У других субъектов, у которых нельзя было легко вызвать гипнотическую амнезию, опыт показал, что способ внушения того, чтобы они забывали какое-то неприятное событие, действие (к внушению которого добавляется важная качественная характеристика "хотя это и вызовет у вас головную боль"), часто дает возможность выявить у субъекта дополнительную амнезию, которая ранее была невозможна, и без возникновения соответствующей головной боли. Некоторые субъекты реагируют на амнезию спонтанным возникновением головной боли; у других появляется особая анестезия при индуцировании амнезических состояний даже ограниченного характера. У одного субъекта, которому была дана команда на амнезию относительно определенного опыта транса, возникла постоянная анестезия в руках. Это было обнаружено, когда она пыталась написать что-то. Коррекция ее амнезии дала ей возможность писать. Однако эта анестезия руки возникла только тогда, когда ей была дана команда забыть отдельные события, и не сопровождалась спонтанной общей амнезией.
Две женщины-субъекта, которым была внушена фобия к кошкам, проявляли изменения в обонянии. Одна из них стала сверхчувствительной к неприятным запахам, а другая чрезмерно интересовалась приятными запахами, пока не снималась внушенная фобия (страх, боязнь). Однако внушенная чувствительность обоняния не привела к фобическим реакциям.
Другой объект, которому была внушена общая дезориентация места и времени, развил очень явный дефект речи и заикания, хотя в прошлом никогда не страдал от заикания. Несколько месяцев спустя, в другой обстановке, тому же субъекту была дана команда, чтобы он в равной степени был уверен, что одно определенное событие, которое произошло только один раз, произошло в два различных дня, и защищал это положение весьма категорически. У него снова появилось сильное заикание, и, кроме того, он полностью дезориентировался во времени, месте и относительно любого человека, кроме гипнотизера. В другом случае его попросили забыть, что один из его друзей сидел на каком-то определенном стуле, и уверили в том, что его друг занял совершенно другое место. Субъект ответил на это внушение сначала сильным заиканием. Но вскоре оно исчезло, и вместо него появилась амнезия относительно идентичности его приятеля. Потом ему дали книгу для чтения вслух, и после того, как он прочел вслух отрывок из нее, ему было сказано, что он будет заикаться на следующих параграфах. Заикание в результате привело к восстановлению идентичности друга.
В связи с гипнотической возрастной регрессией два субъекта, о которых уже говорилось в другой статье, когда их переориентировали к периоду жизни, который предшествовал появлению нетерпимости к некоторым видам пищи, смогли с наслаждением есть пищу, которая была неприемлемой для них в обычных условиях.
Нескольким взрослым субъектам, когда им была внушена регрессия к уровню раннего детского возраста, проявляли заметные изменения в их двигательном поведении. Два других таких субъекта писали свободно и легко с наклоном вправо без ошибок, хотя после специальных вопросов было обнаружено, что они изменили свой почерк с наклоном влево уже 15 и 10 лет назад. Другой субъект, который обычно писал с наклоном вправо, в состоянии возрастной регрессии писал с правильным наклоном. Опрос показал, что это изменение в почерке произошло в период полового созревания. Попытки в состоянии обычного транса и пробуждения закрепить дублирование этих моделей писания раннего возраста привело в лучшем случае только к аппроксимации этих моделей с большим количеством ошибок.
Короче говоря, приведенные выше примеры показывают: гипнотическая индукция нарушений в любой выбранной модальности поведения, вероятнее всего, должна сопровождаться нарушениями в других модальностях. Они во многом различны по своему характеру и в их связи с первичными индуцированными нарушениями в поведении.
Описание одного из сеансов
Субъект - интерн медицинского колледжа, который страдал сильной близорукостью. Когда он был вынужден что-то делать без очков, у него возникали сильные головные боли. После первого гипнотического транса оказалось, что он получил свою первую пару очков в возрасте 10 лет по рекомендации школьного врача, потому что у него были сильные головные боли из-за того, что ему приходилось напрягать свое зрение. Первый рецепт на очки был заменен на другой рецепт на менее сильные очки, когда ему было 14 лет, и он их все еще носил. К счастью, его мать сохранила его первые очки.
В целях демонстрации перед группой этого субъекта сильно загипнотизировали, а потом переориентировали на возраст восьми лет и разбудили в этом состоянии регрессии.
Сразу же при погружении он снял очки, отказываясь наотрез надеть их снова. Когда его начали уговаривать надеть очки, он стал жаловаться, что они портят ему глаза. Вскоре он стал возмущаться, потому что, как он объяснил, из-за них У него болит голова и он плохо видит. Поэтому ему разрешили снять очки. Затем он заинтересовался целым рядом заданий, выполнение которых потребовало от него напрячь зрение; такими заданиями были чтение книги, которую держали довольно на большом расстоянии, продевание нитки в иголку и т. п. Он легко выполнял это в течение целого часа без субъективных жалоб. Потом он был немедленно переориентирован на текущий возраст, и его разбудили. Оказалось, что у него нет никакого субъективного чувства дискомфорта. В качестве контрольной меры ему предложили выполнить такие же задания в обычном состоянии пробуждения без очков; и каждый раз у него возникала сильная головная боль, которая длилась почти полчаса.
Погружения в состояние транса в течение нескольких недель показали, что гипнотическая регрессия этого субъекта к различным возрастным уровням дает следующие результаты:
1. На уровне 8 и 9 лет:
а) отказ носить обе пары очков и жалобы на то, что они причиняют боль его глазам;
б) никаких субъективных симптомов напряжения зрения;
в) отсутствие головных болей в возрасте восьми лет, но признание о наличии таковых на десятилетнем уровне;
г) "никаких субъективных симптомов пробуждения на этих возрастных уровнях после напряжения зрения.
2. На уровне 10 и 13 лет:
а) готовность носить первую пару очков и отказ от второй пары;
б) быстрое появление головных болей, когда ему внушают обходиться без очков;
в) жалоба на головную боль, когда ему внушают, чтобы он носил вторую пару очков;
г) сохранение головных болей, когда его разбудили из состояния транса после напряжения зрения;
д) исчезновение головных болей, когда ему внушается регрессия к любому предыдущему возрастному уровню после напряжения зрения;
е) невозможность вновь вызвать головную боль при переориентации на более ранний возраст с последующей переориентацией снова на тот возрастной уровень, при котором возникла головная боль до тех пор, пока не были приняты меры указать точную дату. 3. В возрасте 14 лет и дальше:
а) согласие носить первую пару очков, но субъективные жалобы, когда ему внушалось носить их больше часа. Готовность носить вторые очки без субъективных жалоб;
б) появление головных болей при напряжении зрения;
в) сохранение этих головных болей, когда он пробуждается из состояния транса после такого напряжения зрения;
г) исчезновение головной боли сразу же при регрессии к более раннему возрасту путем последующей переориентации снова на возрастной уровень, в котором возникали головные боли, пока не была указана точная дата.
Контрольные тесты, проведенные в обычном состоянии транса и пробуждения, показали, что субъект не может отказаться от очков, которые он носит в настоящий момент, или носить первые очки без того, чтобы у него не появились головные боли.
Когда субъекту сообщили о результатах экспериментов, он засомневался в их истинности. Он попросил, чтобы были повторены различные процедуры, чтобы его приятель, тоже интерн медицинского колледжа, выступил в качестве наблюдателя, чтобы тот мог подтвердить, что он может обходиться без очков и при этом у него не появляется головная боль, когда он переориентируется на более ранний возраст. Результаты повторных экспериментов подтвердили предыдущие результаты. Субъект был сильно заинтересован доказательствами того, что в определенном психологическом состоянии он может обходиться без очков. После этого он предпринял ряд безуспешных попыток по своей собственной инициативе добиться таких же результатов в состоянии пробуждения.
Эти результаты похожи на те результаты, которые были описаны ранее в связи с очевидным появлением бессознательного состояния во время оживления в памяти амнестического травматического состояния, и в повторных сеансах, когда наблюдалось, что приобретенная нетерпимость к определенным видам пищи и фобические реакции не возникали у субъектов, которым была внушена регрессия к тому периоду жизни, когда этих проявлений еще не было.
Описание этого случая показывает, что, в противоположность действительному, существующему на данный момент физическому состоянию субъекта, возникла положительная и заметная корреляция между ношением и неношением очков и появлением головных болей в соответствии с прошлым (по хронологии) физическим состоянием и опытом.
Заключение
Эти результаты представляют собой экспериментальную демонстрацию неожиданных и нереализованных связей, которые существуют между различными модальностями поведения и понимание которых очень важно, чтобы эффективно заниматься комплексной симптомологией психопатологических состояний. В частности, эти результаты показывают, что психопатологические проявления необязательно должны выражать комбинированные или комплексные нарушения в одной-единственной модальности, они могут быть фактически выражены в нескольких других сферах поведения как несвязанные (на первый взгляд) совпадающие нарушения. Следовательно, различные на вид симптомы могут быть не чем иным, как различными аспектами одного явления, для которого было бы верным пренебречь модальностью поведения. Раз у гипнотически глухого субъекта возникают как часть его состояния глухоты дополнительные сенсорные или двигательные изменения, то психопатологические явления с несколькими модальностями поведения фактически представляют собой результат только одного нарушения и только в одной модальности поведения. Таким образом, задача терапии различных психопатологических состояний может зависеть, прежде всего, от способа, на первый взгляд не связанного с действительной проблемой, так, например, гипнотическая глухота лучше всего достигается в том случае, если сначала индуцировать анестезию.
Эти экспериментальные результаты дают основание предположить, что психопатологические явления нельзя понимать только в значениях модальности их выражения и проявления, что их понимание нужно рассматривать в значениях их фундаментальных связей в зависимости друг от друга.
Способности субъекта под гипнозом
Экспериментальное изучение невосприимчивости глубоко загипнотизированных субъектов к обычно эффективным стимулам представляет довольно сложную проблему. Необходимое понимание субъектом того, что он должен или не должен делать в таких экспериментах, поднимает очень важные вопросы: в какой степени экспериментальные результаты отражают действительные экспериментальные процессы, происходящие в субъекте? В какой степени они отражают взаимодействие субъекта с гипнотизером при выявлении поведения, необходимого для выполнения определенной задачи?
Таким образом, сотрудничающий с гипнотизером субъект, который принимает гипнотическую задачу, не сознавая присутствия третьего лица, может, вероятно, действительно не замечать этого третьего или, несмотря на понимание, вести себя так, как будто он не заметил его. В первом примере его поведение, по-видимому, нельзя назвать ответным; во втором оно характеризуется успешно запрещенными реакциями.
Рассмотрим несколько примеров, иллюстрирующих различные вопросы, имеющие важное значение для понимания темы.
Так вот человек, увлекшись чтением, думает, будто он один в комнате. Легкое прикосновение - стимул - может восприниматься им как зуд, и он отвечает почесыванием. А может, это муха? Он сознает внешний характер стимула, но неправильно реагирует на него. Лишь настойчивое стимулирование приведет к другому типу реакции. Осознание присутствия человека вызовет замешательство или испуг - их можно считать внешней кульминацией испытанного процесса развития такого сознания.
Второй пример. Уставшая мать спит, несмотря на шум в комнате. Но достаточно вскрика ребенка - и она проснулась.
Несмотря на невосприимчивость других стимулов, важный для нее стимул она не проспит.
Третий пример - это способность рабочих джутовой фабрики и рабочих, обслуживающих котельные установки, разговаривать друг с другом в относительно спокойном тоне, не повышая голоса, несмотря на шум в помещении. Новичок в такой обстановке не может часто услышать даже громких криков. Постепенно можно научиться не обращать внимания на шум и разговаривать, не напрягая голоса.
Сложность и комплексность этих примеров представляют серьезные препятствия для исследовательской работы; любое понимание субъектом экспериментального подхода к такому поведению полностью изменяет для него ситуацию и препятствует получению надежных и информативных результатов. Нельзя определить, как поведет себя субъект, когда он ошибочно будет считать, что он один, а также в том случае, если субъект знает, что ошибается. Нельзя также удовлетворительно проверить, заниженные пороги восприятия субъектом некоторых стимулов как таковых, если он знает, что его будут проверять на восприимчивость к этим особым стимулам. Аксиомой является тот факт, что субъект в экспериментальной обстановке, в которой он знает, что от него ждут, стремится вести себя в соответствии с экспериментальными требованиями, так что любые открытия будут результатом как экспериментальной процедуры, так и готовности субъекта дать такие результаты.
Отсюда следует, что натуралистический подход предпочтительнее открытого лабораторного при изучении различных психологических явлений. В частности, при гипнотических явлениях, когда готовность субъекта вести себя определенным образом может дать такие же внешние объективные данные, как действительные практические процессы поведения. Поэтому натуралистический способ наиболее полезен, когда введение экспериментальных методов или любое понимание, что поведение систематически изучается, приводит субъекта к взаимодействию с целью получения "научных результатов", которые, по-видимому, нужны.
Ниже приведены процедуры и результаты, полученные при исследовании гипнотических явлений, часто категорически называемых "выборочная сенсорная анестезия". Но такой описательный термин не всегда можно применить, как правильно заметил один субъект, "вопрос состоит не в том, чтобы не осознавать стимулы, а, скорее, обратить все внимание на некоторые стимулы или на некоторые аспекты комплекса стимулов, исключая другие стимулы".
Исследовательская процедура представляла собой сочетание натуралистического и прямого экспериментального способов, выполняемых в неформальной социальной обстановке. Если же говорить о субъекте, преследуемые цели были для него понятны и очевидны только с социальной точки зрения. Субъект не знал, что очевидные цели являются только вторичными относительно действительных экспериментальных целей. Во втором сообщении экспериментатор сам не понимал, как происходит второе выявление поведения до тех пор, пока результаты не показали этот факт, после чего произошло простое применение спонтанных явлений.
В обоих примерах целью эксперимента была гипнотическая способность субъекта становиться невосприимчивым на визуальном и аудиальном уровнях к присутствию выборочных лиц на общественном собрании. В первом случае субъекту были даны полные инструкции не воспринимать одного определенного человека. После того как эти внушения были повторены нужное число раз и прошло достаточно времени, в них намеренно включили и второго человека. Что касается субъекта, то он должен был продемонстрировать перед собравшимися свою восприимчивость к присутствию этих двух людей. Однако действительная цель эксперимента - сопоставить его поведение при реакции на присутствие каждого из этих двух человек и определить, играет ли сам элемент времени значительную роль в эффективности, с которой он выполнил свою задачу.
Во втором случае первоначальная цель состояла просто в демонстрации в социальной обстановке сомнамбулического поведения. Однако случайный инцидент так изменил всю ситуацию, что в противоположность всем внушениям состоялась неожиданная демонстрация "выборочной глухоты" и "выборочной слепоты".
Серьезное непонимание, часто встречаемое даже среди тех, кто имеет обширный опыт, состоит в том, что гипноз каким-то неопределенным образом лишает субъекта его естественных наклонностей к восприимчивому, самовыраженному и агрессивному поведению и ограничивает его ролью чисто пассивного и послушного инструмента в руках гипнотизера.
Тот факт, что послушание и пассивность можно легко использовать для индукции процессов поведения, которые в результате приводят к состоянию транса, не означает, что они представляют собой основные критерии самого состояния транса. Тут, скорее, нужно учесть тот факт, что общее стремление гипнотического субъекта быть послушным просто выражает внушаемость гипнотического субъекта и, следовательно, является прямым следствием внушений, использованных для индукции гипноза, а не функцией гипнотического состояния.
Часто ошибочно делается предположение, что гипнотический субъект должен показывать то же пассивное послушание, находясь в состоянии транса, которое он демонстрировал в процессе вхождения в состояние транса. Тот факт, что психологическое состояние понимания у субъекта, находящегося под гипнозом, изменяется, не представляет логического барьера любой форме поведения самовыражения в пределах общих основных рамок поведения: кроме своих обычных способностей субъект зачастую демонстрирует поведение, невозможное в обычных условиях.
В описанных ниже экспериментах субъекты под гипнозом ведут себя в соответствии с их естественными способностями. Это было выполнено с помощью процедуры обучения, сначала загипнотизировав их очень глубоко путем длительного метода, который не требовал немедленного получения результатов. Потом были составлены ситуации, в которых у субъектов было много времени и много возможностей раскрыть и развить свои способности, чтобы ответить на требования, предъявляемые к ним, с незначительным гипнотическим вмешательством. После такого предварительного обучения под гипнозом были проведены с относительной легкостью следующие эксперименты.