Страдающие, например, арахнофобией (страхом перед пауками) часто тренируются контролировать свой страх, заводя домашних пауков – равно как и при легких формах клаустрофобии больные ею в итоге обучаются свободно ездить в лифте, коль того требует работа… Но дети, страдающие чувствительностью к тому или иному фактору, не умеют управлять ею даже частично. А между тем очевидно, что и у них бывают такие склонности – подобное нарушение можно получить и во взрослой жизни, но в подавляющем большинстве случаев оно оказывается все же "родом из детства". Точнее, арахно– или клаустрофобия легко формируются после одного крайне неприятного случая вроде укуса ядовитого паука или, например, застревания в лифте. А вот боязнь высоты, гиперчувствительность к лунным и другим астрономическим явлениям и т. д. относятся к врожденным особенностям работы центральной нервной системы (ЦНС). Это значит, что впервые они проявляются именно в детстве, и, более того, во взрослой жизни их можно откорректировать только в очень небольшой степени.
Таким образом, мы часто можем и не подозревать, что малыш не ведет себя плохо, а просто впадает в панику на большом, открытом пространстве, в толпе. Или, скажем, у него кружится голова при виде быстро движущихся людей и/или других предметов. Такие отклонения нередко возникают даже у взрослых. Так почему бы им не иметься и у нашего чада?.. Кроме того, возбудимость ЦНС у многих детей сильно меняется в зависимости от лунного цикла – с возрастом это проходит, но заметно проявляется в детстве.
Если знать, что неадекватное поведение ребенка, возможно, связано с особенностями реакций его ЦНС, догадку проверить легко. Это можно сделать либо у врача-невропатолога, либо самостоятельно. Если чадо боится громких звуков, это заметно сразу – достаточно лишь включить в его присутствии что-нибудь немузыкальное (пылесос, например), да погромче. Что касается астрономических или даже атмосферных взаимодействий, то связь в ними можно установить лишь путем наблюдений.
Кстати, если мы заметим, что ребенок теряется, боится чего-то наподобие мерцающих вспышек или быстро движущихся предметов, высоких и вообще огромных конструкций, его точно не помешает показать невропатологу, поскольку в таких внешне пустячных отклонениях часто выражается то, что может развиться в неврологическое заболевание.
Помимо граничащей с болезнью специфики у детей сравнительно часто и рано проявляется еще одна особенность регуляции ЦНС – свойственная всем без исключения взрослым разница биологической активности. Мы сами наверняка принадлежим к группе либо "жаворонков", либо "сов", а стало быть, чувствуем себя наиболее энергичными и работоспособными лишь в первой или второй половине дня. У нас имеются свои предпочтения по поводу оптимального времени пробуждения – с первыми лучами солнца или ближе к обеду. Естественно, когда нужно, мы можем отодвинуть влияние природной структуры биоритмов на задний план. Иначе говоря, мы уже взрослые люди, и умеем веселиться, даже если глаза слипаются от усталости, ранней "побудки" и других причин.
Однако дети так еще не умеют. Поэтому логично, что "совенок" не придет в восторг от пробуждения в восемь утра с какой угодно занятной целью. Точно так же и "жавороненок" начнет нервничать, злиться, если визит в гости затянется до вечера, и ему не удастся поспать во второй половине дня. Разницу природных биоритмов нужно учитывать, поскольку дети сдерживаться не умеют, и если сонливость начнет доставлять им явный дискомфорт, они с охотой испортят настроение всем вокруг. Оттого "совят" лучше не будить раньше десяти утра, а прогулки с ними и вовсе разумнее назначать на вторую половину дня. "Жаворонка", напротив, лучше поднять пораньше, чтобы уже часам к трем он мог прикорнуть дома, в любимой кроватке, по возвращении с мероприятия.
Частенько в процессе наблюдений, описанных выше, можно заметить и еще кое-какие закономерности. В частности, что наше чадо редко капризничает просто так – от "зловредства" или обиды, из прихоти. Напротив, присмотревшиеся к своему озорнику родители сплошь и рядом замечают, что ребенком на самом деле руководят взаимосвязи куда более простые. Например, хуже всего дети обычно ведут себя в магазинах, особенно кондитерском отделе и отделе игрушек. Это естественно, ведь вокруг столько всякой всячины, соблазняющей одним своим видом, а мама это запрещает трогать, а то отказывается покупать… Но у иных детей по этому поводу наступает настоящая истерика – вплоть до намеренного надкусывания понравившейся сладости или воплей "Не отдам!" по поводу зажатой обеими ручками игрушки.
Такие крайние проявления не всегда связаны только с капризом. Частенько можно заметить, что посещение кондитерского отдела становится особенно затруднительным лишь при определенных обстоятельствах. Скажем, если чадо поело перед выходом не слишком плотно (возможно, мы это делаем намеренно, чтобы его не клонило в сон) или долгое время было ограничено в сладостях и дома (запретил стоматолог или эндокринолог). Аналогично приступы истерии по поводу одежды, модной среди сверстников бытовой техники, игрушек и т. д. особенно остры у детей, испытывающих их постоянный дефицит. Так что подчас мотивация у ребенка проста: ему этого почти не покупают, он голоден и т. п., а мама, как на грех, потащила его как раз в самую гущу соблазнов!
В таком случае настоящий припадок у малыша вполне понятен – это просто взрослый не сообразил, что детей, живущих в семье с низким достатком, не стоит водить в отдел дорогих игрушек. Взрослые действительно не всегда замечают такие "мелочи". Они вполне владеют своими желаниями и могут даже специально знакомиться с финансово недоступным им ассортиментом. Дети же на столь холодное "созерцание" неспособны, потому и "воспитание вкуса" у них обычно заканчивается скандалом: "Купи, и все тут!"
Основной признак наличия у ребенка просто острого и неудовлетворенного желания лишь один – сносное поведение вообще, но в сочетании со склонностью "закатывать концерты" при походе по магазинам с определенным ассортиментом. И решение проблемы "громких сцен" в таких случаях есть лишь одно, зато тоже простое. Состоит оно в том, чтобы более никогда не брать чадо в торговые центры или другие места, где мы не сможем и/или не собирались купить ему хотя бы одну вещь из тех, что оно может потребовать. Хорошо это или нет, какие выводы сделает подрастающий отпрыск, сказать трудно. Поэтому совсем малышей лучше не соблазнять, детям постарше – объяснять раз за разом цену денег и товаров и ваше положение в обществе. Разговоры это трудные, но необходимые. Детей, испытывающих дефициты продуктов не столько полезных, сколько вкусных (это не всегда вопрос достатка – мы часто ограничиваем их ради требований здорового питания), перед походом по магазинам следует чуток "подкормить". Даже если мы собирались вовсе не по ресторанам, а в магазин детской одежды, нужно помнить, что сейчас во всех торговых центрах имеются кафетерии, и ребенок наверняка проголодается за время прогулки. Так что, нам все равно не избежать сцен, когда кто-то рядом жует что-то весьма аппетитное на вид (уж точно повкуснее "дежурной" овсянки, что мы дали ему на завтрак!), а наш юный "проглот" смотрит на эту пиццу и давится слюной, готовый устроить очередную сцену.
Часть потенциальных и реальных конфликтов во время походов лучше сглаживать – стараться предвосхитить их за счет не терпения, а грамотного планирования. Например, мы уже знаем, что нервотрепка, связанная с "выходом в свет", начинается еще во время сборов – причесывания, одевания и обувания. Взрослые и сами не очень любят растягивать этот процесс, откладывают все на последний момент, хотя, разумеется, хотят при этом выглядеть сегодня "как никогда". Поэтому они сами не успевают к намеченному времени, а куда менее организованный ребенок лишь добавляет им хлопот в связи с необходимостью привести в порядок еще и его. В результате настроение у всех участников нередко портится задолго до того, как они выйдут на улицу, что уж говорить о дальнейшем… В то же время кое-каких с виду неизбежных моментов несложно избежать.
Начните почаще советоваться с чадом, что бы оно само хотело надеть для похода в гости. Разумно предоставить ему 2–3 уже подобранных нами комплекта, одинаково неплохо подходящие к целям и обстановке визита. Ребенок будет видеть их перед собой и ему будет проще выбрать. В то же время мы покажем этим вопросом свое уважение к его мнению, избежим как минимум одного эпизода со словами: "Давай, надевай это, и не спорь – времени нет!"
Предоставьте чаду больше времени на сборы, даже если начать их придется с вечера накануне. Дети – существа не слишком организованные, и дисциплину им прививать дело долгое и постепенное. Особенно это касается действий непривычных – как, например, походы, организуемые нами реже одного раза в два дня. Поэтому надеяться, что чадо все сделает само и в срок, наивно – оно не управится и за неделю, так как будет постоянно отвлекаться, забывать… А окрики "Шевелись, мы опаздываем!" никак не ускорят процесс. Ребенок лишь растеряется, расстроится и потеряет всякий интерес к самому предмету этой суматохи, то есть прогулке или визиту в гости. Поэтому лучше оставить достаточное количество времени и ему, и заодно себе – на доделывание того, что он забыл или не успел.
Не следует путать сборы перед прогулкой с уроками дисциплины и порядка, которые мы, несомненно, тоже ему преподаем. Сейчас не время для нравоучений – у нас его вообще не слишком много, и тратить оставшиеся минуты на чтение нотаций неразумно… К тому же в данном случае они и не подействуют – при всей своей убедительности. Так, не стоит всерьез рассчитывать, что, если мы сказали чаду: "Расчешись на пробор!" – оно сделает ровно то, что сказано. Во-первых, мы могли банально забыть показать ему, какая прическа имеется в виду. Во-вторых же, для ребенка порядок текущих действий необычен – ему редко выпадает успеть сделать столько дел за столь короткий отрезок времени. Поэтому наши угрожающие интонации здесь ничего не решат, только обидят его, так как он в своей неловкости вины не почувствует, ведь он "копается" не потому, что хочет всех задержать. Гораздо разумнее не орать и не понукать, а просто сделать все вместе, чтобы мы могли и контролировать процесс, и ускорять его, помогая там, где малыш не справится сам.
Отношение к чужим вещам
Шум и отсутствие манер мы полагаем неотъемлемой частью детства и довольно охотно прощаем. В конце концов, где это видано, чтобы пятилетний сорванец смог не отвлекать родителей от их развлечений хотя бы полчаса?.. Одним словом, мы понимаем, что "без шума и пыли" не обойдется ни один поход с чадом куда бы то ни было. Хоть что-то, да произойдет, и едва ли этот эпизод покажется нам приятным. Так что воспитание в детях двух основных качеств (чтобы не забывали здороваться и прощаться, а также по возможности не срывались на крик) сводится к достижению относительных успехов.
А вот мелкие и крупные шалости – это дело совсем иного свойства. В данном случае родителям, прежде всего, нужно самим уметь четко отличать их от "нежданностей" – действий, портящих чужое имущество и настроение, но совершённых ненамеренно. Грань между наличием и отсутствием намерения подчас выглядит зыбкой. Например, если ребенок тянул ручку к чему-то и опрокинул стакан воды на столе, очевидно, что это произошло ненароком. Потому, даже если вода залила лежавший рядом мамин телефон, ребенок в его поломке не виноват – это маме не следовало класть чувствительную бытовую технику рядом с потенциально опасным для нее предметом. А вот к чему отнести случаи, когда чадо взяло поиграться какой-то предмет из маминой сумочки и сломало его в процессе этих игр?
С одной стороны, поломку тоже намеренной не назовешь, ведь ребенок ставил себе целью игру, а не уничтожение. И последнее произошло лишь потому, что предмет не предназначен для такого употребления. А между тем истинного способа его применения ребенок обычно просто не знает или не может повторить. С другой же – дитятко наверняка уже не раз слышало о том, что "не игрушки" нельзя брать и играть с ними – ни дома, ни в гостях. Вполне вероятно, что мы объясняли, и не раз, что ребенку разрешено вволю возиться и делать, что он захочет, с его вещами и игрушками, но не мамиными/папиными и других "теть" и "дядь". Все это мы, разумеется, мотивировали предельно просто и честно – тем, что на свете существуют его вещи (купленные или подаренные лично ему) и чужие. То есть все вещи в мире делятся на те, которые принадлежат ему, и те, которыми может распоряжаться исключительно кто-то другой. А также передать право пользоваться этими вещами может лишь владелец лично, и что получить его можно от владельца, по его согласию.
Словом, мы уже пытались втолковать нашему "желторотику" основы права собственности, но так, чтобы не воспитать в нем чрезмерного "жадину". Тем более что не все имеющиеся в доме и необходимые каждому блага бывает так уж просто разделить на "свое" и "чужое". Как результат, мы заложили в ребенке основы этого различия. Но основы эти, как и наши объяснения, сейчас выглядят несколько примитивно. Впрочем, раз уж до сложностей чаду все равно еще расти и расти, на данный момент мы полагаем достигнутый результат удовлетворительным. Проблема лишь одна – время от времени (довольно часто) соблазн оказывается выше маминых запретов. И тогда в очередной раз в детских умелых ручках оказываются то телефон, то часы, то компьютерный аксессуар. Кроме того, с папиного стола может исчезнуть какая-нибудь канцелярская принадлежность, а с маминого туалетного столика – помада или пудреница.
В результате мы опять смываем чернила со стен и заодно с пальчиков нашего непоседы, пытаемся собрать полный комплект запчастей от поломанной техники. Когда же все это приходится делать еще и в гостях, попутно извиняясь перед подругой за испорченную пару туфель, можно не сомневаться – раз это действие было запрещено, но чадо совершило его, несмотря на запрет, поступок следует считать преднамеренным!..
Технически мы правы – в данном случае ребенок и впрямь опять полез трогать чужое, да еще и то, что он уже неоднократно ломал. Безусловно, ломать опять он не хотел – просто это случилось в очередной раз "само"… Наказание будет заслуженным, и все же оно не должно быть столь же суровым, как то, что мы назначили бы за вредительство намеренное – со злости и от обиды, например, когда ребенок явно и очевидно сделал гадость после крупной ссоры с родителями. Однако учтем и еще один нюанс – тот, что нашей основной целью сейчас является не наказать за шалость, а отучить шалить в гостях, в магазине и других общественных местах. Увы, проблема здесь лишь в том, что одна перспектива скорого "воздаяния" тут не поможет.
Во-первых, обстановка вокруг сама располагает ребенка вытворить нечто подобное, ведь вокруг столько новых людей и забавных штучек, что ручки аж сами тянутся все потрогать. Во-вторых, в основе своей желание чада потрогать что-либо "злодеянием" не является, поскольку интеллект как средство познания мира он пока почти не может использовать. Как мы уже сказали выше, детская центральная нервная система развивается, накапливает новые наблюдения и знания постепенно – с тем, что называется жизненным опытом. Ребенку пока бесконечно далеко до способности делать умозрительные заключения – сопоставлять новую информацию с уже имеющейся и делать чисто теоретические выводы. Для того чтобы это начало получаться, коре головного мозга необходим опыт, практика. У ребенка их нет, а потому и рассуждать ему не над чем – он может получить знания и опыт пока только все обнюхав, лизнув, рассмотрев, потрогав.
Таким образом, чадо лишь познает, что это за "штучка", пока не задаваясь вопросом, как ее верно или неверно применять, отчего она сломается. Его интересует предмет с его свойствами, а не его использование. Таков естественный для детей метод постижения мира, а потому они решительно не понимают, почему это может быть "плохо". В этом смысле дети обращаются совершенно одинаково с разрешенными и запрещенными предметами: своими куклами и чужими машинками, мамиными туфельками и папиным портмоне, грязью и пищей, цветами и насекомыми. Именно в невозможности "познакомиться поближе" с этим миром другими путями и кроется неспособность ребенка удержаться от порчи "имущества". Более того, именно поэтому мы должны понимать, что запрещать это ребенку нельзя.
Согласимся, что, пока он не умеет читать, а его словарный запас весьма ограничен, доступ к информации другого рода ему почти закрыт. Все, что мы можем "живописать" ему по поводу цветов в соседском огороде, никак не заменит ему знаний и, главное, ощущений, полученных при расковыривании одного распустившегося бутона этих цветов. Ведь мы не сможем объяснить, как они пахнут – ребенок не поймет большинства приведенных для этого сравнений, так как он не знаком и с ароматами, на которые мы ссылаемся. Еще труднее будет описать, что такое чашечка цветка, лепестки и т. д. – ведь даже профессионалы таких "лекций", школьные учителя, ведут свои уроки, взывая сплошь к сравнениям.
Воспитывать, обучая
У нас, как видим, появились две задачи: нужно не просто отучить малыша делать запрещенные вещи на людях и желательно дома, но и направить его жажду познания в созидательное, никому не вредящее русло. Рассмотрим, какими способами можно добиться столь потрясающего двойного эффекта.
1. Чем больше мы опасаемся, что ребенок "опять что-нибудь выкинет", тем больше шансов, что так и будет. Дети безошибочно чувствуют эмоции, направленные на них – родительские и от посторонних людей, положительные и отрицательные. Однако они далеко не всегда понимают их основу, особенно если она слишком сложна для их пока небольшого жизненного опыта. Опасения насчет возможных выходок негативного характера – одно из чувств, совершенно недоступных нашим баловникам. А стало быть, они, как правило, понимают настороженность и преувеличенную строгость (следствие нашего страха) по отношению к ним как нелюбовь на непонятных основаниях. Иначе говоря, дети ощущают эту всю ситуацию так, как будто мы их уже не любим, недовольны ими и их поведением, хотя пока они ведут себя сносно или даже неплохо.
Согласимся, что подобное отношение оскорбило бы даже нас – тем более если пока мы не давали партнеру поводов нам не доверять, не так ли? Аналогичный вывод сделает и ребенок: что толку ему сдерживаться и дальше, раз родители уже ищут повод его наказать! Поэтому родительский страх дополнительно подталкивает малыша сделать что-нибудь нехорошее просто так, из очередного "обострения" детского любопытства. Если же ребенок уже чем-то обижен, злится на маму с папой, он способен на то же самое даже из мести, которая, как известно, сладка всегда, несмотря на наказание. А стало быть, основным "рецептом" и залогом прошедшей "без сучка, без задоринки" прогулки является наше перманентное спокойствие, уверенность, что мы удержим под контролем любую ситуацию, даже самую неприятную.