2. Этническая ментальность
Что такое менталитет, или ментальность? Неожиданный ответ нашёлся в одной из газетных заметок – письме читателя в редакцию. Наш соотечественник, будучи в ФРГ, как-то раз зашёл в кафе. Спустя некоторое время туда же вошёл пожилой немец. И хотя в большом зале было немало свободных столиков, посетитель, окинув внимательным взглядом посетителей, уверенно подошёл к столику, где сидел наш гражданин, и на русском языке попросил разрешения занять место за его столиком. Завязалась беседа. Когда пришло время прощаться, будущий автор газетной заметки задал немцу вопрос, почему тот подошёл именно сюда и почему с незнакомцем заговорил по-русски. Немец рассказал, что во время Второй мировой войны он служил в абвере, немецкой военной разведке, и внимательно штудировал книжку для служебного пользования "Приметы русских". Одна из таких примет была в том, что русские, чистя обувь, обычно всё внимание уделяют передней части сапога или ботинка, забывая о задней части обуви. С тех пор, – заключает автор заметки, – когда чищу обувь, ломаю свой русский менталитет и с особым усердием налегаю щёткой на задник ботинка. Та неосознаваемая сила, которая заставляет руку русского человека усердствовать над носком сапога и оставляет в небрежении его задник, в науке именуется менталитетом, или ментальностью.
Вспомним хрестоматийный эпизод из романа "Война и мир" Л.Н. Толстого. Наташа Ростова в поместье дяди в Отрадном принимает участие в народном танцевальном развлечении и вступает в круг танцующих. Автор, восхищаясь своей героиней, размышляет: "Где, как, когда всосала в себя из того русского воздуха, которым она дышала, – эта графинечка, воспитанная эмигранткой-француженкой, – этот дух, откуда взяла она эти приёмы, которые pas de chale давно бы должны были вытеснить? Но дух и приёмы эти были те самые, неподражаемые, не изучаемые, русские, которых и ждал от неё дядюшка. Как только она стала, улыбнулась торжественно, гордо и хитро-весело, первый страх, который охватил было Николая и всех присутствующих, страх, что она не то сделает, прошёл, и они уже любовались ею. Она сделала то самое и так точно, так вполне точно это сделала, что Анисья Федоровна, которая тотчас подала ей необходимый для её дела платок, сквозь смех прослезилась, глядя на эту тоненькую, грациозную, такую чуждую ей, в шелку и бархате воспитанную графиню, которая умела понять всё то, что было в Анисье, и в отце Анисьи, и в тётке, и в матери, и во всяком русском человеке". Это ещё один пример неосознаваемой силы, которая заставляет разных представителей одного этноса в сходных обстоятельствах поступать удивительно одинаково.
Теперь обратимся к словарям. "Менталитет (лат.) – образ мышления, общая духовная настроенность человека, группы?" [ФЭС 1998: 263]. Прилагательное mentalis впервые появилось в языке средневековой схоластики (XIV в.). Существительное mentality стало использоваться в английской философии XVII в. В обыденный язык это понятие ввел Вольтер. Первоначальное понятие "ментальность, менталитет" включало в свое содержание элемент ущербности, поэтому в этнологии (Леви-Брюль Л. Примитивный менталитет. 1922) оно относилось к сознанию дикаря, а в психологии (А. Валлон) – к сознанию ребенка. Писатель начала XX в. М. Пруст в романе "В поисках утраченного времени" использовал это понятие, характеризуя хаотичное и вместе с тем стереотипное сознание, противоположное мировоззрению [История ментальностей 1996]. К концу XX столетия активно используемое понятие утрачивает оценочность.
Кстати сказать, ментальность – это русифицированный вариант немецкого менталитета (Mentality). Последние по времени появления словари иностранных слов пытаются развести понятия (и термины) "менталитет" и "ментальность". В словаре 2001 г. читаем: Менталитет (от лат. Mens образ мысли) – склад ума, способ мировосприятия. Ментальность (лат. Mentalis умственный) – интеллектуальный мир человека" [Словарь иностранных слов. Ростов н/Д, 2001. С. 312).
Исследователи сходятся на том, что понятие ментальности, как и понятие культуры, относится к числу трудно определимых. Полагают, что ментальность можно скорее описать, чем определить.
Известный французский историк-медиевист Ле Гофф призвал "смириться с расплывчатостью термина ментальность для того, чтобы не потерять богатство, связанное с его многозначностью" [История ментальностей… 1996: 40]. Ему вторят психологи, полагающие, что поиск точного определения или оригинальной интерпретации популярного термина ментальность обречён на неудачу в силу того богатства, которое заключено в его расплывчатости [Акопов, Иванова 2003: 53].
Словом менталитет называют то, что не "политика", "социально-экономические отношения", "обычаи", "законы". Им объясняют то, что в культуре и истории других народов кажется странным и непонятным. Ментальность глубже мышления, норм поведения, сферы чувств. Она не структурирована и представляет собой некую предрасположенность, внутреннюю готовность человека действовать определенным образом, это своеобразная область возможного для человека, сфера автоматических форм сознания и поведения. Ментальность воспринимают как "самопонимание группы", как совокупность образов и представлений, которыми руководствуются. Это ставшие неосознанными ориентации и основания для чувствования" мышления и поведения. Проявляется ментальность в повседневности, полуавтоматическом поведении человека и его мышлении. В словаре Ожегова-Шведовой (1992) это мировосприятие, умонастроение. Менталитет скрывается в поведении, оценках, манере мыслить и говорить. Выучить и подделать его нельзя, можно лишь "впитать" вместе с языком, который вмешает в себя мировоззрение и коды данной культуры. Он выражает себя косвенно, исподволь "навязывая" содержимое и форму любому дискурсу [Геллер 1996:387].
Для психологов ментальное – это те установки и нравственные ориентиры, которые приобретаются и создаются людьми в процессе социализации с учётом особенностей культурно-исторической эпохи [Акопов, Иванова 2003: 54].
Мысль о ментальности возникает только при встрече с чем-то не похожим на нас самих, а потому менталитет может быть "тестирован" только извне. Очевидно, что вопрос "Каков ваш менталитет?" – лишен смысла, поскольку своим носителем менталитет не может быть отрефлексирован и сформулирован. Этим менталитет отличается от "мнений", "учений", "идеологий". Ментальность – это "общий тонус" долговременных форм повеления и мнений индивидуумов в пределах групп. Ментальность появляется во всем, о чем думает человек, что и как оценивает в жизни, как соотносит быт и бытие. Полагают, что менталитет лежит между двумя формами познания: рациональным и религиозным.
На учёте ментальных установок и стереотипов народов основываются так называемые этнические анекдоты о русских, евреях, украинцах, немцах, чукчах и т. д. В заметках акад. М.А. Гаспарова есть любопытное наблюдение над тем, как представители разных этносов реагируют на языковые ошибки собеседника-иностранца: "При ошибках в языке собеседник-француз сразу перестаёт тебя слушать, англичанин принимает незамечающий вид, немец педантично поправляет каждое слово, а итальянец с радостью начинает ваши ошибки перенимать" [Новое лит. обозрение. 1997. С. 27].
Перспективное поле поисков особенностей этнического менталитета представляет фольклор. Русский религиозный философ, правовед, князь Е.Н. Трубецкой на материале русской народной сказки пытался увидеть, как в ней отразилась русская душа, и пришёл к выводу, что в сказке выражается "по преимуществу женственное мирочувствие" [Трубецкой Е.Н. 1998:484]. Русский человек, полагает философ, интенсивно воспринимает действие сверху чудесной силы, которая может поднять и унести в заоблачную высь, а рядом необыкновенно слабо выражено действие снизу. Заметна слабость волевого героического усилия. "…Сказывается настроение человека, который ждёт всех благ жизни свыше и при этом совершенно забывает о своей личной ответственности" [Трубецкой Е.Н. 1998: 485].
Менталитет не монолитен. Он разнороден. Так, в сознании и поведении современного человека отыскивают фрагменты древнего магического сознания. Менталитет со временем изменяется. Говорят, что менталитет – это всегда система, элементы которой различаются по возрасту, происхождению, интенсивности. Историки школы "Анналов" различают варварский, придворный, городской, готический, суеверный, буржуазный, современный и многие другие менталитеты. Ментальность – "манера чувствоватъ и думать, присущая людям данной социальной системы в данный период их истории" [Гуревич 1984: 37].
Постепенно выявляется, что без учета этнической ментальности невозможно адекватно представить историю народа. Первыми это ощутили медиевисты – специалисты по истории средних веков. В европейской науке XX в. сложилась знаменитая школа "Анналов", которая от изучения событий перешла к изучению ментальности средневекового европейца. Представители этой школы исходят из теоретической посылки, что умы средневековых людей были устроены иначе и что без понятия ментальности исследователям не обойтись [История ментальностей 1996: 57].
"История ментальностей" – это разновидность "социальной истории", предмет которой – анализ поведения, ценностных ориентаций, особенностей быта, нравов, обычаев, форм жилища, моды и проч. История ментальностей предполагает: 1) интерес к коллективным психологическим установкам; 2) внимание к невысказанному и неосознаваемому; 3) интерес к устойчивым формам мышления – к метафорам, категориям, символике [История ментальностей 1996:56]. Цель истории ментальностей – изучить три рода феноменов: 1) интересы; 2) категории; 3) метафоры. Историки-медиевисты анализируют мировидение средневекового человека, ту "картину мира", которую он создавал в процессе своей социально-культурной практики. Исследователи ищут в тестах не высказанные явно, не вполне осознанные в культуре умственные установки, общие ориентации и привычки сознания, "психологический инструментарий" и "духовную оснастку" людей средневековья. Исследователь ментальности стремится выявить в дошедших до нас текстах то, что авторы не могли или не хотели высказать прямо, то есть случаи, где авторы проговариваются. За "планом выражения" ищется "план содержания". Это очень трудная и ответственная задача – возродить ментальный универсум в его истинности тех, кто давно канул в прошлое. Историки чувствуют, что памятники, оставленные людьми прошлых веков, содержат в себе ответа, выявить которые можно путём правильно поставленных вопросов. И тогда старые тексты окажутся неиссякаемыми источниками познания духовного мира людей их эпох. "…Историк, – делает вывод А.Я. Гуревич, – волей-неволей вынужден быть вместе с тем и историком ментальностей и картин мира, заложенных в сознании людей, составляющих это общество" [Гуревич 1999: 536].
Помимо научно-теоретического аспекта в изучении ментальности есть и аспект прагматико-политический. Стремление возродить Россию неизбежно ставит вопросы самосознания "Кто мы?", "Куда идем?", "Какое общество строим?". В решении подобных вопросов не последнее слово принадлежит этническому менталитету. К сожалению, о нем в нашем обществе стали говорить только в последнее время, да и само слово кажется совсем недавно заимствованным. В Малом академическом словаре русского языка оно отсутствует. Не было такого понятия и в "Большой советской энциклопедии". И это не случайно. Этнический менталитет в решении политических, экономических, социальных и культурных задач в России никогда не учитывался. Однако не учитываемый, он проявлялся и проявляется весьма неожиданно, парадоксально и подчас разрушающе. Без учёта ментальности, этого системообразующего для внутреннего мира человека и человеческих объединений фактора, не может быть современной науки управления и менеджмента, в основе которых лежат человеческие отношения. Изучение российской ментальности помогает глубже понять смысл отечественной истории, истоки российской государственности, духовности и патриотизма.
Роберт Ли, этнический кореец, родился в Дагестане, окончил Ростовский инженерно-строительный институт, кандидат технических наук, успешный бизнесмен в области строительства, написал книгу "Как Вам стать богатым в России" (Ростов н/Д, 1999). В заключительной главе книги "Как самобытность русской души помогает добиться успеха" автор размышляет о природе русского менталитета, в котором интуиция доминирует над умом. Интуиция компенсирует плохую организацию и отвратительное планирование. "Русский человек силен тем, что при внезапно возникшей опасности он полностью погружается в "здесь и сейчас" и каждую секунду живёт этой жизнью, не отвлекаясь ни на план и прочую постороннюю ерунду. Он вслушивается в интуицию и моментально реагирует на её малейшие изменения. Он сливается с жизнью, становясь ею самой. А сама жизнь всегда сильнее любого плана" [Ли 1999:270]. Если к этим особенностям русского менталитета добавить чёткое, грамотное планирование, эффект будет грандиозным. Кстати, замечает Ли, огромная жизнеутверждающая сила русской натуры объясняет, почему многие немцы в России ассимилировались очень быстро. Стоит помнить и ещё об одной особенности русской ментальности: мы слабеем, когда всё складывается удачно.
Этнический менталитет устойчив, но неестественные, порой насильственные формы существования народа меняют его, искажают соотношение элементов в строе мысли. И тогда следует обращаться к объективным свидетельствам об исконной специфике менталитета. Интерес к "особенной физиономии" народа обостряется в периоды мощных исторических разломов в истории нации. В первой четверти и в последнее десятилетие XX в. в России ощущался повышенный интерес к собственной самобытности. О том, что вопросы ментальности и этнической специфичности из разряда чисто теоретических переходят в разряд практических, свидетельствуют выступления и материалы научной конференции "Этническое и языковое самосознание" (Москва, 1995). В Гомеле (Беларусь) уже в третий раз проводится Международная научная конференция "Менталитет славян и интеграционные процессы".
Специалисты сразу столкнулись с тем, что изучать ментальность сложно не только по причине её глубокого "залегания" в человеке, отсутствия отрефлексированности и оформленности, но и потому, что исследователь находится в плену собственного менталитета, который незаметным образом преломляет его взгляд на материал источника, из которого "вычитывается" чужая ментальность. Если ментальность вычитывается из текстов прошлого, то трудности возрастают, ибо текст – не прямой слепок сознания, между текстом и сознанием всегда есть зазор. Отражая в себе
некую весть о творившей его ментальности, текст не в состоянии охватить всей глубины, многослойности, изменчивости и противоречивости живого сознания. Текст – всегда очищенное, упорядоченное, усеченное и измененное сознание, а потому, по словам историка, письменный источник – не только ключ к исторической ментальности, но и завеса над ней [Чужое… 1999:199].
Объективные трудности изучения ментальности провоцируют мнение о менталитете как некой абстракции, фантоме, понятии придуманном, а не открытом, Примечательно, что ментальность данного народа изучается исследователями, представителями другого этноса, и, следовательно, людьми с иной ментальностью. Имеется в виду сборник работ А. Вежбицкой, переведенных на русский язык [Вежбицкая 1996], в которых особенности русской ментальности выводятся из особенностей грамматики русского языка (об этом см. ниже).
В 1995 г. в Польше вышел в свет словарь "Русский менталитет". Основу словарных текстов составили известные оппозиции (своеобразные векторы самосознания): "Восток" | "Запад", "духовное" | "душевное", "правда" | "истина" и др. В словаре 222 понятия, так или иначе связанных с сознанием русских людей. Так, буква "Е" представлена словарными статьями "Евразия", "Евреи", "Европа", "Единомыслие", "Еретическая мысль" [см.: Вопросы философии. 1996. № 5. С. 189]. Словарь в целом получил позитивную оценку, однако было высказано несколько существенных замечаний. Во-первых, польские ученые отождествляют "менталитет", "дух (определенного) языка" и "культуру". Во-вторых, не растолковывается, что такое ум, дорога, добро, красота, север, юг, в словарь не вошло изрядное количество концептов, явно связанных со своеобразием русского менталитета (дом, семья). В-третьих, авторы не различают русской и советской ментальности. Поляки затруднились перевести слова благолепие, юродство, подвижничество [Геллер 1996: 387; Щукин 1996]. Интерес представляет также книга Т.Д. Марцинковской "Русская ментальность и её отражение в науках о человеке" (М., 1994).
В русской философской литературе (Н.А. Бердяев, М.О. Гершензон, А. Белый и др.) аналогом "менталитета" выступает понятие "самосознание", объединяющее два начала – "мысли" и "воли", интеллектуального и экзистенциального: что человек думает и как он поступает. Понятие "самосознание" не исключает понятия "менталитет". Если самосознание – это сознание "для себя", имманентное по отношению к собственным истокам, то менталитет – это категория, демонстрирующая сознание другим: миру в целом, другому народу, другому человеку. По этой причине предметом научного анализа избирается менталитет, а не самосознание [Вопросы философии. 1996. № 5. С. 189].
В современной культурологической литературе существуют попытки каким-то образом дифференцировать менталитет. К примеру, говорят о трех разновидностях ментальности: 1) "западный" дедуктивно-познавательный менталитет, стремящийся в форме понятий и суждений отражать окружающую действительность и имеющий практическую направленность; 2) "восточный" менталитет, ориентированный на интуитивное мышление, в большей степени направленный на созерцание, духовное самоусовершенствование, развитие внутреннего мира, чаще всего использующий не понятия, а смыслообразы и мифы; 3) менталитет "традиционного общества", ориентированный на предметное решение жизненных ситуаций и конкретных проблем, стоящих перед этнокультурной общностью [Белик 1998: 135]. В пределах трех указанных разновидностей ментальности можно говорить об этнической ментальности, которая как раз и разграничивает народы и определяет их "национальную физиономию".
И потому мне кажется желанной
Различность и причудливость умов.
Ум английский – и светлый и туманный,
Как море вкруг несчетных островов.Бесстыдный ум француза, ум немецкий -
Строительный, тяжелый и тупой,
Ум русский – исступленно-молодецкий,
Ум скандинавский – вещий и слепой.Испанский ум" как будто весь багряный,
Горячий, как роскошный цвет гвоздик,
Ум итальянский – сладкий, как обманы,
Утонченный, как у мадонны лик.Как меч, как властный голос – ум латинский,
Ум эллинский – язык полубогов,
Индийский ум, кошмарно-исполинский, -
Свод радуги, богатство всех тонов.