Нужно отметить, что интерес детей к предметам, состав которых они решили изучить, и впрямь поражает. Так, юный "взломщик" может потратить на это занятие до часа (рекордное для такого непоседы время!), и провести его сплошь за ним, не отвлекаясь на еду и питье, что само по себе невероятно. И именно из-за подобных эпизодов мы часто сомневаемся в перманентной непоседливости своих "юных техников". Ведь если бы они не бывали упорными и внимательными в своих занятиях вообще никогда, едва ли маме пришлось бы когда-либо, например, лицезреть "начинку" от своего мобильного телефона, старательно вытряхнутую чадом на стол за каких-нибудь полчаса!.. Естественно, что ни один родитель, хоть раз собравший "комплект", в который превращается в детских ручках опрометчиво забытая родителями на видном месте бытовая техника, уже не поверит, что его ребенок не смог бы точно таким же путем усвоить и азбуку. Пусть за неделю, а не за час, но точно смог бы!..
В действительности "пострадавшая сторона" здесь неправа. Ребенок вполне способен превратить папину бритву в набор деталек и шестеренок, причем ни разу не порезавшись о ее ножи. Тем не менее, с букварем у него так не выйдет, поскольку в процессе уничтожения электроприбора малыш может думать о чем угодно. Работа его пальчиков не требует мысли, поскольку речь не идет о деятельности, имеющей определенную цель. Мы, конечно, думаем, что чадо раскрутило будильник нарочно, с целью насолить нам или самому будильнику (особенно если мы заводим его на утро, чтобы приучить малыша к распорядку дня). А между тем наш "юный техник", скорее всего, вообще ничего не имел в виду – он поступил с электронным прибором точно так же, как часто поступал до этого со своими игрушками. Иными словами, играл, как и всегда. Просто в данном случае игра оказалась необычной, значительно более азартной, и направлена она была на раскручивание предмета, который давно его интересовал – опять-таки, как любая другая игрушка.
Таким образом, игра – это способ провести время, который позволяет детям понять и всесторонне рассмотреть какую-либо ситуацию не через мышление, а через игру воображения. Целенаправленно размышлять во время игры необязательно, в то время как при обучении грамоте это совершенно необходимо. Оттого, если мы не сумеем обратить данный процесс в интересную игру, кивать на разобранные со всем тщанием часы, модемы, роутеры, компьютерные мышки и прочую технику бессмысленно. Речь идет о разных видах деятельности. А сходство, которое мы в них улавливаем, является чисто внешним, кажущимся.
2. Детская неспособность придать словам "чистюля" и "грязнуля" такую же резко положительную или отрицательную оценку, какая видится в них взрослому человеку. Детям чужды оценки "по всем правилам" морали. Представления о "хорошо" или "плохо" свойственны мышлению только взрослых. Ребенок же, кажется, совершенно не в состоянии понять, чем грязь так "плоха", а накрахмаленный воротничок рубашки, наоборот, "хорош". Ему интересны сразу все предметы и явления в этом мире. И это самое любопытство начисто лишает его охоты давать им оценку: сперва он хочет изучить их в подробностях, а уж после решать, какие они…
С принципиальной чуждостью морали детям нам тоже придется смириться. Дело в том, что ее правила относительно сложны даже для взрослых – не то что детей. Согласитесь, что мораль является столь изменчивой смесью личных впечатлений с требованиями общества, что мы нередко сами путаемся между личной и общественной ее составляющими. Детям же такие рассуждения и вовсе не по силам, поскольку они, максимум, отличают "плохо" и "хорошо" в предметном, конкретном смысле. Например, если ребенок потянулся к огню и обжегся, это, конечно, плохо. Однако уже такое явление, как, например, война воспринимается им как "плохая", только если он сам бывал свидетелем вооруженных конфликтов (проживал в регионе, где они имели место).
Детишки, которые узнали о чем-то лишь из книг и картинок, на самом деле не считают эти абстракции хорошими или плохими. Когда они говорят об оценке, они лишь послушно повторяют то, что было написано под картинкой, то есть знакомятся со значением этого слова, как с любым другим. Так что ребенок, утверждающий, будто "война – это плохо", примерно равен ребенку, заявляющему, что, например, аборт – это большой грех. Дети не знают, что такое грех – они вообще не знают ничего кроме того, что испытали на себе сами. А от большей части ситуаций, реализующих тот или иной моральный принцип, мы стремимся уберечь своих чад всеми силами.
Объяснить же детям в теории, почему мораль полагает вот это "хорошим", а это – "плохим", обычно очень сложно. И случай с грязью, которая "плохая" из-за содержащихся в ней возбудителей заболеваний, относится, кстати, к числу самых простых. Все прочие куда сложнее. Например, попробуйте эксперимента ради объяснить ребенку, почему одна стопка спиртного, пропущенная нами впервые за длительный период времени и по значимому поводу – это если не хорошо, то, как минимум, нормально, хотя алкоголизм – это плохо!..
А означает все это, что запачкавшийся в очередной раз малыш просто не в состоянии почувствовать себя "плохим", так сказать, полностью. Пожалуй, единственное, на что он способен в данном случае, это понять, что его поступок мама с папой не одобряют. А стало быть, и действовать родителям нужно сообразно: не стоит пускаться в пространные объяснения, почему грязные ручки нельзя вытирать ни об одежду, ни об обои в прихожей. Ребенок все равно не поймет ни уверений по поводу "высокой стоимости ремонта", ни обличительных выпадов "это не альбом для рисования!". Ему эта бумага, увы, кажется ничем не хуже той, что в упомянутом только что альбоме. И он совершенно уверен в своих выводах – в том, что подсказывают ему зрительные и тактильные ощущения. Оттого максимум, который мы можем донести до него в данном случае – это что нам не нравятся его замашки грязнульки. А также то, что мы не считаем его поступки в такие моменты хорошим, поскольку дети сильно ориентированы на родителей, и их отношение к ним очень важно для детского самосознания.
3. Полное безразличие ребенка к своей внешности, в том числе степени ее соответствия правилам гигиены. Дети любят яркую одежду и обувь, подобранные по сезону. Их потребности в одежде соответствуют элементарным параметрам физического комфорта, и даже расцветка им, в общем, не столь уж важна, во всяком случае по сравнению с этим требованием. В остальных же частях дети совершенно не различают одежду мешковатую и подогнанную по фигуре, грязную и чистую. Им также безразлично, насколько им к лицу выбранная мамой прическа, хотя, надо отдать должное, у них быстро проявляются первые, примитивные попытки социализировать свою внешность.
Попытки дочерей нанести макияж "как у мамы", требование проколоть ушки или нанести татуировку, сделать пирсинг (последние два явления больше характерны для мальчиков) – все это одного, так сказать, поля ягоды. В основе таких странных забот о своей наружности на фоне полного небрежения к ней же внешне выглядят непоследовательными. И действительно, обычно с самым началом жалобных "ну, пожалуйста, ма-а-ама!" мы ощущаем душевный подъем – наконец-то наше чадо озаботилось собственным внешним видом, а стало быть, с ним можно будет начать беседы о том, как его портят пятна краски и грязи, содранные коленки и проч. Ну а картина, когда маме приходится прятать косметику и духи, поскольку ей уже разок приходилось отмывать стены от "наскальных рисунков", сделанных ее помадой, и вовсе могут привести нас к неверным выводам. Так, мы можем решить, будто проявившему к своей внешности интерес чаду просто недостает последовательности в уходе за нею.
А между тем очевидно, что речь идет о простом подражании, за которым не стоит никакого личного желания наносить макияж или надевать серьги, никакого понимания, зачем это нужно взрослым. Оттого и охлаждение наших восторгов происходит тоже быстро – по мере того, как мама сперва сводит дочку в салон проколоть ушки, а потом сама же и обрабатывает каждый вечер места проколов, ибо дочка постоянно об этом забывает, отмахивается… Тут-то мы и убеждаемся, что простое стремление подражать родителям или сверстникам в деле оформления своей внешности еще не является основой, на которой можно выстроить уход за этой внешностью.
Потому не стоит путать здесь подражание сверстникам/родителям/друзьям родителей с проснувшимся в ребенке стремлением оценить свою внешность в соответствии с модными критериями. Дело в том, что для увлечения различными "последними писками" и т. д. необходимо желание нравиться, прежде всего, даже не себе или родителям, а противоположному полу. Иными словами, следовать моде или просто следить за привлекательностью своей внешности заставляют половые гормоны – то, что делает нас способными к воспроизводству. Разумеется, всему свой черед. Толика половых гормонов имеется в крови как мальчика, так и девочки (она помогает их телам расти в соответствии с их половой принадлежностью). Однако этой толики слишком мало для подобных мыслей. Их достаточная концентрация начнет вырабатываться самое раннее к 12 годам, и даже это будет сочтено ранним половым созреванием.
Ну, возможно, для полноценного воспроизводства их и впрямь будет мало… Но именно в этом возрасте у подростков "прорезаются" первые системные попытки поухаживать за собой, выработать собственный стиль, изменить прическу и т. п. – для этого их уровня уже вполне достаточно. А на фоне таких "проблесков" интереса их, как правило, начинают посещать и первые мысли о регулярной гигиене. В том числе они могут появиться после нескольких замечаний со стороны сверстников – особенно противоположного пола, ради которых, преимущественно, и старается будущий юноша/девушка. Однако до 12 лет основной для взрослых мотив устроить, так сказать, свою личную и общественную жизнь с помощью внешности детям непонятен. Они, как говорят психологи, просто не думают "про это".
Означает все сказанное, что ребенка его внешность не интересует потому, что его не интересует мнение о ней со стороны окружающих. Папа с мамой любят его таким, какой он есть. И пока малыш не сомневается в этом, он, образно выражаясь, не сомневается и в том, что мама старательно расчешет его замазанные грязью, всклокоченные кудри, как и сотни раз до этого. Он может даже "расправиться" с ними подобным образом нарочно. В частности, так поступают детки, у которых отличные взаимоотношения с папой и мамой, но общаются они в семейном кругу не так часто, как хотелось бы. Например, такая комбинация вполне вероятна в случае высокой занятости хороших в остальном родителей. Если ребенок испытывает дефицит физического контакта (особенно с мамой, поскольку именно к ней одинаково тянутся как сыновья, так и дочки), он может даже придать своей внешности замызганный и неряшливый вид нарочно – чтобы мама как можно дольше "драила" его потом в душевой, расчесывала и дезинфицировала ссадины на коленках. Да, кто бы мог подумать, но на самом деле ради лишней минуты родительской ласки дети нередко готовы даже потерпеть обработку йодом!..
Одним словом, все, что интересует ребенка в плане внешности, повторяет любые другие его мотивы – нравиться родителям даже при условии, что это не будет нравиться всему остальному миру. А поскольку одежду, обувь, прическу и прочие элементы опрятной внешности родители как раз в это время подбирают полностью сами, не спрашивая чадо почти ни о чем, в целом уговорить малыша соблюдать скучные гигиенические "ритуалы" не так уж трудно. Относительная покладистость чад в этом деле вполне понятна, особенно пока мы вырабатываем новые навыки и привычки в форме совместной игры. Тут есть и игры с мамой, и новизна ощущений, и вообще масса положительных моментов, главный из которых – похвала мамы: "Ну, вот, чистеньким я люблю тебя больше всего!" Для ребенка эти моменты могут стать одними из самых счастливых на свете, так как удовольствие от времени, проведенного с мамой, здесь совмещается с приятными ощущениями чистоты. Куда сложнее воспитать в нем нежелание пачкаться, привычку регулярно умываться и чистить зубы, переодеваться в чистую одежду. Особенно начиная с момента, ко-гда мы попытаемся приучить его делать все это самостоятельно. Но, опять-таки, не стоит теряться даже в этом.
Невнимательность к "пустякам" для детей естественна, потому что их жизнь насыщена огромным количеством новых событий и наблюдений, буквально на каждом шагу. А зачем эти "мелочи" нужны, если они не приносят былого удовольствия (оно вроде как ушло с мамой на кухню готовить ужин), они так толком и не понимают. Опыт пропущенных пару раз умываний доказывает им, что в большинстве таких случаев ничего плохого все равно не происходит.
Оттого еще в период совместных гигиенических процедур нам надо успеть заложить в светлую голову своего чада нужные мысли. Например, прояснить теорию бактерий – особенно в том месте, где затрагиваются важные для ребенка вопросы, почему "кара" в виде инфекции не настигает его каждый раз, когда он отлынивает от чистки зубов или купания.
Дети мыслят предметно – нужно помнить об этом всегда. Это означает, что для нас и наших целей, возможно, будет весьма удачно как-нибудь показать малышу микроорганизмы, скажем, в микроскоп.
И даже во время самой захватывающей игры в ванной нельзя забывать напоминать чаду, что гигиеническая часть здесь более важна. От нас требуется фактически – постараться организовать все так, чтобы он получал от самой процедуры мытья или умывания не меньше удовольствия, чем от игры, "под соусом" которой мы эту процедуру проводим.
Главное в нашем деле – хорошо отработанный навык
Родители, взявшиеся приучить малыша к чему-либо, обычно ценят его попытки соблюсти правила. Личная гигиена является важной частью распорядка дня, поэтому в случае с нею родительская идея-фикс, как правило, касается не столько гигиенической части, сколько, так сказать, режимной. Фактически вопрос, сколько раз в день и когда именно чадо, например, чистит зубы, для них оказывается важнее качества этой чистки. А такой подход дополнительно сбивает ребенка с толку, поскольку он сводит на "нет" основной и, кстати, единственный настоящий смысл процедуры.
На самом деле мы в данном случае просто стремимся убить двух зайцев одним выстрелом. То есть и показать ребенку, что такое дисциплина, и заодно, выстроить ее на строгом соблюдении гигиены, чтобы по нашему сорванцу, образно говоря, уже через месяц часы сверять можно было. Намерение, конечно, благое, но надо учесть, что у каждой медали есть обратная сторона. Применительно к личной гигиене она состоит в том, что здесь важны регулярность и качество процедур, а не временные рамки, в которых они выполняются.
Скажем больше: некоторые составляющие личной гигиены при неправильном выполнении могут принести вреда больше, чем пользы. Например, чистка зубов при неверном исполнении вызывает механическое раздражение десен щеткой, их кровоточивость, боли и, как следствие, у ребенка пропадает всякая охота ею заниматься. Попавшая в ушки вода тоже едва ли вызовет у нашего чада восторг – особенно, если это будет происходить регулярно и в результате сформируется воспаление ушной раковины.
По этим причинам следует обратить внимание вовсе не на дисциплину, а на качество, так сказать, выполняемых ребен-ком работ. Пускай тщательные и аккуратно проводимые процедуры отнимут у него больше времени, чем небрежные, основанные на знакомом и нам принципе "раньше сядешь – раньше выйдешь", зато КПД этих усилий будет выше. А если нам так уж неймется приучить наше чадо к соблюдению и временных рамок, мы можем попробовать осуществить эту мечту на примере гигиены общественной – уборки в своей комнате или помощи родителям в наведении порядка во всей квартире. В любом случае придется с чего-то начать и заинтересовать процессом нашего будущего чистюлю, не вызвав у него неприятия с первых же шагов. В этом отношении очень важно не ошибиться с первого же "захода", ведь после исправить допущенную ошибку будет вдвойне тяжело. Что нужно сделать в самом начале?
1. Проанализировать собственное отношение к вопросам гигиены на данный момент. Понятно, что учитель должен знать предмет, который он преподает, и соблюдать правила, им прививаемые, лучше ученика. Это означает, что если мы сами не имеем привычки мыть руки перед едой, принимать душ ежедневно, чистить зубы дважды в день и т. д., нам не стоит даже пытаться учить этому кого-то другого. Мы можем потребовать от ребенка и других домочадцев того, что делаем сами, но не большего. Таким образом, ко времени начала обучения мы уже должны некоторое время (скажем, месяц) сами регулярно подавать детям пример, как, когда и что нужно делать. Кроме того, мы должны выработать эти привычки у себя отныне и с расчетом на ближайшее будущее – собственно, на весь период, пока подрастающее поколение будет жить с нами под одной крышей.
При этом очень важно помнить, что дети не различают нюансы отдельных действий, оттого учитывать их придется опять нам. Например, понятно, что если мама только что помыла посуду, а после сразу же взяла в присутствии малыша со стола бутерброд или еще что-нибудь съестное, не помыв руки отдельно, с точки зрения мамы здесь все очевидно. Мы, взрослые люди, отдаем себе отчет, что мытье посуды (особенно руками и без перчаток) является одновременно и мытьем рук. Но ребенок этого не понимает – это для него слишком сложно. Оттого даже в такой ситуации маме придется еще раз помыть руки с мылом – демонстративно, чтобы чадо могло наблюдать ее действия. Неважно, что в данном случае это бессмысленно. В процессе обучения такой наглядный ход обретает и смысл, и цель.
2. Соблюдения всех правил, которым мы намерены обучить ребенка, нужно требовать не только от себя, но и от остальных обитателей дома, за исключением домашних животных. Нужно помнить, что ребенок одинаково внимательно наблюдает за всеми домочадцами. И он непременно заметит, если к нему будут предъявлять повышенные требования по сравнению с другими родственниками. Другими словами, если ребенка обучает гигиене мама, это еще не значит, что руки перед едой нужно мыть лишь ей да "подопечному" чаду. Папа, бабушка, дедушка и прочие члены семьи тоже должны делать это каждый раз перед тем, как садиться за стол, желательно, в присутствии самого "ученика".
3. Не стоит пренебрегать возможностью указать малышу, что чистоту любят все. Собаку или, тем более, кота вполне можно ставить в пример гигиены. Ведь кот и собака вылизывают шерсть, а собаку мы еще и дополнительно купаем, моем ей лапы по возвращении с прогулки на улице. Дети воспринимают домашних животных несколько иначе, чем мы – ближе к себе, своим собственным потребностям и вообще личности. Взрослому, безусловно, очевидна пропасть, разделяющая человека и собаку или кота. Но дети еще сами малы и весьма эмоциональны, они просто не видят этой разницы, воспринимают домашних питомцев гораздо, так сказать, ближе к сердцу, чем любой взрослый человек, способный, когда это необходимо, вовремя абстрагироваться от своих симпатий. Потому в процессе обучения пушистые любимцы вполне могут сойти за пример даже более убедительный, чем все домочадцы, вместе взятые. И особенно хорошо это заметно по прирожденным чистюлям – представителям рода кошачьих.