Неучастие в процессе размножения какой-то, заведомо небольшой, части популяции, численность которой, возможно, генетически запрограммирована, уменьшает угрозу перенаселения и внутригруппового соперничества из-за средств к существованию, объективно способствуя выживанию семьи или популяции как целого. Сами не производя потомства, эти особи участвуют в добывании средств существования для своей стаи, защите ее территории, выхаживании чужих детенышей (многие стадные животные воспитывают потомство сообща) и т. п. Гипотеза "гомосексуального альтруизма" применима и к людям, у которых выживание популяции зависит не столько от темпов рождаемости, сколько от производства материальных и духовных ценностей. Такое предположение, без всякой связи с эволюционной биологией, высказывал 3. Фрейд и, независимо, от него - В. Розанов.
Биологические теории гомосексуальности
Единой, общепринятой биологической теории гомосексуальности не существует. Разные дисциплины подходят к проблеме с разных сторон.
Андрогены - мужские половые гормоны.
Антиандрогены - вещества, подавляющие их.
Эстрогены - женские половые гормоны.
Биоэволюционная теория Э. Миллера считает гомосексуальность побочным, но вполне закономерным продуктом эволюции. По этой теории, природа объективно заинтересована в разнообразии. Некоторые мужские качества, такие как сила и агрессивность, способствующие успеху в борьбе с другими самцами, в других отношениях невыгодны. Слишком агрессивные самцы отпугивают самок, которые предпочитают более спокойных и заботливых партнеров, давая им определенные репродуктивные преимущества. Кроме того, некоторые виды деятельности требуют сочетания мужских и женских качеств (например, балетный танцовщик должен сочетать мужскую силу с женским изяществом). Эволюция закрепляет соответствующие гены и особенности строения головного мозга. Но при этом возможен "перебор": один аллель некоего гена, повышающего эмоциональную чувствительность мужчины, увеличивает его успех и репродуктивные шансы у женщин, а два точно таких же аллеля приводят к противоположному результату, делая мужчину женоподобным и смещая направление его сексуальных интересов.
Интерсексуальность - неопределенность соматического полового статуса (гермафродитизм) или гендерной идентичности (транссексуализм).
Нечто подобное существует и у женщин: напористость и энергия, которые традиционно считаются мужскими качествами, облегчают женщине завоевание сексуального партнера. Но если этих качеств у женщины слишком много, она начинает походить скорее на мужчину, что проявляется и в ее эротике. Иными словами, эта теория рассматривает гомосексуальность как побочный продукт процесса половой дифференциации. Однако некоторые ее положения чисто умозрительны и не вызывают у многих ученых доверия.
Нет единой теории гомосексуальности и у других биологических дисциплин. В 1950-60-х годах особые надежды возлагались на эндокринологию. Предполагалось, полагая, что сексуальная ориентация зависит главным образом от соотношения мужских (андрогены) и женских (эстрогены) половых гормонов.
Ученые спрашивали себя:
а) существуют ли у гомосексуалов какие-либо характерные гормональные аномалии;
б) обнаруживают ли люди с определенными эндокринными нарушениями повышенную склонность к гомосексуальности;
в) может ли гормонотерапия изменить сексуальную ориентацию?
После того, как ответы на эти вопросы оказались отрицательными, в центр внимания попала нейроэндокринная теория, считающая гомосексуальность следствием нарушения гормонального баланса на ранних, еще в утробе матери, стадиях развития организма, в результате чего задерживается или нарушается половая дифференциация головного мозга и связанного с нею полодиморфического поведения. Эти исследования дали много интересных данных, но зависимость сексуальной ориентации от гормонов оказалась очень сложной и опосредованной, так что говорить о решающей или существенной роли гормональной регуляции в развитии гомосексуальности, за исключением лиц с явными физическими признаками интерсексуальности (феминизированные мужчины и маскулинизированные женщины) ученые считают преждевременным.
Нейроэндокринологические исследования тесно связаны с нейроанатомическими. Поскольку человеческий мозг дифференцирован по полу, ученые начали сравнивать не только мужской и женский мозг, но также мозг гетеро-, гомо- и транссексуалов и обнаружили у них незначительные анатомические или функциональные различия. Но эти данные весьма противоречивы и что из них вытекает (если вообще вытекает), никто сказать не может.
Наибольших успехов в изучении биологии гомосексуальности добилась в последние годы генетика.
Самое крупномасштабное близнецовое исследование, выполненное в США под руководством К. Кендлера по гранту фонда Макартуров и опубликованное в 2000 году в American Journal of Psychiatry, охватило беспрецедентное количестве близнецов (национальная репрезентативная выборка в 50 000 домохозяйств, где жили 2907 пар сиблингов (сиблинги - братья и сестры). "Очищенная" выборка составила 756 близнецовых пар. Все результаты были тщательно статистически проанализированы, причем среды, в которых росли близнецы, также тщательно сравнивались. Результаты исследования показали, что:
1) конкордантность (совпадение) по сексуальной ориентации значительно выше у монозиготных близнецов (31,6 %);
2) сходство в сексуальной ориентации не связано со сходным воспитанием в детстве;
3) показатели гомосексуальности у близнецов не отличались от средних популяционных (3,1 % для мужчин и 2,5 % для женщин);
4) применив современные методы биометрического моделирования, ученые доказали, что гомосексуальность в значительной мере наследуется, тогда как вероятность влияния факторов социальной среды и семейного воспитания невелика.
Во-первых, доказано, что гомосексуальность - явление "семейное": там, где есть один гомосексуал, существует большая вероятность найти других, особенно среди родственников по материнской линии. При этом гомосексуалами чаще оказываются младшие сыновья, а критическим фактором является наличие старших братьев: каждый дополнительный старший брат увеличивает вероятность гомосексуальности на 33 процента. Впрочем, это верно не для всех, а только для крайне феминизированных гомосексуалов. Помимо непосредственно генетических факторов, порядок рождения имеет важные психологические последствия. Первенцы, как правило, более активны, жестки и агрессивны, чем младшие сыновья, которые кажутся более мягкими, женственными, психологически гибкими, что способствует развитию у них в дальнейшем творческих способностей и склонности к принятию нестандартных решений (это выяснено путем анализа биографий выдающихся ученых).
Во-вторых, среди родственников гомосексуалов по материнской линии процент людей, которые вообще не вступали в брак или чьи браки остались бесплодными, или у которых были самопроизвольные аборты, выкидыши и мертворождения, значительно выше, чем среди родни по отцовской линии. Хотя эти факты не обязательно имеют генетическую природу (психологический климат в семье может передаваться из поколения в поколение), влияние наследственности кажется весьма вероятным.
В-третьих, у монозиготных (то есть появившихся из одной яцеклетки, однояйцевых) близнецов совпадение по гомосексуальности значительно выше, чем дизиготных (по данным М. Бейли, 52 % против 22 % у мужчин и 48 % против 16 % у женщин).
В-четвертых, в материнском поколении гомосексуальных мужчин и женщин статистически нормальное соотношение потомков мужского и женского пола нарушено и очень близко к тому, которое наблюдается у отцов, страдающих одним из известных генетических нарушений мужской X хромосомы (так называемый маркер Xq28).
Изучая ДНК группы гомосексуалов и их ближайших родственников, американский биохимик Дин Хеймер в 1993 г. обнаружил, что из 40 обследованных пар гомосексуальных братьев 33 имеют в Xq28 один и тот же ряд из пяти маркеров (вероятность случайного совпадения меньше одного процента). Пресса стала писать, что открыт "ген гомосексуальности" и наука вскоре сможет точно определять и, возможно, корректировать соответствующий генетический код. Однако сам Д. Хеймер подчеркивал, что открыт не ген гомосексуальности, а только одно переходное звено между гомосексуальностью и частью одной хромосомы. Локализовать среди 5 миллионов расположенных здесь базовых пар ДНК отдельный ген так же трудно, как найти в большом городе человека, обойдя двести квартир. Вполне возможно, что человека делает гомо- или гетеросексуалом не один, а сто различных генов, плюс тысяча разных форм индивидуального опыта. По предположению Д. Хеймера, только одна десятая мужчин, считающих себя гомосексуалами, является носительницей соответствующего гена. Канадские ученые, повторившие исследование Д. Хеймера, вообще не нашли обнаруженной им закономерности.
Короче говоря, генетика обогащает наши представления о природе и детерминантах однополой любви, но отнюдь не является универсальной отмычкой ко всем дверям. Новейшие исследования обнаруживают между гомо- и гетеросексуалами (как и между мужчинами и женщинами) некоторые различия в строении рук (длине пальцев), внутреннего уха и расстояния между глазами, причем в формировании соответствующих маркеров задействовано свыше 85 разных генов. Однако эти различия являются очень небольшими, тонкими, никакого практического значения, например, для "опознания" гомосексуала, они не имеют. Каких-либо заключений психологического порядка - об особенностях характера или психики гомосексуалов - вывести из них также невозможно. Эти статистические корреляции представляют для ученых только теоретический интерес.
Хотя исключительная гомосексуальность, очевидно, имеет природные предпосылки, их взаимосвязь остается гипотетической. Природа задает предрасположенность, склонность к той или иной сексуальной ориентации, но как именно эта склонность проявится и что из нее разовьется, зависит от среды и жизненного опыта индивида. Современная сексология предпочитает говорить не о едином, одинаковом у всех гомосексуализме, а о многообразных гомосексуальностях. Между прочим, и о человеческой сексуальности вообще сегодня тоже говорят не в единственном, а во множественном числе, как бы странно это ни звучало.
Гомо-, гетеро- или би?
Все люди - евреи, только не все об этом знают.
Бернард Маламуд
Безумие - понятие достаточно зыбкое, и люди мещанского склада произвольно орудуют им, руководствуясь сомнительными критериями. Границу разумного они проводят наспех и очень близко от себя и своих пошлых убеждений, а все, что находится за нею, объявляют сумасшествием.
Томас Манн
О сложности и многообразии сексуального поведения и мотивации говорят и науки о поведении. Важную роль здесь играют сексологические опросы.
Родоначальник статистических исследований сексуального поведения американский энтомолог Альфред Кинзи (1894–1956) с группой сотрудников еще в конце 1940-х - начале 1950-х годов обобщил данные о сексуальности опрошенных 20 тысяч американцев.
Статистика А. Кинзи ошеломила Америку. Оказалось, что:
48 % опрошенных мужчин имели в своем жизненном опыте хотя бы один гомосексуальный контакт, причем 37 % из них испытали при этом оргазм (семяизвержение);
25 % мужчин имели между 16 и 55 годами несколько гомосексуальных контактов;
18 % имели в течение по крайней мере трех лет одинаковое число гомо- и гетеросексуальных контактов;
10 % вели исключительно гомосексуальную жизнь не менее трех лет;
а 4 % - всю жизнь.
Из опрошенных женщин 25 % признали, что хотя бы однажды испытывали эротические чувства к другим женщинам;
19 % имели до 40 лет хотя бы один гомосексуальный контакт, в том числе 13 % - с оргазмом;
исключительно гомосексуальную жизнь вели 1 % женщин.
Данные А. Кинзи располагались по двум шестибалльным шкалам. Первая шкала фиксировала сексуальное поведение (гомо/гетеросексуальность): на одном ее полюсе стояли исключительно гетеросексуальные индивиды, не имевшие в течение жизни ни одного гомосексуального контакта (0), на другом - исключительно гомосексуальные, не имевшие никакого гетеросексуального опыта (6), а посредине - те, кто имел, в разных пропорциях, как гетеро-, так и гомосексуальные контакты. Вторая шкала точно таким же образом измеряла эротические чувства (гомо/гетероэротизм) испытуемых (к кому они испытывали эротическое влечение).
Людям было, о чем задуматься. Во-первых, гомосексуальные отношения и гомоэротические чувства оказались значительно более массовыми, чем было принято думать. Во-вторых, сексуальное поведение и эротические чувства очень часто не совпадают, человек хочет одного, а делает другое, причем его желания и поведение могут быть неодинаковыми на разных стадиях его жизненного пути. В-третьих, между гомо- и гетеросексуальностью не обнаружилось "китайской стены", это не разные сущности, а полюсы одного и того же континуума, так что разных индивидов можно сравнивать по степени их гетеро/гомосексуальности, а чувства и поведение одного и того же человека сплошь и рядом противоречивы, неоднозначны.
Это вызвало жаркие споры о том, что считать "нормой" сексуального поведения и где же находится граница между количественными вариациями, в пределах подразумеваемой нормы, качественными отклонениями, девиациями, с которыми связаны какие-то социальные или психические проблемы, и опасными нарушениями, которые в медицине принято называть патологией.
Отчеты А. Кинзи способствовали "нормализации" гомосексуальности в обыденном сознании: если так поступают многие, значит это не так страшно! Но статистическая распространенность какого-то явления вовсе не доказывает его "правильности". В каждом обществе есть преступность, уничтожить ее невозможно. Значит ли это, что общество должно отказаться от борьбы с ней, которая только и вводит преступность в определенные рамки?
Среди опрошенных американцев какой-то (хотя бы однократный) опыт гомосексуального поведения после достижения 18 лет признали 4.9 % мужчин и 4.1 % женщин; со времени своего сексуального созревания гомосексуальные контакты имели 9.1 % мужчин и 4.3 % женщин. Сексуальное желание или влечение к лицам своего пола испытывали 7.7 % мужчин и 7.5 % женщин. Однако в большей или меньшей степени считают себя гомо- или бисексуалами (сексуальная идентичность) только 2.8 % мужчин и 1.4 % женщин.
Среди опрошенных англичан, наличие гомосексуального опыта в течение жизни признали 6.1 % мужчин и 3.4 % женщин, но в прошлом году однополые контакты имели только 1.1 % и 0.4 %, а исключительно гомосексуальными признали себя лишь 1 % мужчин и 0.3 % женщин.
Во Франции наличие гомосексуального опыта в течение жизни признали 4.1 % мужчин и 2.6 % женщин, в последние 5 лет - 1.4 % и 0.45 %, в последние 12 месяцев - 1.1 % мужчин и 0.3 % женщин. Любопытно, что женщины чаще мужчин признают наличие у себя гомоэротических желаний, (6.6 % против 4.6 %), а физических гомосексуальных контактов у них значительно меньше.
В массовом сознании многие проблемы и цифры упрощались и искажались. Самым большим недоразумением было приписанное А. Кинзи заключение, будто каждый десятый американец - гомосексуал. На самом деле А. Кинзи вообще не разделял людей по этому признаку, он анализировал только их поведение, которое может быть и действительно является разным не только у разных индивидов, но и на разных этапах жизненного пути одного и того же человека.
Сексуальное поведение, эротические чувства и признание себя гомо- или гетеросексуалом - вещи принципиально разные. На вопрос "сколько на свете гомосексуалов?" вообще нельзя ответить, потому что он некорректно поставлен.
Репрезентативные национальные исследования начала 1990-х показывают это еще яснее, чем данные А. Кинзи.
Возможно, что данные больших национальных опросов занижены: люди не любят признаваться в неодобряемых обществом поступках, особенно если они имели место в прошлом; глубинные интервью, которые проводил Кинзи, были гораздо более доверительными. Но дело не в абсолютных цифрах. Большое преимущество репрезентативных национальных опросов в том, что они высвечивают социальные параметры сексуальной ориентации, которых сексологи могут не замечать.
Среди мужчин, проживающих в 12 самых больших городах США, геями или бисексуалами считают себя свыше 9 %;
в следующих 88 по численности населения городах эта цифра снижается до 4.2 %,
в небольших городах - до 2 %, а в сельских местностях меньше 1 %. Сходная тенденция, хотя не столь резко выраженная, существует и у женщин. Это явно имеет не биологические, а социальные причины. В большом городе человеку легче найти подходящую среду и потенциальных сексуальных партнеров, проверить и осознать собственные эротические предпочтения. Причем среда, в которой человек рос и воспитывался до 14 лет, влияет на формирование его сексуальной ориентации значительно сильнее, чем та, в которой он живет потом.
Такую же дифференцирующую роль играет образование. Среди американцев с университетским образованием вдвое больше мужчин и в 8 раз больше женщин считают себя гомосексуалами, чем среди тех, чье образование ограничилось средней школой. Почему? Образованные люди больше сексуально экспериментируют? Или откровеннее говорят о себе? Или сказывается более терпимая семейная среда их детства (высшее образование - явление классовое)? Или сама жизнь в университетском кампусе, без родительского контроля, благоприятствует сексуальному экспериментированию? Каждая из этих гипотез (и многие другие) имеет право на существование и может быть научно проверена, доказана или опровергнута, но самый факт социальной дифференциации сомнению не подлежит.