Распространение аграрно-традиционных культур
Считается, что когда отступал Великий Ледник, на Земле еще не жили земледельцы и скотоводы. Есть и другие мнения, но изучать их в нашей книге нет никакой необходимости. Скажем, 16 тысяч лет назад, или за 14 тысяч лет до н.э., в Египте существовали поселения примитивнейших земледельцев. Эти люди научились не только регулярно собирать и сохранять дикорастущий хлеб. Они умели сохранить часть урожая, и на другой год высевать, когда воды Нила отступали.
Но таких было мало, они еще почти не отличались от охотников и рыболовов. Только в 9–8 тысячелетиях до н.э. появилось много подобных сообществ. И все – в Египте и на Переднем Востоке. В 7–6 тысячелетиях до н.э. отдельные поселки сливаются в целые области, населенными земледельцами.
Этот эволюционный процесс получил на редкость неудачное название "неолитической революции". Этот термин ввел англо-австралийский ученый Гордон Чайлд, понимая под ним переход к земледелию и скотоводству. Строго говоря, сам неолит – лишь технология обработки камня. Неолитические народы могут быть и собирателями, и охотниками, и земледельцами, и скотоводами.
Сообщества охотников очень малы, потому что для прокормления им нужны огромные пространства. На территории, где могут прокормиться несколько племен численностью от 20 до 70 человек, земледельцев может жить несколько тысяч, а иногда и десятков тысяч.
Шел тот же процесс, что и при вытеснении более примитивных животных более сложными и совершенными. Во внутривидовой борьбе побеждал тот, кто мог кормиться в большем числе на меньшей территории.
Земля, которая кажется охотникам плотно населенной, земледельцам представляется пустой. Австралия и Северная Америка пусты для европейцев, хотя туземцы вовсе так не думали.
Из первоначальных центров земледелия, а потом из любых земледельческих регионов постоянно шли волны переселенцев – настолько многочисленные, что вытесняли охотников почти незаметно для себя.
Крестьяне были сыты намного чаще, чем охотники и собиратели. Их труд давал гораздо более стабильный доход. К тому же зерно можно было накапливать. Кукуруза, рис, пшено и пшеница могут, не портясь, лежать и 20, и 30 лет. Если откладывать даже самую небольшую часть урожая, этого хватит на черный день.
Бродячие охотники хотели бы поживиться этими запасами, но в городах и селах жили сотни и тысячи людей, а охотники не могли собрать в одном месте больше ста или двухсот воинов – большему числу попросту не хватило бы пищи. Крестьяне могли не бояться за свое достояние.
Крестьянское население затапливало Передний Восток, Балканы, Средиземноморье. За считанные сотни лет там, где кормились тысячи, стали кормиться сотни тысяч.
В странах Южной Европы к этому времени относятся наскальные изображения военных столкновений. Они чередуются с изображениями охотников, стреляющих из лука в горного козла или благородного оленя, сценами собирания меда диких пчел и т.д.. Охотники сопротивляются.
Праевропейцы и сами пытались перейти к новому типу хозяйства. Возможно, примером для них становились племена уже перешедшие к земледелию. Так, например, восемь тысячелетий назад у жителей пещеры Франтхи, в Греции, все большую роль в хозяйстве стало играть рыболовство: и на мелководье, и в открытом море. Кроме охоты и морского промысла, обитатели Франхти активно занимались собирательством. Они собирали фисташки и миндаль, содержащие растительное масло, а также дикие бобовые растения (чечевицу, лику, горох). Обитатели Франтхи последовательно шли к созданию земледельческого хозяйства, но не успели – их оттеснили массы пришельцев.
В среднем и нижнем течении Дуная, в Подунавье, на территориях Румынии и Югославии, в конце мезолита распространена культура Лепенски Вир. Ее создатели вплотную подошли к переходу к земледелию. У них были такие типичные орудия труда земледельцев, как землекопные мотыгообразные орудия и каменные ступы. В начале существования культуры Лепенски Вир, в седьмом тысячелетии до н.э., ее представители в антропологическом отношении были явными преемниками населения верхнего палеолита: массивными северными еврпейцами. Во второй фазе, в конце седьмого – начале шестого тысячелетий до н.э., население начинает меняться: появляется люди, принадлежащее к средиземноморскому антропологическому типу, а также множество гибридов. Культура Лепенски Вир существовала уже в тот период, когда на юге Балканского полуострова сформировалась земледельческая культура, освоившая производство керамики, земледелие и скотоводство. Наверное, с самого начала "лепенскивировцы" заимствовали у южан некоторые орудия труда, учились у них.
В верхнем слое Лепенского Вира найдены остатки неолитической старчевской культуры. Это появились пришельцы с юга. Здесь коренные жители Европы тоже не успели.
Пришельцами с Переднего Востока были и обитатели знаменитых свайных поселений на Цюрихском озере в Швейцарии и других озерах Европы шестого – четвертого тысячелетий до н.э. У них уже была керамика. Они культивировали пшеницу, ячмень, просо, горох, чечевицу, бобы, пастернак, морковь, капусту, петрушку. Позже – полбу и овес. У них были лен и конопля. Они умели изготавливать одежду. В Швейцарии находят чесаный лен, нитки, куски плетеной и тканой материи. У "свайников" были собака, свинья, коза, овца, корова. В самых поздних поселениях появляется и лошадь.
Появление свайных поселений говорит о том, что древние земледельцы хорошо понимали: у них очень даже есть что взять. Действительно – у охотника можно стащить разве что запасы мяса – и то зимой. Можно отнять запасы хорошего камня для орудий, и, наконец, сожрать самого охотника и членов его семьи. Причем делать это все придется с большим риском. Охотник подвижен, вооружен и психологически подготовлен к конфликтам. А вот земледелец имеет много чего… Запасы хлеба, бобов, проса… Того, что можно унести, и долго хранить. Причем в совершенно любое время года. Да и скотину можно угнать. Земледелец не вооружен, и миролюбив.
Для защиты от кого сооружались платформы на озерах? От других земледельцев или от охотников, бродивших вокруг? Скорее всего, для защиты и от тех, и от других.
Эти земледельцы древней Европы были населением пришлым, по своим корням, не местным. Южане, брюнеты с длинными руками и ногами, тощие и тонкие. Средиземноморская раса.
Судьба Европы
Население всей Европы к концу эпохи Великого Оледенения принадлежало к северной (нордической) расе. Крупные люди рыхлого телосложения, легко набиравшие вес. Вероятно, светлокожие, светловолосые и светлоглазые.
Г. Чайлд полагал, что во время "неолитической революции" население Европы сменилось полностью. Кто не ассимилировался в рядах пришельцев и не был истреблен, тот бежал в почти непригодные для жизни пространства Севера.
Но население на Севере Европы не сменилось. Об этом говорит уже внешний облик жителей Северной Европы – от эпохи Великого Оледенения до нашего времени. Та самая нордическая раса, как возникла в начале заселения сапиенсами Европы, так и обитает себе до нашего времени. И во время "неолитической революции" тоже жила. Не во всей Европе, правда. В южной и в западной Европе смена населения имела место. Здесь прежнее нордическое население то ли истребили, то ли быстро ассимилировали. Действительно – даже если сотни охотников будут перенимать у земледельцев их тип хозяйства, пришельцев будет в десятки раз больше. Прежнее население быстро раствориться среди них.
Но к северу и к востоку от Альп население вовсе не менялось! Сила палеогенетики в том, что она позволяет сравнивать организмы, ныне живущие, и любые останки организмов ископаемых. И, конечно, устанавливать родство/неродство между ними.
Выясняется – к югу от Альп живут люди, предков которых не было в палеолитической Европе. Их пращуры охотились на разнообразных зверей Северной Африки и Переднего Востока, собирали дикорастущие растения. Пока "неолитическая революция" не сделала их многочисленными и могучими.
А вот к северу от Альп живут те, чьи предки охотились на мамонтов, рисовали зверей и людей на стенах пещер.
Индоевропейцы – арии: ответ на завоевание
В начале четвертого тысячелетия до н.э. в Северной Европе появляется огромная общность: культура воронковидных кубков.
Ранее, в 6–5 тысячелетиях до н.э., носители культуры маглемозе освоили начатки земледелия и начали разводить коров. Не все, а некоторые их группы, на севере Германии и в Дании. Но затем культура воронковидных кубков затопила громадные пространства от южной Швеции до Дуная и от Баварии до Польши, а в третьем тысячелетии – и до Волыни. Название культуры происходит от характерной формы одного из сосудов – кубка в форме воронки с шейкой. Имелись и сосуды для хранения сыпучих тел и жидкостей – пузатые, с круглым или плоским дном. Клады каменных топоров, шлифованные мотыги и тесла, микролиты, вставленные в костяные серпы, доказывают – это культура каменного века.
Воронковидные кубки выращивали тот же набор культур, что и "свайники": горох, чечевицу, фасоль, просо, ячмень, пшеницу. На поселениях воронковидных кубков находят сараи и помещения для сушки хлеба, амбары на сваях, дома-полуземлянки. Такие дома очень не похожи на сооружения на сваях. Свайные длинные дома – все же для более южного климата. Дома воронковидных кубков – жилища людей, вросших в суровую землю, где бывает настоящая зима с морозами и устойчивыми снегами.
Покойников они погребали в грунтовых могильниках, позже – под небольшими курганами. Во всех погребениях – люди той же, хорошо знакомой нам нордической расы.
Северная Европа не ассимилировалась с полчищами пришельцев с Переднего Востока. Нордическая раса поступила мудрее: сама перешла к земледелию и скотоводству. И вышла на совершенно новый уровень развития, не поступившись сама собой.
Великий лингвист и историк Эндрю Колин Ренфру полагал, что "неолитизация Европы породила индоевропейцев".
Еще в конце 1970-х годов немецкий ученый Андре– ас Хойслер доказывал, что "в Европе имело место непрерывное развитие культуры и населения вплоть до исторически засвидетельствованных индоевропейских языков и культур".
Интересная деталь: на юге и западе Европы народы легко ассимилируют и ассимилируются. Но германцы и англосаксы – гораздо большие ксенофобы и расисты. Логично предположить, что в основе этого поведения лежит древний, въевшийся в ментальность страх быть поглощенными. Страх? укоренившийся с неолитического времени.
Во всяком случае, по мнению большинства серьезных исследователей, именно с культурой воронковидных кубков связано появление предкового праиндоевропейского языка. Был ли это язык одного небольшого народа, на котором заговорили и другие, близкие к нему народы Северной Европы? Был ли это язык, созданный специально для общения между разнокультурными и разноязыкими? Или язык одного из племен, принятый для общения между людьми одной общности? Ученые спорят. Есть много мнений, и все они неплохо обоснованы.
В начале четвертого тысячелетия до н.э. этот древнейший праязык, язык-предок для всех индоевропейских, на которых сегодня говорит больше половины человечества, начал делиться на дочерние.
Индоевропейцев стали так называть потому, что нашли общие черты между языками жителей Индии и Европы. Мы не знаем, как называли себя люди культуры воронковидных кубков. Но знаем, что часть их потомков, завоевавших Иран и Северную Индию, называли себя ариями, арийцами. До сих пор спорят, что означает это слово. То ли "лучший", то ли "свободный", то ли "лучший" и "свободный" одновременно. Всех индоевропейцев не совсем правильно называть арийцами, да что же поделать? Другие слова нам не известны.
Праиндоевропейский язык, язык воронковидных кубков, отражал реалии земледелия и скотоводства. Воронковидные кубки стали земледельцами и невероятно размножились. Теперь на небольшой территории могло жить очень много людей.
Как и все земледельцы, арийцы быстро заселили все, что могли, освоили всю свою исконную территорию. Им стало тесно, они начали искать новых земель – желательно с похожими климатом и природными условиями. В отличие от жителей Переднего Востока, они умели жить и вести земледельческое хозяйство в умеренном климате.
В том же четвертом тысячелетии до н.э. из Северной Европы вырвался протуберанец – часть индоевропейцев ушла на Балканы и в Причерноморье. Эта "южная группа" арийцев затопила южнорусские степи. Возможно, там еще доживали свой век недоеденные мамонты и шерстистые носороги. Часть Ариев осталась на Балканах и постепенно проникала в Малую Азию. Другие затопили Северный Кавказ, перевалили Кавказский хребет и начали осваивать Армянское нагорье и проникать в ту же Малую Азию.
Другие дошли до Южного Урала, а потом несколькими волнами затопила Западную Сибирь до Енисея и Казахстана.
Проникнув в Иран и заселив его, арии двинулись в Северную Индию. Само слово Иран, кстати, и означает "страна ариев".
Во втором тысячелетии до н.э. из Европы исходили новые племена индоевропейцев. Они затопили Восточную Европу, дошли до Сибири и вместе с первыми индоевропейцами "южной" группы проникли до Китая. До мутно-желтых вод излучины Хуанхэ, где кончаются муссонные леса и начинаются привычные ариям, любимые ими степь и лесостепь.
В Европе они тоже вовсе не сидели спокойно. Во втором и начале первого тысячелетий до н.э. индоевропейцы заселяют Скандинавию, Западную Европу, Апеннинский полуостров, Балканский полуостров, Британию и Центральную Европу. Уже в исторические времена часть ариев вторично завоевывает Прибалтику и Восточную Европу – формируя балтийские и славянские племена.
Биосферные войны: войны за природные ресурсы
Жесточайшая борьба ариев друг с другом и окружающей их Ойкуменой за природные ресурсы велась по всем правилам биосферных войн. Предельно жестоко, до полного захвата природных ресурсов, до тотального уничтожения, ассимиляции или вытеснения конкурентов. Неудачники беспощадно выбрасывались туда, где земледелие было невозможно в то время или невозможно до сих пор. Судьба проигравших всегда печальна.
Племена кетов и самодийцев, ушедшие с юга Красноярского края в Субарктику и Арктику в V–VI вв., физически уцелели. Но на севере были утрачены бывшие у них до исхода традиции земледелия и скотоводства. Они помнили, что предки разводили домашних животных, и называли лошадь "сохатым без рогов и с хвостом": следствие рассказа многим поколениям о животном, которого не видели ни рассказчики, ни молодежь.
Другой пример биосферной войны – война за области, где имелись важные природные ресурсы. Например, выходы металла. Медь и цветные металлы распространены в 15 раз реже, чем железо. Поэтому вся история бронзового века – история войн за обладание месторождениями этих металлов. Балканы, Северный Кавказ, Южный Урал, Минусинская котловина, Синайский полуостров, Малую Азию буквально захлестывают волны переселений. Идет беспощадная война за обладание важнейшим стратегическим ресурсом.
Олово для изготовления бронзы распространено еще реже. В античное время оловянные копи Британии были источником металла для всего Средиземноморья. И явились одной из важнейших причин стремления Юлия Цезаря захватить Британию.
Народы и государства, которые не умели плавить метал, не знали металлургии, или выбрасывались с территории, где шла добыча металла, обрекались на отставание. Они должны были покупать металл или изделия из него у народа или государства монополиста.
Первые же государства начинают вести биосферные войны, захватывая богатые металлом копи. В Египте месторождений металла нет вообще. Тем не менее, захватив Синайский полуостров и Нубию, египтяне уже во времена Древнего Царства доводят производство бронзы до 50 г в год на человека.
В Междуречье также нет никаких выходов металлов. Тем не менее, захватив горный Элам, Загрос и Армянское нагорье, а также покупая цветные металлы за хлеб, Вавилон доводит производство бронзы до 300 г в год на человека.
Таким образом, успешные древние общества и государства достигали контроля над биосферными ресурсами оптимальным для развития их государств и обществ путем биосферных войн, дополняя победы дипломатическими средствами. Экологические проблемы решались за счет проигравшей стороны. Победители могли о них не думать – и не думали. До тех самых пор, пока расплачивались другие. Потом счет приходил и к ним. Сторицей. Но об этом – позже.
Технологические революции
Первой технологической революцией стало распространение железа. Задолго до изготовления из него орудий труда получило распространение железное оружие.
Около XV–XIV вв. до н.э. техника выплавки и науглероживания железа была разработана индоевропейскими племенами на Армянском нагорье, еще до образования там царства Урарту. Эта страна находилась тогда под властью Хеттского царства. Хеттские цари тщательно охраняли монополию на новый ресурс. Они получали очень небольшие партии этого металла – не более нескольких десятков килограммов в год. Железо стоило в сорок раз дороже серебра. Но и того хватило, чтобы Хеттское царство претендовало на владычество в пределах Переднего Востока.
Хеттское царство пало при переселении индоевропейских племен. Эти племена также использовали железное оружие. Они приплывали на кораблях, отчего египтяне называли их "народами моря". "Народы моря" грабили побережье Египта и Северной Африки, филистимляне господствовали в Палестине. Дорийские племена легко завоевали Грецию у родственных им ахейцев: у них было железное оружие.
Торговля железом и изготовление железа пришло в Ассирию. На этом основывается мощь Новоассирийского царства с VIII по VI вв. до н.э., когда их монополии пришел конец. Персы тоже знали железо.
Вне Переднего Востока железный век наступил позже. Одна из причин в том, что в Индии и Китае существовал один центр распространения цивилизации. Независимо от технологической революции, арии Северной Индии и ханьцы в Китае имели преимущество перед варварской периферией.
В Китае бронзовые мечи применялись вплоть до IV–V вв. н.э.
Со II в. н.э. применялся невероятно трудоемкий процесс многократной перековки – сталь перековывали очень много раз, при каждой ковке складывая заготовку вдвое. Проникая через страны мусульманского мира, такой металл стал известен на Руси как "дамасская сталь", или просто "дамаск". Из него делались особо прочные изогнутые мечи – фактически сабли. В том числе японские катаны.
В первые века нашей эры в Индии получали упругую сталь – булат (вуц). Из-за чрезвычайной сложности изготовления она не получила широкого распространения.
На Переднем же Востоке и в Европе сосуществовали народы, находившиеся на сходном уровне развития. Для них совершенствование технологии стало не менее важным, чем получение доступа к природным ресурсам. Развитие металлургии здесь шло с колоссальной скоростью.