Немецкая революция и сталинская бюрократия - Троцкий Лев Давидович 2 стр.


После разрешения кризиса осенью 1923 года часто меняющиеся кабинеты министров были в основном коалиционными. В правительстве заседали социалисты-соглашатели и представители более просвещенной либеральной буржуазии, такие как Штреземан, Вильгельм Маркс и Ганс Лютер, выступающие как представители среднего класса или вообще "стоящие над классовой борьбой". Промышленники, производящие товары потребления и заинтересованные в поддержании гражданского мира и покупательной способности широких масс могли во время хозяйственного подъема ужиться с соглашателями, как Отто Вельс или Герман Мюллер, выражавшими экономические интересы пролетариата. Профсоюзы под руководством Лейпарта тоже играли большую роль в эти годы, наблюдая за порядком внутри предприятий, защищая, поскольку германский капитализм мог себе позволить, экономические и социальные интересы пролетариата. Представители тяжелой промышленности и банков предпочитали оставаться на заднем плане. В результате восстановления германского хозяйства и давления со стороны организованного пролетариата средняя заработная плата постепенно поднялась и в 1928 г. была на 6% выше, чем в 1913 г.

Крах на Уолл Стрит и всемирная депрессия

Крах на Уолл Стрит в декабре 1929 года положил конец идиллии мирного развития германского капитализма. Как мы уже указали, германская промышленность в очень большой степени зависела от внешнего рынка. Задолженность большого капитала от иностранных кредиторов сразу же поставила германскую буржуазия в отчаянное положение. Вот таблица, сравнивающая промышленные индексы США и Германии (1928 год уравнен баллу 100):

год | США | Германия

1929 | 106,3 | 101,4

1931 | 64 | 60

Эти цифры говорят сами за себя. Падение внешнего рынка резко ударило по прибыльности тяжелой промышленности и банков, которые ссудили ей деньги. 11 мая 1931 года рухнул крупный венский банк Kredit-Anstalt; 13 июля закрылся один из крупнейших германских банков Danatbank. Повышение банковских ставок задушило кредит и привело к повальным остановкам концернов, особенно в тяжелой промышленности, и к массовым увольнениям рабочих, которые в свою очередь ударили по благополучности средних промежуточных групп общества. Безработица в Германии выросла с 1.368.000 в 1929 г. до 3.144.000 в 1930 г., 5.668.000 в 1931 г. и 6.014.000 в 1932 г. (Pinson, p. 453). Для сравнения стоит заметить, что согласно цензу 1925 года население Германии насчитывало 63,18 миллиона человек, и согласно цензу 1933 г. увеличилось до 66 миллионов; обычно от четверти до трети населения могли составлять наемную рабочую силу.

В политической сфере хозяйственный кризис сразу же повысил заинтересованность большого капитала в поддержке деятельности фашистских штурмовиков. Геран пишет:

"К лету 1930 года большинство крупных промышленников и банкиров, связанных с ними, поддерживали национал-социалистическую партию. Они предоставили ей те значительные ресурсы, которые позволили нацистам выиграть такую крупную победу на выборах в сентябре и получить 107 мест в рейхстаге"(Guerin, стр. 40).

Несколько лет спустя в 1935 году, в одной из своих речей Гитлер признал важность этой буржуазной поддержки:

"Подумайте только, что означало для нас тогда заиметь тысячу ораторов с автомобилем для каждого из них и получить возможность организовать сто тысяч митингов в год".

Индустриалист Фриц Тиссен, глава стального концерна Gelsenkirchen Эмиль Кирдорф, династия Круппов и множество других баронов германской промышленности направили силы своего капитала на завоевание власти НСДАП.

Брюнинг и поворот к бонапартизму

Выборы 14 сентября 1930 года явились поворотными в истории веймарской Германии. В условиях кризиса промежуточные партии потеряли голосователей; выиграли крайние партии: коммунистическая, а особенно национал-социалистическая. За КПГ проголосовало 4,6 миллиона голосователей, вместо 3,3 миллиона в 1928 г. Успех фашистов был гораздо более потрясающим: с помощью поддержки со стороны крупной буржуазии и их "тысячи автомобилей" Гитлер получил 6,4 миллиона против прежних 810 тысяч. Вместо двенадцати депутатов в предыдущем рейхстаге Гитлер послал на новую сессию рейхстага 107 нацистов.

Испугавшись угрозы фашизма лидеры социал-демократов 18 октября решили "толерировать" непопулярное правительство Брюнинга как "меньшее зло". С этого момента из силы, оказывающей пролетарское давление на буржуазное правительство, социал-демократы превратились в бессильных заложников буржуазной "легальности" и были вынуждены допускать все большие насилия против организованного пролетариата.

Коммунистическая партия казалось бы получила теперь шанс завоевать поддержку всего пролетариата и перетянуть на свою сторону симпатии социал-демократических масс. Но вместо политики единого фронта в защиту интересов всех рабочих КПГ еще больше взвинтила свои раскольнические ультиматистские требования к рабочим социалистам. На словах коммунисты были за "единый фронт", ведь этот лозунг был утвержден еще Лениным на III съезде Коминтерна. Но на деле КПГ призывала социал-демократические массы бросить своих собственных вождей и "единый фронт" реализовать в рядах компартии.

"Красный" референдум в Пруссии.

Летом 1931 года фашисты организовали референдум с целью сбросить социал-демократическое правительство Отто Брауна и Карла Зеверинга в Пруссии, крупнейшей провинции Германии. Сначала КПГ была против референдума, затем она вдруг предъявила СДП ультиматум: "объединитесь с КПГ в развитии классовой борьбы, или коммунисты взорвут социал-демократическое правительство". СДП отказалась от союза на таких ультиматистских условиях, и компартия присоединилась к национал-социалистам в голосовании против СДП. На словах КПГ назвала это голосование "красным референдумом", но на деле рабочие всей Германии увидели, что коммунисты присоединились к фашистам против социал-демократов. Референдум провалился, но провалились также и попытки рабочих масс объединиться против фашизма. Лидеры реформистов смогли спасти свой подмоченный авторитет, компартия потеряла независимое политическое лицо.

Что было еще опаснее, попытки рабочих активистов из обеих партий организовать общие действия в защиту рабочих демонстраций, клубов, стачек и т. д. от фашистских штурмовиков все время наталкивались на сопротивление со стороны руководства обеих партий. Боевые организации КПГ "Красный Фронт" и СДП "Райхсбэннер" и "Железный Фронт" больше враждовали между собой, чем совместно защищали рабочие кварталы от фашистов.

В сентябре 1931 года руководство СДП исключило двух левых лидеров и депутатов партии в рейхстаге, Макса Зейдевица и Курта Розенфельда после того, как они воспротивились решению партии толерировать правительство Брюнинга. В октябре в социалистической партии произошел раскол и из СДП выделилось небольшое левое крыло, образовавшее, совместно с брандлеровской правой коммунистической оппозицией и с группами молодых левых, новую центристскую группировку под названием Социалистической Рабочей Партии (Sozialistische Arbeiter Partei). Но престиж СДП оставался еще высок в широких кругах дисциплинированного германского пролетариата, и на следующих выборах СРП собрала всего 76 тысяч голосов, потеряла все депутатские места и сошла на положение бессильной группы критиков.

Военизированный союз Райхсбэннер (Знамя страны) был организован социал-демократами и либералами в 1924 году для защиты конституции от крайне правых военизированных групп (капповцев, фашистов и пр.) и численно являлся весьма внушительным. Социал-демократические рабочие преобладали в рядах организации, лидеры СДП направляли ее политику. Это руководство отрицало необходимость вооружить своих членов и всячески противилось попыткам рядовых активистов вступать в борьбу с гитлеровскими штурмовиками. Под давлением критики слева СДП в декабре 1931 года была вынуждена реорганизовать Райхсбэннер в собственную партийную боевую организацию, Железный Фронт. Массы рабочих-социалистов вступили сначала в Железный Фронт, но так же как и в отношении прежней "демократической" боевой организации, социал-демократы не имели никаких намерений вооружить рабочих и своими силами защищать их организации от нападений штурмовиков Рема.

Во время голосования на пост Президента германского рейха в апреле 1932 г. социал-демократы поддержали кандидатуру фельдмаршала Гинденбурга (теория "меньшего зла") и использовали Райхсбэннер и Железный Фронт в качестве пропагандистов этого реакционера, который через несколько месяцев назначит Гитлера на пост канцлера. Ясно, что этим они нанесли фатальный удар готовности рабочего класса сопротивляться фашистскому взятию власти. Когда 23 января 1933 г. фашисты устроили провокационный марш на штаб-квартиру коммунистической партии, социал-демократы увели дивизии Железного Фронта из Берлина под предлогом полевых учений, чтобы предотвратить сплоченную борьбу рабочих военных организаций против штурмовиков.

Но вернемся к весне 1932 года. 13 марта произошли выборы президента. Главными кандидатами были Гинденбург, Гитлер и Тельман, плюс лидер националистов Дюрстерберг. Результаты выборов:

Кандидат | Число голосов | Процент голосов

Гинденбург | 18.651.500 | 49,6%

Гитлер | 11.339.400 | 30,1%

Тельман | 4.983.300 | 13,2%

Дюрстерберг | 2.557.700 | 6,8%

Так как никто не получил большинства, через месяц произошли повторные выборы. Националисты на этот раз поддержали Гитлера:

Кандидат | Число голосов | Процент голосов

Гинденбург | 19.360.000 | 53,0%

Гитлер | 13.418.500 | 36,8%

Тельман | 3.796.800 | 10,2%

Социал-демократы праздновали победу Гинденбурга, в своей слепоте надеясь, что он противостоит Гитлеру и "защитит конституцию" от фашистов. Рабочие еще не были разбиты, у них оставались огромные партии, профсоюзы, средства пропаганды и т. д. Промежуточные, средние классы сошли с политической сцены и в Германии образовалась ясная поляризация между рабочими и их партиями, и боевыми силами фашизма.

В условиях продолжающегося хозяйственного кризиса буржуазия поддержала фашистов и снабдила их средствами для их огромных побед на улицах и в избирательных участках. Но ее ведущие представители все еще надеялись, что натравив фашистов на рабочие партии они смогут удержать непосредственный контроль над государством в своих руках. Кабинет Брюнинга даже убедил Гинденбурга издать 14 апреля 1932 г. декрет о разоружении подразделений штурмовиков и СС. Но этот запрет имел противоположный эффект, усилил политический вес Гитлера, создал ему ореол "революционера" и подорвал Брюнинга. Глава германского генералитета Курт фон Шляйхер потребовал от Гинденбурга отставить Брюнинга и назначить канцлера "независимого" от политических партий.

В конце мая Гинденбург потребовал от Брюнинга отставки и 31 мая назначил Франца фон Папена в канцлеры. Папен выражавший еще более узкие и консервативные слои прусского юнкерства, составил "беспартийное" правительство, не имевшее никакой поддержки в рейхстаге, а 4 июня закрыл рейхстаг и назначил новые выборы. Генерал Шляйхер стал новым министром обороны.

Гитлер завоевывает улицы

15 июня Папен снял запрет на штурмовиков и последние с новыми силами начали открытую кампанию уличного террора и убийств в преддверии новых выборов 31 июля. К этому времени полиция, даже в Пруссии, где формально еще правили социалисты, была полна сторонников Гитлера и предоставляла штурмовикам открытое поле действий, одновременно разоружая плохо вооруженные и разрозненные рабочие милиции социал-демократов и коммунистов. 17 июля гитлеровцы устроили провокационную процессию в рабочем районе Гамбурга, которая привела к девятнадцати погибшим и 285 раненым, в основном из рабочих активистов.

20 июля под предлогом, что социал-демократическое правительство Пруссии не может защитить правопорядок, Папен сместил социал-демократических министров и объявил себя рейхскомиссаром Пруссии. Рабочие всей Германии ожидали, что их партия на этот раз отдаст призыв к действиям, объявит всеобщую стачку и выступит с демонстрациями против этого неконституционного шага, но социал-демократы подали против канцлера смехотворно бессильный иск в Верховный Суд.

Завоевав улицы германских городов, фашисты получили огромный перевес на выборах 31 июля, завоевав 37,4% голосов и став крупнейшей партией в стране. Папен и традиционные буржуазные политики продолжали политику "разделяй и властвуй" в отношении фашистов с одной стороны и рабочих партий, с другой. Политический кризис продолжался и на заседании нового рейхстага 12 сентября все партии, включая нацистов, проголосовали против правительства Папена (513 голосов против 32 за Папена). Папен распустил рейхстаг и назначил новые выборы на 6 ноября.

Маневры национал-социалистов в отношении Папена и Гинденбурга несколько охладили нетерпеливые и переменчивые массы люмпенизированного среднего класса, безработных и уличных босяков и хулиганов, которые являлись основной массовой базой фашизма. На выборах в ноябре 1932 г. Гитлер потерял два миллиона голосов, но раскол между социалистами и коммунистами еще больше усилился. Коминтерн и КПГ утверждали, что правительства Брюнинга и Папена уже представляют фашизм, иными словами, что Гитлер хуже Папена быть не может. Они продолжали твердить, что социал-демократы являются "социал-фашистами" и отказывались от каких-либо мер организовать совместно с социалистами общую пролетарскую оборону против фашизма. Хотя в руководстве КПГ царили разброд и неуверенность, хотя Тельман иногда пытался сказать что-либо в пользу общей борьбы против фашизма, политика сталинизма продолжала тянуть пролетариат к гибели.

Острый политический кризис продолжался. Ни одна крупная партия в рейхстаге не могла санкционировать те резкие сокращения в бюджете, упразднение законов общественного регулирования, прожиточного минимума, пособий безработным и т. д., которые навязывались на капиталистическую Германию мировым кризисом. Кабинет министров Папена подал в отставку 17 ноября и 2 декабря Гинденбург назначил генерала Шляйхера канцлером. Массовые организации германского пролетариата, партии, профессиональные союзы, клубы, спортивные организации, кооперативы, газеты и пр. все еще стояли костью в горле буржуазии. Десять миллионов рабочих и два миллиона служащих были организованы в профсоюзы и находились под защитой коллективных договоров и основных законов Веймарской конституции. Для того, чтобы разбить рабочее сопротивление германская буржуазия была вынуждена волей, неволей согласиться на правительство национал-социалистов.

30 января 1933 года президент Гинденбург пригласил Гитлера занять кресло канцлера Германии. Круги крупной буржуазии еще надеялись держать Гитлера и его фашистов под собственным контролем и предоставили ему всего три места в кабинете министров. Но Гитлер понимал, что с помощью штурмовиков, которые контролировали городские улицы, имея канцлерские полномочия, "управлять парадом" теперь будет он.

Социал-демократическая партия, которая всего десять месяцев до этого выдвинула Гинденбурга в президенты, теперь призывала к терпению, бездействию и воздержанию от провокаций, и морально подавленная продолжала надеяться на волшебную роль буржуазно-демократической конституции. Коммунистическая партия клеймила социал-демократию за ее бездеятельность, призывала к всеобщей стачке, в которую сама не верила, и слепо надеялась, что ее прошлые безрассудные оценки, что, мол, хуже Папена быть не может, все же как-то оправдаются. Вскоре руководители обеих партий, те, которые не окажутся под арестом, начнут эмигрировать.

Гитлер оказался более деятельным и реалистическим политиком, чем руководство пролетариата и сразу же приступил к закреплению своей власти. Рейхстаг был снова разогнан, новые выборы назначены на 5 марта, тысячи штурмовиков были включены в ряды полиции и получили формальное право повелевать жизнью городов и рабочих кварталов. 27 февраля Геббельс и Геринг организовали провокационный поджог рейхстага и обвинили коммунистическую партию в государственной измене. Вскоре КПГ оказалась вне закона, собрания социал-демократов разгонялись полицией и государственный фашистский террор задавил деморализованный и расколотый германский пролетариат.

В чем суть фашизма?

До сих пор продолжаются споры о природе фашизма и факторах питающих его.

Один из лучших писателей об истории Германии, американский либерально демократический историк Коппел С. Пинсон (Koppel S. Pinson) следующими патетичными словами признает собственное бессилие и интеллектуальную слабость всей буржуазной историографии в деле объяснения сути фашизма:

"Для адекватного изложения германской истории в эпоху Гитлера, для описания дьявольской порочности, бешеного взлета политической фантазии, огромного объема совершенных преступлений, провала и разрухи, принесенных и Германии, и всему миру, и в то же самое время попытаться понять мотивации и психологические порывы всех участников этой наиболее потрясающей драмы в истории человечества, все это потребовало бы исторической проницательности Тацита или Буркхардта, способности к философскому и эстетичному всеобъемному охвату Льва Толстого, пророческого сострадания пророка Иеремии (p. 479).

Социал-демократические и либерально-демократические писатели пишут много правильного о хозяйственном кризисе в Италии и Германии, о люмпенизации мелкой буржуазии, о деклассировании масс безработных в городах и вырванных из привычной колеи крестьян. Все это служит им доказательством, что "иначе быть не могло", что фашизм являлся натуральным развитием этих объективных процессов. Эти же источники пишут много лживого о недостаточной, якобы, демократической культуре итальянцев или немцев, об их склонности к силовому решению проблем, и т. д. По их недалекому анализу, не будь хозяйственного кризиса, не выросло бы и фашистское движение. Это механическое и грубо объективистское мнение оставляет в тени тот немаловажный факт, что они сами являлись значительным фактором событий, часто были в правительстве или голосовали за него, и совершенно замалчивает их собственную ответственность за бездействие пролетариата. Социал-демократы ведут политику "тише воды, ниже травы" и призывают рабочих "не пугать" средний класс своими "чрезмерными требованиями". Такая примирительная, вегетарианская политика вызывает презрение радикализированных народных масс, разнуздывает наглость фашистских молодчиков, сдает позиции без боя.

Основное преступление социал-демократии в отношении фашистской угрозы заключалось, и сегодня заключается в том, что она усыпляет пролетарские массы под ее руководством, ведет их к апатии и бездействию. Социал-демократы и тогда и сегодня заявляют, что основная защита против фашизма заключается в буржуазной законности, в силе демократических конституций и законов, в действиях буржуазной полиции и судов против фашистских агитаторов. Совсем недавно мы наблюдали, как европейские социал-демократы пробовали бороться с возрождением фашизма в Австрии. Их меры экономического воздействия и ограниченного бойкота в отношении фашистско-коалиционного правительства Австрии имели прямо противоположный эффект. Гайдер и его партия завоевали в результате этого бойкота добавочный авторитет; другие правые радикалы, например в Бельгии и в Дании, тоже выросли в популярности из-за того, что народные массы не доверяют правящим элитам новой Европы и рассматривают эти крайне правые партии как борцов против статуса-кво.

Назад Дальше