Тот же Чикаленко сокрушался, что в Херсонской губернии (где он проживал) крестьяне-малорусы не сознают себя украинцами и "из-за этого и протестуют против украинизации". Еще хуже для таких, как Чикаленко, обстояло дело в городах. "Одесса, Херсон, Николаев, Севастополь, Ростов и другие приморские порты, вероятно, очень долго останутся русскими", - жаловался он Стебницкому. И особо подчеркивал, что русскими города останутся именно потому, что малорусы вместе с великорусами "крепко будут отстаивать русификацию этих городов и не допустят их украинизации". Впрочем, несмотря на все это, Центральная рада все же попыталась подчинить Новороссию. Как известно, дальнейшее развитие революции привело к гибели тогдашнего Российского государства. Воспользовавшись ситуацией, центральнорадовские политики объявили о присоединении к Украине новороссийских губерний и Харьковщины. Но поставить под контроль новые территории так и не смогли.
А вскоре Центральная рада, потерпев поражение в войне с большевиками, бежала из Киева. За помощью она обратилась к Германии и Австро-Венгрии. Обращение не осталось без ответа. В феврале - апреле 1918 года германские и австро-венгерские войска оккупировали Украину. В зону ответственности последних вошла большая часть Новороссии. И вновь-таки примечательный факт - уже в мае 1918 года представитель австрийской армии при правительстве Украины генерал-майор Вальдштетен докладывал в Вену: "Нет никакой украинской национальной мысли, по крайней мере в Южной Украине. Все живут, думают и говорят по-русски. По-украински никто не понимает".
Вышеприведенные слова можно подкрепить еще одним свидетельством. Летом 1918 года русский писатель Сергей Елпатьевский объездил значительную часть Украины. Демократ по убеждениям, он прежде всего уделял внимание настроениям народных масс. И обнаружил, что народ в стране скорее русский, чем украинский. Это было особенно заметно в южных губерниях, что и привело Елпатьевского к мысли о "совершенной невместимости Новороссии и Крыма в понятие Украины".
Таких свидетельств можно привести много. Сколько бы ни пытались украинские власти (Центральная рада, гетман Скоропадский, Симон Петлюра) украинизировать Малороссию и Новороссию, ничего у них не получалось. Но то, что не удавалось украинским деятелям, совершили большевики. Руководствуясь не интересами народа, а мечтой о мировой революции, они заключили с украинским движением временный союз, условием которого была украинизация. Первые попытки в данном направлении были предприняты советскими властями в 1919 году. С 1923 года политика украинизации стала последовательной и планомерной. Принудительно переводились на украинский язык работа органов власти, система судопроизводства, система образования, пресса, театры, кино. А главное - насаждалось "украинское национальное сознание". Малорусов переименовали в украинцев и внушали им, что они не русские и являются отдельной нацией от великорусов.
Действовали методом кнута и пряника. Тому, кто соглашался признать себя украинцем, было легче найти хорошую работу, поступить в вуз, сделать служебную карьеру. Однако людей объявляли украинцами и без их согласия. Властям хотелось показать, что украинизируемые территории действительно населены украинской нацией и, следовательно, политика украинизации отвечает чаяниям большинства жителей. Для вчерашней Новороссии (с началом украинизации это наименование перестали употреблять) это было актуально еще и потому, что, включив ее в состав новообразованной Украинской ССР, властям требовалось обосновать принятое решение. В этом отношении интересно сопоставить результаты двух переписей населения - Всесоюзной городской и Первой всесоюзной переписи. Первая из них проводилась еще до начала тотальной украинизации - в марте 1923 года. Вторая - в декабре 1926 года, когда украинизация была в самом разгаре. Сопоставление населения именно городов позволяет лучше отследить украинизаторские тенденции. В сущности, только такое сопоставление и дает основания делать какие-либо выводы. Административно-территориальное устройство в те годы подвергалось постоянным изменениям (менялись границы губерний, округов, республик). Одна и та же губерния, например, в 1920 году (когда также производилась Всеобщая перепись населения) по размеру территории была часто совсем не такой, как в 1926-м. Города, конечно, тоже разрастались, меняли свои размеры. Но рабочие поселки, включаемые в городскую черту (за счет чего и происходило ее расширение), как правило, имели примерно тот же национальный состав, что и города. Итак, перепись 1923 года насчитала в городе Сталин (нынешний Донецк) всего 2,2 тысячи украинцев (6,9 % от всего населения). В Одессе - 21 тысячу (6,6 %). В Екатеринославе (ныне Днепропетровск) - 20,6 тысячи (16 %). В маленьком Бердянске украинцев насчитывалось всего 652 человека (3 % населения). Больше их было в Бахмуте (Артемовске) - 6,3 тысячи (21,5 %). В Херсоне - 5,5 тысячи (13,4 %). В Николаеве - 14,2 тысячи (17,5 %). В Запорожье - 12,2 тысячи человек (27,9 %). В Мариуполе 8,5 тысячи (21,2 %). В Луганске 9,5 тысячи (21,4 %). В Зиновьевске (Кировограде) - 10,5 тысячи (20,9 %).
А спустя три года количество украинцев (точнее - записанных таковыми) резко увеличилось. В Одессе, например, почти в 3,5 раза. В Днепропетровске - более чем в 4 раза. В Сталине - почти в 12,5 раза! Не надо думать, что увеличение произошло за счет переезда в города жителей украинских сел. Сама по себе численность населения в городах росла гораздо более скромными темпами. Скажем, в Одессе - в 1,3 раза. В Днепропетровске - в 1,8 раза. В Сталине - в 3 раза. Рост численности украинцев объяснялся одним - переписчики записывали туда людей, не спрашивая их желания (на сей счет была издана специальная инструкция). В Бердянске общее количество населения за три года увеличилось на 20 %, а количество "украинцев" возросло в 9 раз. В Запорожье рост численности всего населения составил 26,5 %. Число же украинцев там выросло в 2,1 раза. И так повсеместно.
Соответственно "уменьшалась" численность русского населения. В результате, если, например, Луганск в 1923 году можно было называть русским городом (русские составляли там 63,4 % населения), то в 1926 году, согласно официальным данным, удельный вес русских по национальности жителей уменьшился до 43,7 %. В Артемовске в 1923 году русских было 50,8 % населения, в 1926 году - всего 23,5 %. Зато количество "украинцев" там возросло с 21,5 % до 54,9 %. Удельный вес русских в Мариуполе за то же время уменьшился с 52,8 % до 35,2 %. Преимущественно русское Запорожье (40,5 % населения в 1923 году) стало через три года преимущественно нерусским (всего 26 % русских среди его жителей). И так далее. Одним росчерком пера русские населенные пункты делали украинскими.
Разумеется, одной отметкой в переписном листе дело не ограничивалось. В соответствии с принятым политическим курсом дети из семей, записанных в украинские, и в школах обязаны были обучаться на украинском языке. И газеты новообъявленные "украинцы" должны были читать на нем же. Украинизацией старались охватить все сферы жизни.
И все-таки люди оставались русскими. С измененными паспортными данными, а часто и с измененным с помощью пропаганды сознанием, они инстинктивно тянулись к русскому языку, к русской культуре. Новороссия оказалась более устойчивой против украинизаторских влияний, чем Малороссия. Русское чувство в людях лишь дремало. И сегодня пробуждается в ходе Русской весны. Пробуждения уже не остановить. И это, пожалуй, главное в происходящих событиях.
Существует ли на Украине фашизм?
Честно говоря, не думал, что после одесской Хатыни существование на Украине фашизма кому-то нужно доказывать. Слишком уж все очевидно. И тем не менее…
Тему главы мне подсказало поведение Леонида Кравчука на одном из столь популярных на Украине круглых столов. Бывшему пламенному коммунисту, секретарю ЦК КПУ по идеологии, непримиримому борцу с "украинским буржуазным национализмом", а потом первому президенту независимой Украины стало обидно за не таких уж давних врагов, а заодно и за Евромайдан. Обидно потому, что кто-то смеет называть их всех фашистами.
Леонид Макарович посчитал это оскорблением украинских патриотов. В ответ другой участник круглого стола, депутат Харьковского областного совета Владимир Алексеев заметил, что еще в 1940 году Степан Бандера называл Организацию украинских националистов (ОУН) "частью общеевропейского фашистского движения". Но изворотливый Кравчук тут же "парировал": "У нас же сегодня нет партии имени Степана Бандеры!" И тем продемонстрировал либо собственное невежество, либо (скорее всего!) лицемерие.
Во-первых, печально известный "Правый сектор" - ударная сила Евромайдана - был создан на основе организации "Тризуб", носящей имя как раз Степана Бандеры.
Во-вторых, сам Евромайдан проходил под бандеровскими, то есть фашистскими, знаменами. Весьма характерно, что, захватив здание киевской мэрии, евромайдауны вывесили там огромный портрет Бандеры. Не Тараса Шевченко! Не Михаила Грушевского! Не Симона Петлюры! Даже не основателя ОУН Евгена Коновальца, который хотя и сотрудничал с гитлеровцами, но был ликвидирован еще до начала Второй мировой войны и, следовательно, формально не может нести прямой ответственности за преступления военного времени. Это ведь факт: якобы демократический Евромайдан проходил на фоне изображения лидера украинских фашистов, пособника немецких оккупантов, террориста и убийцы Степана Бандеры.
Наконец, политические деятели, пришедшие к власти в результате Евромайдана, являются идейными наследниками тогдашних оуновцев и в общем-то этого не скрывают.
Так что обижаться на имя фашистов в данном случае не следует.
Впрочем, отрицая наличие в стране бандеровщины, Леонид Макарович не одинок. Стоило Владимиру Путину еще в начале марта текущего года заявить, что Крым никогда не будет бандеровским, как захихикали, будто по команде, обслуживающие украинскую власть журналисты. Дескать, какой еще бандеровский Крым? Вот чего удумал! Нет на Украине никаких бандеровцев! Одна мастерица радиомикрофона, не блещущая интеллектом, но с претензией на оригинальность, пыталась даже острить: "Бандеровцы в Украине как чупакабра - никто их не видел, но все боятся! Хи-хи-хи!"
Правда, дружно обхихикивать заданную тему у представителей второй древнейшей профессии выходило не всегда. Случались и неувязки, когда, например, в эфир Первого канала Украинского радио пригласили некоего Владимира Вятровича, называющего себя историком. Сей деятель являлся активистом Евромайдана и в начале его стоял на трибуне в первых рядах (потом туда полезли более значимые фигуры и Вятровича оттеснили на задний план).
Приглашенный должен был высмеять "мифическую бандеровскую угрозу". Но настроен он был явно не юмористически и с места в карьер заявил, что выступать против бандеровцев могут только "совки", носители "совковой идеологии". Затем же стал говорить, что таких вот "совков" особенно много на юго-востоке страны, они там представляют угрозу украинской государственности, а значит, и поступать с ними нужно соответственно. "Это вопрос не идеологии, это вопрос безопасности", - еще раз подчеркнул Вятрович в заключение. И таким образом собственной персоной подтвердил: бандеровцы на Украине - реальность.
Вскоре г-на Вятровича назначили директором так называемого "Украинского института национальной памяти", где он теперь имеет возможность заниматься промыванием мозгов простым украинцам. Ну а на юго-востоке украинские власти стали решать "вопрос безопасности", занявшись борьбой с носителями "совковой идеологии".
Вятрович - не исключение, скорее - правило. Некоторые другие поклонники и последователи Степана Бандеры после Евромайдана сделали карьеру покруче. Представители национал-радикального Всеукраинского объединения "Свобода" заняли посты в правительстве, возглавили Генеральную прокуратуру, ряд областных и районных администраций. Глава Службы безопасности Украины оказался тесно связан с "Правым сектором". Да и так называемые национал-демократы, делящие сегодня власть с национал-радикалами, на практике мало чем отличаются от последних. Вместе они проводят политику, которую, на мой взгляд, правомерно называть фашистской.
Судите сами. Согласно всевозможным политическим и политологическим справочникам признаками фашистского режима являются: тоталитаризм, национализм, ксенофобия, этатизм, экстремизм, милитаризм, антикоммунизм.
С тоталитаризмом все очевидно. Власть на Украине стремится к контролю над всеми сферами общественной жизни. Подавляется не только политическая оппозиция. Инакомыслие запрещается повсюду. Все сильнее ограничивается свобода слова, свобода творчества. Дошло до того, что крамольной считается демонстрация российских телесериалов и кинофильмов, где среди положительных героев присутствуют сотрудники правоохранительных органов или военные. А вот "мыльные оперы" российского производства показывать пока можно, хотя новый министр культуры уже высказал пожелание, чтобы такая продукция подвергалась дублированию на украинском языке.
Справедливости ради стоит признать, что в отношении языка еще допускается некоторый либерализм. Как выразилась одна проевропейски настроенная журналистка: "Не надо сейчас заставлять жителей юго-восточных регионов говорить по-украински. Этот вопрос пока не ко времени". "Ко времени" он будет, вероятно, тогда, когда властям удастся (если удастся!) подавить волнения в Донбассе.
Все ясно и с национализмом. Эта идеология исповедуется представителями режима откровенно. Остроты добавляет то, что речь идет об искусственно создаваемой нации, принудительно вычленяемой из нации русской (которую, как свидетельствует история, вместе составляют великорусы, малорусы и белорусы). Тем сильнее усердствуют "украинские националисты" (правильнее их назвать сепаратистами) в разжигании русофобских настроений.
Еще один признак фашизма - ксенофобия - ненависть к "чужому", конкретно - к русскому, заметна на современной Украине невооруженным глазом. Ярко проявляется и этатизм - проповедь максимального подчинения интересов личности и отдельных общественных групп интересам государства. Лозунг "Украина превыше всего!" давно пропагандируется национал-радикалами, а ныне воплощается в жизнь и национал-демократами, находящимися при власти.
Милитаризм - принцип применения силы при решении конфликтов, в том числе внутренних. Экстремизм - приверженность к крайним мерам. Все это наглядно продемонстрировано в Одессе 2 мая и продолжает сегодня демонстрироваться при "умиротворении" Донбасса. К тому же опирается режим в своих карательных акциях прежде всего на провластные экстремистские группировки.
Наконец, антикоммунизм. Вопрос о запрете компартии уже поставлен на повестку дня. И то, что это недемократично, никого во власти не интересует.
Как видим, признаки фашизма налицо. Какие еще нужны доказательства? Ответ на вопрос, вынесенный в заголовок, можно дать, увы, только положительный. Сумерки бандеровщины сгущаются над Украиной и грозят превратиться в непроглядный мрак с очень неблагоприятными последствиями. Что же делать?
В свое время выдающийся украинский поэт Василий Симоненко написал замечательное стихотворение "Нет, не умерла Украина!". Посвящено оно бандеровцам, бесчинствовавшим в стране в период гитлеровской оккупации. Эти самозванные "патриоты" погубили бы Украину и ее народ, "когда б тогда, - цитирую поэта в переводе на русский, - Украйне на подмогу с востока не вернулись "москали".
Думается, эти строки очень актуальны сегодня.
Пустое видео
Это было видео с какого-то украинского "национально сознательного" митинга. Где он прошел и когда - непонятно, да это и не имеет большого значения. Ясно, что дело происходило вечером. Горел костер. Очередной оратор толкал речь. А в это время группа молодежи, собравшись в кружок, сжигала американский звездно-полосатый флаг. Где-то на заднем плане слышался привычный уже вопль: "Слава Украине! Героям слава!"
У кого-то изображенное на видео вызвало радость: вот, дескать, уже и бандеровцы начинают ненавидеть США. На мой взгляд, причины для радости нет никакой. Давно ведь известно, что история имеет склонность повторяться. То в виде трагедии, то в виде фарса… Показанное на видео - тоже не новость. Было уже в нашем (и не только в нашем) прошлом нечто подобное. И не один раз.
Скажем, во время Великой Отечественной войны тогдашние бандеровцы (идейные предшественники нынешних) где-то с 1943 года стали выпускать листовки с призывами бороться "за свободу Украины, против советских и немецких захватчиков". Только боролись бандеровцы почему-то исключительно против советских партизан и подпольщиков, затем - против Красной армии, а еще позднее - против мирных советских людей. А вот гитлеровским оккупантам сии "борцы за свободу" проблем не доставляли, наоборот - сотрудничали с ними.
Текст же тех листовок объяснялся просто. Слишком уж скомпрометировал себя к тому времени гитлеровский режим. Слишком тяжела была для местного населения оккупация. Поэтому руководство ОУН-УПА предпочитало отмежевываться от немецких нацистов на словах, продолжая, однако, прислуживать им на деле.
Точно так же в период холодной войны находящиеся на содержании у ЦРУ лидеры некоторых движений в странах третьего мира делали заявления с осуждением "американского и советского империализмов". Делали с позволения и даже по прямой рекомендации своих хозяев. И при этом продолжали выполнять получаемые из Вашингтона указания.
Такова политика - не все, что делается публично, делается искренне.
Вот и публичной демонстрации ненависти к Америке доверять нужно далеко не всегда. Тем более если в роли демонстраторов выступают бандеровцы. Тут следует смотреть на дела, а не на слова и демонстративные жесты. Дела же больших и малых украинских политиков бандеровской ориентации достаточно красноречивы. Как бы ни рядились они в тогу поборников независимости страны, сколько бы ни рассказывали, что Украина не должна подчиняться ни России, ни Западу, а западное ярмо на украинской шее прилаживают старательно. Один из последних примеров - ярко выраженное ими желание втянуть Украину в НАТО. Это ведь и военные базы Североатлантического альянса на нашей территории, и полная потеря самостоятельности во внешней политике. Какая уж тут независимость? Но кого из наших доморощенных самостийников сие волнует?
Вышеизложенное, конечно, не значит, что бандеровцы Америку любят. Лидеры их любят не Америку, а американские доллары. Что же касается бандеровцев рядовых, которым этих долларов достается очень мало или не достается вообще, то они вполне могут быть недовольны американцами. Может быть, они американцев даже и ненавидят. Вопрос только в том, за что ненавидят.
Почитайте высказывания свидомитов на интернет-форумах или в социальных сетях. Все станет понятно. США и вообще западными странами бандеровцы недовольны исключительно потому, что в ответ на "российскую агрессию против Украины" американцы и их союзники еще не объявили России войну, не забросали ее атомными бомбами и не ввели войска на украинскую территорию.
Как видим, от таких претензий бандеровцев к США радоваться нам нечего. Да и вообще, какая нам разница - чьи флаги они сжигают, а чьи целуют, кого любят, а кого - нет? Они - по одну сторону линии противостояния, мы - по другую. Иначе уже не будет. Время покажет, кто победит. Хотя, думается, сомневаться здесь не приходится: рано или поздно, а победа будет за нами.