В традиции того времени произошел новый поворот в его карьере в январе 1932 года. В те годы открывали новое учебное заведение в Новосибирске. Наркомат здравоохранения РФ выбрал тридцатипятилетнего ученого, практикующего врача Триумфова А. В., у которого было выполнено на тот момент 18 научных работ по психиатрии и невропатологии, для работы заведующим кафедрой нервных болезней с присвоением в 1935 году звания профессора и ученой степени доктора медицинских наук с условием, что в течение трех-пяти лет он выполнит научную работу на соискание ученой степени.
Триумфов А. В. в плеяде молодых ученых в Новосибирске создает школу с традициями отечественной неврологии, открывает клинику на сорок коек. Он определяет календарный план обучения; активно начинается подготовка студентов, клинических ординаторов, врачей для дальнейшей работы в Сибири.
И в настоящее время сохраняется определенная преемственность между научными школами отечественной неврологии.
В эти годы Триумфов А. В. приступает к подготовке научного руководства по топической диагностике заболеваний нервной системы.
С 1938 года он продолжил работу в Ленинграде, где возглавил кафедру нервных болезней третьего Ленинградского медицинского института, потом стал сотрудником кафедры Военно-медицинской академии.
Данное руководство является настольной книгой для практической деятельности. Сейчас на смену новационной технологии пришла инновационная система подготовки специалистов, когда действует принцип обучения, что научить невозможно, а научиться можно. И неоценимую помощь оказывает при подготовке специалиста по неврологии данное руководство. Неврологию нужно не только понять, но и уметь принять, как систему знаний. Становление науки неврологии проходит в сложной борьбе идей и через судьбы людей.
У Триумфова А. В. безупречно выполнены первые главы руководства (I–VI), а вот начиная с VII главы требуется комментарий, который сам автор в третьем, дополненном и переработанном издании написал в предисловии книги, вышедшей в свет в 1951 году. Это произошло после научной сессии АН СССР и АМН СССР (28.06–04.07 1950 года), которая вошла в отечественную историю как "Павловская" сессия. Это была попытка навязать дискуссию, тема которой к середине ХХ века была исчерпана.
Когда-то в 1903 году И. П. Павлов сделал доклад на XIV Международном медицинском конгрессе в Мадриде, где он сформулировал принципы физиологии высшей нервной деятельности и место условных и безусловных рефлексов. Это получило широкий отклик в научной общественности. Но к тому времени Рамон-и-Кахаль и Чарльз Шеррингтон пришли к выводу, что существуют двигательные и чувствительные нейроны с различными функциями, которые взаимодействуют в синапсах, структурно обеспечивающих передачу импульса между отростками двух соседних нейронов. В 1891 году уже введено в научный оборот понятие принципа динамической поляризации и церебральной локализации с определением специализированных функций различных областей головного мозга.
И эти положения также нашли отклик во всемирной неврологии.
В эпоху перемен и научных открытий остается слишком мало место в дискуссии для толерантности научных идей.
Чарлз Шеррингтон иронично отметил по этому поводу, что он дуалист, и философские идеи материализма и идеализма рассматриваются им как две замкнутые и не сообщающиеся между собой системы действительности.
Из воспоминаний Рагнара Гранита (1900–1991), шведского физиолога: "Шеррингтон и Павлов жестко критиковали друг друга из-за затруднения объяснений фактов при обсуждении научной проблемы в свете торможения и возбуждения нейронов".
В настоящее время наука только приближается к пониманию этих феноменов при использовании современной электроники для более тонкого изучения и понимания нейронных явлений головного мозга.
Научная сессия 1950 года отвергала и гуморальную, и гормональную регуляцию, и что химическая передача ацетилхолином и медиаторами противоречит учению нервизма.
Была отвергнута концепция стресса канадского эндокринолога Ганса Селье (1936), и на другой академической сессии (1952) не было принято это учение, считая его ошибочным и лженаучным, без экспериментального отвержения или подтверждения.
Павловская сессия вышла за рамки научных дискуссий и перешла на жесткую идеологическую критику личностей учеников школы И. П. Павлова и В. М. Бехтерева. Прежде всего, следует отметить, что это было формальное отношение, а не по сути принципов, и к продолжению научного спора И. П. Павлова и В. М. Бехтерева не имело никакого отношения.
Они оба работали в одном направлении, даже учились у одних и тех же учителей, а ученые Павловской сессии были зачастую ученики обоих учителей. Тем не менее, оргвыводы сессии были жесткие, вплоть до лишения научных званий, должностей и закрытий лабораторий или институтов.
На десятилетия отечественная наука замерла, перешла на переписывание научных докладов, статей и затем окончательно утеряла наступательный темп в развитии новых научных идей.
После Павловской сессии перед Триумфовым А. В. встала дилемма почти шекспировская: "разрыва связи времен". Он вынужден был или закрыть свой проект, или внести поправки, чистки, чтобы сохранить не только личный труд, но и изыскания многих ученых. Это видно из прочтения издания за 1951 год, где цитируются только архивные авторы: из благих намерений он избегает упоминания наших соотечественников, которые внесли также огромный вклад в изучение неврологии.
И как тут не вспомнить тезис: "А все-таки земля вертится".
Все те классические сведения по анатомии и физиологии нервной системы и семиотики поражения нервной системы востребованы и в настоящее время.
Сам автор указывает, что не несет ответственность за некоторые компромиссные положения в опубликованном руководстве. Он пишет:
"Объединенная сессия Академии наук и Академия медицинских наук СССР, посвященная физиологическим проблемам И. П. Павлова, заставила многое пересмотреть и передумать. Данное издание по сравнению с предыдущим расширено и значительно переработано, изменены рисунки и схемы. Ряд положений пересмотрен коренным образом, например, явно противоречащее учению И. П. Павлова понятие о проекционных и ассоциационных корковых центрах, деление нервной системы на соматическую и вегетативную и др.
Критика товарищей по специальности, а также физиологов и патофизиологов поможет исправить допущенные ошибки. Автор".
Таким образом, Триумфов А. В. развязывает "гордиев узел", и он пишет, что цитоархитоническое изучение коры привело к разрешению противоречий и спорных вопросов о локализации функций в коре головного мозга.
Повседневный клинический опыт показывает, что существуют определенные закономерные зависимости расстройств функций от расположения патологического очага в нервной системе. Исходя из этого постулата, клиницист решает задачи топической диагностики. В то же время необходимо помнить, что академический спор о соотношении первой и второй сигнальных систем не разрешен, как и о корковых функциях гнозии и праксии, речи и психики.
Учение об анализаторах лежит в понимании единой функциональной системы: рецептор, проводник, кора с ее функцией анализа – синтеза, то, что называли центром, высшим, корковым отделом анализатора.
Триумфов А. В. предложил признать в такой транскрипции корковые проекционные и ассоциативные центры – области, которые существуют в пределах анализаторов.
Исходя из изложенного, краткое руководство сохранило практическое значение, отражая клинический опыт неврологов первого и второго поколения, оставляя за собой право, расценивать клинические симптомо комплексы как поражение нервной системы в свете топической диагностики.
Клиническая неврология
Следующий период невропатологии с 60-х годов ХХ столетия был предопределен развитием и изысканием новой методологии в разделе клинической медицины. Детализировано изучаются клинические особенности при поражении нервной системы, и при этом каждое заболевание обрастает многообразием симптомов и синдромов. Клиническая неврология становится на позиции системных болезней. Системообразующие симптомы и синдромы определяют клиническую картину заболеваний нервной системы. Приоритетом изысканий становятся поиски специальных методов исследования, и в этой связи обосновываются нозологические формы. В этот период предлагаются многообразные варианты клинических классификаций. Постоянно расширяется формат исследований, что создает предпосылки рассматривать сложные взаимосвязи неврологических расстройств с другими клиническими дисциплинами. Также отводится значимая роль инструментально-лабораторным исследованиям при постановке диагноза: электроэнцефалографии, электромиографии, реографии, ангиографии, эхоэнцефалографии, биохимическим, гистопатологическим и гистохимическим исследованиям.
На практике в настоящее время применяются современные инструментально-диагностичекие методы исследования в неврологии: люмбальная пункция, церебральная и спинальная ангиография, миелография, рентгеновская компьютерная томография (спиральная КТ-ангиография, перфузионная КТ, КТ-миелоцистернография), электроэнцефалография, электронейромиография, вызванные потенциалы, магнитная стимуляция, магнитно-резонансная томография, эхоэнцефалография, ультразвуковая допплерография, дуплексное исследование сосудов головного мозга, генодиагностика, позитронная эмиссионная томография, однофотонная эмиссионная компьютерная томография.
Научная целесообразность следующего периода развития неврологии потребовала выхода из концептуального тупика философского детерминированного диалектического материализма и искусственно созданного релятивистского подхода в понимании сущности нервной системы в период схоластики и непререкаемого авторитаризма, поиск научного обоснования, что нервная система регулирует все функции организма человека и отвечает сложными рефлекторными актами на афферентные импульсы, поступающие из внутренней и внешней среды.
Этот период длился больше четверти века в отечественной неврологии, что способствовало развитию мультидисциплинарных дисциплин и расширению массы знаний как по специальности, так и по многочисленным смежным дисциплинам.
Авторы Гусев Е. И., Бурд Г. С. и Никифоров А. С. проиллюстрировали в руководстве "Неврологические симптомы, синдромы, симптомокомплексы" (1999), которые составили свыше пяти тысяч терминологических статей, что помимо значимости многочисленных понятий, осложняющих ориентацию в симптоматике и нозологии нервных болезней, в то же время демонстрируют широкую эрудицию врача-невролога.
В этот период развития неврологии изучение расстройств чувствительности дополнилось исследованиями клинических феноменов. В эти годы было показано, что в проведении чувствительных импульсов также играет роль ретикулярная формация. На всем протяжении ретикулярной системы к ней подходят спино-ретикулярные аксоны и коллатерали спино-таламических путей. Пути, проводящие через медиальную петлю импульсы от более толстых периферических волокон (А– и отчасти В-волокна), и спинно-ретикулярные пути, идущие от более тонких периферических волокон (дельта-волны и волокна группы С), разряжаются в ретикулярной формации, а затем поступают импульсы в зрительный бугор и далее в кору головного мозга.
Учеными было высказано предположение, что существуют центробежные кортикоталамические волокна, идущие параллельно афферентным таламокортикальным волокнам, что передача импульсов протекает по замкнутым нейронным цепям. Кольцевая связь обеспечивает взаимное влияние сенсорной коры и зрительного бугра. Таким образом, сложный мультинейрональный рефлекс проявляется в нейронных кольцах, включая в систему нейроны спинного мозга, ядра ствола мозга, таламуса, ретикулярную формацию, обеспечивая функциональность "кольца обратной связи", с активным участием коры головного мозга.
Пирамидная система
Изучение двигательных функций дополнилось исследованиями, которые показали, что при очаге поражения в корковом отделе двигательного анализатора также отмечается частично контралатеральное перерождение пирамидного пути соответственно пораженному полушарию.
Пирамидный путь также связан с экстрапирамидной системой, которая через систему "обратной связи" влияет на активность целенаправленного движения.
Кора головного мозга, подкорковые узлы, мозжечок и ствол головного мозга находятся в тесном функциональном взаимодействии.
От клеток передних рогов спинного мозга через аксоны проходят импульсы для осуществления двигательных функций, а именно, движения, силы и тонуса для выполнения рефлексов с мышц и суставов в ответ на различные раздражения проприо-, экстеро-, интероцепторов и ноцицептивных рецепторов.
В иннервации мышц принимают участие альфа– и гамма-пути, интрафузальные мышечные веретена (Р. Гранит). Благодаря этому скелетные мышечные волокна осуществляют тоническую функцию при участии волокон медленного действия и физическую активность при участии волокон быстрого действия.
Поза поддерживается тонической активностью, а движение определяется фазической функцией, которая осуществляется реципрокной иннервацией, например, движение сгибателей бедра вызывает реципрокное торможение разгибателей того же бедра и сгибателей бедра на противоположной стороне с перемещением центром тяжести на другую ногу.
Рагнар Артур Гранит (1900–1991) – шведский физиолог, работал в лаборатории Чарлза Шеррингтона, где освоил методы электронейрофизиологии, потом стажировался в США, где продолжил изучение функций мышечных веретен. Ч. Шеррингтон и Д. Эксл установили определенную взаимосвязь между мышцами, мотонейронами и веретенными нервами.
В нашей стране после Павловской академической сессии в 1950 году, которая привела к устранению многих ученых от исследовательской работы, были свернуты проекты научных исследований в этом направлении. После сессии из науки вычеркнули Л. А. Орбели, П. К. Анохина, Н. А. Бернштейна, И. С. Бериташвили, а их работы легли на архивные полки. Идеи теории функциональных систем, а также теории о временных связях при образовании каждого условного рефлекса и другие идеи получили свое развитие и продолжение в научных исследованиях зарубежных ученых. Один из этой плеяды ученых был Рагнар Гранит, который и завершил работу по обоснованию регуляции движений.
Экстрапирамидная система
Следующий этап понимания расстройств движений был связан с проблемами экстрапирамидной системы.
Известно, что экстрапирамидная система у человека создает фон предуготованности и дифференцированности движения, которое обусловлено деятельностью коры головного мозга.
Объяснение с позиций как локализационизма, так и эквипотенциализма природы патомеханизма поражения экстрапирамидной системы стало камнем преткновения в неврологии. Кибернетический подход Анохина предопределил особое решение проблемы, в том числе экстрапирамидных нарушений, но, к сожалению, эти идеи не вышли в свет, а так и остались в рукописи.
Известно, что экстрапирамидная система состоит из многочисленных ядерных образований, расположенных в подкорковых узлах больших полушарий и стволе головного мозга, которые постоянно участвуют в выполнении стато-динамических функций.
Экстрапирамидная система способствует функциям движения, позы, тонуса мышц, а также выполнению движений, скорости, ритма, плавности, гибкости, что проявляется в осуществлении позы, положения конечностей, что важно для оценки стато-динамической функции.
Для объяснения сложного взаимодействия механизма предуготованного движения было принято кибернетическое понятие: "кольцо обратной связи".
Импульсы из коры головного мозга поступают в стриопаллидарную систему, проходя через красное ядро в спинной мозг и одновременно поступая в зрительный бугор и оттуда обратно в кору головного мозга. Инициация передачи информации построена на возбуждающих и тормозящих импульсах.
По основному "кольцу обратной связи" осуществляется путь от хвостатого ядра к бледному шару, затем к зрительному бугру и оттуда в премоторную зону коры.
Другое кольцо обратной связи имеет путь через стриопаллидарную систему и мозжечок.
Эфферентные пути из стриатума, бледного шара, черной субстанции и красного ядра поступают в систему ретикулярной формации среднего мозга, который в дальнейшем переходит в эфферентный ретикуло-спинальный путь, помимо которого от стриатума к передним рогам спинного мозга проходят два пути: нигро-ретикуло-спинальный и стрио-паллидо-рубро-спинальный.
Высшим звеном экстрапирамидного пути является кора головного мозга.
Бехтерева Наталья Петровна (1924–2008) как физиолог внесла огромный вклад в развитие нейрофизиологических аспектов психической деятельности человека, отмечая свойство нейронов подкорковых образований головного мозга реагировать на смысловое содержание речи и участвовать в качестве звеньев систем обеспечения мыслительной деятельности.
Н. К. Боголепов отмечал, что экстрапирамидная система участвует также в выполнении выразительных, мимических и эмоциональных реакций.
Мозжечковая система
Важную роль осуществляет мозжечок, который является органом равновесия, координации движений и тонуса мускулатуры и гравитации. В первой половине двадцатого века были изучены морфологические пути к мозжечку от спинного и продолговатого мозга и от мозжечка к этим образованиям.
Мозжечок – орган который регулирует гравитацию и координацию движений человека. При поражении мозжечковых связей развиваются симптомы двигательных расстройств атактического характера и нарушения мышечного тонуса.
Адаптационная неврология
Неврология на этапе 1970 – 1990-х годов приняла основополагающую общебиологическую парадигму – парадигму адаптационной теории.
Философское мировоззрение ХХ века выразилось в постмодерне, которое по сути эклектично с неопределенной полистилистикой.
Адаптационная парадигма с позиции адаптационно-трофической теории объясняла механизмы адаптации живого организма к определенному виду деятельности. Человек последовательно адаптируется к природному, социальному, культурному мирам и собственной личности.
Динамический комплекс защитно-приспособительных процессов возникает на всем протяжении болезни, начиная от стадии предболезни до стадии выздоровления. Методологическим приемом адаптационной парадигмы являются реабилитационные мероприятия, в которые включаются медицинские и социальные мероприятия, проводимые с целью максимального восстановления и компенсации нарушенных или утраченных функций.
Известный постулат видоизменился, когда считали, что каждая болезнь имеет свое место, и теперь новое решение проблемы стало задачей учены: как объективизировать системное заболевание экспериментально-лабораторными методами и тестированием.
В этот период получили развитие новые направления: нейропсихология, нейролингвистика, бихевиоризм, психоанализ, психосоматика и другие, которые пришли на смену направления нервизма.