В. Н. Балязин
Петр Великий
ПЕРВЫЕ ПРЕОБРАЗОВАНИЯ ПЕТРА I
Начало нового века и нового летосчисления
Никто в России не желал так сильно, как царь Петр, начать новый, XVIII век в тесном союзе с европейскими странами, сокрушив азиатчину, повернуть страну лицом к Западу. Петр сказал как-то, что Россия – не страна, Россия – мост между Европой и Азией, Россия – котел, в котором перекипели, слившись в единую массу, сотни народов и государств.
Позднее Россию стали называть Евразией, а теория близости и взаимообогащения народов духовными и культурными ценностями получила название евразийской теории. Во второй половине XIX века И. С. Тургенев, один из крупнейших русских писателей, касаясь проблемы евразийства и пытаясь определить место России во всемирном историческом процессе, писал: "Мы народ не только европейский, мы недаром поставлены посредниками между Востоком и Западом; наши границы касаются древней Европы, Китая и Северной Америки, трех самых различных выражений общества". Тургенев даже вышел за рамки евразийства, добавив сюда и Северную Америку.
Однако в начале XVIII века чего бы царь ни коснулся, все требовало кардинальных решений и коренных перемен. Даже счет времени в России был допотопным – страна жила по византийскому календарю: летосчисление шло не от Рождества Христова, как в Европе, а "от сотворения мира", которое произошло за 5508 лет до того дня, как миру был явлен Христос.
И не с 1 января начинался в России год, а с 1 сентября, как в Древней Византии, государстве, которое не существовало уже более двух с половиной веков.
Петр решил, что время в новом столетии россияне станут считать, как во всем просвещенном мире: год начнется 1 января и будет считаться не 7208, а 1700.
20 декабря 16991 года был издан указ о том, что через восемь дней после Рождества Христова наступит новый год и начнется новое столетие. Указ обязывал всех москвичей поздравлять друг друга с Новым годом и Новым веком. Все дома на главных улицах надлежало украсить ветвями елок, сосен и можжевельника. А всем, у кого есть ружья, следовало стрелять, как только на Красной площади зажжется фейерверк и начнется пальба из пушек.
Новогодние торжества закончились 6 января традиционным крестным ходом на Иордань. Обычно во время этой церемонии царь шел в парадном царском облачении за духовенством. На сей раз крестный ход состоялся без царя. Петр в это время в темно-зеленом мундире с золотыми галунами и пуговицами стоял со своим Преображенским полком на Москве-реке. Рядом с преображенцами были построены шеренги новых солдатских полков, созданных вместо уничтоженных стрелецких.
Двенадцать тысяч солдат в красивой, новой одежде стояли, символизируя начало нового времени, новой исторической эпохи.
Новая одежда, обувь и ткани
4 января царь подписал указ, по которому боярам, царедворцам и служилым людям запрещено было являться в Кремль и присутственные места в старинной одежде.
Надлежало приходить в венгерских кафтанах, непременно без бород и коротко стриженными. К лету всем следовало сшить себе саксонские кафтаны, а дамам предписано было переодеться в немецкие юбки и платья. В новую одежду европейского образца вскоре же обязаны были облачиться и все жители Москвы – независимо от сословия. Наряды, и мужские и женские, преобразили людей с головы до ног – от париков до ботфорт.
Говоря об эпохе Петра I, Николай Васильевич Гоголь в письме к историку и драматургу Михаилу Петровичу Погодину писал: "Какая смешная смесь во времена Петра, когда Русь превратилась на время в цирюльню, битком набитую народом; один сам подставлял свою бороду, другому насильно брили. Вообразите, что один бранит антихристову новизну, а между тем сам хочет сделать новомодный поклон и бьется из сил сковеркать французакафтанника. Я не иначе представляю себе это, как вообразя попа во фраке".
Посмотрим же, уважаемый читатель, на гардероб новой эпохи, иногда расширяя хронологические рамки, чтобы закончить рассказ о том или ином виде одежды, обуви, тканях, появившихся в Петровскую эпоху, в первой четверти XVIII столетия.
Парики
Парики появились во Франции в середине XIII века. Сначала их носили только мужчины, но вскоре стали носить и пожилые женщины, желавшие скрыть собственные редкие волосы.
В России парик был введен указом Петра I в 1700 году как непременная часть европейского костюма. Первые парики были довольно высокими, их локоны опускались на грудь носившего. С 1715 года размеры париков уменьшились. Каждое служилое сословие носило парики разной формы.
Во второй половине XVIII века парики постепенно стали выходить из употребления, но с началом царствования Павла I (1796 год) произошло оживление моды на них: появление где-либо чиновника или военного без парика считалось грубым нарушением дисциплины и строго каралось. В начале XIX века парик уже воспринимался как анахронизм.
Женские парики, появившиеся в России в одно время с мужскими, пошли по пути бесконечного усложнения конструкции, основой которой были, как правило, собственные волосы, для скрепления смазанные салом, посыпанные пудрой, утыканные булавками, дополненные шиньонами (накладными волосами), искусственными локонами, цветами, кружевами. Порой головы модниц украшали даже легкие макеты парусников.
Из-за того, что элементы парика были лишь составной частью сложного и дорогостоящего "сооружения" (прически), модницы для их сохранения вынуждены были спать на особых валиках, иногда по месяцу и более. Сложные женские прически просуществовали до начала XIX века.
Замена сапог ботфортами
Выше уже было сказано, что новая одежда и обувь изменили облик человека с головы до ног. Обратимся к обуви.
Были запрещены сапоги – из-за того, что гвозди, которыми были прибиты их подошвы, царапали паркетные полы новых домов знати и дворцов, строившихся на европейский лад. Так это было или не так, но царским указом взамен сапог были введены ботфорты, при производстве которых гвозди не применялись. Ботфорты (от французского слова "bottes fortes" – "крепкие сапоги") были введены в форму одежды гвардейских кавалерийских полков – Кавалергардского, лейб-гвардии Конного и кирасирских – в самом конце XVII века. С 1700 года ботфорты были введены и в драгунских кавалерийских полках. Ботфорты представляли собой высокие сапоги с жесткими голенищами, которые спереди были много выше колен, а сзади имели глубокий вырез, позволявший легко сгибать ногу.
После победы под Полтавой 27 июня 1709 года указом Петра I ботфорты как парадная обувь были пожалованы лейб-гвардейскому Преображенскому полку, хотя он был полком пехотным. Это было сделано не случайно: ботфорты преображенцев были красного цвета – в память о том, что в Полтавской баталии, они, фигурально выражаясь, "стояли по колено в крови".
Появление в России камзола и его дальнейшая судьба
С началом петровских преобразований в России появились камзолы – мужские куртки с рукавами, а иногда и без них. (Через сто лет все камзолы стали шить без рукавов, носили их под кафтаном.) Камзолы просуществовали весь XVIII век, являясь предметами изысканности и щегольства. Камзол шили либо из кафтанной ткани, либо из более дорогой материи, украшая вышивкой шелком, золотым или серебряным шитьем, позументом и дорогими пуговицами, сделанными из слоновой кости, а иногда и из драгоценных камней.
В начале XVIII века камзол был достаточно длинным, почти наравне с кафтаном, но затем стал укорачиваться, превратившись к концу столетия в длинный жилет. К середине века камзолы стали носить женщины, сочетая его с длинной дамской юбкой. Такой костюм был удобен для охоты и верховой езды, а потом стал и женским мундирным платьем, учрежденным Екатериной II.
Дамские корсеты
В первой четверти XVIII века в Петербурге у дам высшего света появились корсеты – специальные приспособления из плотных материалов – косточек и пластин, вшитых в ткань, для придания женской фигуре наибольшей привлекательности. Корсет туго охватывал талию, делая ее более тонкой. Его носили под платьем, поверх нижней рубашки, оберегавшей тело от грубых и твердых швов корсета. Корсеты оставались в моде до 1908 года.
Байка – одна из самых популярных тканей
В начале XVIII века на Руси появилось много новых тканей. Среди них была байка – сначала шерстяная, а потом и хлопчатобумажная ворсистая ткань коричневого цвета. Название ее происходит от латинского слова "badius" – "коричневый". Вскоре байку стали окрашивать в различные цвета, делая из нее одеяла, платки, подкладки кафтанов.
Парча – ткань церковников и модниц
Широко распространенной тканью при изготовлении церковных облачений – риз – была парча. До создания в 1717 году собственных мануфактур ее ввозили из Турции и Ирана.
В России парча была излюбленным материалом великосветских модниц и богатых купчих. Чаще всего парчовые ткани были двух цветов – серебряного и золотого, с разбросанными по ним узорами самых разных цветов. Парча, пришедшая в России на смену старинному аксамиту, в православной церкви стала традиционным материалом для риз священнослужителей всех рангов – от рядового священника до патриарха; сохранилась до нашего времени и являет собой множество прекрасных образцов, подлинных шедевров прикладного искусства.
От клеенчатой шляпы – к бескозырке
Со времени создания военно-морского флота матросы носили клеенчатые шляпы, и лишь через сто лет им на смену пришла знаменитая бескозырка – форменный головной убор без козырька, с двумя лентами. В 1830-х годах появилась солдатская бескозырка, однако в отличие от матросской она не имела лент, а ее околыш был цветным. В 1872 году на всех российских флотах ввели единую белую бескозырку, на черных лентах которой было золотом написано название корабля или номер экипажа.
Голландское новшество – брюки
Брюки появились в России в эпоху Петра I, и, как и многие другие новшества, пришли из Голландии. Сначала это название относилось лишь к матросским штанам, и только через сто лет оно приобрело тот смысл, который вкладывают в это понятие наши современники.
В 1863 году, когда вышел в свет 1-й том "Толкового словаря" В. И. Даля, автор давал следующие определения слова "брюки": "Нижнее мужское платье; штаны, с чулками и башмаками", добавляя, что это было "некогда", то есть встарь.
Теперь же, "ныне", – писал Даль, – это платье "обтяжное". Ставя брюки в ряд с другими мужскими штанами, Даль видит их отличие друг от друга в следующем: "панталоны длиннее и не так узки; брюки просторнее и притом на поясе и со сборами; чикчиры, обтяжные, гусарские". Первоначально застежка брюк производилась на пуговицах по бокам, и лишь в 20-х годах XIX века стали шить брюки с гульфиком. Отвороты на брюках стали делать в самом конце XIX столетия. Брюки навыпуск носило в России только городское население, да и то из числа интеллигентов, дворян и чиновников, а мастеровые, торговцы и приходившие в город на заработки крестьяне заправляли брюки в сапоги.
Ливреи – форменная одежда слуг
В первой четверти XVIII века в России появились и ливреи – одежда для слуг в богатых домах. Ливреи состояли из камзола, коротких штанов, нитяных чулок и перчаток.
Ливреи отличались расположением галунов (в зависимости от чина хозяина). Слуги канцлера и фельдмаршала, полного генерала и действительного тайного советника носили галуны по швам, прочих военных и статских генералов – по борту, остальные – на воротничке и обшлагах. Ливрейные слуги оставались символом знатности и сохранялись в домах обедневших аристократов еще в начале XX века.
Первые галстуки – шейные платки
Тогда же, когда в России появились парики и ботфорты, брюки и камзолы, пришла мода и на мужские галстуки, название которых происходил от немецкого слова "Halstuch" – "шейный платок". Первоначально они и были шейными платками, превратившись в ленту лишь через сто лет.
Палантин – меховая накидка аристократок
Чтобы больше не возвращаться к вопросам одежды, обуви и тканей, распространенных в первой половине XVIII века, расскажем здесь и о палантине, пришедшем в молодую столицу Российской империи, Санкт-Петербург, в самом конце правления Петра I.
В 1724 году в Россию из немецкого княжества Пфальц, расположенного на южном Рейне, пришла мода на прямоугольную меховую дамскую накидку – палантин. Это название происходило от титула владетелей Пфальца, которые назывались палатинами – первыми из семи курфюрстов империи. За полвека перед тем княгиня Палатинская с успехом продемонстрировала в своем дворце модное новшество – плащ из собольих шкурок, который и получил название по ее титулу. В России, где не было недостатка в мехах, палантин сразу же вошел в моду среди аристократок. Палантины делались из горностая, соболя, чернобурых лисиц и песцов.
Палантин пользовался успехом до революции 1917 года.
Денежная реформа 1700 года
Любое преобразование в государстве, будь то организация новых учреждений, реформа армии, создание ранее не существовавших отраслей производства и т. д., всегда требует больших финансовых затрат. Если же реформы идут одна за другой, то денежные расходы растут как снежный ком.
В 1700 году началась денежная реформа, продолжавшаяся четыре года. Сначала были перечеканены самые мелкие медные монеты – деньга, полуполушка и полушка, – имеющие номинал меньше копейки. Одновременно продолжался выпуск серебряных копеек, на которых указывался год их выпуска.
Затем, в 1701 году, появились серебряные монеты достоинством в десять денег, гривенники (десять копеек), полполтинники (двадцать пять копеек), а также полтинники (пятьдесят копеек). И только в 1704 году были выпущены серебряный рубль, серебряный алтын (три копейки), а также крупная медная копейка. Новый серебряный рубль весил около 28 граммов. Из пуда меди в 1700 году чеканили монет на 12 рублей 80 копеек, тогда как государству пуд меди стоил 5 рублей, что было очень выгодно. В дальнейшем, облегчая вес копейки, из пуда меди чеканили до 40 рублей.
В России впервые в истории мирового денежного хозяйства возникла десятеричная денежная система, пережившая века. Впоследствии появились двухкопеечные монеты – гроши; пятнадцатикопеечные – пятиалтынные; двадцатикопеечные – двугривенные. В разные годы то появлялся, то исчезал пятак, изготовлявшийся то из меди, то из серебра.
НАЧАЛО СЕВЕРНОЙ ВОЙНЫ
Предыстория Северной войны
Самая длительная в истории России война, продолжавшаяся двадцать один год, имела свою предысторию, с которой имеет смысл познакомиться.
Петр I, завоевав выход к Черному морю и создав русский флот, поставил перед собой цель выйти в Балтийское море. Главным противником в этом предприятии была Швеция, могущественная держава, в состав которой входили Финляндия, Прибалтика, Карелия, Северная Померания, Северная Германия и исконно русская территория Ижорская земля, лежавшая по обоим берегам Невы и в Приладожье.
Россия в борьбе со Швецией могла рассчитывать на помощь ее соперников – Польшу, Саксонию, Данию и Бранденбург. В конце XVII века Польша и Саксония были объединены под властью одного монарха – короля Польши и курфюрста Саксонии Фридриха Августа Сильного. С ним в 1699 году в городке Рава-Русская, расположенном неподалеку от Львова, Петр заключил союз против Швеции. К этому секретному соглашению присоединились Бранденбург, которым управлял прусский король Фридрих III Гогенцоллерн и Дания во главе с королем Кристианом V. Союзником Швеции, находившейся под властью короля Карла XII, был герцог голштейнский Фридрих III, постоянно находившийся во враждебных отношениях с Данией.
У противников Карла XII не было согласованного плана военных действий. В начале 1700 года Август появился со своими саксонскими отрядами под стенами Риги, но взять город с налета ему не удалось.
Датчане заняли Гольштейн (русское название – Гольштиния), заставив герцога бежать в Швецию. Август слал в Россию одного посла да другим, понуждая Петра к началу военных действий, но Петр отвечал, что, пока не будет подписан мир с Турцией, русские войска не сдвинуться с места. Между тем гольштейнский герцог Фридрих III, друг шведского короля Карла XII и жених его сестры, появившись в Стокгольме, заявил, что отдает Гольштинию под покровительство шведского короля. Восемнадцатилетний Карл, храбрый, бесшабашный, романтически настроенный, тут же заявил своему другу и будущему родственнику, что он принимает его герцогство под свою защиту.
Выступив в Государственном совете, Карл сказал: "Я никогда не начну несправедливой войны, но справедливую окончу лишь тогда, когда враг мой будет лежать на земле". В ночь на 14 апреля 1700 года Карл выехал из Стокгольма и, встав во главе пятнадцатитысячной армии, двинулся к столице Дании – Копенгагену. Неожиданно появившись под его стенами, он заставил датского короля признать независимость Гольштинии и заплатить герцогу компенсацию в двести шестьдесят тысяч талеров. Кристиан V безропотно выполнил все требования своего грозного врага.
Наконец 8 августа 1700 года к Петру пришло известие от Емельяна Украинцева, что турки подписали мир. Нетерпение Петра было так велико, что он уже на следующий день, 9 августа, отдал приказ своим войскам выступать в поход и двигаться к шведской крепости Нарва.
Случай с купеческим сыном Иголкиным
19 августа 1700 года Россия официально объявила войну Швеции, и Петр во главе Преображенского полка пошел к Нарве. В это время случилась одна необычная история, о которой поведал И. И. Неплюев. Иван Иванович Неплюев, бедный новгородский дворянин, поступивший двадцати лет в новгородскую математическую школу, а затем в Санкт-Петербургскую морскую академию, был отправлен на обучение в Италию и Испанию. В 1720 году он вернулся в Россию и привел царя в восхищение своими обширными познаниями в кораблестроении. Он тут же был назначен главным командиром над строящимися в Санкт-Петербурге судами и стал одним из любимцев царя. Неплюев искренне и горячо любил Петра и был хорошо осведомлен о различных неординарных случаях из его жизни, часто узнавая о них от самого царя.
Неплюев рассказал историку Ивану Ивановичу Голикову, о котором речь впереди, такой случай.
В 1700 году Петр по дороге к Нарве заночевал в одном купеческом доме и там увидел 17-летнего юношу редкой стати и красоты. Юноша очень понравился Петру, и он попросил отца отпустить с ним сына, обещая сделать его счастливым, а со временем произвести в офицеры гвардии. Отец мальчика, купец Иголкин, не хотел отпускать сына, так как он был единственный, горячо любимый ребенок, и не было у купца никакого другого помощника в его деле.