - вмешалась Шарлотта, - сенатор Харкер - видный и уважаемый член республиканской партии. - С какой стати ему убивать тебя и Мадди?
- Он хочет, чтобы Мадди убили прежде, чем она приедет в Левенуэрт, иначе ее показания подтвердят его причастность к деятельности шайки мошенников.
- Подтвердят? - в изумлении переспросила Мари. - А ты подумал о возможных последствиях? О вероятности скандала?
- Я не хуже тебя понимаю, какие возникнут последствия, - огрызнулся Ривлин. - Я не дурак, Мари, и…
Он запнулся, потому что Мадди внезапно накрыла его руку ладонью.
- Именно эти последствия и мотивируют желание сенатора Харкера убить меня, - спокойно заговорила она. - Если я дам показания, начнется расследование, и сенатор в результате вполне может угодить в тюрьму. Ривлину поручили сопровождать меня в суд, потому что их с Харкером дорожки пересеклись во время войны и Ривлин узнал о нем некоторые сведения, которые Харкер ни в коем случае не желает сделать достоянием гласности. Пока мы живы, шансы Харкера занять президентское кресло находятся под угрозой, зато если мы оба умрем, его притязания легко могут быть реализованы.
Альберт и Лоренс откинулись на спинки стульев, как бы желая получше разглядеть Мадди, Линдер явно обдумывал услышанное, а Джон не скрывал усмешки. Адам глядел на старших с благоговейным ужасом, в то время как женщины продолжали сидеть с непроницаемыми лицами.
Наконец Шарлотта спросила:
- Что вы имели в виду, когда говорили про сведения о личности сенатора?
Ривлин с досадой вздохнул:
- Это не предмет для обсуждения за обедом, тем более в присутствии дам, так что можете строить любые догадки, если хотите. Скажу только, что вы будете близки к истине, если предположите самое мерзкое преступление, какое только может совершить один мужчина в отношении другого.
Все сидящие за столом медленно выпрямились, на каждом лице было написано отвращение.
Ривлин обвел присутствующих мрачным взглядом и кивнул, подтверждая правильность предположений.
- Если он виновен в преступлениях, которые ты ему приписываешь, - заметила Шарлотта, явно не поняв, на что именно намекал Ривлин, - то я думаю, не только вы двое представляете для него опасность. Он может составить длинный список лиц, которых ему надо устранить.
- Вряд ли это так, - протянул Ривлин. - Под судом находятся четыре человека из Талекуа, знавших о том, что он замешан в коррупции; самый опасный из них, Том Фоли, уже мертв; трех остальных достаточно легко устранить, и никто не заплачет по случаю их кончины. Но есть сведения, которые знаю только я один.
- А как же его штатный персонал? - спросил Альберт. - Уверен, кое-кто из людей Харкера по меньшей мере подозревает, что он занимается нечестными делами.
Ему ответил Эверетт.
- В последнее время получены по телеграфу новые данные из Канзас-Сити. В то время как сенатор Харкер направлялся в Левенуэрт, его старший помощник Джейкоб Эванс поскользнулся и угодил под колеса поезда, прибывающего на вокзал Юнион. Сенатор Харкер немедленно отказался от своего намерения присутствовать в суде и отправился сопровождать тело погибшего в Вашингтон, где состоятся похороны. Сенатор известил всех, что он удручен и хочет лично выразить соболезнование семье Эванса.
- Черт бы его побрал!
- Ривлин! - Миссис Килпатрик хлопнула ладонью по столу, но сын не обратил это никакого внимания.
- Я мог бы это предвидеть. Эванс был связующим звеном между Фоли и Харкером. Лэйн и Коллинз могли бы засвидетельствовать эту связь, однако…
- Их свидетельство будет рассматриваться как ненадежное, поскольку дает им шанс на снисхождение к их собственной вине, - заметил Уилл. - Одна Мадди ничего не выигрывает и поэтому наиболее опасна. Да, теперь я хорошо понимаю мотивы Харкера.
- Убийство Эванса, - вмешалась в разговор Эмили, - устраняет нежелательного свидетеля, а сопровождение его тела на Восток - отличный предлог для сенатора внезапно переменить свои планы и не присутствовать в суде. Никому это не покажется странным. Возможно, он даже привлечет на свою сторону симпатии общества такой самоотверженностью и сочувственным откликом на трагическую - причем столь своевременную! - гибель своего старшего помощника. Надо признать, что это поистине мастерская уловка.
- И Харкер знает, - подхватил Ривлин, - что мне остается приехать только сюда, поэтому и перекрыл мне все другие возможности. По дороге в Вашингтон он не минует Цинциннати и здесь завяжет узлом два свободных конца. До сих пор нам чертовски везло, однако пора сделать заявление и положить конец преследованию. - Ривлин остановил взгляд на семейном юристе: - Уилл, какие доказательства нам нужны, чтобы упечь Харкера за решетку?
- Принимая за данность то, что ты рассказал нам, - начал Уилл, снимая очки и протирая их салфеткой, - я не сосредоточивал бы основные усилия на том, чтобы связать Харкера с шайкой мошенников - это, несомненно, заставит власти начать расследование, а пока оно будет тянуться, сенатор останется на свободе. Тебе необходимо, чтобы он попал в тюрьму немедленно и больше не мог никому угрожать. - Уилл водрузил очки на место и добавил задумчиво: - Я на твоем месте постарался бы заполучить по меньшей мере дюжину беспристрастных свидетелей его неприкрытых покушений на убийство первой степени.
- Одного пункта обвинения будет достаточно? - спросил Ривлин.
- Два были бы более внушительным основанием для возбуждения дела. - Уилл медленно покачал головой. - Существует неофициальное судейское правило: всегда стремись получить больше того, что ты считаешь необходимым или достаточным. Разумеется, необходимо сбалансировать это со степенью опасности для Мадди.
- Все-таки я надеюсь, что одного пункта хватит.
- Мы должны быть уверены, - возразила Мадди. - Необходимо добиться двух пунктов. - Она с необычайной остротой ощущала, как пристально наблюдают за ними все члены семьи. - Быть может, мы продолжим обсуждение позже и тогда уточним наши планы?
- Я непоколебим, дорогая.
Альберт немедленно подал реплику, отвлекая внимание Ривлина:
- Скажи, какая помощь понадобится от нас?
- Ты уже помог - я вполне оценил возможность воспользоваться одним из твоих вагонов при отъезде из Канзас-Сити. Поскольку мы с Мадди должны ехать в Левенуэрт из-за Харкера, было бы очень любезно с твоей стороны еще раз позаботиться о нас.
- Считай, что это улажено.
Ривлин посмотрел через стол на Эверетта:
- А что, Роберт Бейкер все еще шеф полиции в Цинциннати? - Эверетт кивнул, и Ривлин обратился к своему зятю-политику: - Ли, существуют федеральные предписания о нашем аресте. Мы ничего не можем предпринять против тех, кто намерен эти предписания выполнить, но я хотел бы иметь возможность избежать ареста местной полицией. Нельзя ли замолвить Роберту словечко за нас с Мадди?
- Хорошо, я повидаюсь с ним завтра утром.
- Благодарю. - Ривлин перехватил взгляд человека, сидевшего справа от Линдера. - Лоренс, я хочу знать с точностью до минуты время прибытия Харкера на вокзал. Можешь ты подключить к этому своих людей?
- Ты узнаешь о том, что он собирается чихнуть, еще до того, как Харкер это сделает, - широко улыбаясь, ответил Лоренс. - Как скоро его стоит ожидать, по-твоему?
- Он прибудет завтра, скорее поздно, чем рано. У него много времени уходит на хлопоты по поводу Эванса, а поезда не стоят наготове, поджидая его.
Лоренс достал из кармана часы, проверил время и убрал часы со словами:
- Я отправлю ребят на место сегодня в полночь - на всякий случай.
Ривлин кивнул, потом обвел взглядом присутствующих.
- Я жду от всех предложений, как вынудить Харкера к игре в открытую и засечь его выстрел. Нужно найти такое место, где ему негде было бы спрятаться и где риск для посторонних был бы сведен до минимума. Прошу высказываться. Что ты думаешь, Джон? - обратился он к брату.
Мадди едва прислушивалась к быстрому разговору, так как очень хотела есть. Эмили и Энн изредка вносили в него свою лепту, однако остальные женщины оставались зрительницами. Зато мужчины все больше распалялись, и вскоре их голоса слились в общий шум, так что если бы кто-нибудь и попытался подслушать, о чем шла речь, ему вряд ли бы это удалось.
Глава 20
Наконец настало время мужчинам и женщинам разойтись по разным комнатам, как это обычно делалось после окончания трапезы. Мадди не хотела уходить - Ривлин понял это по ее умоляющим глазам. Предупреждая его вмешательство, Эмили взяла Мадди под руку и с ободряющей улыбкой увлекла ее за собой. Мадди отнюдь не чувствовала себя бодрой, но тем не менее подняла голову и распрямила плечи.
- Проклятие, Рив, - заговорил Эверетт, закрывая дверь кабинета. - Какая интересная женщина!
Интересная? О да! И даже более того.
- Мне она нравится, - скромно сказал Ривлин, принимая от Альберта стакан с бренди, а от Лоренса сигару. Адам хмыкнул где-то у него за спиной.
- А мне она гораздо больше чем просто нравится…
Эверетт был прав: парнишка и вправду здорово напоминал его самого в прошлом.
- Придержи язык, Адам, - не оглядываясь на племянника, предупредил Ривлин, - иначе наживешь крупные неприятности.
- Да ладно, дядя Рив, - упорствовал Адам. - Ни один мужчина в мире не отказался бы отведать такой лакомый кусочек.
Ривлин медленно повернулся и с угрожающим видом шагнул к нему.
- Никому не дозволено говорить об этой женщине в подобном тоне!
Адам поспешил поднять руки вверх.
- Ладно-ладно, прошу прощения, больше не буду.
- Не смей даже думать так! - рявкнул Ривлин. - Я выразился достаточно ясно?
- Да, сэр, - с подчеркнутым смирением ответил Адам. Джон усмехнулся и положил руку Ривлину на плечо.
- Добро пожаловать домой, братишка. Времени прошло немало, и нам приятно видеть, что ты наконец-то стал самим собой.
Ривлин понял мысль брата и мог догадаться по выражению лиц остальных, что они думают точно так же, из чего сделал вывод: необходимо все поставить на место с самого начала.
- Во мне ничего не изменилось, Джон, - сказал он со спокойной твердостью. - Я смотрю на вещи точно так же, как смотрел в последний раз, когда был здесь. Думаю, у меня нет причин задерживаться дольше, чем нужно.
- А если Мадди захочет остаться? - зажигая сигару, спросил Эверетт. - Ты остался бы, если бы она этого захотела?
Ривлин прочел ожидание на всех лицах… и засмеялся. Откусив кончик сигары, он ответил:
- Мадди выбежит из этих дверей на десять шагов впереди меня - она такая же чужая здесь, как и я. Если бы я предоставил ей возможность выбора, она сейчас была бы в тысяче миль отсюда.
- Ты считаешь разумным оставлять ее наедине с ними? - сказал Альберт, повернув голову в сторону закрытых дверей кабинета. - Ты понимаешь, что они подвергнут ее настоящей инквизиции?
Да, он понимал и относился к этому со смешанным чувством. Ему вдруг вспомнилось, как Майра тянула его назад, вцепившись в ремень, и он решил, что избрал верный путь.
- Я видел, как Мадди разделывалась с наиболее сильными из представительниц своего пола, - возразил он. - Она достойно ответит на любой удар. - Слегка приподняв свой бокал, Ривлин поглядел на Альберта. - Мать и сестры встретили в ее лице ровню себе.
- В таком случае она более стойкая личность, чем кажется на первый взгляд, - заметил Уилл.
- Господи! - Ривлин оперся на резную каминную полку красного дерева. - Ты даже не можешь представить, что выпало в жизни на долю Мадди и через какие испытания ей пришлось пройти. - Он подумал и добавил: - У нее любящее сердце и самая добрая и чистая душа из всех, какие мне довелось встречать.
Тут в разговор вмешался Линдер:
- Кажется, она прошла через все ваши приключения, не утратив ни сердечности, ни гордости. Я еще не видел, чтобы кто-то с такой уверенностью поставил на место Мари и Шарлотту.
- Что касается разговора за столом, - заметил Джон, - то я предпочел бы не строить догадки, а знать точно. Ты давно рассказал нам, как умер Сет, однако сегодня намекнул на… - Джон внезапно смолк и принялся откашливаться, явно желая скрыть тот факт, что не находит слов.
Все беспокойно задвигались, переглядываясь с напряженным видом.
- Вы хотите знать, что произошло с Сетом перед смертью, - уточнил Ривлин, и присутствующие ответили на его слова слабыми кивками и поспешным подкреплением сил при помощи бренди. - Ваши догадки верны, джентльмены. Сет был избит и содомирован.
Бульканье льющегося из графина бренди наполнило комнату. Хрустальная пробка глухо звякнула о горлышко.
- И это сделал Харкер? - негромко спросил Джон. - Ты уверен?
Ривлин посмотрел на янтарную жидкость у себя в бокале, вновь припоминая все подробности.
- Да, уверен, - ответил он и сделал большой глоток.
- Почему ты не привлек его к ответу прямо тогда?
Ривлин повернулся к Альберту:
- Я повел себя как трус - решил, что если сделаю вид, будто ничего не знаю, постепенно все забудется. Но я глубоко заблуждался.
- Ты был еще совсем мальчиком, Рив. Сколько тебе было? Семнадцать? Восемнадцать?
- Восемнадцать. Но это меня не оправдывает. - Ривлин допил бренди, отставил в сторону бокал и повернулся к остальным. - Я верю, что ни один из вас никогда не сообщит правду родителям Сета. Им это знать ни к чему.
Все молча закивали, а Адам даже перекрестился, и Ривлин пожалел, что говорил с такой грубой откровенностью в присутствии совсем еще молодого человека. Невинность - вещь хрупкая.
- Но послушай, - вступил в разговор Линдер, - если, как опасается Харкер, ты выдвинешь против него официальное обвинение, Хоскинсы непременно узнают обо всем.
- У него нет иного выхода, - возразил Эверетт. - Это единственный стоящий аргумент.
- Не согласен, - сказал Уилл. - Если мы подстроим Харкеру ловушку и он предпримет попытку покушения на жизнь свидетеля, его политическая карьера рухнет без упоминания имени Сета и всего этого постыдного инцидента. Я полагаю, - добавил он, поворачиваясь к Ривлину, - что ты предпочел бы уладить дело именно так.
Ривлин машинально кивнул. Будет ли крушение карьеры Харкера достаточным наказанием для него и можно ли добиться этого, не упоминая об истории Сета Хоскинса? Вправе ли он пожертвовать добрым именем Сета и нервами его родителей ради полного возмездия? Может, проще убить Харкера и на этом покончить? Если Харкера уложат во время нападения на свидетеля, это квалифицируют как элементарный случай самозащиты. Харкер заплатит за жизнь Сета своей собственной - вот в чем подлинная справедливость.
А когда все будет кончено и долг совести Сету уплачен…
- Уилл мне надо поговорить с тобой насчет апелляции для Мадди и насчет того, чтобы ее не держали в тюрьме, пока мы будем готовиться к новому суду.
- Ты, я вижу, не любитель маленьких проблем. - Уилл вздохнул. - Первое мы можем предпринять, только имея достаточно веские основания; что касается второго… Вы оба беглецы. Ни один компетентный судья не оправдает ее за недостаточностью улик и не освободит во время подготовки суда.
- Мадди… - начал Ривлин и замолчал, не находя слов, чтобы выразить свои самые глубокие опасения. - Она не живет надеждой, не позволяет себе надеяться. Невелика разница между жизнью без надежды и смертью, Уилл. Я боюсь, что если она снова попадет в тюрьму - хотя бы на время, - то предпочтет последнее.
- Но она не кажется мне женщиной, способной на самоубийство. Ты же сам говорил, что Мадди - человек стойкий.
Линдер затянулся сигарой и проговорил сквозь облако голубоватого дыма:
- Интересно было узнать подробности ее судебного дела. Против чего ты воюешь?
- Мадди вошла в хижину одной из своих учениц и увидела мужчину, который бил девочку смертным боем. Потом этот маньяк бросился на нее, и она его застрелила. То, что должны были признать самозащитой, квалифицировали как убийство первой степени. Судья был родным дядей убитого. Мадди не могла нанять юриста, который защищал бы ее интересы, и защищала себя сама. Фамилия судьи - Фоли, отец убитого, Том, был его братом и агентом-посредником для индейцев. Это он повесился в тюрьме.
Уилл не спеша снял очки и протер их.
- У нее есть основания для апелляции по двум пунктам: не отвечающее требованиям закона представление в суде и предвзято настроенный состав суда. Тебе известно, какие доказательства она может представить?
- Никаких. Девочка-то умерла.
Уилл поерзал в своем кресле.
- Я потолкую с Мадди в ближайшие два дня. Возможно, обнаружится косвенный материал, который усилит ее позицию. Я начну работать над составлением апелляции и найду для нее хорошего адвоката.
- Что-то ты не слишком оптимистично настроен, Уилл…
- Если бы я был на твоем месте, Рив, и относился к Мадди так, как относишься ты… - Уилл негромко откашлялся и начал снова: - Рассуждая не как судья… я бы поговорил с Лоренсом и попросил его обеспечить мне скорый и безопасный отъезд для двоих.
- Я бы предложил Южную Америку, - немедленно откликнулся Лоренс. - Там легко затеряться. Скажи только слово - и я устрою вас на первый же корабль, отплывающий туда. Поговори нынче вечером с Мадди, а утром скажешь мне, что ты решил. Я буду здесь ко второму завтраку.