Что же касается "гипотезы" B.C. Мерлина, относительно принадлежности элементов (биохимических, соматических, нервной системы, темперамента и т. д.) к разным иерархически специфическим уровням, то она, судя по его же имплицитной логике, увы, не подтверждается. Напротив, подтверждается "одноуровневость" переменных, отнесенность их к одной и той же структуре, – одному из интегральных генотипов индивидуальности.
В этом, собственно, и заключается суть интегрального исследования, предпринятого на страницах монографии (естественно, только поверхностная суть). Однозначные и много-многозначные связи свойств, являющиеся одним из наиболее важных аспектов предмета данного исследования, и есть то, что B.C. Мерлин назвал системой индивидуальности; разноуровневые же каузальные связи (типы) как первичный его результат, обозначают, фактически, тождество, равнозначность составляющих иерархических подсистем, – т. е. индивидуальность, но уже интегральную.
Впрочем, одной лишь типологической интеграцией, изучение элементов системы отнюдь не исчерпывается. Интегральный каузальный тип, взятый сам по себе, как некое статическое образование, еще ничего не объясняет в плане понимания того, каким образом, казалось бы, совершенно разнородные свойства, уровни и даже целые блоки индивидуальности могут быть "одним и тем же".
И верно, реализация процедуры "слития" в единое целое огромного количества переменных организма, темперамента, личности, множества ее статусов и ролей в рамках одного из нескольких основных индивидуальностных типов, является, одновременно, и процедурой "слития" биологически и социально (социологически) обусловленных; соматических, физиологических и психических элементов системы. И как все это многообразие можно объединить, за счет чего, за счет каких оснований, на первый взгляд представляется, действительно, непостижимым.
Между тем, кажущиеся, – лишь кажущиеся, – невероятность, неправдоподобность идеи "абсолютной" однородности, "абсолютного" тождества моносистемы, – есть, в сущности, величайшие иллюзия и заблуждение человечества, в т. ч. и величайших его умов. А посему, четкое прояснение "немыслимой" противоречивости подобной идеи (иначе – преодоление "мыслительных барьеров"), в данной связи, видится актуальнейшей теоретической, а, в дальнейшем, и практической необходимостью.
Но на одном лишь "слитии" разноуровневых свойств в интегральный тип, далеко не уедешь также и по другому основанию. Для иллюстрации того обстоятельства, что последний представляет собой не просто "застывшую" статику, некоторой равнозначной совокупности, устойчивых элементов, приведем еще один пример возможного варианта одного и того же, "слитого" конституционального типа индивидуальных переменных: – слабость нервной системы однозначно обусловливает тревожность по темпераменту, однако личностная тревожность, в результате выработки индивидуального стиля деятельности или общения, может быть, так сказать, скомпенсирована. Связь между психодинамической тревожностью и тревожностью ожиданий становится незначимой или вовсе исчезает. Иногда появляется даже "новое" свойство (очевидно, "нетревожности", "беззаботности"). Высокий социометрический статус (к примеру, "звезды"), как результат трансформации статуса низкого, благодаря стилю, также коррелирует с интраиндивидуальными свойствами, судя по логике, опосредованно – через стиль (т. е. много-многозначно) [28; с. 129–130 и др. исследования].
В данном случае мы имеем дело уже не с каузальным (закономерным), а со стохастическим типом индивидуальности. Вероятность его развития (обнаружения), в ходе онтогенеза, выражается в том, что в зависимости от опосредующих условий он, грубо говоря, может возникнуть, но может и не возникнуть; и если, все-таки, возникает в реальности, то носит лишь временный, непостоянный характер. Тем не менее в таком случае его следует рассматривать с точки зрения не чисто вероятностного, а, по предположению, также закономерно-вероятностного, подобно каузальному типу.
В известном смысле, положение о равной стохастичности можно отнести, правда, и к первому примеру каузального типа, рассмотренному нами выше. У лиц со слабой нервной системой (с тревожным темпераментом), тревожность ожиданий и низкий социометрический статус также вероятны в постнатальном онтогенезе, но вот встречаются они на выборках или образуются до определенных возрастных периодов (закономерно саморазвертываются) со значительно большей степенью вероятности, чем "противоположные" им, свойства стохастического типа.
В этом, собственно, и заключается, так называемая разная степень вероятности развития того или иного варианта одного и того же конституционального типа. Хотя, по большому счету, речь здесь идет, лишь об одном из аспектов возможного понимания разновероятного, – ибо в онтогенезе, помимо базового, могут возникнуть и другие варианты развития, при определенных условиях, редуцирующиеся к первичному типу.
Итак, оба из указанных вариантов вероятны до тех пор, пока не возникли в постнатальном онтогенезе. Однако каузальный (первичный) тип, как следует из сказанного, генетически жестко запрограммирован и, пройдя фазу собственного становления (созревания до определенного возрастного этапа), остается в общей тенденции, в основе, неизменным на протяжении всей жизни индивидуальности (генотипа).
Равная вероятность вариантов именно его само(!)развития в онтогенезе будет выражаться в том, что личностная тревожность (психодинамическая тревожность) и низкий статус (т. е. тревожность "изолированного"), когда нет острой необходимости приспособления, так и останутся одними и теми же неизменными свойствами, определяя лишь синхронно протекающее, с их функционированием, развертывание (развитие), в течение жизни, соответствующих, однозначно связанных, "тревожных" отношений и "инструментальных" симптомокомплексов (черт характера). Тогда как активная адаптация (выработка индивидуального стиля "преодоления" (вторичного стиля) и, прежде всего, связанная с ним успешность деятельности и общения) – может "кардинальным" образом изменить отношение индивидуальности к людям, деятельности, к самому себе и т. п., а значит и ее статус в группе (группах), но, заметим, лишь в условиях определенных ситуаций деятельности и определенных членах контактного объединения, к которым генотип уже сумел адаптироваться.
"Непохожесть" диагностированного по темпераментальной тревожности дошкольника или подростка на "самого себя", – т. е. когда индивидуальностью тип демонстрирует "абсолютно противоположное" психической конституции поведение, – свидетельствует о том, что он таков, лишь в данных условиях и с данными людьми (со сверстниками, взрослыми), что он приспособился, "привык" к ним. Аналогичное поведение наблюдается у ребенка (взрослого человека) и дома, в кругу семьи.
В иной же, "неотработанной" ситуации деятельности (общения), "тревожный" генотип остается тем же замкнутым, не уверенным в себе, "зажатым" человеком, и будет вести себя адекватным темпераменту образом. В этом и проявляется подлинный смысл разно(!)вероятного развития возможных вариантов, одного и того же, каузального типа, когда зона неопределенности, равной вероятности "нового" вторичного типа сужается до границ первично-закономерного наследственного типа, или зоны определенности.
Вместе с тем, если стохастический тип, – то бишь тип, "противоположный" генетической данности, – все же "набрал силу", укрепился в основных жизненных направлениях (отношениях) деятельности взрослого человека, то его следует рассматривать уже не с точки зрения сугубо вероятностного (неустойчивого и относительного, временного), но особо организованного (стиль самоорганизации), устойчиво-закономерного, но все же стохастического образования индивидуальности.
Впрочем, несмотря на это, наследственные происхождение и природа стохастических типов, а также их высших проявлений, развивающихся на протяжении всего онтогенеза, образуя как бы вторую линию развития, на наш взгляд, не подлежит сомнению. Для подтверждения сего необходимо разобраться в двух моментах интегральной теории, а именно:
1) в чем состоит действительный смысл первично-вторичной изменчивости, одних и тех же связей "разноуровневых" индивидуальных свойств;
2) какова действительная роль индивидуального стиля, в этой случайно-вероятностной изменчивости одних и тех же элементов.
В последующем изложении будет показано, каким образом исходный интегральный тип (генотип) осуществляет регуляцию собственных свойств, посредством собственного же функционирования (изменчивости), обусловливая тем самым собственное же развитие в изменчивости, на фоне собственной же онтогенетической саморазвертки. Иными словами, речь идет о механизмах саморегуляции и саморазвития системы интегральной индивидуальности, которые, в данной главе, будут рассмотрены на уровне обобщенных устойчивых индивидуальных переменных.
Тип (одноуровневый тип), по утверждению B.C. Мерлина, характеризует определенное, небольшое количество свойств. Например, тип нервной системы проявляется в показателях силы и лабильности, а тип темперамента – в показателях эмоциональности и экстраверсии. Если же говорить о "разноуровневых" каузальных типах индивидуальности, то примером могут быть следующие из них:
1) слабость нервной системы – психодинамическая тревожность – тревожность ожиданий – низкий социометрический статус [28; с. 100, 129 и др.];
2) сила нервной системы – агрессивность при фрустрации – агрессивное отношение к людям – низкий статус в группе [28; с. 99, 125 и др.];
3) сила нервной системы – экстраверсия – общительность – высокий социометрический статус [28; с. 98, 126 и др.].
Следует отметить, что означенные основные варианты возможных индивидуальностных типов (проще – меланхолик, холерик, сангвиник), в принципе, и есть совокупный итог статистического отражения противоположных полюсов континуума "сборной" выборки, которая, как уже было сказано, составляется из отдельных экспериментальных исследований. К таким же полюсам относятся и типы лидерства, характеризующиеся "коллегиальным" или "директивным" стилем руководства. Последние, в свою очередь, однозначно детерминированы соответствующими типами интраиндивидуальных свойств.
Особого внимания заслуживает то обстоятельство, что каждый из указанных интегральных типов, образованных, повторяем, из одних и тех же(!), тождественных свойств, в реальности включает в себя не по одному, как в наших примерах, а по несколько и более элементов, относящихся к "разным" иерархическим уровням. Так, интроверсия, нейротизм, тревожность, высокая чувствительность и некоторые другие свойства темперамента, зависят от слабости и инертности нервной системы. Или наоборот, экстраверсия, эмоциональная устойчивость, преобладающая модальность приятного возбуждения (беззаботность) однозначно, точнее – много-однозначно и одно-многозначно коррелируют с силой и подвижностью, уравновешенностью.
Вообще, надо сказать, магистральная тенденция структуры и развития каузальной детерминации (равно – связи) от "низших" уровней к "высшим", выражается в расширении дифференциации одно-многозначных отношений "разноуровневых" переменных системы. Если взять, к примеру, опять же силу, лабильность и активированность нервных процессов (тип), то каждое из этих взаимосвязанных (одних и тех же) свойств, жестко обусловливает определенные, относительно автономные, а значит, и взаимосвязанные (одни и те же(!)) комплексы свойств темперамента, гомоморфные им; те же, в свою очередь, "каузально детерминируют" гомоморфные комплексы отношений личности и их стилевые симптомокомплексы (как производных отношений, так и свойств характера).
Интегральный индивидуальностный тип, в известном смысле, можно представить в виде разветвленного дерева, в котором "ствол" – основные свойства нервной системы (3–6 шт.), "крупные ветви" – свойства темперамента (около 10 шт.); от них исходят более мелкие: отношения личности (множество производных от основных групп отношений темперамента), и, еще мельче, – производные стилевые симптомокомплексы. Отметим, что речь здесь идет об одном и том же "дереве", одном и том же живом "древесном материале". Наличие особого обозначения свойств в языке, создающих иллюзию их специфической разности, не должно препятствовать пониманию того, что разнообразные и "разноуровневые" свойства типа представляют собой одно и то же, гомоморфное явление.
Поэтому-то, образ индивидуальности, в плане разноуровневой иерархической "пирамиды" (как, впрочем, и дерева), в данном случае не совсем пригоден, и для наглядности его можно использовать лишь поначалу. Отсюда – необходимость нахождения такой абстрактной модели-образа, которая бы в наибольшей степени была адекватна "одноуровневой" реальности интегрального конституционального типа, а именно – модель "наложения" характеристик структур друг на друга.
Таким образом, огромная масса индивидуальных свойств – от самых "крупных", наиболее обобщенных, до самых "мелких", "дифференцированных", – суть одно и то же, относительно тождественное образование по "вертикали" и "горизонтали": интегральный индивидуальностью тип. Естественно, для того, чтобы "сцементировать" всю эту, в декларации, однородную, а на деле – "разнородную" массу, в ней же придется и разобраться, т. е. подвергнуть всестороннему анализу не только по каждой иерархической подсистеме (уровню), но и, по возможности, каждому элементу из числа известных.
Весьма симптоматично то, что B.C. Мерлин на страницах монографии для иллюстрации модели индивидуальности, использует далеко не самые существенные и важные ее переменные, мотивируя тем, что-де "пока до конца не известен исчерпывающий состав иерархических уровней". Перед нами, притом в имплицитном виде, лишь "остов", фундамент теории, краеугольные принципы устройства системы, – отраженные языком математической статистики, объективные реалии ее разнополюсных интегральных типов.
Между тем, попытка объяснения такого сложнейшего объекта одной лишь "неподвижной" статикой обобщенных свойств заведомо обречена на провал, ибо представление об индивидуальности как некой застывшей массе устойчивых, да еще "разношерстных" и "разнокалиберных" элементов – по меньшей мере, нелепо. Живой человек на то и живой, что находится в постоянном движении, деятельности, развитии, и, в то же время, он остается одним и тем же целостным, неделимым живым человеком, а вовсе не абстрактно-механической схемой, расчлененной на какие-то иерархические уровни и блоки свойств.
Поэтому-то мы и говорим об индивидуальности как однородной (тождественной себе), но непрерывно функционирующей и развивающейся, видоизменяющейся (в тождестве) моносистеме, что, впрочем, не исключает наличия в ней и некоторых устойчивых, стабильных начал, чьи динамические видоизменения являются приоритетным аспектом предмета интегрального исследования.
Каковы ключевые механизмы этой изменчивости в функционировании и развитии; каково их системное обеспечение, какие индивидуальностью структуры задействованы в них? – вопросы, представляющие для нас особый и, пожалуй, наиболее острый интерес. Кроме того, выявление и структуризация наиболее значимых, но латентных, скрытых, "доселе неизвестных" свойств (механизмов; а известны они испокон веков), должно радикальным образом прояснить ситуацию, как с текущим функционированием генотипа, так и с его онтогенетической разверткой, развитием, а также и изменчивостью, как характеристиками индивидуальной жизни человека вообще.
Необходимым условием разрешения данной теоретической (практической) проблемы выступает уже упомянутый тотальный анализ элементов (и их специфических закономерностей), составляющих уровни и блоки индивидуальности; но также интегральный анализ с целью определения (абстрагирования) существенного и закономерного, неспецифического в специфических структурах каждого уровня, в чем, собственно, и заключается стратегия дальнейшего интегрального исследования.
Однако в настоящий момент пока следует ограничиться феноменом наследственной изменчивости моносистемы, который описан в монографии в плане модели неспецифического механизма развития (функционирования) основных интегрально-закономерных типов, их приспособительных стохастических преобразований (трансформаций).
Итак, мы говорили о разнополюсных каузальных (конституциональных) типах, специфические уровни которых сопряжены между собой однозначно. Вместе с тем, если речь идет о типах стохастических, – т. е. "противоположных" конституциональным, – наиболее вероятная, много-многозначная связь "слитых" разноуровневых элементов системы должна изменить свой характер, ибо образуется она через посредство уже не первичного, а особого вторичного стиля. Например:
• слабость нервной системы – психодинамическая тревожность – нетревожность по отношению (уверенность) – высокий социометрический статус [28; с. 129–130 и др.];
• сила нервной системы – агрессивность при фрустрации – контроль враждебности – относительно высокий статус в группе [28; с 100,189 и др.];
• слабость нервной системы – интроверсия – общительность (общая активность) – высокий социометрический статус [28; с. 132–133 и др.] (что касается экстраверсии или социальной экстраверсии сильного типа, то возможные ее трансформации (видоизменения) тоже имеют место быть, особенно относительно статуса).
Для уяснения такой реальности, как стохастический тип, сравним для начала каждый из приведенных его вариантов с уже упомянутым образом разветвленного дерева (каузальным типом). И не столько на предмет степени обобщенности "разноуровневых" свойств, сколько их декларируемой однородности, равнозначности. При этом легко убедиться, что с ней-то, декларацией "одних и тех же" свойств, как раз ничего и не выходит. Ибо, если при первичных конституциональных типах еще возможно какое-то допущение гомоморфного характера, к примеру, слабости возбуждения (торможения), темпераментальной и "личностной" тревожности, а также связанного с ними низкого социометрического статуса, то в данном случае налицо, казалось бы, абсолютная противоположность исходной генетической данности и "прижизненно сформированных" ("социально" обусловленных) образований.
Поэтому логично задать вопрос: откуда здесь взяться разноуровневой однозначной связи (пусть и наиболее вероятной), констатирующей, по имплицитной мысли ученого, относительную тождественность элементов системы? Каким образом одни и те же свойства нервной системы и темперамента, которые, как принято считать, остаются неизменными на протяжении жизни, закономерно могут детерминировать не имеющие с ними "ничего общего" новые связи (или отсутствие таковых) "другой" личности и ее статуса? Как изучаемое свойство (переменные) может оставаться константным, тождественным себе и, в то же время, изменчивым и "не тождественным" себе, – то бишь, не самим собой?
Дело осложняется еще и тем, что коль скоро отношения и статусы подвержены изменениям в онтогенезе, причем "кардинальным", то, следуя утверждениям того же B. C. Мерлина, кардинальной трансформации (разумеется в сторону "гармонизации") подлежат и производные от них симптомокомплексы свойств характера. Вот и выходит, что декларация однозначной закономерной связи, тождества конституциональных элементов с отнюдь не малым, заметим, числом детерминированных "воспитанием и обучением" отношений и симптомокомплексов личности (а также статусов) противоречит не только строгой научной логике, но и обыкновенному здравому смыслу.