"В 1336 году в Пруссию прибыли маркграф Бранденбургский, граф Геннебергский и граф Намурский с войсками помогать ордену в войне с язычниками. Великий магистр воспользовался случаем и вместе с прибывшими союзниками вступил в Литву, чтобы разорить литовский острожек Пунэ, служивший притоном литовцам, возвращающимся с набегов в Пруссию. В острожке укрылись до 4000 литовцев с женами, детьми и всем имуществом. Осажденные отчаянно оборонялись, но и христианское войско решилось добиться Пунэ во что бы то ни стало: били стены таранами, подкапывались под самый острожек. Видя невозможность защиты, литовцы, когда стены острожка грозили уже обрушением, перебили жен и детей, сложили огромный костер среди острожка, зажгли его и потом стали умерщвлять друг друга. Начальник острожка Маргер сам перебил множество своих товарищей, ему помогала какая-то старуха, убившая топором сто ратников и умертвившая потом саму себя. Немцы тем временем ворвались в острожек. Маргер бросился на них с частью оставшихся в живых товарищей и, когда те были перебиты до последнего человека, побежал в подземелье, где была спрятана его жена, убил ее, а потом и самого себя. Пунэ с грудами литовских тел достался немцам."
Видать, не такое уж и привлекательное было это "магдебургское право", если люди до такого исступления доходили в борьбе с его распространителями. А о чем говорит тот факт, что литовцы убивали своих жен и детей, дабы те не попали в плен к тевтонам? Видно догадывались несчастные, что павлиньи перья на шлемах – еще не признак хорошего тона и вполне могут сочетаться у их носителей с садистским отношением к пленным.
Итак, не было варварство присуще лишь "степнякам", как называют монголов современные историки. Это всеобщее явление, грустная примета того драматического времени.
Кстати, и "факт" разорения монголами Киева в 1240 г. никоим образом не является подтверждением их какой-то особой дикости, поскольку в настоящее время оспаривается рядом ученых.
Есть, например, мнение, что Киев в это время процветал, а разрушен монголами был венгерский Киевец, который и приняли за Киев. Косвенным подтверждением этого является сообщение Карпини о встреченных им в якобы разоренном Киеве богатых купцах из Генуи, Венеции, Пизы и Акры. Купцы те, как показал Пелльо, анализируя их имена, являлись выходцами из влиятельных семейных кланов, владевших значительными капиталами.
Купцы на фоне развалин не выглядят правдоподобно. Другое дело – процветающий город. Здесь их присутствие было бы уместным.
Согласно другой точке зрения, Киев не мог быть разорен Батыем, поскольку еще в 1204 году был разорен Рюриком Ростиславовичем с наемными половцами. Тогда была сожжена Десятинная церковь, разрушены стены Софии Киевской. В таком состоянии Киев просуществовал почти 60 лет и взорам Батыя в 1240 году на его месте должны были бы предстать развалины. Вполне возможно также, что Батыя в Киеве и вовсе не было и все, якобы, учиненные им с половцами разрушения, были списаны именно с нападения Рюрика Ростиславовича с теми же половцами.
Но если даже азиат Батый и приложил руку к разорению "матери городов русских", то разве может это служить аргументом в пользу какой-то особой "дикости" степняков?
Ни в коей мере. Ибо зверства русских князей в неоднократно разорявшемся ими Киеве были не менее впечатляющими.
Вот, как описывает бесчинства Рюрика Ростиславовича в столице Лаврентьевская летопись: "Сотворилось великое зло в русской земле, какого не было со времен крещения Киева; случались и прежде напасти, но такого зла доселе не свершалося; не только Подол взяли, а после сожгли, но и Гору взяли, и митрополию Святой Софии разграбили, и Десятинную святую церковь Богородицы разграбили, и монастыри все; и иконы захватили, и кресты честные, и сосуды священные, и книги, и платье блаженных первых князей, что висело в церквах святых памяти ради… Монахов и монашенок почтенных годами изрубили, а попов старых, и слепых, и хромых, и иссохших в трудах – всех тож изрубили, а иных монахов и монахинь, и попов с попадьями, и киевлян с сынами их и дочерями похватали и в полон увели…"
Рюрик Ростиславович – не первый и не последний разоритель стольного града. Точно слон в посудной лавке действовал в Киеве суздальский князь Андрей Боголюбский в 1169 году. Вот как описывает творимые им безобразия Ипатьевская летопись: "Грабили же два дня весь град, и гору Подол, и монастыри, и Софию, и Десятинную Богородицу, и не было милости никому: ни церквам горящим, ни крестьянам убиваемым, ни всем, кого вязали; жен гнали в полон, разлучая с мужьями своими, и младенцы рыдали, видя уводимых матерей своих. Смоляне, и суздальцы, и черниговцы, и Олегова дружина забрали множества добра, и церкви опустошили от икон и книг, и ризы с колоколами все вынесли; и Печерский монастырь Пресвятой Богородицы зажгли, но Господь его уберег. И были в Киеве стенания великие жителей его, и печаль, и скорбь неутешная…"
Разоряли Киев и другие князья. В 1174 году его захватил Ярослав Луцкий. В этом же году его выбил оттуда Роман Ростиславич. Вслед за тем на вернувшегося Ярослава напал Святослав Ольгович.
Да и Рюрик Ростиславович не единожды грабил Киев. Он несколько раз делал это и после 1204 года. После него взял Киев и приложил руку к делу его разорения Всеволод Большое Гнездо. А в 1212 году его выбили оттуда смоленские князья, посадив на стол Мстислава Романовича.
Таким образом, до прихода Батыя Киев представлял собой арену боевых действий между русскими князьями, и не факт, что поведение "безбожных моавитян" на этом фоне выглядело как-то особо. Все сведения о разорении столицы, включая "Батыево нашествие", написаны как будто под копирку. Один и тот же почерк у орудующих здесь банд, один и тот же маршрут: Подол, храм Святой Софии, Десятинная церковь. Все те же до боли знакомые наемники – половцы. Даже прозвищами русские и монгольские "супостаты" не отличаются: те и другие в летописях именуются "погаными".
Если вдруг обнаружится, что Чингизиды и Рюриковичи – одно и то же, то это будет не удивительно.
Грустно, когда научная теория базируется на предубеждениях. К счастью, басни о "цивилизованных" тевтонцах не вызывают оптимизма у большинства историков, знакомых не понаслышке с подвигами "культуртрегеров" в Пруссии и Прибалтике.
Что касается монголов, то им не так повезло. Представления об их дикости и нечеловеческой жестокости стали расхожим стереотипом. И хотя это не так уж далеко от истины, на фоне мнения о цивилизованности европейской солдатни – это явная ложь. Ложь эта не осталась без последствий. С ее помощью возникли два искусственно созданных "народа" – европейцы и азиаты.
2.2. Военное искусство "людоедов"
Еще одно расхожее представление о монголах связано с их методами ведения войны. Якобы они кардинально отличались от европейских. Вот что пишет по этому поводу уже известный нам автор: "События 1223 года отражают основные стороны политики и военной тактики монголов: лживость, подлость, предательство, стремление разделять силы противника и бить его по частям. Много раз монголы заманивали противника, заставляли его растянуть коммуникации, скрывали главные силы до последнего момента. Тактика, тоже больше рассчитанная на обман, чем на превосходство в самом бою".
На мой взгляд, в основу данного мнения легли представления о татарах более позднего периода. У Буровского они оказались еще и окрашенными неприязнью к "азиатам" вообще. И хотя не всем историкам присуща данная фобия, общепринятое мнение о татарах сложилось явно не в пользу последних и оказалось не соответствующим мнению хроник.
Взять хотя бы тактику заманивания в засаду. Ведь не только татарская это тактика. Источники дают нам примеры всеобщего ее применения. Я уже не говорю о половцах, у которых это было излюбленным приемом. С ее примерами можно столкнуться даже на другом конце света, в Англии, причем, в гораздо более раннее время.
Вот, что пишет о битве при Гастингсе (1066 г.) между англосаксами короля Гарольда и нормандцами Вильгельма Завоевателя Вильям Мальсберийский в своей "Хронике английских королей": "Бились ожесточенно большую часть дня, и ни одна из сторон не уступала. Убедившись в этом, Вильгельм дал сигнал к мнимому бегству с поля брани. В результате этой хитрости боевые ряды англов расстроились, стремясь истреблять беспорядочно отступающего врага, и тем была ускорена собственная их гибель; ибо нормандцы, круто повернувшись, атаковали разъединенных врагов, и обратили их в бегство. Так, обманутые хитростью, они приняли славную смерть, мстя за свою отчизну. Но все же они и за себя отомстили с лихвой, и, упорно сопротивляясь, оставляли от своих преследователей груды убитых. Завладев холмом, они сбрасывали в котловину нормандцев, когда те, объятые пламенем [битвы], упорно взбирались на высоту, и истребили всех до единого, без труда пуская в подступающих снизу стрелы и скатывая на них камни".
Правда ведь, похоже на битву на Калке? Только на месте степняков-монголов в роли заманивающих в засаду оказываются нормандцы Вильгельма Завоевателя – самые что ни на есть "арийцы".
Как видим, заманивание в засаду – тактика, применявшаяся тогда едва ли не повсеместно. Более того, она всегда и везде не только не осуждалась, но и считалась верхом военного искусства. Это признают даже монголофобы. В другом месте своей книги, видимо, забыв, что эта тактика – "нечестный" прием "нехороших" монголов, тот же автор уже с одобрением обнаруживает ее в действиях польского воеводы: "Воевода Кракова Владимир разгромил один из монгольских отрядов и ушел в глубь страны – заманивал врага, как позже Кутузов заставит гоняться за собой Наполеона. Монголы не пошли за Владимиром – то ли узнали собственную тактику, то ли испугались непривычных лесов". (Чушь какая: лесов не видели! Это ж откуда они прибыли? Уж не из Сахары ли?)
Обвинения монголов в подлости вообще по-детски наивны. На них даже останавливаться не стоит. Разве монголы практиковали убийства парламентеров? Да нет же. Этим занимались как раз их противники: хорезмшах Мухаммед, русские князья, венгерский король. Разве монголы вырезали верхушку половецкой орды: хана Котяна со свитой? Нет. Это сделали "цивилизованные" венгерские аристократы, боясь гнева монголов. А ведь половцы, спасаясь от монголов, добровольно передались под покровительство венгерского короля, доверились ему.
А еще из того же сочинения мы с удивлением узнаем, что монголы, если кого и могли победить, так это беззащитных женщин и детей. "Дикари", якобы, были настолько трусливы, что тут же задавали стрекача, как только перед ними в убранстве из павлиньих перьев появлялись благородные европейские рыцари. "Монголы лихо насилуют женщин и убивают детишек, такие подвиги им по плечу. Иногда они даже могут одолеть вооруженных мужчин: навалившись ордой в 100 тысяч человек против 10–12 тысяч. Это они молодцы! Но против европейской армии монголы – просто ничто".
Позвольте, но ведь эти дикари, способные убивать разве что детишек, завоевали всю Азию и часть Европы! Неужто в этих странах против них и выступить было некому, кроме женщин и детей? Утверждение о том, что "против европейской армии монголы – просто ничто" – переворот в историографии. Все имеющиеся на этот счет данные говорят об обратном. Да и мнению о "шапкозакидательском" характере монгольских побед можно только подивиться. Большинство исследователей сходятся во мнении, что монгольские армии уступали по численности армиям завоеванных ими народов.
Короче говоря, никаких преимуществ у европейской армии перед монгольской на самом деле не было. Это касается как военной тактики, которая у монголов была ничуть не хуже европейской, так и воинского духа с дисциплиной. Да и вооружением они от крестоносцев не отличались. Их тараны, катапульты и прочая осадная техника не уступала европейским аналогам. Более того, как ни парадоксально, она их копировала! Все это в свое время вызвало изумление у монголоведа К.П. Патканова: "Из сближения их кочевого военного дела с современным военным искусством прусаков получаются весьма интересные результаты поразительного во многом между собой сходства, причем поклоннику грубой силы невольно придется благоговейно преклониться пред гением варвара XIII века".
Осадные технологии монголов – тема отдельного разговора. Они более всего сближают монголов с европейцами.
Уже сам факт наличия оных у монголов отвергает "кочевническую" суть последних. Видимо, поэтому данные об этом не имеют широкого хождения. Большим доверием пользуется мнение о степняках, как о легких кавалеристах, способных разве что хитростью выманить противника из осаждаемой крепости, но не способных к длительной ее осаде и применению хитроумных осадных технологий.
Однако, все это характерно более для татар времен упадка Золотой Орды, нежели для наших фигурантов, демонстрировавших прямо-таки европейскую прыть в деле осады крепостей.
Чтобы не быть голословным, приведу мнение одного из признанных специалистов в области военного искусства монголов – Р.П. Храпачевского: "Кроме развития тактики и стратегии применения конницы, естественной для кочевников военной силы, монголы эффективно сокрушали крепости и города в государствах развитых оседлых народов. Для современников монголов это было ужасающим сюрпризом, породившим настроения паники и восприятия монголов как "бича божьего" или как обладателей магической силы. Вот как, например, писал о них армянский хронист: "У магов научились они искусству колдовства и получили повеление от своих бесов". Частично такое представление вызвано нестандартностью хода монгольских завоеваний по сравнению с другими кочевниками – до монголов кочевники крайне редко захватывали защищенные города оседлых народов и способность монголов, воспринимавшихся абсолютно диким народом "людоедов", успешно их брать была непостижимой".
Самое интересное во всем этом то, что монгольская военная техника копировала европейские аналоги. Говорят, такое бывает. Дескать, срабатывает принцип параллельного развития систем, которые в сходных условиях проходят одинаковые стадии. И все-таки хотелось бы более основательной аргументации. Убедило бы, например, наличие хоть какого-нибудь сообщения между Европой и Азией в то время, хоть какого-нибудь обмена информацией. Но ничего такого не просматривается, и поневоле на ум приходят другие выводы.
Но об этом позже. А пока хотелось бы продемонстрировать возможности монголов в деле осады крепостей и сравнить их с западными. Не будучи специалистом в данной сфере, сошлюсь опять-таки на мнение Р.П. Храпачевского. Вот как он описывает осадную технику монголов: "Из самого раннего свидетельства о монголах "Мэн-да бэй-лу" (1221 г.) уже известно о применении монголами специальных машин для взятия крепостей следующих типов:
"[колесниц, напоминающих] гусей" – башня на колесах, с перекидным мостиком для опускания сверху на крепостную стену, по которому воины изнутри башни переходили на атакуемый участок. В китайских источниках есть описание осады тангутами г. Пинся в 1098 г., где применялись высокие повозки, в которых помещалось более сотни солдат и которые медленно придвигали к стенам города, чтобы высадить солдат на его стены сверху. Исходя из этого описания и вышеизложенного хода монгольско-тангутских взаимоотношений, наиболее вероятный источник появления данного типа машин у монголов – это тангуты; относительная простота применения данных машин должна была привести к раннему их освоению в армии Чингисхана, поэтому именно тангуты, изобретатели "войска боевых повозок", должны быть признаны первыми учителями монголов в использовании данного типа машин;
• "куполов для штурма" – видимо, крытые галереи для подвода воинов под сами стены для работы таранов или подкопа;
• "катапультных установок" – буквально "пао-цзо", т. е. площадок для камнеметного орудия / катапульты, барбет; у Чжао Хуна речь идет о тяжелых работах по обустройству катапультных установок, на которых использовалась осадная толпа или "хашар". Разумеется, тут речь не идет об использовании этой неквалифицированной рабочей силы для собственно наведения и открытия огня из камнеметных орудий, ее роль – чисто вспомогательная, в перемещении установок и натяжении рычагов. Ниже рассмотрим хашар отдельно, так как он представляет собой соединение как технических, так и тактических средств взятия крепостей.
Осадные средства монголов, которые упоминаются в иных источниках:
• средства огненного нападения, пороховые фугасы и зажигательные средства;
• стенобитные средства – просто тараны и тараны, прикрытые от противодействия со стен ("черепахи"). В описании современником действий монголов они двигаются к стенам с "прикрытиями – домами вроде таранов, сделанных из дерева и прикрытых шкурами". Особый вид тарана – китайский вроде огромного круглого камня-шара. Были и более сложные машины для пробития стен и ворот;
• защитные средства от стрельбы со стен (щиты, мантелеты);
• лестницы и крюки для взбирания на стены;
• камнеметы и аркбаллисты всех вышерассмотренных видов – китайского и мусульманского типов.
Тактико-технические характеристики метательных орудий монголов имели большое разнообразие, в зависимости от типа и назначения. Как уже отмечалось, эффективная дальность стрелометов доходила до 500 м, а камнеметов – до 200 м. Самыми мощными из них были требюше, метавшие снаряды весом порядка 100 кг на максимальную дальность, что позволяло не просто обрушать зубцы и надстройки стен и башен, но даже проламывать стены. Количество использованных катапульт варьировалось в зависимости от сопротивления города / укрепления: от 20 (как при взятии Насы) и до 200 (как при взятии Нишапура)".