Число киловатт электрической энергии, производимой от каждой BTU (Британская Тепловая Единица [British Thermal Unit]) сгораемого ископаемого топлива, или футо-фунты в секунду, полученные работой гидротурбин, непрерывно увеличивались с самого начала производства и распределения электроэнергии. Одновременно, вес производящего и распределяющего оборудования быстро уменьшился на каждый киловатт или лошадиную силу произведенной и доставленной энергии. Как следствие этого непрекращающегося технологического увеличения повсеместной эффективности, действительные суммарные космически утвержденные затраты на производство энергии всегда и неизменно уменьшались, и увеличение цен было, главным образом, результатом той задачи, чтобы, будучи на верхней позиции власти, исхитриться и посредством цен быть в состоянии платить как можно большие дивиденды акционерам и, таким образом, увеличивать биржевую цену их собственных акций, чтобы таким образом, в свою очередь, увеличивать их власть управлять денежными сбережениями других как капиталом. Такая манипуляция силой капитала одурманивает и выглядит неоспоримо.
Однако, вместе со всей эволюцией социоэкономико-политической силы, политически назначенные комиссии "общественного обслуживания" во всех штатах последовательно предоставляли еще более высокие ценовые ставки киловатт-часов частным, обманчиво названным "компаниям общественного обслуживания", производящим электроэнергию. Комиссии "общественного обслуживания" были столь неоспоримо сильны, что в 1981 и 1982 годах они были в состоянии позволить большим коммунальным предприятиям оставить приблизительно $900 млн., потраченных ими впустую, поскольку они отказываются от завершения строительства своих АЭС на Западном Побережье США, обвиняя в потере потребителей увеличение их ставок. В результате частные предприятия сделали $900 млн. на плохой азартной игре, имея возможность передачи им этой суммы с потерей ее для общества.
Постоянные фундаментальные сокращения эксплуатационных расходов, объединенные с постоянным ростом цен, произвели так много денег, что энергогенерирующие фирмы стали одними из самых богатых и самых невидимых среди манипулирующих политикой организаций. После Второй Мировой Войны богатство электроэнергетической отрасли, аккумулируемое в течение 3/4 столетия, успешно объединило свою политическую власть с теми самыми нефтяными гигантами, чтобы "присвоить себе ни за что" абсолютно все имущество атомной энергетической программы. Это включало в себя все ноу-хау и производственный аппарат военной атомно-энергетической программы правительства США, за развитие которой граждане США заплатили $150 млрд.
Это накопление политической власти совпало с общим рассветом общей сознательности молодежи США и когда-либо увеличивающегося процента зрелого американского электората, обеспокоенного коррупцией политических представителей его, до сих пор пользовавшегося доверием, демократического правительства. Эта коррумпированность неотъемлема в том факте, что предвыборные затраты на ТВ-кампанию в США теперь составляют $50 млн. для президентства, $10 млн. - для сенаторства и $5 млн. - для кресла конгрессмена. Эта коррумпированность расширена из-за промедлений Верховного Суда США с неурегулированностью 1981 года, что позволит неограниченным деньгам быть потраченными в следующие выборные годы.
Выведенные сегодня [из страны] наднациональные корпоративные гиганты всегда знали, что ископаемое топливо может исчерпаться и вскоре станет таковым. Чтобы встретить это непредвиденное обстоятельство, их великая стратегия последней трети столетия после Второй Мировой Войны состояла в том, чтобы вынудить американское правительство развивать потенциал военно-атомного превосходства, очень хорошо зная, что атомная война завершит занятость планеты Земля человечеством, каковой факт, в конечном счете, вынудил бы правительство отказаться от своего военного использования. Прежде всего, однако, монополия власти, должно быть, достигла их цели атомной энергии в качестве "коммунального сервиса"; во-первых, становления подрядчиком, чтобы управлять атомными средствами правительства; во-вторых, откачивания из американского правительства весь современный персонал ученых-атомщиков и все невидимые ноу-хау для развития всемирных АЭС, чтобы вкладываться в их проводную и измеренную энерго-монопольную систему по мере того, как нефтяные источники сократятся и приблизятся к истощению. Тем временем, поддерживая их власть над США и другими политическим и системами, их великая стратегия нашла необходимым, чтобы население США и Западного Мира пребывало в убежденной удовлетворенности тем, что США успешно поддерживали свое превосходство над СССР, производя больше атомных бомб, чем русские.
Чтобы начать свою проводную и измеренную монополию электроэнергетической власти "беспечных девяностых" - 1890 - каковая 3/4 столетия спустя стала подавляющей социоэкономической властью, Дж. П.Морган-старший использовал более раннюю форму эмиссии облигаций и привилегированных акций на каждом из его предприятий, как только они выплачивали дивиденды. Ему, таким образом, предоставили дополнительные свободные средства, для того, чтобы приступить к иным направлениям энергоструктурной системы: например, в медной горной промышленности (для использования в генерации и передаче электроэнергии), производстве стали (для высоколинейных мачт и боксов электрооборудования), и т. д.
Он использовал свою инженерную фирму Stone-Webster для разработки и создания иностранных энергетических систем под управлением Electric Bond and Share Company - EBASCO. Рост цен его энергетических компаний был автоматически приведен в соответствие с увеличением продаж акций его компаний на фондовой бирже. Цена этих акций увеличивалась с продвижением его собственных обыкновенных акций. Используя эти акции как капитал, он открыл свои собственные банки.
Поскольку его предприимчивые монополии заработали хорошие дивиденды, акции в его компаниях стали все более и более популярными. Его собственный банк и банки, которые он контролировал, открыли маклерские отделы. Он поддержал открытие многочисленных брокерских домов с индивидуальным владением биржевых мест, чтобы справиться с увеличивающейся сложностью продаж на открытом рынке и покупкой акций и облигаций его компаний. Ко времени Катастрофы 1929 года Морган управлял советами директоров General Electric, General Motors, U.S. Steel, медных компаний большой тройки, телефонных и телеграфных компаний, всеми коммунальными предприятиями Edison Electric и т. д.; и многими банками США.
В начале партнеры Моргана дали Гарвардскому Университету закон и бизнес-школы, из чьих высоко образованных и специализированных выпускников они рекрутировали армию юристов и финансовых экспертов для обслуживания офисов Уолл-Стрита. Эта правовая армия заправляла закулисным комплексом контрактной и финансовой канцелярщины, обеспечивающей бизнесы Моргана и его партнеров. Не будучи ограничен никакими законами против этого вплоть до 1929 года, он использовал общие банковские депозиты для поручительства его предприятий.
В начале 1920-х гг. банковская империя Моргана поддержала продажи фермерской техники фермерам по плану рассрочки платежей с обеспечением банкам первыми закладными на фермерское имущество, так же, как машинами. Как я объяснил в своей работе "Критический путь" [ "Critical Path"], плохой рынок свиней в 1926 году нанес финансовый удар по фермерам, сделав многих неспособными осуществлять их ежемесячные платежи по их купленным в рассрочку фермерским машинам. Банки не только забирали машины, но и лишали права пользования на фермы, которые были заложены в качестве гарантий по срочным платежам - банки страны нашли фермы непродаваемыми, поскольку не было никаких других людей в США, стремящихся прийти в сельское хозяйство. ("Как вы собираетесь подавлять их на ферме после того, как они видели Париж?" - песня Первой Мировой Войны.) Тогда более крупные городские банки, которые ссудили маленьким банкам деньги, основываясь на "разумности физической земли и машинного имущественного залога", лишили имущественных прав маленькие банки страны. Крупнейшие городские банки также нашли их изъятую собственность непродаваемой. Никакие фонды наличности не были доступны для обеспечения вывода средств вкладчиков. "Атаки" на банки множились. Наступил кризисный момент, когда более пяти тысяч банков закрылись в один день. Наконец, закрылись крупные чикагские банки, и только крупные банки Нью-Йорка оставались открытыми. Тогда обнаружилось, что они также, ссудив размещенные в них депозиты промышленным венчурам, теперь испытывают недостаток наличности, с которой можно вернуть средства их вкладчиков, и Новый Курс и FDR [от Franklin Delano Roosevelt] объявили "Банковский Мораторий", избегая, таким образом, признания банкротства американской банковской системы, и с ним - конец капитализма в США. Конгресс США, обстоятельно изучая вопрос, нашел, что маклерские отделы нью-йоркских банков использовали депозиты для ручательств по промышленным рискам. Поскольку это составляло основу банкротства, Банковский Акт Гласса-Стигала [Glass-Steagel Banking Act] от 1933 года был установлен "надолго" - как на это надеялись - для отделения рисковых брокерских гарантий от гарантированных правительством Нового Курса банковских депозитов граждан.
Стратегия организации финансирования и контроля промышленного развития США, проводимая Дж. П.Морганом-старшим была развита из его тесного взаимодействия с многолетними, закулисными законами Банка Англии, принятым прецедентом физических прав собственности и их обратимости в "бумажные гарантии"/"ценные бумаги" как рыночные акции в предприятии. Банк Англии и Морган вскормили молодой Гранч гигантов восемнадцатого века от их юности до крепкой колониальной зрелости девятнадцатого века. Дж. П.Морган стал официальным финансовым агентом Британской Империи в Первой Мировой Войне. Как агент по закупкам "Союзников" в период с 1914 по 1918 годы, накопление Морганом в США прибылей от Первой Мировой Войны переместило мировой капитал гранча корпоративных гигантов от Европы до Америки, пока катастрофа 1929 года не гарантировала Моргану доминирование в социоэкономическом эволюционном балансе сил в человеческих делах на планете Земля.
Революция в России вызвала к жизни 1917 год, положив начало СССР и его организацию мирового коммунизма в качестве эволюционного вызова власти капитализма.
В книге "Критический путь" я проследил эти эволюционные события до 1981 года. В 1981 году наднациональные [supranationals], невидимые, делающие деньги колоссы обнаружили себя столкнувшимися с превосходством СССР 1981 года в числе традиционно вооруженных дивизий и крупнейших всеокеанских военно-морских сил, над находившимися в собственности США и их союзников по НАТО.
Госсекретарь США по обороне Каспер Уайнбергер [Caspar Weinberger] признал в апреле 1981 года экстраординарный военный рост Советов, который в своем оживлении оставляет США теряющим стратегическое оборонное преимущество, поддерживавшееся в пятидесятых и шестидесятых годах. Он цитирует данные Минобороны, показывая, что Советы имеют преимущественное соотношение 4:1 в танках, тактическое преимущество в АПЛ с ядерными ракетами на борту в соотношении 2:1, преимущественно в субмаринах в соотношении 4:1 , и в дополнение - значительное увеличение в весе и точности их ядерных межконтинентальных стратегических ракет. Он описывает их морское наращивание как крупнейшее в истории морского флота. Уайнбергер заявил, что в настоящее время СССР продолжает превосходить США в соотношении 2:1 в строительстве поверхностных судов и в соотношении 5:1 - в строительстве субмарин, согласно его последним данным. (Ежегодные публикации Джейн международных вооружений предоставляют эти данные достаточно точно на протяжении многих лет, но не упоминаются связанными с атомно-нефтяной энергетической структурой [Топливно-Энергетическим Комплексом - ТЭК] политиками, и еще менее упоминаются в контролируемой наднациональными гигантами США прессе.)
Возвращать свое военное превосходство (разрядку) над СССР, если это вообще может быть сделано, предполагая, что СССР не предпримет ничего, чтобы скомпенсировать эту попытку, займет десять лет и, согласно Министру Обороны Уайнбергеру, $1,6 трлн., или $1 млрд. в день ($365 млрд. в год) в течение следующих пяти лет, причем лишь для старта. Наднационально-монетарным колоссам это время нужно, чтобы создать собственную организованную ЦРУ и скрытно от народа США финансируемую боевую силу, руководимую наемниками (например, прерванное "вторжение" на Сейшелы 27.11.1981, включающее базы наемников в Северной Африке), и укомплектованную солдатами, матросами и пилотами за счет марионеточных стран, чтобы достичь превосходящего положения над Советским Союзом или любой другой силой - включая даже возможно-катализируемую, наднациональную, индивидуально мыслящую и действующую, спонтанно сотрудничающую смесь нынешнего грамотного в большинстве, аполитичного, всемирного населения.
Поскольку требуются миллионы долларов, чтобы победить на американских выборах, огромное большинство скрещивающейся американской молодежи и постоянно увеличивающееся число взрослых признают политиков в действительности столь коррумпированными, что это заставляет растущее число компетентных избирателей отказываться от своих голосов, чтобы при этом их действия были неверно истолкованы как основание их одобрения или признания допустимости продажности современной политики и ее последовательной неспособности четко сформулировать волю демократии.
В 1980 году 227 млн. человек в Соединенных Штатах (159 млн. из которых имели право голосовать), только 78 млн., или только половина обладающих таким правом, проголосовали на наиболее важных с отрицательной точки зрения президентских выборах спустя почти треть столетия. Из числа тех, кто голосовал, только 40 млн. голосовало за выигравшего кандидата, Рональда Рейгана. "Подавляющее большинство", которого неоднократно требует президент Рейган, узаконивает его "мандат" для широкого исполнительного и законодательного изменения, составляющего, фактически, лишь 14 % народа Соединенных Штатов.
Многие молодые и многие пожилые люди вдохновлены лишь беспокойством обо всем человечестве и убеждены, что их голосование не может сопротивляться "воле" больших денег, и не голосовали. С другой стороны, экономически богатые, стремясь обеспечить свое экономическое преимущество, например, богатые вдовы или ушедшие от дел управленцы, предоставляют право принимать их избирательные решения собственным адвокатам, биржевым маклерам или очень небольшим организациям меньшинств (аморально представляющим себя в ложном свете как "Моральное Большинство" ["Moral Majority"]).
По поводу такого выполнения-взглядов-для-других организаций, как "Моральное Большинство", у нас есть заявление президента Йельского Университета А. Бартлетта Джиамати [A. Bartlett Giamatti], сделанное им в августе 1981 года, согласно сообщению UPI [United Press International]:
Он сказал, что "Моральное Большинство" и другие "консервативные" группы "кромсают духовную ткань нашего общества" и являются "намеренным разрушением разнообразия мнений… Они, через политическое давление или общественное порицание угрожают любому, кто осмеливается не соглашаться с их авторитарными положениями. Они стерли бы перед собой любого, кто придерживается иного мнения". Далее Джиамати раскритиковал "разносчиков принуждения", чтобы надавить на бескомпромиссные отношения, являющиеся "опасным, злонамеренным нонсенсом", и заклеймил их как защитников "полиэстрового мистицизма", имеющего целью "разделять от имени патриотизма. Они лицензировали новую подлость духа на нашей земле, возрождающийся фанатизм, выражающийся в расистских и дискриминационных положениях".
Контролируемые наднациональными гигантами рекламные миллиарды Мэдисон-Авеню, немедленно получили отклик через редакционные страницы своих американских газет, принявшихся искажать заявление президента Йельского Университета. Невероятно, что у третьего из старейших и второго среди самых богатых университетов Америки есть совет попечителей и штат преподавателей, выбравший в качестве президента безответственного "психа", как многие редакционные СМИ охарактеризовали Джиамати.
По причине того, что многие невидимые производства наднациональных корпораций сегодня географически расположены в США, и цели вооружения невидимого гиганта требуют задержки в десять лет, колоссы теперь по необходимости размещают свои первоначальные запасы на расположенных в США фабриках. Капиталистические наднациональные корпоративные колоссы также находят это наиболее удобным и незримо целесообразным, дабы делать собственные бизнесы под именем "Соединенные Штаты", что легко для них сделать эффективно: во-первых, довольно просто, поднимая американский флаг перед всеми фабриками и, во-вторых, дергая за жизненные ниточки финансово скованных и запертых лобби марионеток конгресса, заставлять их принять необходимый закон. Таким образом, теперь колоссы (начало 1982 года) имеют в производстве необходимые первоочередные вещи их окончательной десятилетней, многотриллионодолларовой закупочной деятельности, обнародованной миру как "деятельность в области национальной обороны США".
В течение первых 127 лет перед Первой Мировой Войной у американского правительства не было национального долга. Первая Мировая Война покинула США с $33 млрд. национальной задолженности. Банковская система США действительно обанкротилась в 1929 году, но Банковский Мораторий Нового Курса 1933 года отложил признание этого факта. С тех пор момент признания того, что правительство США - само банкрот, было отложено поначалу на все более и более дальние сроки дат выплаты расписок и облигаций США и на последующее голосование Конгресса США за увеличение лимита госдолга. Из-за "денежной бухгалтерии" (вместо бухгалтерии реальных благ) сегодня США практически банкрот. С тех пор, как Никсон стал президентом, США были неспособны выплатить даже процент по своему госдолгу, не говоря уже о его принципиальном сокращении. До Никсона Конгресс принял налоговое поручительство на крупнейший процент из когда-либо бывших, на предел национального долга, отложенный на наиболее долгий срок из когда-либо бывших. В течение всех лет президентства Никсона и всех лет его преемников президент должен был ежегодно представлять отрицательный бюджет, подозревая, что США не могут даже сделать вид, что они способны выплатить долг по своей задолженности.