* * *
Именно в те годы, когда Китано мог бы наслаждаться всенародной телевизионной славой, он, уже попробовав силы в актерском мастерстве, начал задумываться о том, чтобы уйти в кинематограф. Постоянная смена амплуа на телеэкране дразнила актера и автора, у которого никак не получалось окончательно выйти за рамки чисто комических амплуа. Первой попыткой преодолеть границы комического стала литературная деятельность: с конца 1980-х Китано пишет и публикует книги, одну за другой. Это не сборники комических диалогов, а автобиографические романы (два наиболее популярных, "Ребята возвращаются" и "Дитя Асакусы", экранизированы). Но в куда большей степени "Бита" Такеси соблазняет кино.
Поначалу речь идет только об актерской деятельности: не только режиссерское, но даже сценарное участие Китано не обсуждается. Первой серьезной и крупной его ролью в кино становится "Счастливого рождества, мистер Лоуренс" Нагисы Осимы. Сам Китано многократно называл своим крестным отцом в кинематографе именно Осиму. Тот предложил Китано разрушить имидж телекомика, играя роли злодеев. Правда, сержант Хара из "Счастливого рождества…" был таковым лишь отчасти, зато сразу после этого Китано сыграл в имевшем немалый успех телефильме "Преступление Окубо Киеси" центральную роль - реального серийного убийцу и насильника. Уже после этого продюсеры нового проекта классика "якудза-жанра" Киндзи Фукасаку "Жестокий полицейский" предложили Китано сыграть главную роль. Отказ Фукасаку от участия в постановке привел Китано к его первой собственной режиссерской работе.
У Осимы Китано играет роль вроде бы отнюдь не центральную. Даже на прославленный постер он не вынесен: по две стороны самурайского меча там красуются лица двух композиторов и актеров, сыгравших в фильме "виртуальный" роман: японца Рюити Сакамото и британца Дэвида Боуи. Тем не менее во время просмотра выясняется, что Китано (точнее, "Такеси", именно так он обозначен в титрах) поручено открыть фильм и закрыть его: лицо экс-комика, решившегося на серьезную роль, становится первым и последним, что видит на экране зритель. Слова, вынесенные в заголовок, "Счастливого рождества, мистер Лоуренс", - финальная реплика картины, которую произносит именно герой Китано, сержант Хара.
Фильм Осимы - рассказ о судьбах пленных союзников в военном лагере на Яве в 1942 году. Лагерь находится под управлением бескомпромиссного идеалиста, капитана Йонои, который пытается разгадать секрет не менее стойкого и горделивого солдата британской армии. Это фильм о любви и жестокости, двух материях, на которых в той или иной степени построил все свои знаменитые картины Китано. Но здесь он, будучи дебютантом, будто пробует новое призвание на вкус и довольствуется ролью стороннего наблюдателя. Герой Китано - японец, который тщетно пытается выучить язык чужаков-европейцев и заодно понять их психику. Поскольку для Осимы это был первый опыт работы с западными актерами, можно предположить, что Хара - отчасти его альтер эго.
"Какое смешное лицо! Но глаза красивые" - так характеризует сержанта Хару впервые его увидевший Селлиерс, солдат-мученик и (номинально) главный герой картины. На таких кажущихся противоречиях и парадоксах построен первый образ Китано в кино. Воедино складываются его обширный телевизионный комический бэкграунд и тяга к драматизму, неподвижная маска непреклонного японского самурая и "неуставные" задушевные беседы с представителем военнопленных, необъяснимая жестокость и спонтанный смех, благодаря которому двое наказанных пленных в рождество получают амнистию и попадают из карцера в общий барак, к товарищам. Так и не разгадав на экране чужую загадку, Китано сам внезапно предстал актером загадочной харизмы.
"Счастливого рождества, мистер Лоуренс" трудно назвать смешным фильмом, и все-таки даже западной аудитории, которая там впервые познакомилась с Китано, были очевидны дарования в области комического странного круглолицего исполнителя. Именно стремление приученного к комическому амплуа телеактера стать трагиком привело к рождению артистического образа Китано - полного меланхолии даже в самой нелепой ситуации и, напротив, вызывающего смех в любых драматических обстоятельствах.
"С той секунды, когда мы приступили к съемкам, я знал, что этот человек - актер, - рассказывал о работе над фильмом партнер Китано, исполнитель роли Лоуренса Том Конти. - Можно сказать при первой же встрече, кто актер, а кто нет. Я сразу понял, что Такеси не только настоящий актер, но и великий актер, что он в будущем доказал своими собственными фильмами". Ему вторит знаменитый продюсер Джереми Томас, впервые столкнувшийся с Китано на съемках фильма Осимы, а потом работавший с ним еще раз в "Брате якудза": "Он - прекрасный, прирожденный кинорежиссер, так же как и прирожденный актер". Сам Осима, по инициативе которого Китано было предложено сняться в фильме, вспоминает: "Игра Такеси превзошла все мои ожидания <…>. Он не задавал никаких вопросов. На съемочной площадке он перевоплощался в того человека, который был описан в сценарии. Оказываясь перед камерой, он был полностью поглощен ролью. Это был уже не "Бит" Такеси. У нас не было времени, чтобы тратить его на лишние разговоры, но и нужды в этих разговорах не было".
Очевидцы рассказывают, что многие члены съемочной группы плакали, присутствуя на съемках финальной сцены фильма. На следующий день несколько гримеров пришли на площадку обритыми наголо, в знак солидарности с Такеси, обрившим голову для роли сержанта Хары.
* * *
Осима признавался, что заметил Китано и понял, что у него незаурядный актерский талант, задолго до того, как получил шанс поработать вместе с ним, а именно в те годы, когда дуэт "Два Бита" достиг максимально возможной популярности. Тогда режиссер, при первом же знакомстве, и дал Китано совет - отрешиться от комического амплуа и играть злодеев. Тот последовал рекомендации не только в фильме "Счастливого рождества, мистер Лоуренс", но и в ряде телевизионных лент, наделавших немало шуму в Японии рубежа 1980–1990-х.
Первый из них был снят вскоре после дебюта Китано у Осимы. Режиссер Ямаидзуми и продюсер Ясуо Яги, возглавлявшие телеканал TBS, пригласили Такеси на главную роль в драме "Преступление Киеси Окубо". Она была поставлена по мотивам реальных событий; житель одного из далеких от центра районов Японии выдавал себя за авангардного художника и соблазнял девушек. Вывозя их в пустынные горные районы, он насиловал и убивал, а затем закапывал неподалеку. Разумеется, фильм, рассказывающий о криминальном деле, незадолго до того взбудоражившем всю страну, да вдобавок еще и с популярной телезвездой в главной роли, вызвал огромный интерес. Китано показал Окубо человеком жестоким и ребячливым, и его актерская работа настолько впечатлила критиков и зрителей, что ему простили даже полное отсутствие внешнего сходства с прототипом.
Следующего телегероя Китано звали Иисус. В фильме 1985 года "Иисусов ковчег" он исполнил роль основателя секты - человека по фамилии Сенгоку, назвавшего себя Иисусом. В секту вступали многие девушки, оставлявшие семьи, чтобы перейти под крыло Сенгоку; история, которая легла в основу сценария, также была позаимствована с криминальных полос ежедневных газет (правда, на сей раз имена реальных участников событий были изменены). Возможно, эта работа стала для Китано подготовительным этапом к роману "Рождение гуру"; здесь Китано столкнулся с религиозной тематикой в первый раз. В первый, но не последний - в теледраме "Убеждение" 1993 года, режиссером которой стал тот же Ямаидзуми, Китано сыграл трагическую роль "свидетеля Иеговы". Следуя заветам руководителей секты, он отказывается от переливания крови своему сыну, пострадавшему в автокатастрофе. Эту работу критики сравнивали с ролями Китано в "Сонатине" и "Фейерверке", настолько она впечатлила японских зрителей. В Европе и США фильм никогда не был показан, как и прочие телевизионные картины Китано.
Еще одну подобную роль Китано телезрители увидели в 1986-м, в фильме "Комический журнал" Йодзиро Такиты. Появляясь лишь в последнем эпизоде, Китано, однако, привлекает к себе внимание - ведь он вновь играет преступника поневоле, убивающего создателя "финансовой пирамиды", от действий которого он пострадал. По телевидению показывали шокирующие кадры реального убийства, которое и вдохновило продюсеров Такиты; персонаж Китано, как писала пресса, смотрелся на экране не менее убедительно, чем его прототип.
Чуть раньше, но уже после того, как он сам взялся за кинорежиссуру, Китано сыграл в телефильме "Война Кима" (1991), предвосхитившем "Кровь и кости", снятые четырнадцать лет спустя. Остросоциальная картина - о нетерпимости и ксенофобии. Режиссер Масааки Одагири рассказывает о судьбе реального преступника конца 1960-х Кима Хуи Ро: страдая всю жизнь от национальной дискриминации, которой в Японии подвергаются корейцы, он застрелил очередного обидчика и захватил нескольких заложников, запершись с ними в гостиничном номере. Вслед за этим Ким пригласил представителей телевидения и газет, чтобы объяснить в прямом эфире, как он дошел до этого. Как и в предыдущих ролях, Китано создал здесь образ, способный вызвать одновременно и ужас, и сострадание.
Комик Китано последовал мудрому совету Осимы, перевоплощаясь раз за разом в злодея, приучая зрителей к своему новому имиджу. Однако это было для него лишь переходным периодом. Поднимая актуальные вопросы и становясь поневоле участником общественных дискуссий, Китано стремился к другим целям: они были достигнуты им в собственных его фильмах, в которых социальное уступает место экзистенциальному.
Большая часть персонажей, сыгранных Китано в теледрамах, имеет реальных прототипов, чаще всего это преступники. Сам Китано никогда не обнаруживал в себе склонности к преступлению, однако правонарушители разного рода входили в круг его общения. Когда в юности он работал барменом, в соседнюю с ним смену в том же кабачке работал Норио Нагаяма: человек, в конце 1960-х совершивший ряд жестоких и необъяснимых убийств. Совпадение, конечно; тем не менее стоит учесть, что Китано воспитан той средой, которая взрастила подлинных монстров своего времени.
* * *
2 августа 1994 года случилось событие, вышедшее на первое место во всех, без исключения, выпусках новостей следующего дня, Поздно вечером, напившись вместе с приятелями из "армии Такеси", Китано сел на только что купленный мотоцикл и на полной скорости врезался в стену. Он был в шлеме, не закрепленном на голове, в больницу его доставили с сотрясением мозга, множественными травмами (в том числе лица и головы) и переломами. Причина катастрофы остается неизвестной до сих пор. Сам Китано утверждает, что не помнит ничего, что непосредственно предшествовало аварии, и даже не может сказать, шла ли речь о сознательной попытке суицида или об элементарной неосторожности. Впрочем, товарищи по "армии" вспоминали, что он частенько - особенно в тот период - рассуждал за стаканом выпивки о различных способах покончить с собой.
Жизнь Китано висела на волоске, однако он выжил. После двух месяцев интенсивной терапии он собрал пресс-конференцию. Журналисты были потрясены внешним видом кумира - рот перекошен, правая половина лица навсегда парализована; он пытался закурить сигарету, но был не в состоянии удержать ее во рту, Мало кто мог предположить, что в течение нескольких месяцев после аварии Китано начнет работу над следующим фильмом, "Ребята возвращаются". Там он сам не решился сниматься - как утверждал потом, не из-за внешнего вида. Есть причины этому поверить, ведь в те же месяцы он сыграл одну из центральных ролей в боевике Такаси Исии "Гонин".
Авария серьезно повлияла на дальнейшую жизнь Китано: он бросил пить, занялся живописью, наладил отношения с женой и детьми. Он не раз потом признавался, что катастрофа была вызвана депрессивным состоянием и подсознательной тягой к суициду. Выжив, он рассматривал исцеление как второе рождение, чему удивляться не стоит. Удивительно другое - как много комического Китано смог найти в собственной почти-смерти. Он рассказывал, что первой реакцией на аварию стал неудержимый и болезненный смех: смотря на обломки мотоцикла будто со стороны, он не мог удержаться и смеялся все сильнее. Смех и смерть с тех пор для Китано связаны друг с другом навсегда: он рассказывал, как однажды, оказавшись у смертного ложа приятеля-актера, не мог придумать ничего лучше, как на протяжении получаса беспрестанно хохмить, будто заговаривая, отодвигая финал и изгоняя даже сами мысли о нем.
Во время периода реабилитации после катастрофы Китано приставал к медсестрам и постоянно подшучивал над ними, то подливая апельсиновый сок в колбу с мочой на анализ, то укладывая в постель вместо себя своего ассистента, мало на него похожего и вдобавок совершенно лысого. Похоже, эта ирония - качество, передавшееся Такеси по наследству. Ведь его мать, приехав в больницу после катастрофы, сказала сыну, как только он пришел в сознание: "Хочешь умереть - не будь таким идиотом, чтобы разбиться на мотоцикле! Разбейся на "Порше", как Джеймс Дин".
Так или иначе, в собственной внешности после аварии Китано стал находить нечто, по его выражению, "крайне интересное", таившее в себе в том числе комический потенциал. Парализованное лицо с кривой улыбкой вызывает в памяти Гуинплена - человека, который смеется. Неравнодушный к средневековой модели смеха, в которой комическими считались гипертрофированные внешние свойства, уродства и аномалии, Китано не мог не использовать собственную "фактуру". Известно, что он сознательно отказался от предложения врачей провести сложную операцию, которая могла бы помочь восстановить функции лицевых мышц. Отныне смех его героев приобрел сходство с нервным тиком. Не имитируемым, как было раньше, а подлинным. Смех, порой неожиданный, раздражающий, пугающий, - и сочетающий несочетаемое: искусственность, механистичность с беззащитностью уязвленного, больного и слабого. И все-таки это смех. "Я считаю, что та авария была благословением свыше, - признавался Китано. - Она изменила мое отношение к себе. И я снова захотел стать комиком".
Лицо Китано после аварии стало напоминать маску. Будучи давним поклонником театра Но, он увидел в этом преимущество. Маска всегда обратима и двойственна, она способна и смешить, и пугать. Кстати, это относится и к традиционной западной маске (или гриму) клоуна, которая уже давно используется не только в комедиях и развлекательных программах, но и в фильмах ужасов, Китано использует свое лицо как маску еще и в тех случаях, когда ему нужно "блокировать" чрезмерно сентиментальную реакцию зрителя на мелодраматический сюжет. В некоторых случаях, как в "Фейерверке", маска становится завершенной, если ее дополняют темные очки.
* * *
Авария Китано последовала после его пятого фильма - крайне неудачного с коммерческой точки зрения и сопровождавшегося разгромной критикой. Этот фильм, известный у нас под названием "Снял кого-нибудь?", - первая комедия в режиссерской карьере Китано. И единственная комедия в полном смысле слова, то есть фильм, призванный смешить публику. По меньшей мере, формально. Именно по нему западная аудитория может составить хотя бы самое общее представление о комических приемах, применяемых Китано на телевидении.
"Снял кого-нибудь?" лучше всего иллюстрирует тот трагикомический разлад между двумя амплуа - телевизионным и кинематографическим, который Китано переживает с первой режиссерской работы и до сих пор. Примирение двух ипостасей оказывается не просто проблематичным, но и невозможным. Те, кто знает и любит "Бита" Такеси по бесплатному общедоступному телеэфиру, не ходят в кино смотреть его усложненные концептуальные полотна. Те, кто любит его фильмы (долгое время, до "Золотого льва" в Венеции, их круг ограничивался интеллектуалами - по преимуществу западными, а не японскими), не согласны мириться с грубыми до вульгарности, фрагментарными и примитивными зарисовками, которые Китано предпочитает создавать для своих телепрограмм. Стоило бы Китано прибегнуть к своим "фирменным" изыскам на телевидении, его ждал бы немедленный провал. Но не менее безусловным провалом обернулась попытка показать киноаудитории, на что способен "Бит"-телезвезда. Поразительно единодушны в своих оценках фильма все ценители и пропагандисты Китано в Европе и Штатах: просчет, провал, неудача. Речь, конечно, не о сборах в прокате (для синефилов скромные сборы могут стать лишним сигналом чьей-либо гениальности), а о художественной ценности. Точнее, как утверждали многие, о полном отсутствии таковой.
Обычных зрителей "Снял кого-нибудь?" тоже не прельстил. Вряд ли многие могли бы это объяснить, но, бесспорно, их раздражало отношение Китано к своей аудитории. Вся картина проникнута нигилистическим и бескомпромиссным стремлением к крайностям, каждый гэг доведен до абсурда, за каждой сценой читается вопрос: "Неужто вы настолько глупы, чтобы над этим смеяться?" К середине 1990-х Китано не сомневался, что битву с публикой он проиграл: она никогда не признает в нем серьезного актера и режиссера, никогда не перестанет смеяться, увидев его на экране. "Снял кого-нибудь?" - ответное "Нате!", То, что прошло бы "на ура" в телевизионном формате, с рекламными перебивками и бесплатно, смотрелось в кинозале - час сорок действия, никак не способного сложиться в последовательно изложенный (и стоящий такого изложения) сюжет, - как масштабное надувательство.
Центральная тема фильма позаимствована Китано из скетчей, с которых он когда-то начинал во "Французском театре". Она формулируется одним словом: "неудовлетворенность". В интермедиях, перемежавшихся выступлениями стриптизерш, пьески о недотепах, не способных совершить желанный половой акт с хитроумной девицей, выглядели пикантно. В "Снял кого-нибудь?" та же история развернута в несообразно-раблезианских масштабах. Собственно, весь фильм - рассказ о герое-неудачнике, который мечтает снять и трахнуть хоть самую завалящую девушку. Он приобретает автомобиль, затем второй (одержимость автомобилями, возможно, отражает юношеские мечты самого Китано), грабит банк, проникает в ряды членов организованной преступной группировки, прибегает к помощи безумных изобретателей, - и все тщетно.
Зрители, подобно герою, остались неудовлетворенными - и сегодня Китано утверждает, что именно таким был его план: посмеяться над теми, кто пришел в кино посмеяться. Вполне очевидно, что в "Снял кого-нибудь?" Китано открыто демонстрировал собственную неудовлетворенность - карьерой и жизнью. Сам он сыграл в фильме маленькую роль, напоминающую о масках, примеряемых "Битом" Такеси в юмористических телешоу: одержимого ученого, шарлатана и идеалиста одновременно. Он предлагает герою принять участие в эксперименте, делающем человека невидимым (тот соглашается, мечтая наконец осуществить свою давнюю грезу и подглядывать за голыми женщинами в публичной бане). Однако в решающий момент, во время демонстрации изобретения научному сообществу, оба терпят фиаско. Здесь можно усмотреть невольную параллель с британскими комиками из группы "Монти Пайтон", скетчи которых местами поразительно напоминают телеэкзерсисы Китано и "Снял кого-нибудь?": самый знаменитый из сборников этих скетчей носил название "Как остаться невидимым".