Если такое патрулирование вообще имело место. Валы по своей сути - границы, не оборонительные укрепления. Они делали границу четкой, и было легко проверить, проникают ли через нее валлийские племена. На некоторых его участках открывался великолепный вид на Уэльс. Валы не были предназначены, как Адрианов вал, для ведения постоянных наблюдений. Даже Оффа не мог поставить гарнизоны у этого земляного сооружения, тянущегося вдоль границы с Уэльсом. Вал Уота тянулся от устья реки Ди (немного западнее вала Уота) до Бристольского залива. Какую-то часть своей траектории он шел вдоль реки Уай, так что граница была природной. В некоторых других местах, особенно на севере, он так и остался незаконченным. Но он остается великолепным свершением (достижением). В недавние годы его подробное комплексное исследование проводил сэр Сирил Фокс, а результаты изложил в своей книге "Вал Оффы" (1955). С помощью его текста, карт, планов и фотографий можно исследовать вал Оффы и в то же время получить удовольствие от наблюдений за методами ведения полевых раскопок, доведенными до совершенства, и от зрелища реконструкции одного из великих достижений инженерного искусства Средних веков. Концентрация усилий, огромные трудовые ресурсы, необходимые на такой большой площади, показывают нам энергию и решимость Оффы. Умелое ведение вала по прямой, использование природных особенностей рельефа, усовершенствование технических приемов при прокладке вала Уота обнаруживают опыт и мастерство инженера, который его спроектировал. Во всем видно главенство ума одного человека, но местные различия в технических приемах показывают, что отдельные части вала прокладывали, надо полагать, под руководством местных чиновников. Их неспособность завершить порученные им работы на севере, возможно, является результатом их неумения на этом участке или недостаточности ресурсов в той части Англии, которая, по всей вероятности, была там малонаселенна. Или это может говорить о том, что Оффа меньше беспокоился за эту часть границы.
Оффа носил необычное имя: формально это укороченная форма более длинного имени. То ли по инициативе его родителей, то ли (что вполне возможно) по своей собственной, он был единственным правителем Мерсии, который носил имя великого короля расположенной на континенте области под названием Англия (или Ангельн), от которого, по их собственному утверждению, произошли короли Мерсии. О первом Оффе мы знаем мало, но загадочный сборник легенд, известный как "Видсид", нам сообщает: "Оффа правил Ангельном, Алевих - данами. Он был самым смелым, но все же не совершил более великих подвигов, чем Оффа. А Оффа, первый из людей, когда был еще юношей, добился для себя величайшего из королевств. Никто из людей такого возраста не совершал больших геройских подвигов в сражении: лишь одним своим мечом он установил границу с мюрьингами у Фифельдора". Нам неизвестно, знал ли Оффа о "Видсиде", но мы не можем сомневаться в том, что он знал легенды о своем великом тезке и что они побудили его установить границу с валлийцами.
Совершенно ясно, что Этельбальд и Оффа считали себя преемниками правивших ранее бретвальд, и имели на то основания. То немногое, что мы знаем об Этельбальде, сильно наводит на мысль о том, что он по природе был жестоким варваром. К концу своей карьеры он навлек на себя серьезное недовольство св. Бонифация и других епископов английского происхождения, работавших в Германии: его проступки возымели дурное действие на его народ; монахини должны были находиться в своих монастырях; привилегии церкви следовало уважать. Бонифаций признал, что Этельбальд обеспечил в стране мир и щедро раздавал милостыню, но высказанный им упрек и другие намеки подготавливают нас к развязке - в 757 г. Этельбальд был убит своими приближенными.
Оффа, как и Этельбальд, был силен и безжалостен. И как об Этельбальде, мы очень мало знаем о нем как о человеке. Но то, что нам известно, демонстрирует широту интересов и ум, который выделяет его из числа его предшественников. В более поздние годы своей жизни он был "королем англичан", и это не было пустым хвастовством. У нас нет связного рассказа о его правлении, но хартии дали возможность восстановить в общих чертах те этапы, по которым он распространял свою власть на весь юг Англии, что, ясное дело, часто случалось вопреки жесткому противодействию на местах, и иногда терпел поражение. Но в конце жизни он был бесспорным хозяином Англии на территории к югу от реки Хамбер, а Нортумбрия была в руках пользовавшегося уважением его зятя. Он был единственным монархом того века, с которым Карл Великий обращался как с равным, - эти два великих человека искали дружбы друг друга, по крайней мере официальным путем.
Годы его правления увидели первую прочную английскую серебряную валюту, результативный старт серебряного пенни, которому было суждено обеспечивать Англии основу денежной экономики с VIII по XIV в., когда добавилась чеканка золотых монет. Его интересовала внешняя торговля Англии. Он был покровителем нескольких монастырей и продемонстрировал свою власть, сделав Мерсию (на короткое время) архиепископством.
В 787 г. он сделал своего сына Эгфрида королем Мерсии, чтобы обеспечить мирное престолонаследие. Но этот план провалился. Эгфрид пережил своего отца всего на несколько месяцев, королевство перешло к далекому родственнику, а мерсийцы больше никогда не обладали властью Оффы. Они оставались ведущей державой еще четверть века, но в 825 г. король Уэссекса Эгберт разгромил короля Мерсии в сражении при Эллендуне, и главенство перешло к Уэссексу. На какое-то время Эгберт был хозяином всего юга Англии и заработал себе (по крайней мере, в глазах своих подданных) титул бретвальды. С 830 г. Мерсия снова стала независимой. Но Эгберт продолжал быть властелином остальной части Южной Англии. В королевстве Восточной Англии по-прежнему существовала местная династия, как правило под властью сюзерена в лице западных саксов до 870 г., когда она, наконец, уничтожила датчан. Кент, Суссекс и Эссекс были королевствами, зависимыми от западносаксонского королевского рода, и время от времени Эгберт, его сын и его преемник Этельвульф передавали их то одному, то другому из своих сыновей. На самом деле на тот момент существовало три английских королевства - Уэссекс, Мерсия и Нортумбрия; понятие "Англия" было на слуху.
Будущее было за Уэссексом. Отчасти это произошло благодаря династии Эгберта, отчасти благодаря датчанам. Уже во времена Эгберта случилось первое серьезное нападение датчан. До середины века они становились все более жестокими и частыми; в 865 г. было организовано серьезное вторжение: датчане пришли, чтобы поселиться. Их жертвами пали Восточная Англия, Нортумбрия и Мерсия; устоял только Уэссекс. И даже Уэссекс, казалось, не переживет 870-е, если бы не героическая оборона, которую организовал внук Эгберта Альфред.
Глава 7
АЛЬФРЕД
Вступление на престол Альфреда было выдающимся событием. Во-первых, удивительно, что он вообще стал королем. Известно, что у его отца Этельвульфа было шестеро детей: Этельстан, Этельбальд, Этельберт, Этельред, Этельсвит (его единственная дочь) и Альфред. Его старший брат умер раньше отца; трое других братьев правили Уэссексом по очереди. Когда Этельред в 871 г. умер, он оставил двух сыновей, но оба они были несовершеннолетними, а лишь опытный вождь мог рассчитывать спасти Уэссекс от датчан. Наследственное право Альфреда на престол не ставилось под вопрос, хотя один из его племянников попытался получить трон после его смерти.
Во-вторых, замечательным было то, что в такой переломный момент Уэссекс попал в руки самого многообещающего короля из всего своего рода, человека, обладающего воображением и решительностью для того, чтобы спланировать действительно успешную оборону и дать своему королевству надежду на безопасность в будущем. И что даже еще более удивительно, у Альфреда хватало времени и воображения на то, чтобы думать о монастырях, библиотеках и книгах, которые могли бы читать миряне.
В жизни Альфреда многое было бы для нас неясным, если бы у нас не было его биографии, написанной Ассером. Но следует признать, что Ассер часто сообщает нам что-то только для того, чтобы подразнить: занавес поднят лишь для того, чтобы упасть; Ассер предан, многословен и неуклюж.
Ясно, что жизнь Альфреда была даже еще более тяжелой, чем мы можем предполагать. Его воспитывали так, чтобы он вырос набожным и невежественным; он постоянно боялся своих недостатков, неудач и расстройств здоровья - возможно, отчасти это было результатом некой внутренней тревоги. Его карьера и письма свидетельствуют о том, что он был человеком здоровым и вменяемым. Однако удивительно путаный рассказ Ассера о его болезнях и тревогах показывает, что это здравомыслие досталось ему дорогой ценой. Самый тяжелый недуг поразил его в день его свадьбы, и это, как прямо намекает Ассер, не было совпадением. Перед нами встает образ человека с сильным воображением, беспокойного и темпераментного, всегда боящегося самого себя, страшащегося недуга и немощи до болезненной мнительности, человека, который сознавал, что есть мир больший, чем тот, в котором он живет, отчаянно хотел жить в нем и дать такую возможность другим.
Вот краткое описание его карьеры в изложении Ассера. "И хотя он обладал королевской властью, этот король был ранен когтями многих несчастий. С двадцати до двадцати пяти лет (сколько ему ныне) он постоянно страдал от приступов неизвестной болезни; не проходит и часа, чтобы он либо не страдал от нее, либо не был близок к отчаянию от страха перед ней. Ему также причиняли беспокойство (не без причины) непрекращающиеся нападения чужеземных народов с суши и моря, которые не дают ему передышки. Что сказать о его многочисленных военных походах и сражениях с язычниками, о бесконечных проблемах управления страной? О его повседневной заботе о народах, которые живут на территории от Тирренского моря до дальнего берега Ирландии? Мы читали письма и видели подарки, посланные ему из Иерусалима патриархом Илией. Что сказать о больших и малых городах, которые он восстановил, и новых городах, которые он построил там, где их до этого не было? О постройках, бесподобно украшенных по его приказанию золотом и серебром? О королевских залах и покоях, изумительно построенных из камня и дерева по его распоряжению? О королевских каменных особняках, которые по королевскому указу были перенесены с их древних мест постройки и возведены в более подходящих местах? Если не считать его болезни, самым большим источником его неприятностей были препятствия, чинимые его собственным народом, который добровольно не желал выполнять хоть какой-нибудь, даже очень небольшой труд на общее благо королевства. Но он вставал в одиночку, полагаясь на помощь Бога, как умелый кормчий, старающийся привести свое судно, груженное сокровищами, в желанную безопасную гавань своей собственной страны; несмотря на то что все моряки уже измучены, он не позволил, чтобы руль управления страной, который он однажды взял в свои руки, дрогнул или повернулся во время плавания среди яростных водоворотов его жизни. Он прилагал все усилия к тому, чтобы мягко учить, выставлять в выгодном свете, увещевать, приказывать, и, наконец, после долгого терпения сурово наказывал непокорных и ненавидел обыкновенную глупость и упрямство. И таким образом он мудро держал в руках и подчинил своей воле и общему благу своего королевства епископов, элдерменов и знать, самых дорогих его сердцу тэнов, а также главных судей, которым после Бога и короля была дана власть в королевстве по праву. Иногда из-за людской лености королевские приказы не исполнялись или начинали исполняться поздно, не были доведены до конца и становились бесполезными. Я могу здесь упомянуть укрепления, которые должны были быть построены по его приказу, но еще не начаты или начаты, но слишком поздно, чтобы их постройка уже закончилась. И когда вражеские войска нападали с суши или моря или, как часто бывало, и с суши, и с моря сразу, люди, которые не выполнили королевские приказы, испытывали стыд и бесполезное раскаяние".
Будучи ребенком, Альфред дважды приезжал в Рим. В 853 г., когда он был в возрасте четырех лет, его отец отправил его ко двору папы Льва IV, который одел его, как консула, и обращался с ним как со своим сыном. Двумя годами позже Альфред снова посетил Рим, на этот раз вместе со своим отцом. Король Этельвульф следовал по стопам Кедваллы и Ине, но смерть не наступила, и, задержавшись в Риме на двенадцать месяцев, он вернулся домой, где обнаружил, что его старший оставшийся в живых сын поднял мятеж. Королевство было поделено между ними, пока два года спустя король Этельвульф не умер. Тем временем Альфред уже повидал Рим, древний и современный ему, и побывал при дворе франкского короля. Но латинская литература была для него еще закрытой книгой. Он не умел ни читать, ни писать. Его, любимого младшего сына, приучили любить охоту и саксонские стихи, которые читали при дворе его отца, возможно, мечтать о королевстве, на которое, как он думал, его миропомазал папа Лев IV, - но у него было мало шансов получить его. Он вырос слишком честным, но также и одаренным богатым воображением и честолюбивым.
Одним из его дарований была исключительная память. Его мать однажды показала ему и его братьям рукопись саксонских стихов и пообещала отдать ее тому, кто быстрее всех выучит их наизусть. Альфреда взволновала возможность превзойти своих братьев, а также, по словам Ассера, поразила красота начальной буквы на первой странице. Он отнес книгу своему учителю, который прочитал ее для него, и он вернулся к своей матери и прочитал наизусть все, что услышал. Позже он выучил слова повседневной церковной службы, определенные псалмы и молитвы, которые были для него записаны в книгу, которую он всегда носил с собой. Но он все еще не умел читать. В более поздние годы жизни он жаловался на то, что в Уэссексе не было хороших ученых мужей. В этом была доля правды, но это вряд ли извиняет его неумение читать и писать. Этими достижениями дети в королевской семье обычно не могли похвастаться, но не покидает ощущение, что взрослый Альфред слишком легко извиняет упущения своих молодых лет. Тем не менее он вырос с некоторым представлением о латыни, мог следить за церковной службой - он посещал церковные службы каждый день, ходил к заутрене и вечерней службе, с пониманием слушал дневную мессу, и его набожность не была обычной. В более поздние годы он имел обыкновение посещать церкви ночью и молиться в них, чтобы его приближенные не знали об этом.
Мы узнаем о том, что Альфред впервые участвовал в военных действиях в начале 868 г., когда он был заместителем командующего войсками у своего брата короля Этельреда, воевавшего с датчанами. В то время ему было 18 (или 19) лет, что кажется слишком ранним возрастом для того, чтобы командовать армией. Но в Средние века многие воины к 20 годам уже были ветеранами, и мы можем быть уверены, что это был не первый раз, когда Альфред понюхал пороху. В 868 г. братья сражались в Мерсии в тщетной попытке спасти королевство Мерсию от краха. В 871 г. они сражались в самом Уэссексе. В том же самом году Этельред умер, и Альфред остался единственным командующим. Год за годом он вел безрезультатные бои с датчанами, постепенно набираясь опыта, но теряя территорию. В 878 г. армия датчан внезапно напала в середине зимы, когда армия западных саксов была разбросана по всей стране по усадьбам, фермам и небольшим владениям.
"В этом году войско скрытно пришло в середине зимы после Крещения в Чиппенхэм, - гласит летопись, - одолело Уэссекс и заняло его, вытеснив большую часть населения с его территории за море, а остальных принудив подчиниться, кроме короля Альфреда. А он с небольшим отрядом с трудом пробирался через леса в недосягаемые места в болотах... После Пасхи король Альфред со своим небольшим отрядом построил укрепление в Ателни, и с того укрепления вместе с жителями той части Сомерсета он продолжал бороться с врагами. Затем на седьмой неделе после Пасхи он поехал к Ecgbryhtesstan (камню Эгберта) к востоку от Селвуда, где его встретили все люди Сомерсета и Уилтшира и той части Гемпшира, которая была на этой стороне моря. Они тепло встретили его. А днем позже он отправился из тех лагерей в Айли-Оук, а еще через день - в Эдингтон. И там он сразился со всем войском датчан, обратил его в бегство, преследовал его до укреплений и осаждал его там две недели. И тогда датчане оставили ему своих заложников и дали торжественную клятву, что покинут его королевство, и вдобавок пообещали ему, что их король примет крещение".
К этому Ассер ничего не добавляет, но летопись XII в., во многом основанная на сведениях Ассера, "Хроника св. Неота", добавила к этой известной истории одну еще более известную. "Как написано в "Житии" святого отца Неота, Альфред долгое время скрывался в доме пастуха. Однажды случилось так, что жена пастуха собиралась испечь хлеб, а король сидел у огня, готовя лук и стрелы и другое оружие. В скором времени бедная женщина увидела, что буханки хлеба подгорают на огне. Она поспешила убрать их и укорила непокоренного короля, сказав: "Ах ты, негодник, ты любишь, когда они хорошо испечены. Почему ж ты не перевернул их, когда увидел, что они подгорают?" Бедная женщина и понятия не имела, что это король Альфред, который участвовал в стольких сражениях и добился стольких побед над язычниками".
Нельзя сказать, основывается ли этот рассказ на каких-то реальных событиях, но мы можем быть уверены в том, что он ничего не потерял при изложении. Самая ранняя известная его версия - это проповедь о корнуоллском святом Неоте, которая была написана, вероятно, в XI в. или в самом начале XII в. В этой версии король не подкачал: он на самом деле перевернул буханки хлеба (или пироги). Более известная история, изложенная выше, - это приукрашенная версия, написанная в монастыре Св. Неота в Хантингдоншире позднее, в XII в. В тех местах память об Альфреде явно не очень-то чтилась: в этой более поздней версии св. Неот упрекает короля за тираническое поведение в молодые годы и пророчит несчастье; а буханки хлеба сильно пригорают.