В этой квартире то, что называется "сухая гроза" - ливень не грянул, маму никто ни в чем не упрекает, но молнии так и летают.
Э.: Знаешь, дело не в маразме. В семье чувствуется отсутствие диалога, и оно возникло еще до того, как мама принялась мазать паркет краской. Я бы не удивился, если бы выяснилось, что подобный способ принятия важных решений насадила сама бабушка, когда была моложе. И молнии летали от нее, а теперь к ней. Именно поэтому я подчеркнул - ответственность родителей и детей обоюдна.
О.: Сохрани нас Господь от старческой деменции…
Э.: Если речь идет о заболевании, другое дело. Надо прибегать к медицинской помощи и, если необходимо, помещать человека в медицинское учреждение. Есть ситуации, с которыми нельзя справиться в домашних условиях.
О.: Расскажу еще одну историю. У моей знакомой, социально успешной женщины с интересной работой, мужем и двумя взрослыми детьми случилось несчастье в семье - тяжелый инсульт у мамы. Она вынуждена была бросить все, переехать к родителям, муж ее не поддержал, у детей свои дела. Через несколько месяцев умер папа. Она сидит наедине с лежачей больной в полной отключке, которая никого не узнает. Из развлечений - часов в двенадцать ночи пойти в круглосуточный магазин поговорить с кассиршей. Эдуард, за эти несколько месяцев она сошла с ума в самом вульгарном медицинском смысле. Не может связно выражать свои мысли, заговаривается… Дочерний долг выполнен, но кому от этого хорошо?
Э.: Ситуацию знаю не понаслышке - у моей бабушки было два инсульта, очень тяжелых. Но, Оля, я может быть сейчас скажу страшную для многих вещь… Есть ситуации, когда человека необходимо поместить в медицинское учреждение, какого бы качества оно ни было.
О.: В России иногда поместить человека в медицинское учреждение равносильно убийству.
Э.: Никто же не говорит - бросить. Ухаживать днем, чтобы хотя бы ночью была возможность отдохнуть. Тем более если надежды на улучшение нет.
О.: Похоже, что нет.
Э.: Так бывает. Звучит жестоко, но поместить человека в больницу означает сохранить свое и его достоинство. Кому стало лучше от того, что твоя знакомая потеряла рассудок? Ее маме? В итоге в квартире оказались два больных человека, а ухаживать за ними некому.
О.: Российская ситуация загоняет в таких ситуациях в пятый угол. У нас нет адекватных учреждений.
Э.: Не только поэтому. В российских семьях редко устанавливается нормальная дистанция между родителями и детьми, зато родители очень любят вгонять детей в чувство вины.
О.: Я готова подписаться под твоими словами. Родители у нас любят прививать детям чувство вины. Нагрузить, так сказать.
Э.: Вот именно, не воспитывать, а манипулировать. Требовать внимания шантажом - тебя, деточка, все предадут, есть только я - столп истины и жизни. Это ломает отношения в российской семье и мешает принимать правильные решения.
О.: О, Эдуард, манипуляции в семье - это наше все. Не чувство ответственности, а чувство вины, не чувство любви, а мазохистская привязанность. У нас большинство подсознательно уверено: пока человека не сломаешь, он твоим не будет. Склонность к психологическому насилию очень сильна.
Э.: При этом всем стоило бы вспомнить Евангелие: "Какой мерой меряете, такой и вам будет отмерено". Манипуляции возвращаются. Кто пытается сломать, окажется сломанным.
О.: Эдуард, где критерий передачи больного человека не слишком комфортному учреждению?
Э.: Когда заведомо дома сделать ничего нельзя. Бесполезно и сверхмучительно. И не надо винить себя, что он умер не через три года, а через три недели.
О.: Тебя расстреляют за эти слова.
Э.: 24 ноября 1957 года Папа Пий XII выступил перед врачами и изложил некоторые принципы необходимого и достаточного ухода. В случае морального конфликта различных инстанций он дал примат воли пациенту или семье. И они могут отказаться от экстраординарных усилий по поддержанию жизни (речь Папы Пия XII перед врачами Института Менделя, 24 ноября 1957, Католическая Документация 1957, № 1267, с. 1607). Например, платить миллионы за искусственное поддержание функций организма, когда мозг уже умер. Рекомендуется снять у больного физические страдания и сопроводить его достойно в тот период, когда он должен умереть.
О.: Знаешь, мне очень нравится ситуация в той же Канаде, например. Когда есть специальные дома с обслуживанием для стариков. И дети могут их навещать по выходным. Это никого не напрягает и сохраняет достоинство и детей, и родителей.
Э.: Оля, не все так просто. И в Канаде, и во многих других странах есть такая система, потому что все общество взяло на себя ответственность. Кстати, большинство таких резиденций в Канаде платные, и человек в течении жизни об этом задумывался и откладывал средства. И дети не просто навещают своих стариков по выходным, они участвуют в покрытии расходов. Все общество целиком делает выбор и направляет часть налогов на достойное содержание стариков, даже если у них денег нет. Делятся люди с разными доходами, и делятся для того, чтобы в обществе был нормальный психологический баланс. Это и называется - социальная ответственность, которая появляется, когда есть ответственность личная.
О.: Я бы с удовольствием отстегивала, если бы это гарантировало мое приличное существование в старости. Я не хочу обременять свою дочь кормлением меня с ложки и заменой памперсов.
Э.: Видимо, не созрели мы еще до такого общественного договора. Между тем, чтобы определить уровень цивилизованности, достаточно посмотреть на отношение к пожилым, бедным и иностранцам. Это еще с библейских времен работает.
О.: Я не могу тебе не задать один вопрос, Эдуард. Ты единственный ребенок своих родителей и они уже не молоды. Родители у тебя замечательные и у тебя с ними очень теплые отношения. Однако, в силу твоего монашеского положения, ты не сможешь выполнить обязанности, о которых мы в этой главе так много говорили.
Э.: Почему не смогу? Пока мой семейный круг может заботиться о моих родителях, я доверюсь узкому семейному кругу. Если же состояние моих родителей станет таково, что они не смогут за собой ухаживать, и наши родственники тоже не смогут этого делать, у меня есть возможность обратиться к провинциальному генеральному настоятелю с просьбой поехать к родителям, и обычно такие просьбы удовлетворяются.
И когда монашеская конгрегация меня принимала, она прекрасно понимала, что я единственный ребенок и может сложиться ситуация, когда мне будет необходимо взять попечение о родителях.
О.: Это красиво и по-человечески.
Э.: Любая монашеская конгрегация старается быть человечной. И если иногда принимаются иные решения в подобных случаях, это из-за несовершенства личных отношений, а не потому, что монашеский устав этого не позволяет.
17. Узники замка Иф
Когда бываю в Европе или Северной Америке, я частенько завидую. Многому. Экологии, отношению государства к человеку и человека к человеку, безопасной жизни, социальной защищенности. Медицине завидую просто страшно. Когда вижу больницу меня просто всю скручивает… Но есть одна вещь, которая меня не просто скручивает, а не дает жить, спать, есть и разумно мыслить. Вернее, этих вещей две.
Первая, сами по себе дома для пожилых людей. Как они выглядят внутри и снаружи, как там хорошо относятся к обитателям, как достойно обставлен уход из жизни, даже если пациент уже практически из нее разумом ушел и не понимает, где находится.
Но мне понятно, этого при моей жизни не будет. Господи, пусть я умру, пока я еще могу себя обслуживать. Во сне. Не доводи дело до больницы или интерната.
Вторая вещь… Она проще, но вызывает у меня даже больше восхищения. Отношение окружающих к людям пожилого возраста и их отношение к себе.
Моя подруга и ровесница любит приговаривать на полном серьезе: "Старая я уже, мне это нельзя". Говорит она это в том возрасте, когда дамы в США как раз выходят в первый раз замуж и заводят детей. Не все, врать не буду, но очень многие. И считают, что жизнь только начинается. Собственно говоря, даже восьмидесятилетние в инвалидной коляске не считают себя отработанным материалом, не ждут смерти-избавительницы, а катаются на этих колясках по всему городу, в кино и на лекции, а иногда и на специальные танцы.
Им интересно жить, они спешат узнать что-то новенькое, и у них есть на это время и желание. Именно желание. Огонек в глазах, интерес в душе, задор и радость жизни.
И права моя подруга - мы, по сравнению с ними, гораздо более унылые и дряхлые.
Что делают бабушки моего дома? Летом сидят во дворе, обсуждают болезни и несовершенство жизни. На лицах ненависть к тем, у кого больше возможностей.
Западные старички ничего такого не обсуждают и не считают, что у них мало возможностей. Конечно, физически бывает непросто, но через это "непросто" они ходят на курсы танго.
Или в бар. Выпить и потанцевать. Почему бы нет? В Москве в ночном клубе я себя уже чувствую как мамонт, свежевыкопанный из вечной мерзлоты. То есть мне уже пора домой. Хорошо, мне еще можно пока в кафе на ланч. А вечером уже как-то странно. Вечером в кафе приходят люди лет двадцати флиртовать, а мне уже не полагается.
Между тем восьмидесятилетние американцы и европейцы не пренебрегают это стороной жизни. Кокетничают, романы заводят, за ручку по парку гуляют… Что еще они делают, не знаю, свечку не держала, но почему-то верю в их возможности.
Никого это не шокирует, в том числе их самих. А у нас что? У нас: "Бабка, куда полезла - дома надо сидеть". То есть человека старше шестидесяти у нас вынуждают сесть под домашний арест. Чтобы не отсвечивал. Обидно, что уж… Я не хочу под домашний арест.
Что это было?
Ольга: Черт, черт, черт! Извините, отец Эдуард, вырвалось. На пенсии многие живут лет двадцать-тридцать. В России - как узники замка Иф без надежды сделать подкоп. Мне кажется, если бы можно было без международного протеста издать закон, что при достижении пенсионного возраста людей надо расстреливать, у нас бы такой закон приняли. При полном согласии людей пенсионного возраста, которые тоже махнули на себя рукой.
Эдуард: Я полностью согласен. И?..
О.: Тебе вопрос обязательно нужен?
Э.: А ты просто хочешь на мою реакцию посмотреть? Тогда я полностью тебя поддерживаю.
О.: Хорошо. Вопрос. Почему мы живем так по-разному? В Канаде пенсионеры живут полной жизнью до самой смерти, даже если они в инвалидной коляске. А у нас период пенсии - это уже в гробу лежишь, просто тебя еще не закопали.
Э.: Все объяснимо. Существуют разные взгляды на бытие человека. Один предполагает, что человек является человеком от момента зачатия до момента смерти, но его жизнь проходит разные этапы. В пять, двадцать, сорок, шестьдесят лет человек не может делать одно и то же, иметь одни и те же интересы. При этом человек ценен и для самого себя, и для других людей.
Второй взгляд крайне распространен у нас в стране. Что человек ценен только в свою продуктивную фазу. Когда он работает и приносит максимальный доход. Эту позицию можно даже в нашем лексиконе проследить, когда ребенку говорят: "Вот станешь человеком, тогда и будешь выражать свое мнение!". Следовательно, тот, кто еще не может производить, недочеловек, а тот, кто уже не может - просто мусор. С материальной точки зрения пользы никакой, а кормить его надо.
О.: Есть такая точка зрения - живи быстро, умри молодым. Но те, кому повезет (или не повезет), и они доживут до старости, уже в молодости должны понимать, что они станут "отработанным материалом". И порядки, когда общество вынуждает пожилого человека не высовываться дальше лавочки у подъезда, распространятся и на них. Почему они не боятся?
И вот пример. Известная актриса родила ребенка с болезнью Дауна и не постеснялась рассказать об этом. Какой же грязью ее полили именно за то, что даун ничего не произведет, а только "сожрет" то, что мы могли бы сожрать сами. Видела я, в Квебеке пребываючи, девушку-дауна, вполне себе работающую в магазине. Но даже если бы она не работала, она не заслуживает к себе плохого отношения.
Или - еду на днях в трамвае и вижу мужчину явно старше семидесяти. В джинсах с модными дырочками, зеленом пуловере в клеточку и зеленой кепочке с надписью "Виски". В ушах плеер. Класс! Но ты бы видел, как на него смотрели пассажиры: "Старый хрен, а туда же! Виски! Кефир и теплый сортир тебе".
Э.: У нас почти все живут так, как будто у них нет будущего. Да еще проповедуют принцип: "Не высовывайся!". А тут вдруг модный дедушка… Ты что? Кроме того, человеком озлобленным легче манипулировать, так что обычно у нас это состояние еще и сверху поддерживается.
О.: Ну хорошо. Гражданин озлоблен. Но когда рядом в баре или клубе сидят примодненные дедушка с бабушкой и тянут коктейль, это как ему мешает?
Э.: Дедушка с бабушкой в баре напоминают, что жизнь не заканчивается в двадцать пять и не надо пытаться вырвать у нее все за пятнадцать минут. Собственно, бабушки на лавочке тоже хотят урвать все здесь и сейчас на своем уровне, перемыв кости проходящим. Таким образом, взаимодействие в обществе понижено, социальная солидарность тоже, именно это и нужно власти.
О.: Ты верно заметил - бабушки на лавочке тоже полны негатива. И при необходимости костылем убить могут.
Э.: Конечно, негатив объясняется и низкими доходами, и ужасным здравоохранением, но если у человека есть силы и желание, то надо его всячески вписывать в активную жизнь. Пусть в бридж играет, танго танцует или в музеи ходит с группой.
О.: Знаешь, а ведь пожилой человек очень даже может быть полезен. У стариков иногда очень зоркий и неожиданный взгляд на вещи, например. Я люблю их советы. И рассказывают они… Порой навязчиво, но иногда очень интересно. Я как-то подслушала на пляже рассказ слепой бабушки про то, как девочкой ее угнали в Германию на работы, она сбежала, не зная языка… Эдуард, это было более захватывающе, чем романы Дюма.
Э.: Значит, надо предоставить этой женщине возможность социальных контактов. В Канаде пожилые люди тоже непросто переживают уход на пенсию. Изменяется положение в обществе, появляется ощущение ненужности. Здесь был найден интересный выход. Если пенсионер чувствует в себе силы, он может заниматься разнообразной волонтерской деятельностью.
О.: Послушай, это же гениальная идея! Волонтеров в любом обществе не хватает. Пенсионер чувствует себя необходимым, и он действительно очень нужен! Это поднимает его самооценку и его ценность в глазах окружающих. Про пользу я и не говорю.
Э.: …Но при этом канадские пенсионеры получают пенсию, которая позволяет жить достойно.
О.: Не хочу даже обсуждать, российская пенсия унизительна и ужасна. Но мы ничего не можем с этим сделать…
Э.: Я бы еще добавил про волонтерство, с твоего позволения. Стать волонтером тоже может не каждый, а только тот, кто испытывает симпатию к ближнему. Ходить и помогать в раздраженном состоянии не стоит.
О.: Раздражения у нас хватает везде. У меня опять пример. Недавно снимали программу про то, можно ли выйти замуж после шестидесяти. Сидят героини, женщины, полные надежд, а им один гость, молодой человек, и говорит открытым текстом: "Посмотрите на себя, кому вы нужны, противные старые бабы?".
При том, что одна из них как раз недавно замуж вышла. Пригодилась кому-то.
Я вообще однажды разговорчик слышала: "Она ничего, красивая, только старая уже - двадцать восемь лет".
Э.: Конечно, "старая". А потом мы удивляемся уровню самоубийств у подростков, алкоголизму, агрессии и депрессиям. Не видим связи.
О.: Ха! У нас каждое второе объявление о вакансии заканчивается словами: "До 35 лет". А после тридцати пяти лет что? Человек разваливается, не может работать? Ему до пенсии еще четверть века.
Э.: Это, собственно, мы уже обсуждали. Начальник думает, как и высшая власть - молодой и неопытный лучше управляем.
О.: Есть такая профессия - телевизионный редактор. Между прочим, очень сложная и ответственная, требующая такта и мастерства. У меня куча знакомых шикарных редакторов за пятьдесят не могут найти работу. Все ноют, что редакторов нет, но предпочитают взять девочку после института.
Э.: У профессионалов за сорок есть собственные взгляды на жизнь. И это клеймо, в каком-то смысле.
О.: То есть нам неважно, чтобы хорошо. Нам важно, чтобы удобно.
Э.: Да. Если в Европе избавились после Второй Мировой войны от отношения к человеку как к материалу, признали вину, покаялись, то у нас ведь никакого осмысления и покаяния не произошло. Наоборот. Кое-кто заявляет, что коммунизм очень близок к Христу.
О.: Вот еще пример. Наших стюардесс набирают, как будто в бордель - по молодости и красоте. На западных авиалиниях я видела чудесных и ухоженным дам в возрасте. То же самое в дорогих магазинах, где у нас тоже девочки малолетние работают. И ладно бы в магазине, но везде также.
Э.: Принцип, что кухарка должна управлять государством, не хочу никого обидеть, существует, но должен быть забыт. Я в том смысле, что делать что-либо должен тот, у кого есть соответствующая квалификация. Но если ты меня спросишь, как этого добиться в России, я пока не знаю. Я думаю, что очень помогла бы квота.
У нас много смеются над квотами в Америке, когда в организации есть обязательная часть женщин, цветных, инвалидов, но это постепенно приучает общество к переменам.
О.: Идея! Надо принять закон, что каждый работодатель должен принять столько-то работников старше пятидесяти. Или - давать преференции пенсионерам при вступлении в кружки. Есть же бесплатное место для льготников в маршрутке?
Э.: Неплохо было бы, если некто, открывающий студию обучения танцам, спортклуб или кафе, был обязан принять бесплатно несколько пенсионеров.
О.: Я бы дальше пошла. У нас очень плохая бесплатная медицина. Надо обязать, чтобы каждая частная клиника бесплатно лечила нескольких социально незащищенных. Пусть не всех, но в районной поликлинике очереди уменьшатся.
Ну и, конечно, отношение поменять. Человек не компьютер, за которым я сейчас сижу. Этот сломается, куплю новый. Польза от пожилого человека другая, но это не значит, что ее нет.
Э.: В монашеских орденах это заметно. Как ты знаешь, монахи на пенсию не уходят, но пожилые священники и братья, которые уже не служат, не теряют наблюдательности, и их некоторая отстраненность от земных дел дает им большую свободу во мнениях и высказываниях. Это очень важно.
О.: Я могу подтвердить. Ваши пожилые братья прелестны и остроумны.