Рождение и первые дни жизни являются критическим периодом в развитии ребенка. В это время изменяются функции всех органов и систем организма ребенка и, конечно, его психическое состояние. Это связано с резким изменением среды. К моменту рождения зрелость функциональных систем нервной системы определяет адаптивные способности новорожденного в новых условиях. Данные последних десятилетий свидетельствуют о том, что новорожденные способны к дифференцированному анализу информации в гораздо большей степени, чем предполагалось ранее. Исследования Т. Бауэра, Де Каспера, Филда, Штерна, Голдберга, А.С. Батуева и других показали, что в первые часы и даже минуты после рождения ребенок способен к зрительно-слуховому сосредоточению, зрительной фиксации и предпочитает человеческое лицо другой стимуляции в зрительной модальности. Необыкновенно интересными являются данные Мелтзофф об имитации новорожденным мимического выражения взрослого. Данные о предпочтении новорожденными подвижного лица неподвижному и о предпочтении голоса матери достаточно однозначны, а вот предпочтение лица матери проявляется не всегда. По данным А.С. Батуева (Батуев, 1988), новорожденные без патологии в 80 % случаев предпочитают незнакомое лицо лицу матери, и новорожденные с врожденной энцефалопатией не демонстрируют в этом отношении никаких предпочтений. Но все дети устойчиво предпочитают человеческое лицо лицу куклы и лицо куклы – погремушке. Данные о развитии детей с нарушением зрительного анализатора (слепых и с катарактой) свидетельствуют о том, что у них по сравнению со зрячими значительно запаздывает развитие эмоциональной сферы, сферы общения, возникновение сигнификативной функции мимического выражения эмоций. Дети, рожденные при помощи кесарева сечения, не имеют возможности в первые часы жизни увидеть лицо человека. Данные о нарушении развития у них эмоционального взаимодействия со взрослыми отсутствуют. А вот относительно детей, рожденных при использовании в родах наркоза, известно, что это развитие у них в первые недели жизни несколько отстает.
В исследованиях по зрительным предпочтениям у новорожденных, к сожалению, не указывается, был ли у ребенка контакт с матерью непосредственно после рождения. Практика родовспоможения в нашей стране до последнего времени предполагала возможность зрительной фиксации ребенком лица матери только на вторые сутки, а соответствующий контакт с другими людьми (медперсоналом) – сразу после рождения и неоднократно в течение первых полутора суток жизни. В зарубежной практике в последнее десятилетие, а в нашей стране в последние годы стали непосредственно после рождения отдавать ребенка матери. Естественный процесс родов и физические особенности новорожденного, в частности неспособность к удержанию головы, врожденная глазодвигательная реакция и бинолингуальный рефлекс (сведение зрительных осей при откидывании головы) обеспечивают для ребенка достаточно жесткие условия зрительной стимуляции, которые можно назвать эволюционно-ожидаемыми (Е. А. Сергиенко сформулировала это понятие для объяснения психофизиологических механизмов сензитивных периодов в развитии антиципации. – См.: Сергиенко, 1992). По данным Махмуда с соавт. (Mahmud, 1991) состояние наибольшей активности мозга новорожденного приходится на вторые полчаса жизни. К этому моменту мать успевает обработать ребенка (как это было бы в естественных условиях), адаптироваться к новой ситуации и готова к взаимодействию. Состояние матери после родов, которое по интенсивности эмоций характеризуется как положительный стресс (послеродовая эйфория), с одной стороны, и высокий уровень возбуждения ребенка, с другой стороны, являются физиологической основой взаимного запечатления и возникновения эмоциональной взаимосвязи матери с ребенком. Исследования влияния раннего контакта матери с ребенком на развитие ребенка и материнского чувства женщины (Клаус и Кеннел, Швейд, Эмди и др.) позволили, с одной стороны, выделить в качестве критического периода для образования тесной взаимосвязи матери с ребенком (bonding) первые 36 часов после рождения, а с другой стороны – показали зависимость этого процесса не только от времени контакта ребенка с матерью, но и от других условий первых дней его развития, главным образом от качества патронажа, содержания последующего взаимодействия с матерью и общего отношения матери к беременности, родам, ребенку и своему будущему материнству.
Таким образом, описываемый период характеризуется весьма богатой и напряженной сенсорной жизнью ребенка и достаточно сложной дифференцированностью его субъективных переживаний.
Для эмоционального комфорта ребенка родовой и послеродовой период всегда оценивались как критические. В психоанализе рождение и отрыв от матери считаются первой психической травмой независимо от того, интерпретируется внутриутробный период как "рай" (классический психоанализ) или как "ад" (Фанти, 1997). По данным по данным английских психологов, от того, сколько времени проводит ребенок в контакте с матерью после родов и от качества этого контакта зависит количество плача в первые два года жизни, качество привязанности и количество психологических проблем в более старшем возрасте. В настоящее время является научно обоснованным фактом то, что успешность развития ребенка в послеродовой период связана с возобновлением контакта с матерью и постоянным пребыванием его с матерью. Не менее важно качество такого контакта, однако эти особенности более детально изучены относительно следующего периода развития.
Восстановление состояния эмоционального комфорта после родов обеспечивается возвращением ребенку "сенсорного мира материнских стимулов". Широко известное свойство ребенка успокаиваться от покачивания является общим для него со всеми приматами. Самки обезьян активно используют покачивание для успокоения детенышей, причем как свидетельствуют наблюдения автора, это не врожденное поведение. Оно осваивается в течение первых нескольких дней после рождения первого детеныша, а затем становится устойчивым паттерном поведения. Слуховая стимуляция от звука сердца матери и ее голоса восстанавливается за счет телесного контакта, так же как и ольфакторная. Прикладывание к груди стимулирует периферическую часть хорошо освоенного сосательного рефлекса.
Можно выделить три категории стимулов "сенсорного мира материнских стимулов", участвующих в процессе восстановления чувства эмоционального комфорта, которые по-разному изменяются в раннем постнатальном периоде.
1. Стимулы, которые остаются константными по своим качественным и количественным характеристикам:
• вестибулярные: ритм и стиль движений матери, хорошо освоенные самым первым из развивающихся в пренатальный период анализатором – вестибулярным;
• вкусовые: вкус околоплодной жидкости сходен со вкусом молозива, а запах матери имеет химические компоненты, общие с внутриутробной средой.
2. Стимулы, которые изменяются частично:
• слуховые: голос и все остальные звуки материнской среды приобретают новые особенности, но по звуковысотному составу, ритму и другим характеристикам остаются теми же;
• тактильные: они не являются новыми для ребенка вообще, но существенно изменяются по своим качественным характеристикам.
3. Принципиально новые стимулы в зрительной модальности. Включение зрительной стимуляции определенного качества и образование к ней избирательного отношения новорожденного могут быть объяснены на основе представлений об эволюционно-ожидаемых условиях развития и механизмах развития антиципации в онтогенезе (Сергиенко, 1996). Первичная интегративность когнитивной системы и ее последующая дифференциация обеспечивают пренатальное образование обобщенных антиципационных схем, регулирующих сенсорно-перцептивную деятельность. Образующиеся на этой основе схемы анализа информации на ранних стадиях развития носят характер грубой, генерализованной обработки, общей для всех сенсорных систем. Эти схемы реализуются для анализа стимуляции в зрительной системе на первом этапе ее постнатального развития, который, по Е. А. Сергиенко, охватывает первые два месяца жизни, и обеспечивают образование предпочтений лица человека и запечатления этой "встречи" как положительно-эмоционального события. Эволюционно-ожидаемыми условиями здесь являются наличие лица взрослого в поле зрения ребенка, его подвижность и сочетание этой стимуляции с восстановлением эмоционального комфорта ребенка при восстановлении "сенсорного мира материнских стимулов". Однозначно положительное влияние восстановления контакта ребенка с матерью сразу после родов подтверждает это мнение.
В послеродовом периоде активность ребенка состоит главным образом в удовлетворении сосательного рефлекса. Здесь мать является необходимым звеном, так как в условиях внеутробной среды ребенок теряет способность удовлетворять потребность в сосании так же просто, как раньше. Кроме того, пеленание явно не способствует такому поведению. Предоставление груди в этом случае является комплексным стимулом для поддержания эмоционального комфорта ребенка. Таким образом, функции матери в родах и послеродовом периоде по сравнению с предыдущими значительно усложняются. Они состоят в предоставлении ребенку стимуляции, обеспечивающей возвращение "сенсорного мира материнских стимулов", обеспечении эволюционно-ожидаемых условий для эмоционального запечатления ситуации восприятия лица взрослого, предоставлении груди для удовлетворения сосательного рефлекса и восстановления эмоционального комфорта. Все эти функции матери уже могут быть перераспределены между разными взрослыми (то есть их может обеспечивать не только биологическая мать). Качество осуществления этих материнских функций оказывает влияние на все дальнейшее развитие ребенка.
Литература
Аршавский И.А. Роль эндокринных желез матери в механизмах антенатального развития организма // Становление эндокринных функций в зародышевом развитии. – М.: Наука, 1966. С. 280–295.
Батуев А.С. Физиология плода и детей. – М., Просвещение, 1988.
Брусиловский А.И. Жизнь до рождения. – М., Знание, 1991.
Брутман В.И., Варга А.Я., Радионова М.С., Юсупова О.В. Девиантное материнское поведение // Московский психотерапевтический журнал. 1996. № 4. С. 81–98.
Сергиенко Е.А. Антиципация в раннем онтогенезе человека. – М.: Наука, 1992.
Сергиенко Е.А. и др. Развитие близнецов и особенности их воспитания. – М.: Изд-во ИП РАН, 1996.
Фанти С. Микропсихоанализ. – М.: ЦПП, 1997.
Филиппова Г.Г. Психология материнства и ранний онтогенез. – М., 1999.
Mahmud N., Masuzaki H., Yasunaga M., Ishimaru T., Yamabe T. Behavioral pattern of the newborn. Earlist timing for iniciating attachment behaviour in the infant // Acta med. Ngasak. 1991. 36. № 1–4. Р. 94–97.
Shereshefsky P.M. and Yarrow L.J. (Eds.) Psychological aspects of a first pregnancy and early postnatal adoptation. – N.J., 1973.
7. Материнское отношение к ребенку раннего возраста
7.1. Отношения матери к младенцу с точки зрения теории привязанности
Теория Дж. Боулби трактует привязанность ребенка к матери как прямой результат ряда инстинктивных реакций, поддерживающих или восстанавливающих близость с матерью. Вне близости ребенок испытывает первичную тревогу, а при достижении близости с матерью – состояние комфорта. Если системы организма функционируют нормально и мать находится рядом с ребенком, у него развивается привязанность к ней. Если мать покидает ребенка, возникает острая реакция младенца на разлуку, проходящая последовательно фазы протеста, отчаяния, отрешенности. Боулби подчеркивает, что затянувшаяся разлука может привести к необратимым изменениям в психике ребенка.
Наибольшую известность получило исследование М. Эйнсворт (Эйнсворт, 1971), которая выделила три основных типа привязанности ребенка к матери: "безопасная привязанность", "избегающая, небезопасная привязанность" и "амбивалентная небезопасная привязанность". Годовое лонгитюдное исследование показало, что качество привязанности ребенка определяется отношением к нему матери и высоко коррелирует с материнским поведением. Материнское отношение оценивалось по шкале, включающей четыре измерения: 1) чувствительность – нечувствительность к потребностям младенца, в которых выявляется способность матери понимать потребности ребенка и видеть все с его точки зрения; 2) принятие – отвержение, свидетельствующие о ценностной значимости ребенка и его роли для матери; 3) кооперативность – вмешательство, в которых отражается уважение матери к самостоятельности и индивидуальности ребенка и ее склонность поддерживать инициативу ребенка или навязывать собственные желания; 4) поддержка – игнорирование, которые выявляют степень эмоциональной адекватности матери и ее эмоциональность.
Матери детей с "безопасной" (надежной) привязанностью были высоко чувствительны к потребностям ребенка, осуществляли его поддержку и принятие; матери детей с "избегающим" типом привязанности отличались эмоциональной холодностью, невнимательным отношением к потребностям ребенка и излишней требовательностью; матери детей с "амбивалентной небезопасной" привязанностью характеризовались неустойчивостью, непоследовательностью и непредсказуемостью поведения.
Эйнсворт (1971) связывает форму и степень привязанности ребенка к матери с определенными чертами характера ребенка, проявляющимися в возрасте 2, 3 и 6 лет. Дети, у которых сформировалась надежная привязанность к матери, более общительны, благожелательны, менее агрессивны и не избегают незнакомых взрослых. Будучи вполне самостоятельными, такие дети показывают более высокие результаты по тестам общего и речевого развития. Дети, не проявляющие признаков привязанности, как правило, более раздражительны, агрессивны, стараются избегать общения с другими детьми и взрослыми, не склонны к сотрудничеству. Они легко расстраиваются, менее склонны к достижению цели.
Исследователи выделяют следующую последовательность развития форм привязанности: сначала это плач и улыбка ребенка; позднее он начинает поднимать руки, чтобы его взял взрослый, и наконец, ребенок ходит за объектом привязанности и старается держаться вблизи него. В момент опасности ребенок прижимается к объекту привязанности или прячется за него. Многие исследователи пытались выявить причины и факторы, влияющие на появление и степень привязанности. До самого последнего времени акцент делался на отношениях ребенка и матери во время кормления и на обстоятельствах, сопутствующих кормлению – чувстве безопасности, комфорта, удовлетворению инстинкта сосания и пр. (Сирс, Маккоби, Левин). Однако Э. Шаффер и П. Эмерсон выявили, что интенсивность привязанности младенца к матери не зависит от режима кормления, времени и длительности отнятия от груди, времени приучения к опрятности и строгости требования опрятности. Привязанность также не зависела от того, как часто и на какое время отлучалась мать. Больше всего на силу привязанности влияло два фактора: реактивность матери и степень ее взаимодействия с ребенком. При этом характер взаимодействия не имел особого значения. Одни матери контактировали с ребенком путем физического соприкосновения, другие – словами, улыбкой, взглядом, третьи показывали ребенку предметы. К матерям, которые уделяли ребенку много времени и внимания, привязанность была больше по сравнению с теми, которые взаимодействовали с ребенком только во время ухода за ним.
Помимо понятия привязанности, широкое распространение получило понятие мотивации зависимости. А. Бандура и Р. Уолтерс определяют зависимость как класс реакций ребенка, которые способны вызвать со стороны других людей положительное внимание и опеку (Бандура, Уолтерс, 2000). Этим понятием пользуются психологи, принадлежащие как психоаналитическому, так и бихевиористскому направлению. Многие авторы относят к зависимости те же виды поведения, которые Боулби называет привязанностью. Различие между этими понятиями состоит в том, что зависимость не связывается обязательно с избирательностью отношений, а привязанность непременно подразумевает ее. Маккоби и Мастерс отмечают, что поведение, называемое и привязанностью, и зависимостью, является характерной чертой раннего детства, и дают ему следующее описание: маленькие дети ищут физического контакта с другими людьми или стараются держаться вблизи от них, дети сопротивляются разлуке с этими людьми и стараются привлечь их внимание, заслужить их одобрение (Маккоби, Мастерс, 1970).
7.2. Исследование отношения матери к ребенку в школе М. И. Лисиной
Исследования, проводимые в школе М. И. Лисиной, поставили в центр внимания качественный анализ взаимодействия взрослого с ребенком, что позволило раскрыть его содержательную сторону и выявить основной фактор, определяющий возникновение привязанности, а именно, соответствие содержания общения уровню развития коммуникативной потребности ребенка (Рузская, 1974; Корницкая, 1975; Лисина, 1985 и др.). С. В. Корницкая (Корницкая, 1975) установила, что дети первой половины младенческого возраста оказались особенно чувствительны к тем воздействиям взрослого, которые включали внимание и доброжелательность к ребенку, а их любовь к взрослому зависела от того, насколько тот удовлетворяет потребность ребенка в общении.
С точки зрения М. И. Лисиной (Лисина, 1974, 1986, 1997), взаимоотношения людей являются психологическим продуктом их общения.
Взаимоотношения могут быть качественно различными в зависимости от характера общения. Их качество выражается в системе связей, устанавливающейся между партнерами общения. В соответствии с разными формами общения различают и разные формы связей: аффективные – основанные на эмоциональном общении; деловые, или практические, основанные на деловом общении; информационно-познавательные, основанные на познавательной форме общения. По мере взросления ребенка и развития его общения со взрослым система взаимоотношений с ним обогащается связями различного рода, однако гармоничность этой целостной системы предполагает последовательное включение в нее качественно различных связей в соответствии со сменой форм общения.
Поскольку взаимоотношения являются продуктом общения, то качество взаимоотношений будет зависеть от качества общения матери и ребенка. Сопоставление характера общения взрослых с младенцами в домах ребенка и в семьях позволило выделить в нем "субъектное" и "объектное" отношение (Лисина, Авдеева, 1980; Авдеева, Мещерякова, 1993).
Субъектное отношение к ребенку предполагает чувствительность ко всем его проявлениям, отзывчивость, сопереживание его состояниям, безусловную положительную оценку ребенка – то есть такое отношение, которое способствует развитию положительного самоощущения ребенка. Такое отношение получило название субъектного, так как оно имеет "точку приложения" (по образному выражению М. И. Лисиной) в субъектной составляющей образа себя у ребенка, его "ядре", что способствует укреплению и развитию положительной самооценки ребенка.