Дальше к западу младший лейтенант Джек Ред вел другую летающую лодку над пустынными просторами океана. Он вылетел раньше остальных и теперь находился в 700 милях от базы, недалеко от точки обратного поворота на Мидуэй. До сих пор он не заметил ничего, достойного внимания. Летающая лодка управлялась автопилотом, а Ред наблюдал море в бинокль. Ничего только проносились редкие облака и легкий туман висел над океаном, не мешая, однако, наблюдению. Время приближалось к 9.20. Пора было возвращаться домой. Вдруг, снова взглянув в бинокль, Ред впился глазами в даль. Милях в 30 прямо перед собой он обнаружил вдоль линии горизонта темные объекты. Корабли, множество кораблей, шли прямо на него. Передав бинокль второму пилоту, младшему лейтенанту Хардеману, Ред спокойно спросил:
- Ты видишь то, что вижу я?
Хардеману было достаточно одного взгляда:
- Вижу, ты чертовски прав!
Капитан 2-го ранга Ясуми Таяма, находившийся на мостике легкого крейсера "Дзинцу", флагманском корабле транспортного конвоя, оторвал взгляд от своих карт. Эскадренный миноносец, шедший по левому борту, поднял сигнал на мачте, затем дал выстрел дымовым снарядом. Таяма выскочил на крыло мостика. Спрашивать, что случилось, не было нужды. Далеко и низко над горизонтом парила летающая лодка.
Глава 4.
"Много самолетов идет к Мидуэю"
Ему казалось, что перед ним весь японский флот. После стольких дней зловещих предчувствий и неизвестности обнаруженные им 27 кораблей и судов транспортной группы выглядели внушительнее, чем были на самом деле. В 9.25 младший лейтенант Ред передал сообщение из двух слов: "Главные силы".
"Усильте наблюдение", - радировал Мидуэй в ответ, и на протяжении следующих двух часов Ред играл с противником в прятки, то скрываясь в облаках, то внезапно появляясь из них. На Мидуэй одно за другим шли новые донесения.
В 9.27 Ред радировал: "Пеленг 262, дистанция 700". В 10.40 - "Шесть крупных кораблей, следующих кильватерной колонной". В 11.00 - "Одиннадцать кораблей, курс 090, скорость 19". Работа была, пожалуй, сделана, и база по радио приказала Реду возвращаться домой.
На Мидуэе полковник Суини с нетерпением ожидал приказа на вылет своих тяжелых бомбардировщиков, но капитана 1-го ранга Симарда очень беспокоил вопрос, что именно удалось обнаружить младшему лейтенанту Реду. Были ли там авианосцы противника? В приказе Нимица прежде всего обращалось внимание на японские авианосцы. О них с тех пор никто ничего не сообщал, а по утверждению разведки, авианосцы не должны были появиться ранее завтрашнего дня и непременно с северо-запада. Может быть, задержать вылет тяжелых бомбардировщиков до полного выяснения обстановки? Тогда можно было бы играть наверняка. Но, с другой стороны, Ред доложил об обнаружении "главных сил". Было бы очень хорошо, если б среди замеченных им кораблей оказались авианосцы. Это был тот самый единственный шанс, которого так ждали на Мидуэе. "Нанести удар прежде, чем его нанесут нам!" - это оставалось главной задачей.
Но даже если и разрешить вылет тяжелых бомбардировщиков Б-17, то куда их направить? Теперь донесения о контакте с четырьмя другими группами противника на юго-западе поступили еще от трех летающих лодок. Однако сообщения были отрывочными: нелегко пересчитать корабли, когда они ведут по тебе огонь. Действительно ли младший лейтенант Ред обнаружил крупную группу кораблей противника? Лучше было подождать немного и окончательно выяснить обстановку.
Донесение Реда в 11.00 решило дело. Было ясно, что он видел, по меньшей мере, 11 кораблей, а никто другой не сообщал о таком большом сосредоточении кораблей противника. Кроме того, большинство Других кораблей следовали курсом, который заставлял предполагать о их намерении сблизиться с основной группой. Еще не было сообщений об авианосцах, но, даже если бы их и не было там, Суини все равно должен был лететь, вернуться и быть готовым лететь завтра, когда разведка обещала появление авианосцев.
В 12.30 стратегические бомбардировщики полковника Суини начали взлет. Один за другим девять коричнево-зеленых Б-17 с громом покинули аэродром Истерн-Айленда и устремились в голубое тихоокеанское небо. Ведомые флагманским бомбардировщиком полковника Суини "Наклхид", они, ревя моторами, шли широким фронтом. Каждая машина несла только половину своей бомбовой нагрузки - четыре 600-фунтовые бомбы. Для увеличения радиуса действия бомбардировщиков в бомболюках были поставлены дополнительные баки с горючим. Им предстояло пройти 600 миль, чтобы сбросить на противника около 11 тонн бомб. Этот полет был первым боевым крещением для молодых пилотов, среди которых только полковник Суини был профессиональным и потомственным военным - сыном генерала и выпускником Вест-Пойнта. Остальные были резервистами, призванными после начала войны. Сидящий справа от полковника второй пилот Эветт Висман всего полгода назад был шофером грузовика, а штурман Билл Адаме - лесорубом.
Полет продолжался уже 3,5 часа, когда на расстоянии 570 миль от базы, почти в том месте, о котором сообщали летающие лодки, Суини заметил пенящиеся белые буруны - кильватерные следы японских кораблей. Пилот одного из бомбардировщиков лейтенант Эдвард Стидмен насчитал 26 кораблей, что, действительно, было очень точно. Часы на приборной доске полковника Суини показывали время выхода на цель - 16.23.
Суини изменил курс, описав круг над японскими кораблями, чтобы зайти в атаку со стороны солнца. Белые следы кораблей внизу оставались неподвижными и прямыми - видимо, японцы еще не подозревали об их присутствии. Тяжелые бомбардировщики приближались тремя тройками на трех разных высотах - 8 000, 10 000 и 12 000 футов. Развернув бомбардировщики, полковник Суини передал по радио: "Я иду на 8 000 футах, следуйте за мной". Голос полковника в наушниках заставил вздрогнуть лейтенанта Висмана. Оставалось только надеяться, что японцы не услышали команды полковника и внезапность атаки не будет сорвана.
На мостике легкого крейсера "Дзинцу" капитан 2-го ранга Таяма внимательно следил за небом в бинокль. На японских кораблях не было радаров, и острые глаза сигнальщиков оставались единственной гарантией от возможных сюрпризов. Атака была очень вероятна, особенно после того, как на горизонте так долго маячила летающая лодка. Но это было семь часов назад, и с тех пор все еще ничего не случилось. Транспортная группа продолжала двигаться к Мидуэю, перестроившись в две кильватерные колонны.
Внезапно капитан 2-го ранга Таяма увидел в бинокль 9 летящих прямо на них самолетов. Не успел отзвучать сигнал тревоги, как бомбы начали падать на корабли. Лейтенант Яуноки, артиллерийский офицер одного из эсминцев, не успел даже дать сигнала тревоги. Он узнал о присутствии самолетов противника, когда бомба с грохотом разорвалась вблизи корабля. На транспорте "Аргентина-Мару" были более бдительны. Прозвучал сигнал тревоги, ход увеличили до 20 узлов и в 4.38 открыли огонь, а спустя минуту бомба оглушительно рванула в 200 ярдах от борта. Конвой, нарушив строй, отчаянно извивался, уклоняясь от бомб, дым клубами валил из труб, разрывы зенитных снарядов пятнами покрыли небо. Однако прежде чем зенитный огонь кораблей достиг полной силы, американские бомбардировщики исчезли в туманной дымке на северо-востоке.
Японские транспорты продолжали движение, не получив ни одного попадания. Лишь одному транспорту были причинены незначительные повреждения осколками близко упавшей бомбы.
Уверенные, что им удалось нанести японцам тяжелые повреждения, пилоты полковника Суини вели свои бомбардировщики обратно на базу. Это оказалось далеко не простым делом. Надвигалась ночь, а никто из них не умел летать строем в темноте. Кроме того, армейским пилотам было тяжело ориентироваться над океаном, чтобы найти маленькую точку Мидуэй. В 19.30 на Истерн-Айленде зажгли посадочные огни, прошли часы беспокойного ожидания, но никаких признаков возвращения самолетов не было. Наконец на базе с радостью услышали отдаленный гул моторов. Было уже 21.45, когда последний из Б-17 совершил посадку.
Пока тяжелые бомбардировщики полковника Суини совершали посадку, в атаку на японские транспорта шли вооруженные торпедами летающие лодки. Переброшенные утром из Перл-Харбора, они вылетели с Мидуэя в 21.30 под общим командованием старшего офицера 44-й патрульной эскадрильи лейтенанта Ричардса. Четыре лодки под командованием лейтенантов Хибберда, Пропета, Девиса и Бойдека взлетели одна за другой. Пятая - младшего лейтенанта Ротенбурга - задержалась на старте и несколько отстала от остальных. От подвешенных под правую плоскость торпед центровка машин нарушилась, они вибрировали и дрожали. Взяв курс на юго-запад, "Каталины" летели широким фронтом на высоте 3 000 футов. Стояла прекрасная лунная ночь. Летающие лодки шли через редкие облака, следя за белым огнем на фюзеляже ведущего самолета. Младший лейтенант Ротенбург плелся где-то далеко позади, потеряв все шансы соединиться с группой.
В 1.20 оператор РЛС ведущей машины лейтенанта Хибберда доложил об обнаружении цели. Впереди, купаясь в лунном свете, прямо на них шли две кильватерные колонны затемненных кораблей противника. Идя в кольце эскадренных миноносцев охранения, они не подозревали о надвигающейся опасности. Пренебрегая противолодочным зигзагом, японцы шли прямым курсом кратчайшей дорогой к Мидуэю.
Лейтенант Ричарде описал круг, повторенный другими, бдительно следившими за ведущим, и "Каталины" начали заход с левого борта на северную колонну кораблей противника, чьи силуэты были теперь ясно видны - черные бусинки, нанизанные на серебряную нить лунной дорожки. "Там может быть авианосец", - предупредил на инструктаже Логан Рамсей, и пилоты выбрали похожий на авианосец длинный и низкий корабль, замыкающий строй японской колонны.
Атака началась. Первый заход лейтенанта Хибберда. Он вел машину, держа одну руку на сбрасывателе торпеды. Остальные члены экипажа летающей лодки следили через иллюминаторы и блистеры за кораблями противника. Они неслись уже в 100 футах над водой, и не было никаких признаков, говорящих о том, что японцы их заметили.
С дистанции 1 000 ярдов Хибберд уже ясно видел, что выбранная им цель совсем не авианосец, а обычное торговое судно. Но изменять что-либо было поздно. Летающая лодка шла теперь в 50 футах над поверхностью океана. В 800 ярдах от цели Хибберд наконец сбросил торпеду, после чего резко рванул штурвал на себя. "Каталина" взмыла вверх, и в этот же момент японцы открыли яростный зенитный огонь. Однако экипажу лодки удалось услышать оглушительный грохот взрыва и заметить через нижний люк ослепительно яркую вспышку попавшей в цель торпеды. Было ясно, что достигнуто попадание, и лейтенант Хибберд повел "Каталину" в точку сбора для возвращения домой.
Следующей шла "Каталина" лейтенанта Девиса. Сначала он неправильно выбрал позицию, и пришлось делать второй заход. Развернувшись над японским конвоем, Девис направил самолет на задний корабль северной колонны. Летающая лодка неслась на предельной скорости в каких-нибудь 50 футах от поверхности воды, но враг не открывал огня. Однако было ясно, что японцы заметили Девиса. Корабль увеличил ход и резко изменил куре. С дистанции всего 200 ярдов Девис сбросил торпеду и тут же крутым правым виражом стал выводить "Каталину" из атаки.
В этот момент японцы открыли огонь. В блеске зенитного огня Девис заметил большой столб воды, поднявшийся под кормой атакованного судна. Ведя наблюдение в нижний люк, стрелок Тед Киммель увидел внизу, в свете зенитных разрывов, лес мачт, труб и вентиляторов. Разноцветные трассы зенитных очередей перечертили небо. Шрапнель и снаряды автоматических пушек рвались около летающей лодки. Один осколок, пробив колпак штурманской кабины, вдребезги разбил защитные очки штурмана лейтенанта Фостера, но даже не поцарапал его самого. В итоге "Каталина" Девиса, получив 58 пробоин, благополучно вышла из боя.
Теперь настала очередь младшего лейтенанта Пропета. Он отбился от строя и с трудом самостоятельно обнаружил японцев. Снизившись, он подобно всем остальным зашел в атаку со стороны луны, идя низко над водой. В какой-то момент он чуть не врезался в один из кораблей охранения, проскользнул над самыми мачтами и сбросил торпеду с дистанции 800 ярдов. Стремясь уйти от вставшей перед ним стены заградительного огня, Пропет бешено рванул машину влево. Внизу, в огне зениток, открылся весь конвой противника. Рассмотреть результаты атаки не удалось, и он повернул домой. Последняя лодка младшего лейтенанта Ротенбурга не смогла обнаружить противника и вернулась домой, не выполнив задания.
На транспорте "Аргентина-Мару" капитан 2-го ранга Ионаи совершенно не ожидал ночной атаки. И, конечно, можно представить его удивление, когда летающие лодки противника напали на них, появившись неизвестно откуда. На крейсере "Дзинцу" точно так же был удивлен капитан 2-го ранга Таяма. После изнурительного дня он решил немного отдохнуть прямо в ходовой рубке, наконец-то он нашел время, чтобы проглотить шарик сладкого риса, когда с идущего рядом эсминца загремели выстрелы, предупреждающие об опасности. Бросив еду, Таяма выскочил на крыло мостика. Он успел заметить большие черные самолеты, скользящие над самой поверхностью воды. Один... еще один. Все корабли открыли яростный зенитный огонь, но противник исчез так же внезапно, как и появился. К счастью, повреждения были незначительны. Танкер "Акебоно-Мару", идущий последним в северной колонне, получил попадание торпеды в нос, потеряв 13 человек убитыми и 11 ранеными. Снарядами собственных зениток было убито несколько человек на транспорте "Киодзуми-Мару". И это было все. Адмирал Танака запросил "Акебоно-Мару", сможет ли он продолжать движение. С танкера ответили, что могут держать ход 12-14 узлов, что было больше чем достаточно для движения в составе конвоя. Практически неповрежденный конвой продолжал продвигаться к Мидуэю.
Обо всем было сообщено по радио на "Ямато", где штаб адмирала Ямамото был ошеломлен полученными сведениями. Сначала атака тяжелых бомбардировщиков, теперь торпедная атака с летающих лодок. Никто не ожидал от американцев такой прыти. Действительно, капитан 1-го ранга Куросима надеялся, что противник не обнаружит конвой прежде, чем 4 июня Нагумо не нанесет удара по Мидуэю.
Еще многое должно было случиться, но многое уже произошло. Гигантская операция начала разворачиваться во всем своем масштабе. 31 мая японские сверхмалые подводные лодки совершили диверсионный рейд на Диего-Суарес (Мадагаскар), 1 июня другие подводные лодки атаковали гавань Сиднея, а сегодня, 3 июня, северное соединение адмирала Хосогая должно было нанести удар по Алеутским островам.
Вскоре после завтрака адмирал Ямамото получил радостное известие самолеты с авианосца "Рюдзе" атаковали Датч-Харбор. В соответствии с планом, адмирал Ямамото отправил значительную часть главных сил для поддержки операции против Алеутских островов. Вице-адмирал Сиро Такасу со своим флагманским линкором "Хьюга", тремя другими линейными кораблями, двумя легкими крейсерами и дивизионом эсминцев направился на север. Его "Алеутское соединение прикрытия" должно было находиться на полпути между силами адмирала Хосогая и соединением самого Ямамото, готовое ринуться в любом направлении, в зависимости от ответных действий американского флота. Сам Ямамото продолжал двигаться на восток с оставшейся частью главных сил, находясь в 500 милях позади авианосцев Нагумо.
В этот момент авианосцы Нагумо находились примерно в 700 милях от Мидуэя, готовясь к заключительному броску. В 16.07 пять танкеров капитана 1-го ранга Ота отвернули на юг. Освободившись от танкеров, Нагумо решил увеличить ход. Это было очень рискованным решением, ибо оно приводило соединение в дневное время в зону действия разведывательной авиации противника. Но адмирал предполагал завтра на рассвете начать атаку. В машинных отделениях авианосцев зазвенели телеграфы, и 1-е ударное соединение устремилось вперед со скоростью 24 узла. По небу еще проносились облака, но погода постоянно улучшалась, и в 19.30 адмирал Кусака, стоя на мостике, проводил глазами последние тучи великолепного тихоокеанского заката.
Неожиданно гром артиллерийского огня разорвал тишину вечерних сумерек. Идущий в охранении тяжелый крейсер "Тонэ" внезапно открыл огонь своими зенитными батареями. С палубы "Акаги" для выяснения обстановки стартовали три истребителя. Сотни глаз внимательно вглядывались в небо. В 19.40 с "Тонэ" передали прожектором, что они заметили 10 самолетов противника, но затем потеряли их. Сорок минут спустя на "Акаги" после безрезультатного поиска вернулись истребители. У кого-то на "Тонэ" от напряжения просто сдали нервы.
К середине ночи ударное соединение находилось уже примерно в 340 милях от Мидуэя и в 110 милях от точки выпуска самолетов. Адмирал Нагумо был совершенно спокоен. У нерешительных американцев не было никаких причин для появления в этом районе. Позднее их, возможно, и удастся побудить к действиям. Разведка соединения представила командующему очень приятную сводку: "Несмотря на то, что у противника явно отсутствует желание воевать, его контрудар весьма вероятен, если наше вторжение на Мидуэй будет развиваться успешно".
На КП морской авиации на Мидуэе офицеры убеждали Логана Рамсея нанести еще один удар по соединению противника силами летающих лодок. Однако сам Рамсей колебался. Сейчас уже стало ясно, что обнаруженные силы противника всего-навсего транспортная группа.
А где же авианосцы противника? Ожидалось, что они нанесут удар не позднее воскресенья, но пока что соединение Нагумо скрывалось за завесой облаков и тумана где-то на северо-западе. Пока все оборачивалось так, как предсказывала разведка. Уже был нанесен удар по Датч-Харбору, силы вторжения подкрадывались с юго-запада. Теперь, согласно сценарию, утром по Мидуэю нанесут удар авианосцы адмирала Нагумо. Разведка сообщила, что японские авианосцы появятся с направления 320°, и теперь озабоченная группа пилотов летающих лодок изучала сектора, в которых они должны были проводить разведку.
Когда лейтенант Говард Эди из 23-й патрульной эскадрильи, войдя в помещение для дежурных летчиков на Сенд-Айленде, взглянул на грифельную доску, где были указаны направления патрулирования, то увидел, что ему досталось направление 315°. Это означало, что он должен лететь по пеленгу 322,5°, а возвращаться по пеленгу 307,5°. Эди с волнением понял, что ему предстоит вести патрулирование на главном предполагаемом направлении.
После инструктажа пилоты 23-й эскадрильи провели интересный вечер. На Мидуэй по заданию адмирала Нимица прибыл знаменитый кинорежиссер Джон Форд, чтобы заснять на кинопленку все, что произойдет на атолле. Теперь Форд полностью завладел вниманием пилотов, что было неплохой разрядкой для измученных людей, которые засиделись далеко за полночь, слушая рассказы Форда о волшебных чарах Голливуда.