Пример этой древней религии, сочетающей ислам с православием, являет собой старообрядчество. У А. Бычкова можно найти сообщение о наличии 16 общих культурных традиций между мусульманами и староверами. Вот некоторые из них: "Как и мусульмане, старообрядцы умываются перед молитвой, притом если вода недоступна, то умываются землей. Брить бороду – великий грех. Даже взять человека за бороду – оскорбление. Если к ним придет православный или католик, то после него посуду выбрасывали, как испоганенную. (Православный – поганит посуду!!!)".
От Михалона Литвина можно узнать, что москали и татары не пьют вина, стараясь продать его христианам: "Они убеждены, что таким способом истребляют христианскую кровь, исполняя волю Божию".
А вот что пишет краковский епископ Матфей святому Бернарду Клервосскому: "Народ же русский, множеству ли бесчисленному, небу ли звездному подобный, и правила веры православной и религии истинной установления не блюдет… Христа лишь по имени признает, делами же совершенно отрицает. Не желает упомянутый народ ни с греческой, ни с латинской церковью быть единообразным. Но, отличный от той и от другой, таинства ни одной из них не разделяет".
Признавать Христа по имени и отрицать его делами могут только ариане, несториане или мусульмане. Однако русские не были ни теми, ни другими, ни третьими. Они были старообрядцами, что как раз и совмещает в себе и то, и другое, и третье.
Впрочем, и после реформ патриарха Никона (1605–1681) православие на Руси не потеряло своеобразия, не стало копией греческого. И по сей день можно видеть на макушках церквей крест, стоящий на полумесяце – символе ислама. И по сей день русские (в том числе – украинские) женщины, прежде чем войти в церковь, покрывают голову платком – аналогом исламского хиджаба.
Так что же мы – "черти нерусские"? И разве нельзя все это отнести на счет местной специфики?
Несерьезно и утверждение Голденкова, о том, что язык "московитов" не являлся русским из-за наличия в нем всего лишь сорока русских слов. Его даже и опровергать не надо. Автор сам его успешно опроверг следующим замечанием: "Этим данным несколько противоречит Сигизмунд Герберштейн, посол Австро-Венгрии в Москве в XVI в. Он считал московитский язык славянским, близким русскому. Но это легко объяснить: посол жил в Москве, где русский язык многие, особенно священники, знали хорошо. А этническому хорвату Герберштейну общаться с московитянами на русском было достаточно просто: в то время язык сербов и русский язык вообще мало различались, о чем свидетельствуют сербские описания похода Александра Македонского в манускрипте "Сербская Александрия", ярко иллюстрированном фолианте XVII в.".
Тем самым Голденков признал, что центр Московии был славяноязычным в отличие от финно– и тюркоязычной окраины. Но ведь никто этого и не отрицает! Это обычная картина тех лет: основное население страны отличается от инородцев-варваров, живущих на периферии и выполняющих функции пограничников.
Но даже если бы никто из московитов не знал русского, это не могло бы звучать аргументом в пользу их нерусского происхождения. Тем более в устах Голденкова, который незадолго до этого отстаивал "русскость" шведов, датчан и англичан, вообще не владеющих русским языком. Перефразируя изречение этого не знакомого с азами логики человека, можно спросить: "Разве это русские люди, говорящие друг другу при встрече "Хэлло"?
На самом деле "хэлло" говорит человек или "салом", – неважно. В деле идентификации русских это не аргумент. Ведь мы уже убедились, что быть русским – не означает говорить по-русски. "Русскость" – лишь принадлежность к воинскому братству, где язык общения особой роли не играет.
В чтении подобных басен приятного мало. Чистый субъективизм, полное отсутствие информативности. Ясно, что продиктованы они далеким от любви к истине желанием рассорить родственные народы. Нетрудно догадаться также, что данные атаки являются частью политики "просвещенного" Запада, направленной на раскол славянского мира и ослабление Москвы. В том, что все это – политическое вранье, лишь слегка облаченное в научную форму, вы можете легко убедиться, поставив рядом белоруса, украинца и русского и попытавшись найти между ними хотя бы одно отличие. Напрасный труд, как напрасны и потуги этих "юберменшей" на создание ореола святости для своих наций.
И потом, отчего такая нелюбовь к венграм, финнам и татарам, из которых, согласно байкам националистов, сложилась великорусская народность? Они-то здесь при чем? Ведь в угоду образу злобного "москаля", порабощающего окрестные народы, оскорбляются и их национальные чувства.
Так ли уж коварен "москаль", как его малюют? И, вообще, что означает это слово? И почему это "нерусским" по происхождению "московитам", по версии данных писак, вдруг срочно понадобилось разучивать "великий и могучий" и воровать у несчастных "сябров" и украинцев старое, доброе название их державы – Русь? Ведь не стесняются же венгры именоваться венграми, а татары – татарами. Более того, они даже с гордостью это делают. Чего же "московиты" решили "зашифроваться"?
Предлагаемый Голденковым ответ патриотически безупречен: "Быть русским было достаточно престижно в Европе XVI–XVII вв. Речь Посполитая, одно из самых высокоразвитых и политически свободных государств в Европе, считалось и самым богатым. Монеты Речи Посполитой талеры – самые красивые монеты Европы… Одного итальянского путешественника, проезжавшего по городам ВКЛ в XVII в., поразило то, что все литвины владели как минимум тремя языками: русским, польским и итальянским. За итальянский язык путешественник, конечно же, принял латынь, которая в те годы была намного ближе к итальянскому, чем сейчас.
Да, в XVI–XVII вв. Речь Посполитая и Великое княжество Литовское являлись, пожалуй, самыми демократичными странами Европы, где власть короля была сведена до минимума, а главным органом государства являлся парламент. Республика Великий Новгород – тоже богатая свободная земля, ее столица Новгород – бойкий торговый центр Ганзы, а должность короля вообще упразднена. Великий Новгород стал стопроцентной республикой. А вот московские государи Иваны III и IV, как и Василий III, вместо того, чтобы строить у себя процветающее государство, желают лишь одного – прийти на готовое. Иван Ужасный (Грозный) полагал, что если он по примеру Новгорода назвал страну Россией и перенял экономику Новгорода, то манна небесная просто свалится ему в руки. Но в Московии не приживается ни экономика Великого Новгорода, ни русский язык, ни само название государства. Иван разрушил Республику Великий Новгород. Это единственный результат захвата этой страны. Выгоды – никакой. Лишь мысль, а кого же теперь захватить? Может, Ливонский орден?"
Вот, оказывается, зачем "москалям" смена вывески понадобилась. Для форсу. А ведь нас в школе учили, что именно западноевропейские государства, а не периферийное княжество Литовское (заметьте: княжество, а не королевство) в Средние века являли собой светоч цивилизации. Видать, плохо учили. Остается только гадать, как Литве удалось в столь короткий срок добиться столь потрясающих результатов в развитии. Ведь совсем незадолго до этого, в XIII веке, пруссов и литовцев еще "крестили" огнем и мечом тевтонские "цивилизаторы", а в западных хрониках констатировалось, что у этих народов господствовали родоплеменные отношения.
Остается открытым и другой вопрос: отчего это "дремучая" Западная Европа по примеру "московитов" не разучила быстренько русский, и не сменила свое название на "Русь", дабы соответствовать стандартам? Об Иване Грозном, переименованном в Ужасного, я уже не говорю. И так понятно, что это сделано с целью нагнать побольше страху. XXI век ведь на дворе. Век информационных войн.
Надо быть абсолютно оторванным от реальности, чтобы говорить о каком-то престиже русской нации в Европе XVI–XVII вв. Да и при чем тут Литва с Речью Посполитой, когда речь идет о русских? Конечно, их количество было здесь велико. Но несмотря на это, собственно русскими эти государства не были. Социальный статус русских здесь был невысок, а само их название было настолько непопулярным (в особенности у руководства Речи Посполитой), что, в конце концов, было полностью вытеснено и заменено словом "украинец". Соответственно, проживающие на землях современной Белоруссии, стали именоваться "литвинами" (по принципу – "лишь бы не русскими"), хотя к другим литовцам, т. е. к жемайтам и аукштайтам, имели отдаленное отношение.
На мой взгляд, московским князьям, если уж на то пошло, выгодней было объявить себя, скажем, французами или теми же португальцами. Те все-таки побогаче были. Опять же – престиж. Да и не было в то время никакой Руси, а были Речь Посполитая и княжество Литовское. Не у кого и нечего воровать было. Даже если б и захотелось. Так что проблема смены вывески для Московского царства никогда не являлась актуальной.
Что же касается московских царей, будто бы постоянно разевающих рот на чужой каравай, то им было с кого брать пример. "Просвещенная Европа", по которой тоскуют Голденков и ему подобные, никогда не страдала отсутствием аппетита по части присвоения чужих земель. Стремление к созданию империй всегда было у нее на первом плане. История Крестовых походов – яркий тому пример. Можно проиллюстрировать это и массой других, не менее кровавых примеров, перед которыми блекнут даже злодеяния Ивана Грозного. Но это – тема другого исследования.
А вот вопрос идентификации "москалей", часто используемый в националистических спекуляциях, требует более детального рассмотрения. "Разве это русские по происхождению люди из мордовско-москельского племени?", – вопрошает Голденков на грани истерики. Видать, за державу ему обидно с украденным названием. И тут же сам себе противоречит, говоря о том, что московские земли осваивались киевскими колонистами.
Так на чем же основана легенда о "мордовско-москельском племени", от которого, якобы, ведет свой отсчет Российское государство, если ее отстаивают несмотря даже на то, что она входит в диссонанс со всем, что нам известно о Московии? И почему за нее держатся не только русофобы, но, подчас, и русофилы?
А основана она всего лишь на одной коротенькой фразе из сочинения Вильгельма де Рубрука, посланника короля Людовика IX к Менгу-хану. Сочинение называется "Путешествие в Восточные страны". Данная фраза содержится в главе XVI данного сочинения, которая называется "О стране Сартаха и об ее народах". Считается, что Московия входила в вотчину сына Батыя Сартака. Позволю себе для полноты картины процитировать эту главу полностью.
"Эта страна за Танаидом очень красива и имеет реки и леса. К северу находятся огромные леса, в которых живут два рода людей, а именно: Моксель, не имеющие никакого закона, чистые язычники. Города у них нет, а живут они в маленьких хижинах в лесах. Их государь и большая часть людей были убиты в Германии. Именно Татары вели их вместе с собою до вступления в Германию, поэтому Моксель очень одобряет Германцев, надеясь, что при их посредстве они еще освободятся от рабства Татар. Если к ним прибудет купец, то тому, у кого он впервые пристанет, надлежит заботиться о нем все время, пока тот пожелает пробыть в их среде. Если кто спит с женой другого, тот не печалится об этом, если не увидит собственными глазами; отсюда они не ревнивы. В изобилии имеются у них свиньи, мед и воск, драгоценные меха и соколы. Сзади них живут другие, именуемые Мердас, которых Латины называют Мердинис, и они – Саррацины. За ними находится Этилия. Эта река превосходит своею величиною все, какие я видел; она течет с севера, направляясь из Великой Булгарии к югу, и впадает в некое озеро, имеющее в окружности пространство [пути] в четыре месяца; о нем я скажу вам после. Итак, эти две реки, Танаид и Этилия, отстоят друг от друга в направлении к северным странам, через которые мы проезжали, только на десять дневных переходов, а к югу они очень удалены друг от друга. Именно Танаид впадает в море Понта, а Этилия образует вышеназванное море или озеро, вместе со многими другими реками, которые впадают в него из Персии. К югу у нас были величайшие горы, на которых живут по бокам, в направлении к пустыне, Черкисы (Cherkis) и Аланы, или Аас, которые исповедуют христианскую веру и все еще борются против Татар. За ними вблизи моря или озера Этилии, находятся некие Саррацины, именуемые Лесгами, которые равным образом не подчинены [Татарам]. За ними находятся Железные Ворота, которые соорудил Александр для преграждения варварским племенам входа в Персию; о положении этих ворот я скажу вам впоследствии, так как я проезжал через них при возвращении, и среди этих двух рек в тех землях, через которые мы проехали, до занятия их Татарами, жили Команы Капчат".
Вот, собственно, и все, на чем строятся байки о "нерусскости" великороссов. Покажите этот отрывок человеку, которого не предупредили, что речь в нем идет о Московии и ее жителях, и он сам до этого никогда не додумается. Ибо из самого отрывка это никак не следует. Единственное, что может прийти в голову, так это сопоставление этих мокселей и мердас с мокшей и мордвой, которые и ныне пребывают в составе России на автономных правах, и, если и имеют какое-то отношение к этногенезу россиян, то весьма косвенное.
Впрочем, даже это соответствие не является бесспорным и данная картина с таким же успехом может быть истолкована как описание, например, балкано-карпатского региона с молдаванами вместо мордвин, казаками (черкасами) вместо черкесов, Болгарией вместо Булгарии, Дунаем вместо Танаида и Италией вместо Этилии.
Да и сам этот источник доверия не вызывает. Полное отсутствие деталей. Поверхностность в изложении. Явно написан не очевидцем. Так убого писать об экзотических вещах можно только зная о них понаслышке. Неужели же об этих мокселях нельзя было сообщить ничего, кроме того, что они не печалятся, если им изменяют жены? Ведь они, как представители чуждой для европейцев цивилизации, должны были оставить у последних массу неизгладимых впечатлений. Но ничего не сказано ни об их языке, ни об их происхождении, ни об одежде и обычаях. А ведь это отправные точки для идентификации этноса.
Молчит Рубрук и по поводу финских корней "мокселей". Но "голденковых" это не смущает. Ведь они действуют по принципу "если очень хочется, то можно". А хочется видеть повсюду только финнов.
Надо хорошенько постараться и чтобы отождествить мифических "мокселей" с реальными москалями. И вот мы видим, как Голденков старательно переделывает "мокселей" в "москелей", создавая, тем самым, недостающее звено. Однако, все, что можно найти по этой теме в других источниках, говорит о тщетности этих усилий. Причем здесь моксели, если точно известно, что московские земли колонизировали славяне?
Если принять за аксиому данное положение, – а с ним, с теми или иными оговорками, согласны и русофобы, в том числе и сам Голденков, – то возникает вопрос: с какого перепугу продвинутые колонизаторы вдруг стали прозываться именем диких туземцев?
Нелепость данной ситуации очевидна. Это то же самое, как если бы европейцы, осваивавшие Америку, вдруг стали именоваться ирокезами, несмотря на то, что с этих самых ирокезов снимали скальпы.
Возникает и другой вопрос: если моксели – это финны, то, выходит, они сами себя русифицировали, причем самым кровопролитнейшим образом? Ведь сказано тем же Белинским, что пришельцы (все-таки пришельцы!) с невероятной жестокостью покоряли, русифицировали и христианизировали местные племена, отчего за последними и закрепилось впоследствии название "крестьяне", т. е. христиане.
Невероятна и возможность ассимиляции (поглощения) пришельцев местными племенами, в результате которой появление у них финского этнонима выглядело бы вполне логично. Раз пришельцы крестили аборигенов огнем и мечом, значит, были сильнее и многочисленнее. Ассимиляция их более слабым народом – это что-то из области фантастики.
Бесспорно, финские племена сыграли какую-то роль в этногенезе великороссов. Но эта роль не была доминирующей. Абсурдна и болтовня о преобладании финской компоненты в крови россиян с упоминанием о каких-то генетических исследованиях. Нелепость ее можно опять-таки проиллюстрировать на примере американских колонизаторов. Их основная масса никогда не смешивалась с индейцами, живущими и по сей день обособленными группами.
Но главная нелепость, в которую предлагается поверить, заключается в следующем. Это, оказывается, дремучие финские "моксели", жившие родоплеменным строем, создали великую Российскую империю! А ведь подобное не удалось на древнерусских территориях даже "продвинутым" во всех отношениях белорусским и украинским славянам.
Становится ясно, что не "мокселям" обязаны "москали" своим этнонимом. Тогда кому же? Откуда у славян столь странное название, на первый взгляд не связанное с русской лексикой и постоянно дающее повод для ксенофобских измышлений?
Ответ лежит на поверхности. Странно только, что до сих пор никто не обратил на него внимания. Еще в XIX веке слово "москаль" имело иной смысл. Им обозначали солдат царской армии. Просто солдат, независимо от национальности. Забрили лоб украинцу – и он автоматически становился "москалем". То же и с белорусом. Уже одно это говорит о том, что "москаль" является сословным, а не этническим понятием, и, следовательно, никак не может обозначать финское племя, как, впрочем, и любое другое.
Но не только это можно сообщить о "москалях". Есть догадки и о роде войск, который они представляли. Зададимся вопросом: почему именно "московит" ("москаль"), а не просто "солдат", "боец" или "воин" явился обозначением воинского сословия? Слово ведь какое-то специфическое, не родственное имеющимся в славянских языках категориям воинов.
Попробуем записать его следующим образом – "москоуит". Такое написание согласуется с примерами взаимозаменяемости "в" и "у" (сравните: Вильям – Уильям). Напоминает это несколько искаженное "москит". Сам по себе этот "москит" ничего нам не объяснит, если не вспомнить, что данным словом обозначали в старину не только жужжащее насекомое, но и фитильное ружье, пришедшее на смену аркебузе – мушкет. Вот различные формы написания этого слова в некоторых европейских языках: mosquete (исп.), mousquet (фр.).