Семья Войновича переселилась в Херцегнови в конце XVII в. из Герцеговины. Многие члены этого рода сыграли заметную роль в жизни России на протяжении XVIII–XIX вв. Йован Васильев был контр-адмиралом российского флота, а выйдя в отставку, в 1753 г. переехал из России в Триест. Марко, также российский адмирал, родился в Херцегнови в 1750 г. Он был командующим Каспийским и Черноморским флотом, руководил Севастопольской эскадрой и был начальником черноморского мореходного училища, членом черноморского адмиралтейского управления, российским посланником в Персии. Во время русско-турецкой войны 1768–1774 гг. за четырнадцать месяцев он захватил восемнадцать судов, а как командующий фрегатом "Слава" уничтожил тринадцать турецких кораблей. До самой своей смерти он трудился на благо Черноморского флота. Под его командованием служили Д. Сенявин и Ф. Ушаков до того, как стали адмиралами. Никола Войнович родился в Херцегнови. Стал известен в боях с турками на стороне России. Как командующий фрегатом в 1799 г. с семью кораблями он участвовал в захвате острова Корфу, укреплении Фано и Синегалии и три месяца осуществлял осаду Анконы. За свои заслуги он был награжден орденами Св. Георгия IV степени, Св. Владимира, Св. Анны III степени, Св. Анны с мечами и Св. Иоанна. Семья Войновичей имела графский титул, который был подтвержден и Австро-Венгрией.
Члены семьи Мирковичей, миграционные пути которых были схожи с описанными выше, в XVIII в. заняли выдающееся место в политической и экономической жизни г. Херцегнови. Савва Миркович как доброволец воевал под командованием генерала Георгия Долгорукова. В России он занимал многие значительные должности: начальник военной академии, советник адмирала черноморского флота, командующий
Херсонской эскадрой и придворный советник. В 1787 г. он приезжал в Черногорию для переговоров о совместной борьбе против турок. В России оставил свой след и Марко Миркович и графы Вук и Митар.
Братство из Ластвы (район Грбаль, простирающийся от Котора до Будвы) дало много моряков русскому флоту. Иван Иванович Вучетич плавал на русских кораблях и участвовал в военно-морских акциях. Иван Михайлович Вучетич, капитан-лейтенант, морской офицер, вступил в русский флот в 1822 г. как доброволец. Он плавал в Балтийском и Черном морях, в 1837 г. перешел на гражданскую службу. Награжден орденами Св. Анны IV и III степени и Св. Владимира IV степени. Никола Вучетич в 1810 г. пришел в российский морской корпус как кадет и дослужился до чина контр-адмирала, был начальником штаба адмирала Лазарева и командиром II бригады IV дивизии флота. Награжден орденами Св. Станислава II степени, Св. Владимира III степени, Св. Анны II степени, а турецкий султан наградил его золотой саблей. Петр Вучетич был вице-адмиралом российского флота. Вместе с братом Николой в 1810 г. он вступил добровольцем в российский флот, командовал кораблями и фрегатом. Одно время он был начальником Севастопольского порта. Награжден орденами Св. Станислава I и II степени и Св. Анны с мечами. Стефан Вучетич вступил в русский морской корпус в 1816 г. и дослужился до капитан-лейтенанта. Как навигационный офицер плавал вокруг света с 1822 по 1826 г., за эти плавания был награжден орденом Св. Анны III степени. Занимался просветительской работой и преподавал морское дело. Умер в тридцать три года. Платон Петрович Вучетич был на морской службе в России с 1842 по 1878 г. Имел чин генерал-майора, плавал по Черному и Балтийскому морям.
В этот же период в Россию приехали жители поселения Рисан, также расположенного в Которской бухте, – члены семьи Ивелич. Марко, Симеон, Ивеля, Петр и Константин получили генеральские звания российской армии. Их плодотворная военная и дипломатическая деятельность развивалась в период с 1770 по 1840 г..
С 30-х гг. XIX в. моряки и торговцы Боки Которской плавали в Россию и развивали свою деятельность в портах Черного моря и портах Дуная. Наряду с жителями городов Херцегнови и Добрач отправлялись туда и жители пос. Рисан. Около десяти капитанов работали в городах Бердянск и Одесса. К семьям из Рисана принадлежали Джуркович, Попович, Катурич, Любатович и Ковачич.
Бурные исторические события, которые охватили Которскую бухту в начале XIX в., привели к ее берегам и российский флот. В начале 1806 г. сюда приплыли российские корабли во главе с адмиралом Дмитрием Николаевичем Сенявиным.
В Историческом архиве г. Херцегнови (Герцег Нови) сохранились документы, относящиеся к периоду российского присутствия в бухте, датируемые 1806–1807 гг. В это время Херцегнови стал центром, из которого велись военные операции против войск Наполеона. Сразу после своего прихода русские приняли необходимые и обширные меры по обновлению укреплений Херцегнови, которые были в очень плохом состоянии. Граф Георгий (Джордже) Войнович, командующий народной армией этого края, вел работу по реконструкции и достройке местного форта.
Население Боки Которской радушно поддержало русскую военную активность, принимая участие в борьбе вместе с черногорскими и российскими военными отрядами, сражавшимися на море и на суше. Пребывание частей русской эскадры в Которской бухте было очень важно для российских интересов. Русские понимали выгодность природных и геополитических условий этого залива, а Д. Сенявин имел серьезную военную задачу защитить морское побережье от Адриатики к Константинополю и до Севастополя. Для этой задачи он мобилизовал 116 которских парусников . Надо подчеркнуть, что русские доверили всю гражданскую власть и часть военной местным жителям. После семнадцати месяцев российского управления по Тильзитскому миру Бока отошла французам. Сразу после ухода российских войск часть местных моряков на своих кораблях отбыли в Россию, где заняли важные должности и имели высокое положение в военном и государственном управлении страны.
"Морское дело, особенно в период парусного судоходства, способствовало сплачиванию людей, что рождало в них мечтания. И страной их далеких грез была именно Россия. В эту страну наши люди попадали после длительной подготовки. А эта подготовка шла через Триест, и многие наши первопроходцы подготавливали почву для последующих многочисленных и длительных свершений". По словам одного из современников торгово-морской деятельности конца XIX в. Антона Дабиновича, на протяжении всего XIX в. Триест имел настоящего соперника в лице Одессы, не только в экономическом, но и в культурном смысле. "Русские власти были приветливее австрийских, поэтому нашим людям было гораздо лучше в России стать основателями больших торговых морских предприятий, тем более что южная Россия имела больше перспектив развития, чем отсталые земли в окрестностях Триеста".
Моряки и торговцы из Боки Которской на протяжении всего XIX в. уезжали в Россию, более всего в прибрежные области от устья Днестра до Кавказа, лишь единицы достигали северных районов и Москвы. Почти все поселялись в крупных городах черноморского побережья от Одессы до Таганрога, от Мариуполя до Темрюка на Кубани, занимались торговлей зерном на английских рынках. Один из наиболее известных торговых домов в Таганроге принадлежал Петру Лукичу Трипковичу из Доброты, он имел филиалы в Ростове, Бердянске и Мариуполе. В Одессе имелась колония выходцев из всех областей Боки Которской и ее окрестностей. Их путь в Одессу пролегал через Константинополь; образование, полученное там, открывало им двери в общественную и культурную жизнь Одессы.
Были и те, кто уехал в Россию по политическим причинам после первого Кривошийского восстания (1869 г.) и Герцеговинского восстания (1875–1878 гг.), не соглашаясь с политикой Турции и Австро-Венгрии.
В Историческом архиве г. Херцегнови сохранились документы, которые свидетельствуют о принятии российского гражданства жителями этих краев. Так, в 1872 г. была одобрена смена гражданства с австровенгерского на российское Андрею Сеферовичу, а в следующем году – Владимиру и Косте Войновичу. В 1874 г. российское гражданство получил Иова Вукасович, в 1877 г. – Драган Црногорчевич, в 1878 г. – Ника Кротов Джукич. Иован Будут получил российское гражданство в 1882 г., а Мария Генриетта Войнович в 1887 г. оформила паспорт для поездки в Россию, где как российский подданный жил ее муж.
В этой работе мы старались рассказать о наиболее выдающихся личностях края и охарактеризовать самые интересные сюжеты, свидетельствующие о тесных контактах между жителями Боки Которской и Россией. Адаптивные процессы протекали в двух направлениях в полном согласии сторон. Отдельные миграции, описанные в статье, демонстрируют успехи уроженцев Боки Которской в политической, экономической и культурной жизни России. Они надолго оставили свой след в ее истории.
Сколь бы хорошо эти люди ни устроились в России и как бы радушно ни были приняты в российских торговых и морских кругах, они не прекращали поддерживать тесные связи между собой и с родным краем. Те же, кто вернулся, сохранили незабываемые воспоминания о посещении России, а потомки тех, кто остался там навсегда, ассимилировались, но не забыли о своих корнях.
Примечания
Ковачевић П. В. Учешће Бокеља у развоју руске морнарице, 12 вjекова бокељске морнарице. Београд, 1972. С. 137.
Там же. С. 138.
Там же. С. 137.
Споменица Матије Змајевића // Зборник Которске секције друштва историчара Црне Горе. 3. Котор, 1985. С. 134–52.
Радојичић Д. Крајина новска у судару свјетова. Београд, 1994. С. 185–86.
Злоковић И. Адмирал Марко Војновић// Годишњак поморског музеја Котор. Котор, 1955. С. 81–1; Миљанић Н. Руски адмирали из Боке // Годишњак поморског музеја Котор. Котор, 1972. С. 123.
Накиченовић С. Бока, антропогеографска студија // Насеља српских земаља. Београд, 1913. Књ 9. С. 437.
Ковачевић П. Указ. соч. С. 123–29; Миљанић Н. Указ. соч. С. 128.
Злоковић И. Гласник поморског музеја Котор. Котор, 1953. С. 107.
Злоковић И. Прилози за историју поморства и трговине Рисна// Годишњак поморског музеја Котор. Котор, 1966. С. 13, 17, 19, 29, 30.
Злоковић М. Херцег Нови од пада млетачке републике до бечког конгреса (1797–815) // Зборник Бока. 4. Херцег Нови, 1972. С. 42–0.
Архив Херцег Новог (далее – АХ). Руски период год. 1807. С. 10.
Злоковић М. Капетан Јован Пјешивац, сарадник адмирала Макарова // Гласник поморског музеја Котор. XIV. Котор, 1966. С. 109.
Дабиновић А. С. Доброћани у јужнојРусији // Гласник поморског музеја Котор. Котор, 1960. С. 240.
Там же. С. 244–246.
АХ. Општина Херцег Нови. 1872. С. 122, 356, 611; 1873. С. 280, 356, 366, 420, 727; 1874. С. 314, 462; 1877. С. 401: 1878. С. 113; 1882. С. 433; 1887. С. 134.
Черногорский митрополит Василий Петрович и Россия
Ю. П. Аншаков
Имя Василия Петровича, митрополита и соправителя владыки Саввы, навсегда вошло в историю Черногории и русско-черногорских связей, поскольку именно он заложил прочную основу русско-черногорских взаимоотношений, многое сделал для их развития. Личность многогранная, противоречивая, готовая ради защиты интересов Черногории к рискованным и даже авантюрным действиям – все это в полной мере характеризует Василия Петровича, жившего и правившего в Черногории в один из наиболее сложных и драматических периодов ее истории.
Василий Петрович родился в 1709 г. в Негушах в семействе Петровичей, игравшем важную роль в политической и религиозной жизни Черногории. "Фамилия Петровича в Черной Горе из древних времен благородием происходит и как произвел Бог сербскому народу первосвятителя Савву Сербскаго от корене царскаго Симеона Немани, подобнее так черногорцам и протчим окружным христианом Бог произвел фамилию Петровича", – отмечалось в письменном обращении черногорской депутации к русской императрице Елизавете Петровне.
Василий Петрович с детства знал генеалогию своего рода, влияние которого в Черногории с избранием митрополитом Данилы Петровича-Негоша (1697–1735) неуклонно возрастало. Предназначенный со временем быть митрополитом, Василий совсем юным оказался в Цетинье, где под присмотром и опекой своего дяди, владыки Данилы, в монастырской школе научился читать и писать. После смерти Данилы в 1735 г. его место на митрополичьем престоле занял Савва, двоюродный брат Василия Петровича, проявивший себя слабым и безвольным политиком. С его приходом к власти "племена опять вскочили одно на другое; кровавая месть заступила место решения судом; всюду начались воровства и грабежи, никто не чувствовал себя безопасным", – писал русский ученый П. А. Ровинский.
Свою внешнеполитическую деятельность Василий Петрович начал в 1740 г. с дипломатической переписки с венецианскими властями г. Котора (венецианское Приморье) в связи с различными проблемами, почти постоянно возникавшими в черногорско-венецианских отношениях. Следует заметить, что 1740 год явился знаковым в истории русско-черногорских отношений. Если ранее в основном священнослужители, получавшие из России "немалые милостыни и подаянии…, были преданы российскому двору", то в 1740 г. к ним примкнули и черногорские старейшины (сердары, воеводы, кнезы), переставшие получать ежегодную плату от венецианских властей. С этого времени "черногорские начальники…, отдалясь совсем от венецкаго правления, предались все
России", – замечал посетивший позднее Котор со специальной миссией российский эмиссар Г. Мерк. И хотя через несколько лет Венеция вынуждена была восстановить денежную выплату черногорским старейшинам, черногорско-венецианские отношения от этого заметно не улучшились.
Надо сказать, что обострение отношений с Венецией началось после Пожаревацкого мира (1718 г.), когда после победы Австрии и Венеции над Османской империей Венеции отошли приморские черногорские общины Грбаль, Побори, Маини и Браичи, а Черногория, воевавшая на венецианской стороне, лишилась выхода к Адриатическому морю. Помимо этого сказалось и то обстоятельство, что с этого времени Венеция больше никогда не воевала с Турцией, а это явно не устраивало Черногорию, и у нее появляется дополнительный стимул к развитию черногорско-русских связей. Черногорско-венецианское противостояние достигло апогея в начале 1740-х гг., когда провидуром Котора (глава администрации) стал Марко Кверин, а комендантом порта – Никола Болица. Венецианский сенат нанес чувствительный удар по экономике Черногории, запретив доступ черногорцам на приморские базары, лишив их возможности приобретать необходимые товары, продовольствие и порох. И хотя этот инцидент, как и некоторые другие, был вскоре улажен, напряженность в черногорско-венецианских отношениях сохранялась.
Такая критическая ситуация заставила Василия Петровича, замещавшего уехавшего в Россию Савву, в апреле 1744 г. прибыть в Венецию. Василий Петрович в специальной Записке сенату республики, напоминая о заслугах черногорцев перед Венецией, сумел добиться отрешения от должности ненавистного черногорцам Н. Болицы, а также настоял на открытии для черногорцев рынка в Которе.
Успешная миссия Василия Петровича в Венецию способствовала росту его авторитета и влияния на значительную часть черногорского общества. По возвращении из России Савва, ревнуя Василия Петровича к его возросшему влиянию, предпринял энергичные меры для его нейтрализации. Савва, именуя Василия Петровича интриганом, всячески старался продемонстрировать венецианским властям свои симпатии к республике. Он утверждал, что Н. Болица оклеветан, заявлял о приверженности черногорцев Венеции и пр.. В результате интриг митрополита Саввы Черногория оказалась поделена на две партии: одна ратовала за старого владыку, "знаменем" другой стал Василий Петрович. Дело дошло до того, что амбициозный Василий Петрович, бывший тогда еще архимандритом, в 1745 г. представлял себя перед венецианскими властями черногорским владыкой, хотя в то время являлся помощником митрополита Саввы, замещавшим его лишь на время отсутствия в Черногории. Безусловно, разъединение Василия Петровича и Саввы являлось злом для Черногории, но было на руку Венеции. И хотя острота конфликта между двумя родственниками и высшими церковными иерархами Черногории со временем притупилась, неприязнь между ними сохранялась до самой смерти Василия Петровича.
Если во взаимоотношениях Черногории и Венеции, несмотря на все расхождения, дело все же не доходило до постоянных вооруженных столкновений, то совершенно иначе складывалась ситуация на границах с османскими владениями. Здесь жесткое военное противостояние было нормой для черногорцев. Жизнь складывалась по формуле: "или черногорцев режут, или черногорцы режут". В письме от 15(26) июля 1743 г. к российскому резиденту в Константинополе А. А. Вешнякову Василий Петрович сообщал, что против Черногории ополчилась вся Босния, ближайшая Герцеговина, Шкодра (Северная Албания), Бар и Ульцин (турецкое Приморье), Призрен и Джаковица (Косово), которые с "нашими никогда не хотят мира иметь".
Надо сказать, что с начала 40-х гг. XVIII в. черногорское руководство поддерживало контакты с А. А. Вешняковым, которые выражались в сравнительно редкой переписке митрополита Саввы, Василия Петровича, черногорских старейшин с российским дипломатом. Внешняя политика Саввы в значительной мере была ориентирована на Венецию, а это не устраивало Василия Петровича, недовольного провенецианскими симпатиями митрополита и все более склонявшегося к опоре Черногории на Россию.