В. И. Гарбузов приходит к выводу, что неприятие – самый драматический тип воспитания. Дети рано или поздно осознают, что родители их не любят. Сделав столь потрясающее открытие, ребенок противится осознанию этого факта, тем более что прямо о нелюбви ему не говорят. В одном случае при неприятии ребенка сурово контролируют, жестко наказывают, и он живет в условиях строгого режима; в другом к нему относятся истерично, он растет в атмосфере нескончаемых претензий; в третьем, наиболее частом, на него не обращают внимания, устраняются от его воспитания (Гарбузов, Захаров, Исаев, 1977).
А. И. Захаров систематизировал ряд проблем воспитания в семье, ведущих к психическому неблагополучию детей, в следующие группы (Захаров, 1988):
1. Наличие большого количества неразрешимых проблем воспитания или неспособность родителей справиться с возрастными проблемами психического и личностного развития детей.
2. Преобладание рационального аспекта в воспитании в виде большого количества моральных предписаний и требований, его "заорганизованности", формальность в ущерб эмоциональности и детской непосредственности.
3. Непонимание своеобразия детей, возрастных особенностей формирования их личности, неблагоприятное воздействие резкого обращения, чрезмерного давления и семейных конфликтов.
4. Неблагоприятные личностные характеристики родителя, такие, как гиперсоциальность, тревожность в отношениях с детьми.
5. Базисные характеристики воспитания, такие, как забота, любовь родителей к детям, контроль за детьми, обучение, интенсивность воспитательных мероприятий и время, затрачиваемое на воспитание.
Матери детей, которые впоследствии заболевают неврозами, отличаются гиперсоциальной направленностью личности (в виде гипертрофированных чувства долга, обязательности), повышенной принципиальностью, трудностями в установлении компромиссов. С одной стороны, эти матери опекают и тревожатся, а с другой – поступают излишне правильно, например, стремятся излишне пунктуально выдерживать режим дня, часто морализируют. Существенно, что мать не может обеспечить приемлемого и, главное, устойчивого эмоционального контакта в то время, когда ребенок наиболее нуждается в нем. В этом случае типичной будет ситуация, когда нежность и любовь матери заменяются строгостью, отзывчивость – недоверием, терпение – раздражительностью.
А. И. Захаров (Захаров, 1988) показал, что самосознание таких родителей может быть основано на инфантильной идентификации себя с собственными родителями или одним из них. Противоречия, возникающие вследствие неосознанной идентификации с родителями и реальной неспособности воплотить в себе родительские черты, приводят к невротизации личности и последующему неврозу у детей. А. И. Захаров (Захаров,1988) считает, что в трех поколениях происходит уменьшение выраженности характериологических изменений, в наибольшей мере представленных в прародительской семье, и увеличение невротических, эмоциональных в своей основе и психогенных по происхождению изменений личности. Им были описаны прародительские семьи ребенка, больного неврозом.
Первичным звеном семейных неурядиц является бабушка ребенка по материнской линии, обладающая авторитарными чертами личности. Авторитарность бабушки предопределяет недостаточно теплый эмоциональный контакт, повышенную требовательность, отсутствие индивидуального подхода к дочери. Помимо указанных черт, такая бабушка обладает высокой тревожностью, которая провоцирует развитие страхов у дочери. Дочь же, став матерью, переносит эти страхи на собственных детей. Отношения в прародительской семье отличались жестким доминированием бабушки и зависимой позицией ее мужа. Психологическое давление бабушки на дочь (мать ребенка), которое в сочетании с постоянной тревогой по поводу возможных опасностей и отношением (даже ко взрослой) как к маленькой девочке порождало у будущей матери неуверенность в себе, противоречивость чувств и желаний.
У отца мальчика с неврозом невротическая зависимость от матери также подчеркивалась незначительным влиянием отца на сына. Недостаточный опыт общения с отцом и отсутствие приемлемой модели мужской идентификации ослабляют формирование отцовских чувств у мальчика и юноши, что неблагоприятно сказывается на воспитании его собственных детей. Если в семье наблюдается своего рода мужская депривация, то мать ввиду отсутствия эмоционального контакта со своим отцом в детстве оказывается несостоятельной прежде всего в роли супруги, предьявляя повышенные требования к мужу, а последний оказывается несостоятельным в роли отца.
Возникает диссонанс мужского и женского влияния на формирование личности будущих супругов и родителей. Недостаточное мужское влияние находится в контрасте с избыточным женским, способствует созданию трудностей в супружеских отношениях и влияет на детей. Извращенная ролевая структура семьи, где мать излишне мужественна – недостаточно эмоционально отзывчива и категорична, а отец – "женствен", мягок, раним, не способен управлять ситуацией, предоставляет ребенку искаженные образцы для идентификации.
А. Я. Варга (Варга, 1985) выявила, что родители могут бессознательно фиксировать и закреплять невротическую форму энуреза у ребенка. Такие родители сочетают две формы отношений – инфантилизацию и социальную инвалидизацию ребенка. Для инфантилизирующих родителей детство представляется более комфортным состоянием, чем взрослость. Социальная инвалидизация – это приписывание ребенку личной несостоятельности. Родители представляют ребенка маленьким несмышленышем, который не может быть полноценным членом социальной группы, они пессимистично оценивают его будущее. Обращение с ребенком как с маленьким неудачником дает ему своеобразное "разрешение" болеть энурезом. Маленький (это идет от мамы) может позволить себе недержание мочи, а неудачник (это идет от папы) – не может от этого избавиться. Энурез ребенка играет "положительную" роль в установлении внутрисемейного равновесия. Так, он может служить:
• которые недостаточно близки с ребенком;
• обоснованием для отказа супругу в интимных отношениях ("ведь ночью необходимо находиться с ребенком!");
• средством объединения супругов, так как избавление ребенка от энуреза грозит разрушением семейного единства.
Родительская гиперопека может приводить к развитию у ребенка обсессивно-компульсивного, или фобического, невроза. Сверхкритичный родитель редко или никогда не удовлетворен детским поведением или качеством выполнения им какой-либо деятельности. Ребенка редко хвалят и поощряют за какую-либо деятельность, и он редко отвечает родительским ожиданиям. Ребенок боится совершить ошибку, сделать что-то неверно. Постоянное оттормаживание своих реакций ведет к развитию у ребенка обсессивно-компульсивного расстройства (Bellack, 1980).
Тесная связь между родителем (чаще всего матерью) и ребенком может стать причиной школьной фобии (См.: Столин, Соколова, Варга, 1989). Симбиотические отношения с матерью не дают ребенку возможности свободно развиваться и отделиться от матери. Чрезмерная опека, запрет на критику ребенка даже для самой себя, часто испытываемое чувство вины – характерные черты таких матерей. Нередко ребенок более значим для женщины, чем муж, который часто играет пассивную роль в семье и мало занимается вопросами воспитания.
Исследования показывают, что существуют значительные различия в стиле поведения матерей, имеющих детей, заболевших неврозом, психосоматическим заболеванием, хроническим соматическим заболеванием (Варга, 1985). Матери детей-невротиков характеризуются общим негативным отношением к материнской роли, низким уровнем эмпатии. Их непосредственное взаимодействие с ребенком носит негативный характер: они чаще выражают недовольство, чем похвалу и поощрение. Матери детей-психосоматиков отличаются положительным отношением к материнской роли. Еще до рождения ребенка они связывали с его появлением большие надежды, предполагая, что ребенок добьется в жизни того, что не удалось им (гиперсоциализирующая установка). Этим матерям свойственны низкий уровень эмпатии, властность, доминантность и эгоцентризм. Матери детей с хроническим соматическим заболеванием обладают общей положительной установкой по отношению к материнству, кооперативностью в общении с ребенком и высоким уровнем эмпатии.
14.3. Нарушенное материнское отношение как следствие детской патологии
Нарушенние родительского отношения может быть следствием детской патологии. Трудная задача изменения собственных ожиданий и установок по отношению к ребенку, с одной стороны, и невозможность изменить биологический и эмоциональный статус ребенка – с другой, приводят к отвержению ребенка матерью и ее собственной невротизации.
Матери детей, имеющих отклонения в развитии, часто стремятся снизить требования к ребенку, закрепить за ним положение больного. В основном все усилия родителей направлены на проблемы обучения; формированию навыков поведения уделяется значительно меньше внимания. Они излишне опекают детей, стремятся устранить даже мельчайшие трудности в их повседневной жизни, ни на шаг не отпускают от себя. Такая гиперопека наносит ущерб здоровью ребенка, страдающего теми или иными отклонениями в развитии. Нередко в дальнейшем отмечается снижение адаптационных возможностей ребенка. Если же мать проявляет холодность к ребенку, отвергает его, дает ему понять, что он плохой и недостоин ее любви, то у таких детей формируется низкая самооценка, неуверенность в себе, пассивность, а иногда и агрессивность. Отверженные дети часто страдают задержкой развития речи и медленно приобретают социальные навыки.
Исследования показывают, что родители гиперактивных детей реализуют директивный и негативный стиль поведения по отношению к ребенку. Вдобавок они считают себя менее умелыми и знающими в вопросах воспитания детей (Barkley, Murphy, 1998). Хотя большинство родителей рассматривают поведение гиперактивных детей как трудное, только некоторые из них могут справляться с этими трудностями. Как только родители начинают все больше осознавать, что они не способны справиться с ребенком, у многих из них возникают вторичные личностные проблемы, включающие депрессию, тревожность, фрустрацию, вину, стресс и супружеские дисгармонии.
Л. С. Печникова исследовала материнское отношение к детям с синдромом раннего детского аутизма. Она показала, что особенности патологии РДА таковы, что матери часто не осознают болезнь ребенка, которая изначально обусловлена серьезной дефицитарностью. Они принимают на себя вину за его поведение и за невозможность наладить оптимальный контакт с ребенком. Отсутствие понимания, что ребенок болен, а не просто имеет некоторые отклонения в поведении, вносит свою лепту в самообвинение матерей и еще больше вводит их в состояние растерянности. Отношение матерей к детям с РДА имеет противоречивую структуру: на когнитивном уровне оценка ребенка может быть отвергающей, в то время как эмоциональное отношение остается принимающим, позитивным. Личностные особенности таких родителей характеризуются высоким уровнем тревожности, реакцией ухода от фрустрации, эмоциональной неустойчивостью в сочетании с ригидностью аффекта, повышенной чувствительностью к социальным критериям и оценкам. Семейная атмосфера характеризуется родительской растерянностью, нерешительностью, а иногда как бы психической парализацией, вызванной сложной патологией ребенка, связанной с непониманием родителями, как удовлетворить потребности ребенка.
Л.С. Печникова выделяет три группы матерей, различия между которыми состоят в следующем: более активные матери (первая группа) склонны инфантилизировать своего больного ребенка, отказывать ему даже в том, что он умеет делать. Для матерей второй группы ребенок является слишком тревожащим и утомительным объектом. Отношение к ребенку матерей третьей группы более сложное: здесь и стремление безмерно контролировать ребенка, и отрицание его возможностей достичь успеха, и оценка его как "маленького неудачника".
Уместно предположить, что степень нарушения материнского отношения зависит от тяжести патологии ребенка. Так, рождение умственно отсталого ребенка является настоящим испытанием для родителей. Семья, в которой родился ребенок с тяжелым нарушением развития, находится в условиях острой психотравматической ситуации. По данным исследования Р. Ф. Майрамяна, сообщение об умственной отсталости ребенка вызывает у 65,7 % матерей острые эмоциональные расстройства, суицидальные намерения и попытки, аффективно-шоковые и истерические расстройства (Майрамян, 1976). В дальнейшем затяжной психический стресс приводит к возникновению у 54 % обследованных матерей различных психосоматических расстройств. Со временем родительский стресс не уменьшается, а может даже увеличиваться, что связано с увеличением забот о ребенке и родительским пессимизмом относительно его будущего. Исследования показывают, что матери умственно отсталых детей подавлены, больше времени проводят с детьми и имеют значительные трудности с самоконтролем негативных эмоций по отношению к детям, нежели матери нормальных детей или детей с эмоциональными расстройствами (Cummings, Bayley, Rie, 1966). Отцы также страдают от эмоциональных проблем, у них ниже самооценка и удовлетворенность собственными детьми (Cummings, 1976).
Супружеская пара в целом также страдает от рождения ребенка с умственной отсталостью. Семьи чаще всего проходят "классический" путь: матери становятся чрезмерно вовлечены в воспитание ребенка, в то время как отцы уходят от ситуации эмоционально или физически. Умственно отсталый ребенок очень часто, даже взрослея, продолжает выполнять роль маленького. Фиксация ребенка на этой роли не дает возможности семье пройти нормальный семейный цикл. Многие авторы указывают на высокую вероятность распада семей, не сумевших преодолеть кризис, вызванный рождением ребенка с тяжелым нарушением развития.
Недостатки познавательной деятельности уже в раннем детстве препятствуют установлению нормальных взаимоотношений умственно отсталого ребенка с родителями, что затрудняет усвоение социального опыта, формирование способов межличностного общения, тормозит эмоциональное развитие детей с недостатками интеллекта. Психологические особенности умственно отсталых детей непосредственно сказываются на общении с ними родителей. Так, показано, что матери детей с синдромом Дауна отличаются более простым вербальным общением с детьми, они более контролирующие, чаще меняют тему разговора с ребенком, более дидактичны и требовательны, а также менее спонтанны в общении с ребенком, нежели матери нормальных детей (Buium, Ryders, Turnure, 1974).
Мы изучали специфику материнского отношения к умственно отсталым детям, детям со сниженным слухом и детям без нарушений развития. В качестве методов исследования были иcпользованы опросник PARI, направленный на исследование глобальных родительских установок, опросник родительского отношения Столина-Варги, имеющий целью исследовать инструментальные родительские установки, а также разработанную нами полупроективную методику "Восприятие матерью ребенка в типичных житейских ситуациях", которая представляет собой 9 картинок, изображающих ребенка среди других детей или ребенка и мать в различных ситуациях (укладывание спать, игра детей, приготовление уроков, ссора детей и т. д.).
Нами выявлено, что матери умственно отсталых детей, с одной стороны, эмоционально отвергают ребенка, а с другой стороны, устанавливают симбиотические отношения с ним. Они менее активны вербально, нежели матери нормальных детей и детей с нарушениями слуха. Некоторые исследователи называют такой стиль общения "вербальной депривацией" (Mahoney, 1975). Кроме того, они менее склонны к партнерским отношениям с ребенком и занимают доминирующую, чрезмерно опекающую позицию, излишне концентрируясь на ребенке. Матери детей с нарушениями интеллекта гораздо чаще испытывают раздражение по поводу ребенка, а также склонны к самопожертвованию.
Если матери нормальных детей воспринимают ребенка активным, большим и самостоятельным, то матери аномальных детей (и умственно отсталых, и со сниженным слухом) воспринимают ребенка маленьким, обиженным, несамостоятельным, пассивным.
Матери умственно отсталых детей чаще испытывают негативные эмоции, такие, как разочарование, страх, раздражение, горе. Наиболее типичными их реакциями являются контроль, игнорирование, раздражение, наказание. Они отличаются противоречивым поведением. С одной стороны, жалеют больного ребенка ("Мне жаль ребенка, ведь он же больной", "Кто его еще пожалеет, как не мать", "Очень волнуюсь за ребенка"). С другой – относятся к ребенку негативно ("Отругаю его, даже побью", "Не обращаю внимания на ребенка").
Матери нормальных детей чаще всего испытывают позитивные чувства по отношению к ребенку, такие, как любовь, гордость, радость, они склонны к сотрудничеству и помощи ребенку. Они используют убеждающие стратегии, одобряют действия своего ребенка ("Мама поговорит с ребенком, убедит его", "Мама похвалит, подбодрит", "Вместе с ребенком будут играть, сошьют одежду кукле", "Мама с дочкой возвращаются с прогулки довольные и счастливые").
Интересно, что матери детей с нарушением слуха занимают промежуточное положение между указанными выше группами матерей, то есть их отношение к ребенку менее нарушено, чем у матерей умственно отсталых детей, но более нарушено по сравнению с матерями нормальных детей.
Мы также сравнивали материнские реакции и восприятие ребенка матерью в определенных житейских ситуациях. Так, видя картинку, изображающую ссору детей, матери нормальных детей чаще всего говорили, что они либо не будут вмешиваться в детский конфликт, либо будут помогать детям разобраться в ситуации. Большинство матерей умственно отсталых детей стремились защитить ребенка или наказать. Матери детей с нарушениями слуха также стремились защитить ребенка.
Ситуация кормления ребенка вызывает у матерей нормальных детей такие реакции, как сотрудничество, забота, чувство любви. Те же самые реакции, но в меньшей степени были обнаружены у матерей детей с нарушениями слуха. У матерей умственно отсталых детей эта ситуация либо вызывала негативные эмоции, либо реакции отсутствовали, то есть матери были безразличны к данной ситуации.
Картинка с изображением ситуации покупки игрушки ребенку у подавляющего большинства матерей нормальных детей вызывает позитивные чувства. У обеих групп матерей аномальных детей, помимо позитивных чувств, эта ситуация вызывает негативные эмоции, либо они игнорируют просьбу ребенка купить игрушку.
Таким образом, материнское отношение во многом определяется характером детской патологии: матери умственно отсталых детей проявляют более негативное отношение к ребенку, чем матери детей со сниженным слухом.