В тот же самый день мужчины собирались на ловлю рыбы, и Торстейн видел, как они шли к морю. Уже в сумерках он решил спуститься на берег, чтобы посмотреть на улов. Но вскоре за ним прислал Торстейн Эйриксон, который просил его вернуться домой, потому что там творились странные вещи: мертвая хозяйка дома пыталась встать со своего ложа. Когда же Торстейн вошел в дом, она продолжала двигаться к краю кровати. Торстейн ухватил ее за руки и положил ей на грудь боевой топор.
Ближе к ночи Торстейн Эйриксон тоже умер. Другой Торстейн сказал Гудрид, чтобы та ложилась спать, пообещав ей, что он сам будет бодрствовать всю ночь над телами усопших. Так она и поступила и вскоре уже спала. Но спустя какое-то время Торстейн, ее умерший муж, поднялся и сказал, что хочет поговорить с Гудрид:
- Господь даровал мне этот час ради отпущения грехов и ради улучшения моего положения.
Торстейн отправился к Гудрид и разбудил ее, предложив ей перекреститься и молить Господа о помощи.
- Торстейн Эйриксон сказал мне, что хочет видеть тебя, но ты сама должна решать, как тебе поступить. Я же не вправе советовать тебе что-либо.
- Может быть так, - ответила она, - что это удивительное происшествие никогда не изгладится из моего сердца. И все же я верю, что Господь охранит меня. С Божьей помощью я рискну поговорить с ним. Мне кажется, что у меня просто нет выбора - во всяком случае, если я не хочу, чтобы он и в дальнейшем преследовал меня.
И вот Гудрид направилась к своему Торстейну, и при взгляде на него показалось ей, что он плачет. Что-то он тихо прошептал ей на ухо, так что лишь одна она услышала эти слова. Но вот что он сказал [X. добавляет: так, что слышал каждый]:
- Лишь те люди будут воистину благословенны, кто будет неустанно блюсти свою веру - им уготованы спасение и милость Господа. Однако лишь немногие из находящихся здесь могут похвастаться подлинным благочестием. Плох также тот обычай, согласно которому людей, принявших христианство, хоронят здесь, в Гренландии, в неосвященной (557. освященной] земле, отслужив над ними лишь краткую службу. Я хочу, чтобы меня и всех, кто умер здесь, похоронили в церковной земле. Но тело Гардара необходимо как можно быстрее предать огню, так как именно он стал причиной всех тех потусторонних явлений, что случились здесь в эту зиму.
Затем он говорил с Гудрид о ней самой, предрекая ей счастливое будущее. Он также предостерег ее от брака с гренландцем и настоятельно просил передать их деньги церкви или раздать их бедным. Затем он откинулся на свое ложе и на этот раз замолчал навсегда.
В Гренландии со времен прихода туда христианства существовал обычай, согласно которому людей хоронили на тех же фермах, где они и умерли, в неосвященной [557. освященной] земле. В эту землю втыкали кол, проходящий через грудь [X. добавляет: умершего], со временем же, когда в этих местах оказывались священнослужители, кол этот вынимали, на его место лили святую воду, а над усопшим проводили церковную службу. Считалось, что даже такое запоздалое освящение должно было пойти на пользу умершему.
Тела [X. добавляет: Торстейна Эйриксона и остальных] были перенесены в церковь в Эйриксфьорде, и там священники отслужили над ними заупокойные службы. Позже Торстейн умер, и все его состояние перешло к Гудрид. Эйрик взял ее к себе в дом и в дальнейшем заботился как о ней, так и о ее имуществе.
V
Жил в то время на севере Исландии, в Скагафьорде (теперь это место называется Стад), человек по имени Торфинн Карлсефни, сын Торда Лошадиноголового. Он был человеком хорошего рода и очень богатым. Мать его звали Торунн. Торфинн торговал с другими странами и заслужил славу хорошего купца. Однажды летом Карлсефни стал снаряжать свой корабль, готовясь плыть в Гренландию. Вместе с ним решил плыть Снорри Торбрандссон из Альптафьорда, всего же на борту их корабля было сорок человек. В то же самое лето собрались плыть в Гренландию Бьярни Гримольфссон из Брейдафьорда и Торхалл Гамласон из Восточных фьордов, и у них на корабле тоже было сорок моряков.
Вскоре оба эти корабля вышли в море. Неизвестно, сколько времени они провели в плавании, однако осенью оба корабля достигли Эйриксфьорда. Эйрик и другие поселенцы сразу же прискакали к кораблям, и началась активная купля-продажа. Шкиперы пригласили Эйрика [557. Гудрид] выбрать себе из привезенных товаров то, что ему понравится больше всего. Эйрик же в свою очередь проявил не меньшее благородство, пригласив команды обоих кораблей провести эту зиму в его доме в Браттахлиде. Купцы приняли его предложение и отправились вместе с ним в путь. Товары их также были переправлены в Браттахлид, где не было недостатка в надежных складах. [X. добавляет: не было там недостатка и в прочих необходимых вещах. ] Так что зимовка эта сложилась для купцов очень удачно.
Но по мере того как приближались святки, Эйрик становился все более и более мрачным. И однажды Карлсефни решился поговорить с ним об этом.
- Не случилось ли чего-нибудь, Эйрик? Ты сейчас кажешься куда задумчивее, чем ты был прежде. Ты принял нас с таким гостеприимством, что мы чувствуем себя обязанными отплатить тебе за столь радушный прием. Поведай же мне, что заставляет тебя печалиться?
- Я давно не принимал у себя столь любезных и добросердечных людей, как вы, - ответил ему Эйрик. - И ваше обращение со мной было выше всяких похвал. [X. Печалит меня лишь то, что, когда вы попадете в другие земли, повсюду станет известно о том, что нигде еще вам не довелось так бедно отмечать святки, как здесь, в Гренландии, когда хозяином вашим был Эйрик Рыжий из Браттахлида.]
- Мы не допустим, чтобы это произошло, - успокоил его Карлсефни. - На борту наших кораблей есть солод, мука и зерно, и ты можешь взять все, что тебе необходимо, чтобы устроить такой праздник, который бы полностью отвечал твоим представлениям о гостеприимстве.
Эйрик принял его предложение, и святки в его доме были отмечены с такой пышностью и великолепием, что людям оставалось лишь дивиться, глядя на такую роскошь. [X. добавляет: в столь бедной стране.]
После святок Карлсефни попросил у Эйрика руки Гудрид, поскольку считал, что именно Эйрик вправе решать этот вопрос. Сама же Гудрид представлялась ему не только красивой, но и очень достойной женщиной, Эйрик весьма благосклонно отнесся к предложению Карлсефни, так как Гудрид, без сомнения, заслуживала хорошего мужа. И если она выйдет замуж за Карлсефни, то тем самым, очевидно, исполнит свое предназначение. Эйрик также отметил, что о Карлсефни ему не довелось слышать ничего, кроме хорошего. Итак, предложение это было передано Гудрид. Она же сказала, что предоставляет решение этого вопроса самому Эйрику, так что вскоре последовало объявление об их помолвке, а затем в Браттахлиде прошли свадебные торжества. В ту зиму в доме Эйрика устраивалось немало приемов и вечеринок - с настольными играми, беседами и прочими развлечениями, призванными повеселить домашних и привести их в хорошее расположение духа.
В Браттахлиде горячо обсуждали один вопрос: Карлсефни и Снорри собирались плыть на поиски Винланда, и люди долго говорили об их решении. В конце концов Карлсефни и Снорри стали готовить свой корабль, чтобы с приходом лета отправиться в это путешествие - на своем корабле и со своей командой. Был среди них человек по имени Торвальд, зять Эйрика Рыжего. Был там также и Торхалл, прозванный Охотником, так как уже очень долгое время он ходил вместе с Эйриком на охоту во время летних сезонов. Он был высокого роста, темнолицым и угрюмым пожилым человеком. Торхалл отличался скрытностью и молчаливостью, но при этом нередко задевал людей обидными словами. И хотя жители Гренландии уже приняли христианскую веру, Торхалл продолжал оставаться язычником. Друзей у него практически не было, однако Эйрик давно привык советоваться с ним. Торхалл попал на борт того же корабля, что и Торвальд, поскольку хорошо знал многие необжитые земли. Они подготовили к отплытию тот самый корабль, который привел к берегам Гренландии Торбьорн. Они решили отправиться в путь вместе с Карлсефни и его людьми, и по большей части все они были гренландцами. Всего же их было 160 человек на двух кораблях. Из Эйриксфьорда они направились к Западному поселению, а оттуда - к Бьярнейяру (Медвежьим островам). От Бьярнейяра они поплыли, подгоняемые северным ветром, и через два дня увидели неизвестную землю. Мореходы подплыли на лодках к берегу и, обследовав эту землю, обнаружили множество плоских камней, на которых легко могла уместиться пара человек одновременно. Еще там было очень много песцов. Моряки дали этой стране имя Хеллуланд - Страна плоских камней. Затем они плыли при попутном северном ветре еще два дня, после чего обнаружили новую землю. Она вся была покрыта густыми лесами, в которых водилось множество диких животных. К юго-востоку от этой земли лежал остров, который они назвали Бьярней - Медвежий остров, поскольку обнаружили там медведя. Саму же землю они назвали Маркланд - Страна лесов.
Затем, по истечении еще двух дней, они снова увидели новую землю и поплыли к ней. Они подошли к ней со стороны мыса, а затем поплыли вдоль берега, оставив эту землю по правому борту. Побережье там было открытым, без гаваней и бухт - одни лишь длинные песчаные пляжи. Они пристали к берегу на лодках и наткнулись там на корабельный киль и потому назвали это место Кьяларнес - Мыс-Киль. По такому же принципу они именовали увиденные ими пляжи, назвав их Фурдустрандир - Чудесное побережье, поскольку им пришлось невероятно долго плыть мимо этих берегов. Наконец, они доплыли до такого участка суши, который весь был изрезан заливами, и именно туда они и направили свой корабль.
В свое время, когда Лейф был у короля Олафа Трюггвасона и тот послал его проповедовать христианство среди жителей Гренландии, он дал ему с собой двух шотландцев - мужчину по имени Хаки и женщину по имени Хекья. Король сказал, что, если Лейфу понадобится их быстрота, они умеют бегать быстрее оленя. Этих двух шотландцев Лейф и Эйрик отправили в путешествие с Карлсефни. Так что когда мореходы проплывали мимо Фурдустрандира, то высадили шотландцев на берег, приказав им разведать территории, лежащие к югу от этой местности: разузнать, насколько плодородные там земли, и вернуться до истечения трех дней. Одеты же скороходы были в такое платье, которое сами они назвали "бьяфал". Сшито это одеяние таким образом, что наверху находился у него капюшон, а с боков же оно полностью открыто. Одеяния были без рукавов и скреплялись между ног (застегивались при помощи пуговицы и петли). Кроме этой одежды, на шотландцах больше ничего не было. Спустя три дня эти двое бегом вернулись к кораблям, и один из них нес в руке виноград, а другая - колосья дикой пшеницы. Карлсефни сказал, что, судя по всему, они нашли превосходную, плодородную землю. Они подняли шотландцев на борт и плыли до тех пор, пока не обнаружили фьорд, глубоко вдававшийся в этот участок суши. Моряки направили свой корабль в устье фьорда, миновав по пути остров, окруженный сильными течениями. Этот остров они назвали Страумсей [X. Страумей]. Там было так много птиц, что человек лишь с трудом мог ступать между кладками яиц. Затем они поплыли в глубь фьорда, который назвали Страумсфьорд [X. Страумфьорд], и здесь стали на якорь, выгрузив на берег все свое добро. С собой они привезли множество скота и теперь осматривались вокруг, пытаясь оценить, насколько удачно они выбрали место для стоянки. Неподалеку от них возвышались горы, и все вокруг радовало глаз своей красотой. Первопроходцы занялись исследованием новой территории. Повсюду там росла высокая [или густая] трава. Мореходы провели там всю зиму, и зима эта оказалась очень суровой, так как они не успели заготовить никаких припасов. Еды у них было очень мало, а охота по большей части оказалась неудачной, так же как и рыбалка. Тогда они отправились на остров, надеясь, что там их старания принесут более ощутимый результат, но и на острове они почти ничего не добыли. А вот скот их чувствовал себя там весьма привольно. Тогда они стали молить Господа, чтобы он послал им что-нибудь съестное, но Господь не откликнулся на их мольбу так быстро, как бы им того хотелось. Торхалл исчез, и люди отправились разыскивать его. Так продолжалось целых три дня. На четвертый день Карлсефни и Бьярни нашли его на гребне скалы. Он, не отрываясь, смотрел в небо и при этом что-то бормотал. Они спросили его, зачем он забрался сюда, на что он ответил, что это не их забота, а также посоветовал не таращиться так на него. Он также добавил, что прожил уже достаточно долго и в состоянии обойтись без их присмотра. Они стали уговаривать его вернуться вместе с ними домой, и это им удалось. Через некоторое время им попался кит, они, хотя никто из них не имел ни малейшего представления о том, что это за вид, убили его, так как нуждались в мясе. Карлсефни и прежде ловил китов, но такой ему встретился впервые. Повара приготовили мясо этого кита, все его ели и вскоре почувствовали себя очень плохо. Затем Торхалл выступил вперед и произнес: "Разве теперь вы не убедились, что надежнее полагаться на Рыжебородого, а не на вашего Христа? Этот кит был прислан мне в награду за те славословия, которые я сочинил о моем покровителе Торе. Никогда не оставлял он меня без поддержки". Но как только люди услышали это, они перестали есть эту пищу. Они сбросили ее со скалы, а сами препоручили себя милости Господа. Затем они отправились в море за рыбой, и улов их оказался на этот раз очень велик. Весной они вернулись в Страумсфьорд и стали пополнять свои запасы, занимаясь охотой на суше, ловлей рыбы в море и собирая на побережье яйца.
Теперь они активно обсуждали свою экспедицию и строили планы на будущее. Торхалл Охотник хотел плыть на север, в направлении Фурдустрандира и Кьяларнеса, на поиски Винланда. Однако Карлсефни намеревался двигаться вдоль побережья на юг, полагая, что найдет там обширные территории, которые также необходимо исследовать. И вот Торхалл начал готовиться к путешествию на север, и еще девять человек собирались плыть вместе с ним. Остальные же решили присоединиться к Карлсефни. Как-то раз, когда Торхалл нес воду на свой корабль, он остановился, чтобы попить, а затем произнес следующие стихи:
Они сказали мне, храбрые вояки,
Что на этой земле мы найдем
Такой напиток, о котором прежде и не мечтали.
Так будь все проклято - и пусть все это слышат!
Мы пьем здесь только воду из ведра,
Одну лишь чистую ключевую воду -
Неплохое занятие для настоящего воина!
Ни капли вина не смочило моих губ.
Позже они вышли в море, и Карлсефни видел, как их корабль проплывал мимо островов. Но прежде чем они отправились в путь, Торхалл сложил такое стихотворение:
Ныне мы плывем назад, туда,
Где нас ждут такие же, как мы, гренландцы.
На нашем корабле мы отплываем
Бороздить бескрайние просторы океана.
И пусть здесь остаются эти проныры,
Расхвалившие мне чудеса этой земли.
Все, что им осталось, - варить на песчаном побережье
Мясо кита для своих голодных желудков.
VI
Карлсефни поплыл вдоль побережья на юг, вместе со Снорри, Бьярни и другими членами их экспедиции. Так они плыли очень долго, пока не достигли реки, которая впадала в озеро, а оттуда - в море. Возле устья этой реки были столь обширные мели [557. острова], что корабль можно было провести в ее русло лишь при полном приливе. Карлсефни и его люди привели корабль в устье реки и назвали это место Хоп - Закрытый залив. Мореходы сошли на берег и в низинах обнаружили поля дикой пшеницы, а на холмах - виноградные лозы. В ручьях там водилось несметное количество рыбы. Они прокопали канавы в том месте, куда вода поднималась во время прилива; когда же наступал отлив, они находили в этих местах большое количество палтуса, В лесах там водились самые разные животные. С собой они привезли весь свой скот. Проведя в Хопе две недели, им не привелось встретить за это время ни одной человеческой души.
Однажды рано утром первопроходцы увидели, как по воде плывут девять [X. большое количество] лодок, обтянутых кожей. Люди на этих лодках размахивали шестами, которые издавали при этом такие же звуки, как цеп во время молотьбы. Размахивали же они ими по часовой стрелке.
- Что это может значить? - спросил Карлсефни
- Я думаю, это знак мира, - ответил Снорри. - Давай выставим им навстречу белый щит.
Так они и сделали. Люди в лодках подплыли к ним, выказывая величайшее удивление, а затем сошли на берег. Были они маленького роста [X. темнолицые], непривлекательной наружности, руки же у них были покрыты густыми волосами, глаза большие, а скулы - широкие. Какое-то время они оставались на берегу, в изумлении разглядывая норманнов, а затем поплыли мимо мыса на юг.
Карлсефни и его люди построили себе за озером жилища. Часть из них была расположена возле самого озера, другая же часть находилась ближе к материку. Там они и провели эту зиму. Зима оказалась совершенно бесснежной, и скот их продолжал пастись на открытом воздухе. Но с приходом весны норманны снова увидели, как с юга, из-за мыса, плывет такое количество лодок, что весь залив показался им усыпанным угольками. На каждой лодке, как и в первый раз, размахивали шестами. Карлсефни и его люди подняли белые щиты, и после этого между ними началась торговля. Люди эти больше всего хотели купить красную материю [X. добавляет: в обмен на меха и серые шкурки]. Они также хотели купить мечи и копья, но Карлсефни и Снорри запретили продавать оружие. В обмен на кусок ткани определенной длины эти люди отдавали кожи превосходной выделки, ткань же они повязывали вокруг головы. Так продолжалось до тех пор, пока материи не осталось слишком мало. Тогда они начали рвать ее на куски шириной не толще пальца, но и теперь скрэлинги отдавали за нее столько же шкурок или даже больше.
Затем случилось так, что бык, принадлежавший Карлсефни и его товарищам, выбежал из леса и громко замычал. Его неожиданное появление так испугало скрэлингов, что они бросились к своим лодкам и поплыли мимо мыса на юг, и в течение трех недель о них не было больше никаких известий. Но к концу этого периода норманны увидели, как с юга, подобно стремительному потоку, приближается огромное количество туземных лодок. На этот раз скрэлинги громко завывали и размахивали шестами против часовой стрелки, поэтому норманны выставили против них красные щиты, [X. добавляет: скрэлинги соскочили на берег, и] тут началась битва. На Карлсефни и его товарищей обрушился целый град метательных снарядов, поскольку у скрэлингов на лодках были пращи. Карлсефни и Снорри увидели, как скрэлинги поднимают на шесты [X. на шест] большой шаровидный объект [X. добавляет: размером примерно с брюхо овцы] сине-черного цвета, который они запустили [X. добавляет: с шеста] в глубь территории, где располагались войска Карлсефни, и этот шар при падении произвел ужасающий шум. Великий страх охватил Карлсефни и его товарищей, так что они бросились бежать вверх по течению реки [X. добавляет: так как у них создалось впечатление, что скрэлинги нападают на них со всех сторон. И они бежали до тех пор, пока не оказались] у каких-то крутых скал, и здесь они дали скрэлингам жестокий отпор.