Как правило, становящаяся новая реальность двояка: новый мир вне человека (мышление, "которое село на тебя", или духовный мир Штейнера) и ощущение в себе другого существа (например, видящего непосредственно превращения предметов и их сущность). В этой реальности познание тоже начинает трансформироваться и приобретать иное значение – оно превращается в инструмент (способ) открытия нового подлинного мира. Как можно объяснить выход новой реальности? С точки зрения развитого мною "учения о психических реальностях" [96; 97; 102; 103] – как становление новой психической реальности, отвечающей, с одной стороны, основным идеалам и ценностям личности, с другой – развитым и постоянно используемым базовым объяснениям жизни. Такая реальность, назовем ее "базовой", требует реализации и проживания событий, заданных базовыми объяснениями жизни. Одновременно она вступает в конфликт и борьбу с обычными реальностями личности, что и осознается как выхождение на свет новой реальности.
Становление базовой реальности имеет два важных следствия для жизни человека. Во-первых, он начинает переосмысливать все события, включая прошлый опыт жизни, под углом зрения событий и сюжетов базовой реальности, критикуя и отвергая те, которые ей не соответствуют, и приветствуя и культивируя те, которые в нее укладываются. Во-вторых, человек перестраивает свою жизнь, стремясь реализовать базовую реальность и подавить все те, которые находятся с ней в конфликте. С определенного момента сам, но чаще под влиянием культурных образцов (Платон, Будда и др.), он выходит и на собственно эзотерические идеи: признания двух миров (подлинного и неподлинного), ориентации своей жизни на обретение подлинного мира, установки на кардинальную перестройку личности. Именно в этот период на основе базовой реальности складывается собственно "эзотерическая". В ее рамках происходит и переосмысление самого человека: он опознает себя как эзотерика, например, философа, "стремящегося блаженно закончить свои дни" (Платон), "благородного мужа" (Будда), "внутреннего человека" (Августин), духовное существо (Штейнер), гностическое существо (Шри Ауробиндо Гхош), мага (Кастанеда).
Указанные здесь процессы происходят не сами собой, а предполагают напряженную работу личности, стремящейся лучше уяснить свои идеалы и ценности, реализовать базисные объяснения жизни, поддержать базовую и эзотерическую реальность в ее борьбе с другими, обычными реальностями. По сути (то есть в нашей реконструкции), эта работа представляет собой построение эзотерического учения и преобразование себя в направлении эзотерических идеалов; по форме осознания, доступной эзотерической личности, такая работа понимается как познание подлинной реальности (открытие подлинного мира). В свою очередь, построение эзотерического учения связано не только с созданием условий для реализации эзотерической личности, но и с возможностью осмыслить весь доступный эзотерику материал культуры. Например, мы видим, что Рудольф Штейнер осмысляет в своих эзотерических работах происхождение человека, психические феномены, историю культуры, искусство и многое другое. "Роза Мира" тоже эзотерически толкует все реалии истории и культуры, известные Даниилу Андрееву.
Стоит обратить внимание, что полное преобразование личности, идущей по эзотерическому пути, и попадание ее в эзотерический мир – это всего лишь один, предельный вариант развития событий, характерный в основном для "гениев эзотеризма". В обычном же случае речь идет просто о процессах становления эзотерической личности.
Таким образом, для эзотеризма характерна одновременность порождения эзотерического мира и его познания. Это же характерно для философского мышления. Вспомним высказывания Канта в "Критике чистого разума". "Первый, кто доказал теорему о равнобедренном треугольнике, – пишет Кант, – понял, что его задача состоит в том, чтобы создать фигуру посредством того, что он сам a priori, сообразно понятиям мысленно вложил в нее и показал путем построения" [49, с. 86]. В некотором отношении Кант уподобляет мыслящую личность самому Богу, создавшему мир. В этом смысле, когда Кант пишет, что человек "сам связывает, синтезирует, определяет опыт", что он имеет "возможность как бы a priori предписывать природе законы и даже делать ее возможной" [49, с. 210], он мыслит вполне последовательно. Другое дело, что разум, по Канту, чтобы не впадать в антиномии, должен ограничивать себя рамками опыта.
Мы, конечно, больше привыкли к выражениям "научное и философское мышление (познание)", меньше – "художественное и проектное мышление", совсем странно звучит "эзотерическое или религиозное мышление". Но большой разницы нет. Везде мышление, с одной стороны, позволяет строить одни знания на основе других и конституировать представления о действительности, с другой – обусловлено нормативно, в плане задач и самой сферой деятельности. Скажем, между античным, естественно-научным и гуманитарным мышлением различия не меньшие, чем между мышлением научным и эзотерическим. Различия разных форм и видов познания в том, какую роль в мышлении играет личность и другие представления, обусловленные нашим опытом, требованиями коммуникации, взаимодействием с другими людьми. В философии, эзотерике и гуманитарных науках роль личности огромная, а в естественных науках и техническом мышлении – минимальная. Для философии большое значение имеет философская традиция, требования и вызовы времени (современности), а также проблемы, которые философ взялся разрешать. Для эзотерика все эти факторы, кроме последнего, несущественны. Зато существенны реализация собственной личности и эзотерическое осмысление культурного материала.
3. Что такое творчество?
Когда творчество характеризуют через новизну, естественно возникает вопрос, как понять, что это такое? Новое для самого "автора новизны" может не являться новым для других. Наоборот, автор может считать свою деятельность вполне обычной, но кто-то или идущее вослед время нередко объявляют ее творчеством. Другой способ раскрытия творчества – психологистическое описание процессов и механизмов творчества. Например, Г. Уоллес выделяет следующие стадии творческого процесса: подготовка, созревание, озарение, проверка. В. А. Коваленко анализирует шесть этапов: постановка проблемы, рождение замысла, атака, релаксация, инкубация (созревание) решения, инсайт (озарение истиной). С его точки зрения, основа творчества – психологические механизмы бессознательного и сознания. "Очень редко, – пишет Коваленко, – атака завершается решением проблемы. Рано или поздно захлебнувшись, она делает неизбежной после себя своего рода "релаксацию", иначе говоря, "отбой", прекращение сознательного наступления на проблему, и последующую "инкубацию", т. е. непроизвольное вызревание в недрах подсознания подлинного ее решения. Запуск подсознания в работу совершается еще на стадии атаки. А возможности такой его работы по сравнению с деятельностью ясного сознания поистине грандиозны… по-видимому, работа подсознания состоит в переборе вариантов в проблемном поле с одновременным сокращением их числа… Рано или поздно подсознание в ходе инкубации находит решение проблемы. И теперь встает задача осознания найденного решения. Указанное превращение найденного подсознанием решения в факт ясного сознания автора часто носит характер "вспышки" (инсайта) как молниеносного озарения истиной" [51, с. 28].
Подобных концепций творчества сегодня существует немало. При всей кажущейся убедительности психологистического анализа творчества, этот подход не выдерживает серьезной критики. Получается, что творчество было всегда, даже в Древнем мире, хотя известно, что установка на творчество и соответствующая практика сложились только в новоевропейской культуре. Поскольку творчество характеризуется через механизмы бессознательного, интуицию, озарение и прочие неясные феномены, анализ творчества, опирающийся на такие представления, не менее бессознателен и интуитивен. Кроме того, нетрудно заметить, что разные исследователи творчества характеризуют его различно, исходя из разделяемых ими теорий и привлекаемого материала. Никому еще не удалось свести воедино многочисленные характеристики творчества так, чтобы с этим согласились остальные.
А на какие особенности творчества мы можем указать, исходя из нашего анализа? Прежде всего, можно заметить, что творческая личность действует не на пустом месте. Как правило, она продолжает определенную традицию, глубоко освоила достижения своего времени, владеет основными способами мышления и коммуникации. Не таковы ли Платон и Галилей, Августин и Фуко?
Но творец не был бы творцом, если бы он, действительно, не создавал нового, а следовательно, не выступал как новатор, преодолевающий традицию и сложившиеся способы мышления. Отсюда первая характеристика творчества – это особое соотношение традиции и новации.
Не менее важна для характеристики творчества (и это очевидно) личность творца. Как я старался показать, творчество – это неотъемлемый аспект жизненного пути и реализации личности творца. Личность, подобная Платону, Августину, Фуко или Щедровицкому, понимает свою жизнь именно как творчество, "как вынашивание духовных плодов". Для такой личности не существует отдельно творчества и собственной жизни, это одно и то же. Но творец, даже гений эзотеризма, реализует в творчестве не только самого себя, а свое время, он всей своей жизнью с полной ответственностью отвечает на вызовы современности. То же самое можно сказать иначе: через творчество и мышление такой личности реализуются время и современность. Таким образом, мы приходим ко второй характеристике творчества. Творчество – это совпадение личности и модернити, то есть творец – это такая личность, через которую могут реализоваться время и его вызовы.
Я старался также показать, что новое складывается не само собой, а в коммуникации, именно там вырабатываются основные критерии новизны. Вспомним, например, как формировались основные идеи галилеевских "Бесед": преодолевая непонимание слушателей, учитывая их возможности и представления, разъясняя им исходные идеи нового понимания любви, Галилей постепенно вышел на идеи своей теории. То же самое мы видим в творчестве других мыслителей. Следовательно, третья характеристика творчества звучит так: контекстом творчества выступает коммуникация, в которой и устанавливаются критерии новизны, парадигмы и ориентированное на творца сообщество.
А как быть с психологическими характеристиками творчества? Их можно получить, если, основываясь на указанных здесь особенностях творчества, принять определенную психологическую концепцию. Например, если мыслить в рамках разработанного нами учения о "психических реальностях", то можно говорить о формировании у творческой личности особой "креативной реальности". Она относится к "Я-реальности" и содержит события, удовлетворяющие рассмотренным трем признакам творчества: события креативной реальности – это события реализации личности и одновременно события модернити, это события, лежащие на пересечении традиции и нового, наконец, это события, удовлетворяющие требованиям коммуникации. Понятно, что столь сложная реальность не может сложиться сама собой, ее формирование предполагает как особую личность, так и огромную работу. В креативной реальности, действительно, можно различить два основных процесса: вхождение в реальность (озадачивание, проблематизация, погружение в ситуацию и тому подобные состояния и действия, характерные для начала творческого процесса), движение в реальности, проживание ее событий. Последний процесс предполагает, с одной стороны, поиск, конструирование, выбор, поступок, рефлексию, изменение своих представлений и т. п., с другой – переживания, осознаваемые в культуре как катарсис, инсайт, изменение сознания и пр. Но если опираться на другую психологическую теорию, объяснение творчества будет иное. Однако думаю, оно будет адекватным только в том случае, если в той или иной мере будет учитывать указанные нами сущностные признаки творчества.
Заключение
Известно, что мышление и творчество являются ценностями нашей культуры и широкой практикой. Многие современные профессии требуют не просто специалистов, а наличие и деятельность творческой личности, не меньше, хорошо мыслящих людей. В свою очередь это связано с ценностью в нашей цивилизации личности. Современные культурологические и психологические исследования показывают, что зачинателем античной культуры и мышления выступила античная личность. И дальше развитие европейской и мировой культуры во многом было обусловлено метаморфозами личности (как западной, так и восточной). Кажется тогда, что мышление и творчество – это просто самовыражение и реализация личности. В некотором смысле это так, но здесь только часть правды.
С одной стороны, личность – это, действительно, как утверждает К. Юнг, самость и индивидуализация, это строительство своей жизни и себя, самостоятельное поведение, выбор и предпочтение. С другой стороны, личность предполагает реализацию в данном человеке деиндивидуальных структур – языка, мышления, общих социальных условий жизни. Как пишут многие поэты и философы: "Мыслит, сочиняет, творит не человек, а им мыслит, сочиняет и творит нечто". За всем этим угадывается иная, чем бытие отдельного человека, жизнь – социальная, космическая, духовная.
Мышление и творчество состоятся, если самовыражение личности совпадет с бытием жизни духовной, космической, социальной, если человек живет общими заботами и идеями культуры и человечества, осваивает, подхватывает и продолжает состоявшееся в истории, вживается в логику мышления, стихию языка, уясняет необходимость общих социальных условий жизни культуры. Но мышление и творчество имеют два лица – вечно неизменное и всегда новое. Стать творческой и мыслящей личностью означает не только "освоить достижения человечества", но и установиться в них заново, личным, индивидуальным образом, что предполагает обновление традиционного и создание принципиально нового.
Подлинное мышление и творчество – вещи негарантированные, это трудный путь и поиски. Но и максимальная для личности возможность осуществить себя в этом мире. Доказать последнее невозможно, как невозможно научиться плавать, не вступив в воду. Просто нужно понять, что любая наша эффективная деятельность, любое осмысленное поведение предполагают моменты мышления и творчества. Постараемся же делать это хорошо, ориентируясь и на себя, и на тот незримый Источник Жизни, из которого мы все черпаем силы и духовную энергию.
Литература
1. Августин А. Исповедь. М., 1992
2. Августин А. О граде божием. Киев, 1905.
3. Автономова Н. С. Бессознательное // Новая философская энциклопедия (далее – НФЭ). Т. 1. М., 2000.
4. Адо П. Плотин, или Простота взгляда. М., 1991.
5. Андреев Д. Роза Мира. М.,1991.
6. Апулей. Метаморфозы. М., 1966.
7. Аристотель. Политика. Соч. в 4-х т. Т. 4. М., 1983.
8. Аристотель. Метафизика. М.-Л., 1934.
9. Аристотель. Аналитики. М., 1952.
10. Аристотель. О душе М., 1937.
11. Ахутин А. В. Открытие сознания // Человек и культура: Индивидуальность в истории культуры. М., 1990.
12. Ачкасова Л. Гносеологическая проблема в концепции Паустовского-гуманиста // Романтический метод и романтические тенденции в русской и зарубежной литературе. Казань. 1975.
13. Баттс Р. Е. Тактика пропаганды Галилея в пользу математизации научного опыта // Методологические принципы современных исследований развития науки: (Галилей). Реф. сб. М., 1989.
14. Бахтин М. М. Вопросы литературы и эстетики. М., 1975.
15. Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М., 1979.
16. Бердяев Н. А. Самопознание. М., 1990.
17. Бессмертный Ю. Л. Жизнь и смерть в средние века: Очерки демографич. истории Франции. М., 1991.
18. Библер В. С. Школа диалога культур. М., 1992.
19. Библер В. С. Мышление как творчество. М., 1975.
20. Большаков А. О. Человек и его двойник: Изобразительность и мировоззрение в Египте Старого царства. СПб., 2001.
21. Бруно Дж. Изгнание торжествующего зверя. СПб., 1914.
22. Бурсов Б. И. Судьба Пушкина // Звезда. Л., 1974. № 6.
23. Вайман А. А. Шумеро-вавилонская математика. М., 1961.
24. Ван-дер-Варден Б. Пробуждающаяся наука: Математика древнего Египта, Вавилона и Греции. М., 1959.
25. Выготский Л. С. Психология искусства М., 1987.
26. Выготский Л. С. История развития высших психических функций // Выготский Л. С. Собр. соч. в 6-ти томах, т. 3, М., 1983.
27. Выготский Л. С. Мышление и речь // Выготский Л. С. Собр. Соч. Т. 2, М., 1982.
28. Выготский Л. С. Инструментальный метод в психологии // Выготский Л. С. Собр. соч. Т. 1, М., 1981.
29. Выготский Л. С. Исторический смысл психологического кризиса // Выготский Л. С. Собр. соч. Т. 1, 1981.
30. Гайденко П. П. Эволюция понятия науки. М., 1980.
31. Галилей Г. Беседы и математические доказательства, касающиеся двух новых отраслей науки, относящихся к механике и местному движению // Галилей Г. Сочинения. Т. 1, М.-Л., 1934.
32. Галилей Г. Диалог о двух главнейших системах мира, птоломеевой и коперниковой. М., 1948.
33. Галинская И. Л. Загадки известных книг. М., 1986.
34. Гордин Я. Годы борьбы // Звезда. Л., 1974. № 6.
35. Григорьева Н. И. Парадоксы платоновского "Тимея": диалог и гимн // Поэтика древнегреческой литературы. М., 1981.
36. Григорьян А. Т., Зубов В. П. Очерки развития основных понятий механики. М., 1962.
37. Гуковский М. А. Механика Леонардо да Винчи. М.-Л., 1947.
38. Гуссерль Э. Кризис европейского человечества и философия // Общество. Культура. Философия. М., 1983.
39. Гюйгенс Х. Три мемуара по механике. М., 1951.
40. Данилова И. Е. О композиции итальянской картины кватроченто // Советское искусствознание ’1973. М., 1974.
41. Декарт Р. Избранные произведения. М., 1950.
42. Делёз Ж. Различие и повторение. СПб., 1998.
43. Дживелегов А. Леонардо да Винчи. М., 1935.
44. Ейтс Ф. А. Джордано Бруно и герметическая традиция // Герметизм и формирование науки. М., 1983.
45. Ерофеева Н. Лук // Мифы народов мира. М.-Л., 1982.
46. Зиновьев А. А. Мой путь в науке (интервью) // Личность. Культура. Общество. 2001. Т. III. Вып. 4(10).
47. Знамеровская Т. П. Проблема кватроченто и творчество Мазаччо. Л., 1975.
48. Ионин Л. Г. Социология культуры: Учеб. пособие для высшего образования, М., 1996.
49. Кант И. Критика чистого разума // Кант И. Соч. в 6 т. Т. 3. М., 1964.
50. Клочков И. С. Духовная культура Вавилонии: человек, судьба, время. М., 1983.
51. Коваленко В. А. Творчество как форма деятельности человеческого сознания. Обнинск, 1998.
52. Косарева Л. М. Методологические проблемы исследования развития науки: Галилей и становление экспериментального естествознания // Методологические принципы современных исследований развития науки, Реф. сб. М., 1989.