Геракл обнаруживает какую-то таинственную связь с краем Великой Скифии, с Русской равниной. На первый взгляд, это кажется удивительным и невероятным обстоятельством. С детских лет мы помним, что Геракл – великий древнегреческий герой, сын Зевса и Алкмены. При чем тут тема скифской, а тем более и древнерусской прародины божества? А все дело в том, что мы, как правило, знакомимся с предельно упрощенными пересказами мифов, выхватывающими из них в основном вершки. Знаете ли вы, что после убийства своих детей наш герой прибыл в Дельфы, чтобы спросить у бога (в данном случае Аполлона), где ему поселиться. Оракул приказал ему носить имя Геракл (до этого его имя было Алкид, по другим сведениям – Палемон) и повелевает поселиться в Тиринфе и служить Эврисфею в течение 12 лет. Что же выходит? Убийство Алкидом-Полемоном детей от Мегары символически обозначает разрыв героя с прежней жизнью. Геракл становится собственно Гераклом, когда начинает совершать свои подвиги. Но не значит ли это, что описание раннего периода жизни Геракла было придумано греками позднее, когда он уже стал олимпийским божеством? Такое предположение не только ничему не противоречит, но даже наоборот, отражает типическую ситуацию: при формировании божественного пантеона богам-чужеземцам приписывается происхождение от главы пантеона. Что же до реального места рождения бога-чужака, то тут информация, если она сохранилась, спрятана либо в мелких деталях мифа, либо в самом имени. К счастью, в случае с Гераклом мы имеем и то, и другое.
Согласно мифу, Зевс, приняв облик Амфитриона (отправившегося на войну), явился к Алкмене. Пока длилась их брачная ночь, солнце трое суток не поднималось над землей. Задумайтесь ненадолго, где, в какой части Европы можно наблюдать такое явление? Очевидно, только на севере, в Заполярье. В греческий миф в качестве, казалось бы, несущественной подробности, вошел фрагмент более древней истории, связанной с рождением героя. Теперь о его имени. Традиционно его объясняют как означающее "прославленный Герой" или "благодаря Гере". Абсурдность подобной этимологии была ясна уже древним авторам. Гера постоянно враждебна к Гераклу, и потому нет совершенно никаких оснований защищать данную этимологию. Филолог Н.Н. Казанский в специальной статье, в сборнике "Палеобалканистика и античность" (М.: Наука, 1989), убедительно доказал, что имя Геры происходит от древнерусского корня "яр". Но в таком случае полное (неусеченное) имя Геракла – Гера-клеос – означает "Яро-слав", причем, древнерусская форма первична!
Настоящая родина Геракла вовсе не Греция, а Восточная Европа, земля древних ариев. Он является человекоподобным воплощением их верховного бога Яра и олицетворяет одну из волн миграций ариев в страны Средиземноморья. Самую первую из них мы отождествили с появлением на территории Греции народа пеласгов (середина IV тыс. до н. э.). Эти арийские переселенцы принесли в Средиземноморье культы бога-создателя Яра-Эроса (древнейшего бога греков) и солнечного бога Бела-Гелиоса. В XIX в. до н. э. земли Эллады начинают заселять племена ахейцев, народа индоевропейского, но не арийского происхождения. Они пришли из Центральной Европы и постепенно вытеснили пеласгов как с материковой, так и островной (XV в. до н. э.) части Греции. Эпоха противостояния ахейцев и пеласгов запечатлелась в том, что в греческой мифологии появился образ бога войны Ареса (Арея, еще одного воплощения бога Яра), символизировавшего мир ариев, противостоявший ахейскому вторжению.
Исторические события, соответствующие появлению Геракла в Греции, следует датировать приблизительно XIV–XIII вв. до н. э. К этому времени культура "аборигенов"-пеласгов была в значительной степени усвоена ахейцами. Так, они приняли в свой пантеон богиню Геру – арийскую Яру, женскую ипостась верховного божества Яра. Геракл же олицетворял его мужскую "половину". Имя первой жены Геракла – Мегара – тоже "говорящее". В переводе с греческого оно означает "святилище". Брак с Мегарой аллегорически указывает на то, что Геракла принимают в ахейской среде как желанного родственника. В древнейшей индоевропейской традиции (и это следует из смысла принятых ими имен) Геру и Геракла следовало бы мыслить соответственно как Великую богиню и ее возлюбленного, которого Богиня благословляет на роль божественного избранника и царя-героя. Но такая ситуация соответствует матриархальному обществу. Греки времен патриархата лишают Геру власти над Гераклом, а ее место на брачном ложе отдают своей избраннице – Мегаре. Гера мстит Гераклу за это, строит ему всяческие козни, но она не в силах помешать его восхождению на Олимп. Противостояние Геракла и Геры, таким образом, отражает историю утверждения патриархальных традиций в рамках культа определенного божества (бога Яра).
Итак, прослеживая судьбу Геракла, мы пришли к неожиданному, если не сказать сенсационному, выводу. Геракл – уроженец Севера, выходец с Русской равнины. Это объясняет, почему его почитали скифы.
Часть V
Поражение язычества
Да: вихрем творческим охваченный,
Он сам не знал, какая сила
В нем безвозвратно угасила
Светильник тусклой старины.
И что за дух, к чему назначенный,
Им движет, как царем, пророком,
Строителем, всевластным роком
И гением его страны.Не тот ли властный дух, что кроется
Чуть слышно в каждом русском сердце,
Кем были тверды староверцы
И славны древние князья -
До всех времен рожденный Троицей
Бессмертный Ангел сверх-народа,
Его бессмертная природа,
Его возвышенное Я?Д. Андреев
Пошла уже вторая тысяча лет, как христианство стало государственной религией России, но историки все еще спорят относительно причин перемены веры нашими предками. При внимательном рассмотрении всякий исследователь с удивлением замечает, что языческие времена были совсем не такими мрачными, как нас пробовали уверить церковники и ориентированные на их мнение авторы. В самом деле, разве не язычники создали государство Русь с центром в Киеве? При этом русские князья и их дружинники подчинили себе многие славянские и неславянские народности, проживавшие на Восточно-Европейской равнине, и у нас нет никаких оснований утверждать, что этот союз племен был слабым и бесперспективным. Как же тогда русичи смогли одолеть Хазарский каганат? А победоносные походы на Византию? Русские "варвары" заставили гордых христиан выплачивать им контрибуции, а также содержать на свой счет русских купцов, приезжающих в города для торговых сделок. Разве не языческая культурная стихия сформировала национальный тип русского человека? Врожденная открытость и доброта позволила наладить русам-язычникам устойчивую торговлю с арабскими странами, народами Поволжья и Кавказа, государствами Западной и Центральной Европы. "Русская знать разбогатела. Князья, бояре и мужи-дружинники стали владетелями обширных населенных территорий и многолюдных городов. Их дворы наполнились челядью, а в сокровищнице феодалов накапливались трофеи, добытые во время победоносных походов. Казалось бы, верхушке русского общества не оставалось ничего иного, как прославить тех языческих божеств, с "чьей помощью" Русь встала в один ряд с крупнейшими странами Европы. Однако вместо этого русская знать вдруг начинает интенсивные поиски новой религии. Как следует понимать этот парадокс?" (О.М. Рапов. "Русская церковь в IX – первой трети XII в. Принятие христианства").
Объяснять его пытались уже авторы конца X – начала XI в. Так, арабский хронист Яхья Антиохийский тесно связал крещение русского народа с военной помощью, оказанной князем Владимиром византийской правящей династии для подавления восстания Варды Фоки, а также с последовавшей за этим событием – женитьбой Владимира Святославича на принцессе Анне. Византийская принцесса, якобы, не пожелала, чтобы ее выдавали замуж за язычника и настояла на крещении князя и населения страны.
В Средние века часто пытались объяснить крещение Руси различного рода влияниями, которые испытал на себе князь Владимир. Немецкий хронист конца X – начала XI в. Титмар Мерзебургский писал: "Привезя из Греции жену по имени Елена… он (Владимир. – А.А.) под ее влиянием принял святую христианскую веру…" В скандинавской саге об Олаве Трюггвасоне утверждается, что Русь своим крещением обязана норвежскому конунгу Олаву, который, приехав в Киев из Византии, уговорил своего воспитателя князя Владимира и его жену Аллогию принять христианство византийского образца.
Русские писатели XI в. объясняли выбор Владимира влиянием бабки, княгини Ольги, принявшей крещение во время своего путешествия в Константинополь. А вот создателям "Повести временных лет" казалось, что поводом к крещению Руси послужили искусная пропаганда византийских миссионеров и желание киевского боярства.
"Однако крещение жителей Восточной Европы, которые, как показывают источники, оказывали яростное сопротивление данной акции, не может быть объяснено ни желанием византийской принцессы, ни брачными обязательствами русского князя, ни прихотью самого князя Владимира, ни уговорами норвежского конунга, ни влиянием на Владимира княгини Ольги и византийских миссионеров" (О.М. Рапов. Указ. соч.).
Еще более смешная версия христианизации Восточной Европы возникла в XIX в. Ее приверженцами, в частности, были историк церкви Макарий, С.М. Соловьев и С.Ф. Платонов. Все они заявляли, что русское язычество было "бедно", "бесцветно" и "примитивно" и потому, дескать, не могло конкурировать с религией Христа. Эти взгляды проистекали как от абсолютного незнакомства маститых авторов с культурой древних русичей, так и отсутствия у них какой-либо интуиции. Разве наши сказки и былины не служат ярким доказательством высокого культурного уровня наших пращуров?
"Принятие христианства в очень малой степени изменило религиозный быт русской деревни X–XII вв. Единственным заметным новшеством было прекращение трупосожжений. <…> Языческие верования, обряды, заговоры, формировавшиеся тысячелетиями, не могли исчезнуть сразу после принятия новой веры. Отмиранию язычества не содействовало то, что существенных принципиальных отличий нового от старого не было: и в язычестве, и в христианстве одинаково признавался единый владыка Вселенной; и там и здесь существовали невидимые силы низших разрядов; и там и здесь производились моления – богослужения и магические обряды с заклинаниями-молитвами; там и здесь каркасом годичного цикла празднеств были солнечные фазы; там и здесь существовало понятие "души" и ее бессмертия, ее существования в загробном мире. Поэтому смена расценивалась внутренне не как смена убеждений, а как перемена формы обрядности и замена имен божеств (Рыбаков Б.А. Язычество Древней Руси). У язычников, добавим, были разработаны свои представления о будущей загробной жизни человека, так что и в этом вопросе преимущества христианство не имело. Согласно языческим убеждениям, после смерти существование человека не прекращается. Он переносится в иной, потусторонний мир, где будет жить вечно. Причем, на "том свете" человек находится в том же самом качестве, что и в последний миг своего существования. Христианство уравнивало всех в загробном существовании, но вряд ли это обстоятельство могло быть решающим фактором при выборе веры. Тем более, что наибольшее сопротивление введению новой религии оказали Владимиру как раз "низы", народ.
Со временем были выдвинуты и разработаны более основательные гипотезы:
– христианство Руси было необходимо для получения из Византии государственных учреждений (Ф.И. Успенский);
– главная причина принятия Русью христианства заключалась в отсутствии церковной иерархии византийского типа. Поиски ее привели Русь ко двору болгарских царей и к последующей христианизации от Болгарии (М.Д. Приселков);
– крещения требовали торговые интересы страны (И.Е. Забелин, Н.М. Никольский);
– христианская религия послужила прочной основой для объединения восточнославянских племен в единое государство (М.В. Левченко, А.М. Сахаров);
– феодальный способ производства вступил в противоречие с догмами славянского язычества. Языческая религия требовала всемерного накопления имущества для безбедного существования в вечном "далеке", феодальное же государство заставляло его отдавать прибавочный продукт собственнику земли. Языческая религия выступала против закабаления и порабощения славянина кем бы то ни было, настаивала на его полной независимости, чтобы в потустороннем мире он оставался вольным человеком, а феодалам был нужен порабощенный, прикрепленный к земле, безропотный производитель (О.М. Рапов).
В общем, причин приводится много. И все они, безусловно, в какой-то мере определяли поведение князя Владимира и его окружения. Но наши ученые почему-то совершенно не говорят о главной причине, перевесившей все остальные, вместе взятые. Она проистекает из характера русского народа, его национальной психологии. Русский человек всегда открыт миру, он стремится не обособиться, а встроиться в мировую цивилизацию. Внутри каждого русского неистребимо внутреннее желание находиться в ладу, в гармонии со всем миром, как природным, так и человеческим, социальным. Мы были и остаемся верными космическому закону "Rta"-"роты"-Рода. Это и есть русскость, наша национальная идея. Жить за "железным занавесом", отгородиться от мирового сообщества и лелеять свою национальную самобытность или культивировать отличную от всех идеологию – не наш удел. Да, на какое-то время, в период немощи и истощения военной силы и политической воли, россияне могут замкнуться, "законсервироваться", сосредоточиться на своих внутренних проблемах и решать их, ограничив контакты с другими народами. Но это не типично для нас, через некоторое время мы сами же, изнутри, разрушим эту "загородку".
Арабский автор первой половины X в. ал-Истахри в "Книге путей и государств" писал относительно русской области Арсании (Артании): "Что же касается Арсы, то неизвестно, чтобы кто-нибудь из чужеземцев достигал ее, так как там они (жители. – А.А.) убивают всякого чужеземца, приходящего в их землю. Лишь сами они спускаются по воде и торгуют, но не сообщают никому ничего о своих делах и о своих товарах и не позволяют никому сопровождать их и входить в их страну". Арсания – это земля вятичей, страна Вантит. Рассказ ал-Истахри относится к тому времени, когда еще в силе был Хазарский каганат, и киевляне платили ему дань. Совершенно естественно, что жители Арсы хранили свои святыни и не допускали чужеземцев к ним. Но спустя некоторое время, после победоносного похода князя Святослава на Итиль, ситуация качественно изменилась. Русы стали доминировать в Восточной Европе. Вместе с тем они и раскрыли свои границы для представителей других народов, заинтересовались их религиозными взглядами. Повторимся, ничего принципиально нового с точки зрения духовного усовершенствования личности христианство не несло. Скорее наоборот: оно отрывало человека от мира природы и "привязывало" к воле неведомого Творца. Человек становился рабом Божим, и русские принимали такой статус не от чувства восхищения новой религией и ощущения ее преимуществ, а из простого любопытства, желания попробовать того, что стало общепринятым у цивилизованных ромеев и германцев. Русские принимали христианство не от слабости своего духовного здоровья, а от излишней силы. Здесь работал наш национальный принцип: попробуем и эту "заразу", обеднеть не обеднеем, авось даже чего-нибудь приобретем.
Конечно, всякая аналогия хромает. Но ситуация, сложившаяся в ходе крещения Руси, очень напоминает политическую перестройку, произошедшую в Советском Союзе через тысячу лет. И там, и тут верхушка государства приняла в качестве официальной идеологию, с которой она до того старательно боролась. И тогда, и в конце XX века разрушалось языческое по своей сути мировоззрение. И в те далекие времена, как и сейчас, европейцы называли русских варварами и нецивилизованными азиатами. Обе перестройки были антирусскими по своему содержанию. И тогда, и сейчас реформаторы опирались на поддержку иностранных государств: Владимир бегал за море к варягам, а Горбачев и Ельцин смотрели в рот дяде Сэму. Оба раза русским морочили голову разговорами об общечеловеческих ценностях, и оба раза по полной программе ограбили. Все вышеприведенные причины, которые выдвинули историки, конечно же, имели место, но они были вторичны. Они и всплыли-то перед княжеской верхушкой, когда та почувствовала, что русские внутренне "сломались", клюнули на наживку. А произошло это в результате очень серьезной борьбы, о которой еще никто не написал ничего путного.
Глава 16
Пантеон князя Владимира и тайный смысл языческой реформы
Крещению на Руси предшествовала языческая реформа. Около 980 г. князь Владимир, руководимый своим дядей по матери Добрыней, завладел киевским престолом и поставил вне двора теремного на холме идолы шести богов: Перуна, Хорса, Дажьбога, Стрибога, Семаргла и Макоши. Летописец оставил нам очень краткую информацию, но, будучи включенной в нашу систему представлений о язычестве Древней Руси, она открывает очень важные факты.
В новом пантеоне отсутствуют Род и Велес (Белбог) – божества, пользовавшиеся исключительным почитанием у древних русов. Ранее мы уже говорили, что у этих богов есть западносемитские аналоги – Астарот ("Есть Род") и его женская параллель Астарта и Баал. Пара последних богов были главными оппонентами Бога-отца в Палестине. Библия наполнена примерами, когда евреи отвращались от истинного Бога и возвращались к почитанию Баалов и Астарт. Историки религии традиционно толкуют это, как проявление детскости или даже духовной незрелости древних семитов. Так презрительно относятся богословы к языческим верованиям.
Окончательное оформление древнееврейского идеала единственного (мужского) Бога произошло лишь во время Вавилонского пленения (около 586–536 гг. до н. э.). После возвращения израильтян в Палестину первые пять книг Моисея были собраны в иудейской Торе (Законе), а остальная часть Ветхого Завета постепенно добавлялась к ним на протяжении пятисот лет. Но вплоть до момента Вавилонского пленения богиня Астарта оставалась такой же важной фигурой в религии и культуре евреев, как и Иегова. Астарту называли невестой Яхве (Иеговы) и приписывали ей семьдесят отпрысков от Него, в том числе Баала, Анат и их братьев Мота и Ямма. Богиня Астарта упоминается в Ветхом Завете не менее сорока раз. Это лишний раз подтверждает факт ее популярности у народов Ближнего Востока. Около 1060 г. до н. э. "удалили сыны Израилевы Ваалов и Астарт, и стали служить одному Господу" (1 Царств 7:4). Но вскоре со строительством Иерусалимского храма культ Астарты вернулся. Царь Соломон боготворил Астарту. В третьей книге Царств (18:19) указывается, что 400 пророков Астарты (пророков "дубравных", как называли культ Астарты) сидели за столом Иезавели из Тира, жены царя Израиля Ахава (около 876 г. до н. э.). Будучи главной женой Иеговы, Астарта была составной частью религиозной жизни евреев вплоть до реформ иудейского царя Иосии (640–609 гг. до н. э.).
Астарта выступает в Библии главным противником Яхве, его арийским "противовесом". Ее имя буквально означает "Есть Арта (Рта)" или "Истинная Арта (Рта)". Астарта – хранительница арийского Вселенского закона Rta. Ее культ предполагал нечто большее, чем просто поклонение и ритуальное служение богине. Новопосвященному открывался определенный свод знаний по устройству Вселенной, накопленных ариями за предыдущие тысячелетия, круг этических установок, которым он должен был руководствоваться в своей деятельности.