"Сценарии жизни людей" - уникальная книга, которая выдержала многочисленные переиздания во всем мире и стала бестселлером в США и Европе.
Ни для кого не секрет, что в каждом из нас заложена некая жизненная программа. Одни "отрабатывают карму", другие "играют роли". Но ясно одно - некая основа в судьбе человека есть. И эта "основа" явно положительного характера. Откуда же в таком случае берутся преступники, алкоголики, наркоманы, жертвы насилия и обмана? Трудно поверить, что некоторых "запрограммировали" на сплошные неудачи или на постоянную борьбу за место под солнцем.
Клод Штайнер ввел в психологию понятие "жизненных сценариев". Какой смысл вложил в него автор? Сценарии жизни "без любви", "без разума" и "без радости", сделанные Штайнером еще в 1974 году, оказались действительно общечеловеческими. Их истинность проверена временем. Можем ли мы заменить эти сценарии какими-нибудь более достойными? Да!
Признанный мастер практической психологии не оставляет места пассивности, безысходности и обреченности. Его основной принцип: "все можно и следует изменить для обретения счастья, независимости и любви".
Содержание:
Сценарии жизни - то, что мы выбираем, но можем не выбирать! 1
-
Предисловие и благодарности 2
Введение 2
Часть 1 - Теория транзактного анализа 8
Часть 2 - Анализ сценариев 12
Часть 3 - Отношения 37
Часть 4 - Терапия 50
Часть 5 - Счастливая жизнь 64
Клод Штайнер
Сценарии жизни людей
Школа Эрика Берна
Сценарии жизни - то, что мы выбираем, но можем не выбирать!
Книга Клода Штайнера появилась в русском переводе хотя и с временной задержкой, но тем не менее чрезвычайно своевременно. Более ранняя публикация в России работ Эрика Берна в конце 80-х и начале 90-х годов XX века, с одной стороны, привлекла внимание читателей к проблематике практической психологии, а с другой стороны, оставила транзактный анализ в памяти большинства лишь как одну из более или менее распространенных в мире концепций, автор которой уже является достоянием истории. Соответствие концепции транзактного анализа реалиям современной России было весьма поверхностным, особенно если учесть перегруженность текстов Берна собственно американской спецификой - эти книги писались только для американцев либо для жителей соседних стран - Канады и Мексики.
С работой Клода Штайнера все обстоит иначе. За прошедшие со времени написания книги годы оказалось, что тенденции психологического развития современного общества, описанные учеником Берна, стали неотъемлемой частью процесса глобализации мировой экономики. И в России, как части мирового сообщества, психологическое развитие общества по Штайнеру (и транзактному анализу) может быть описано в терминах, совпадающих с современными исследованиями различий в национальных культурах. Возможно то, что соответствие идей Штайнера современному миру вообще и России в частности связано с тем, что большую часть его клиентов ко времени написания книги составляли в основном люди, переживающие серьезные жизненные кризисы - алкоголики, наркоманы, преступники и жертвы преступлений и т.п. В этом он радикально отличался от Берна, в практике которого большую часть времени занимали менее "острые" случаи. И если идеи и книги Берна были соотнесены с "нормативным" поведением людей в Америке, то работы Штайнера носят по своей природе интернациональный характер, поскольку страдание не знает политических границ. В связи с этим можно сказать, что мир стал более "страдающим" за последние 20 лет и что дискомфорт людей в начале XXI века связан в основном с драматическими изменениями в политической, экономической и технологической сферах.
Такие описания жизненных сценариев, как "без любви", "без разума" и "без радости", использованные Штайнером в 1974 году, стали к настоящему времени "общими" благодаря статьям во многих газетах и журналах. Понятие "кризиса середины жизни" дополнилось новым - "кризисом первой четверти жизни", поскольку современное общество выдвигает часто невыполнимые требования к молодому поколению, пропагандируя через СМИ обязательность раннего успеха в любом начинании. Возраст высших достижений в жизни под воздействием успехов в спорте и электронной коммерции смещается на жизненный период 18–23 лет, что подготавливает наступление кризиса к 25 годам.
Конкретным воплощением современности этой книги является сопоставление концептов Штайнера с результатами исследований Г. Хофстеде (1980), в которой описано исследование, проведенное более чем на 80 тысячах сотрудников корпорации IBM в 53 странах мира, выделено четыре фактора, лежащих в основе различий между национальными культурами:
• дистанция власти (характеристика, показывающая степень готовности не обладающих властью членов общественных институтов данной национальной культуры согласиться с тем фактом, что власть в обществе распределена неравномерно);
• индивидуализм/коллективизм (индивидуализм характерен для национальных культур, в которых связи между индивидуумами не очень тесны и от людей ожидается, что они будут заботиться прежде всего о себе и, возможно, о своих наиболее близких родственниках; коллективизм характерен для национальных культур, в которых люди с рождения интегрированы в сплоченные группы, которые на протяжении всей жизни защищают их в обмен на лояльность);
• мужественность/женственность (мужественность соответствует национальным культурам, четко разделяющим тендерные - социальные мужские и социальные женские - роли, при этом мужские роли являются более конфронтационными и ориентированными на материальный успех, женские же - более мягкими и направленными на улучшение качества жизни; женственность соответствует национальным культурам, в которых четкое социальное разделение тендерных ролей отсутствует);
• избегание неопределенности (характеристика, показывающая уровень психологического дискомфорта, переживаемого членами данной национальной культуры при столкновении с неизвестными ранее жизненными ситуациями). Понятие дистанции власти в национальной культуре совпадает с идеей Штайнера о сценарии беспомощности (глава 11), то есть о ситуации, когда в семье ребенок проживает ситуации его "спасения" и учится быть беспомощным. В западных цивилизациях отдельный гражданин может сокращать дистанцию власти за счет существования демократических институтов, но это требует его осознанного выбора, и об этом пишет Штайнер.
Человек, привыкший к тому, что его "спасают" от рождения до смерти и отказывающийся принять на себя ответственность, - типичное порождение советского строя. Разумеется, государство было заинтересовано в выращивании такого сорта людей, но изменения, происшедшие в общественно-политическом и экономическом устройстве России, заставили этих людей переживать настоящую трагедию. Недавнее исследование ООН последствий радиационной катастрофы в Чернобыле показало, что максимальный ущерб был нанесен жителям обширного региона не радиацией, а нарушением семейных связей, отрывом от мест проживания и воспитанием поколения иждивенцев, способных лишь на ожидание льгот от государства. Разумеется, исследование не касалось людей, непосредственно участвовавших в ликвидации последствий аварии на АЭС. По прочтении "Сценариев…" становится ясно, что подход Клода Штайнера носит достаточно универсальный характер и вполне применим для индивидуальной работы как со "Спасателями", так и с "Жертвами".
Понятие индивидуализма/коллективизма в национальной культуре совпадает с идеей Штайнера о сценарии неравенства и индивидуализма (глава 12). Из этих идей далее развиты концепты соревновательности и силовых игр как элементов североамериканской национальной культуры.
Эти представления также вошли в жизнь практически каждого жителя России и обострили внутри- и межличностные конфликты. Привычный коллективизм заменился не менее привычным "диким" индивидуализмом. "Диким" в том смысле, что основной упор делается не на отстаивании собственных прав и свобод, а на жестком захвате чужих прав и свобод, прежде всего экономических.
Эта жесткая, по Штайнеру, "силовая" игра приносит достаточно много психологического дискомфорта ее участникам и рост популярности традиционного способа снятия такого дискомфорта - приобщение к церкви - можно считать одним из показателей ее распространенности. Поскольку очевидно, что соревновательность в нашем обществе будет расти и дальше (вообще-то именно она является двигателем экономического развития), необходимо уметь конструктивно ее реализовывать и соответственно корректировать.
Мужественность/женственность рассмотрены очень подробно в статьях X. Викофф о полоролевом программировании мужчин и женщин.
Представления о традиционных половых ролях в России изменяются в настоящее время от декларированных в советское время равных возможностей к реальному равенству. Однако для такого реального равенства еще не хватает ни правовой практики в конкретных случаях, ни массовости в масштабах страны. Таким образом, изменения в представлениях о традиционных половых ролях создают и будут создавать почву, благоприятную для семейных ссор и домашнего насилия, карьерных кризисов и служебных конфликтов. Приведенный в книге материал может стать хорошим поводом для анализа личного отношения к тендерным проблемам в семье и на работе.
Избегание неопределенности как характеристика национальной культуры соотносится с таким представлением транзактного анализа, как автономность. Предполагается, что если человек достаточно автономен от собственного сценария, то для вариантов развития событий он разрабатывает социально приемлемые способы поведения - вполне взрослое поведение. Если же сценарий человека, в соответствии с его детскими решениями, контролирует его жизнь, то этот спектр социально приемлемых, разнообразных способов поведения недоступен и реализуется единственная/стереотипная форма поведения. То есть избежать неопределенности можно, структурировав свою жизнь на основе информации об окружающем мире.
К сожалению, жизнь современных россиян не может быть структурирована достаточно подробно и большинство из них должно сосуществовать с жизненной неопределенностью. Переживание неопределенности в течение долгого времени всегда идет с высокой вероятностью стресса и дистресса, то есть приводит на прием к психологу (или наркологу).
С учетом того, что описанные выше российские аналогии представлений Штайнера имеют в основном негативный характер, следует подчеркнуть, что вся книга пронизана оптимизмом. Клод Штайнер как признанный мастер практической психологии не оставляет места пассивности, безысходности, обреченности. Его основной принцип: "все можно и следует изменить для достижения человеком искренности, автономности и любви".
Книга написана в традиционном для транзактного анализа стиле - простым и доступным языком со всеми необходимыми пояснениями и может быть рекомендована читателям всех возрастных групп.
Книга изобилует условными именами клиентов - Блэк (Черный), Уайт (Белый) и т.д., разумеется, это следует понимать лишь как желание избежать идентификации читателей с героями конкретных сюжетов и не более того.
По аналогии с популярностью работ Эрика Берна можно предположить, что книга Штайнера может также привлечь читателей к самостоятельной работе над своими детскими решениями, однако следует оговорить, что при бережном отношении к себе не следует пытаться удалить зуб мудрости самостоятельно, стоя перед зеркалом. Книга прекрасно описывает процесс работы профессионала, и именно к профессионалам и следует обращаться для безопасного достижения необходимого результата. К счастью, за последние годы в стране выросло целое поколение практических психологов, способных работать в интересах клиента.
Кандидат психологических наук,
доцент СПбГУ Юрий Ковалев
www.e-psychology.ru
Посвящаю эту книгу
Эрику Берну:
учителю, другу, отцу и брату
Предисловие и благодарности
Я начал писать эту книгу, так как захотел выпустить новую редакцию "Игр, в которые играют алкоголики", где я описал лечение алкоголизма методами транзактного анализа. Однако по мере того, как работа продвигалась вперед, я обнаружил, что прежний текст превратился в совершенно новую книгу - о транзактном анализе жизненных сценариев. В ней я все же привожу некоторые выдержки из "Игр, в которые играют алкоголики", но большая часть книги посвящена изложению новейших открытий в области сценарной теории. В главах, взятых из "Игр, в которые играют алкоголики", мне пришлось избавиться от двух слов, которые со временем стали казаться мне ненужными. Этими словами, которые в предыдущей книге я употребил не меньше тысячи раз, были "лечение" и "пациент". На мой взгляд, они слишком тесно связаны с медициной, которая, и я позже объясню это подробнее, не имеет ничего общего с психотерапией, но употребление этих слов закрепляет в умах представление о том, что медицина и психотерапия - это одно и то же.
Я оставил слово "диагноз", несмотря на возражения Джой Маркус, которая говорила, что "диагноз" должен был уйти вместе с "пациентом" и "лечением". Я сделал это потому, что для меня слово "диагноз" не связано с медициной и к тому же оно мне было нужно, чтобы объяснить процесс выявления и терапии сценариев.
Я надеюсь, мне удалось донести до читателя, что Эрик Берн был родоначальником всех основных идей транзактного анализа и что без его поддержки и поощрения я никогда бы не написал эту книгу. Я также бесконечно благодарен Ходжи Викофф за ее идеи относительно мужских и женских сценариев. Они положили начало изучению банальных сценариев, которое привело к новым открытиям в области исследования власти, конкуренции и кооперации.
Я также хочу поблагодарить Кармен Керр за то, что она внимательно прочитала первую часть моей книги и высказала свое мнение о ней; она помогла мне искренне и ясно выразить глубину моих чувств к Эрику Берну.
Роберт Швебел первым подал мне мысль о важности сотрудничества: именно он ввел "кооперативные игры" в нашу терапевтическую работу в Центре радикальной психиатрии. Я признателен Ричарду Лихтману за критику первой части моей книги.
Я благодарю Джой Маркус за прочтение и анализ третьей части, а также за ее влияние на жизнь и образ мыслей в последние пять лет.
Я благодарю участников телесно-ориентированной терапии. Благодаря этому курсу я понял, как сценарии приводят к утере чувства радости, и разработал некоторые методы сценарной терапии. Вайоминг, Лора, Рик, Оливия и Ходжи позволили мне увидеть свое обнаженное существо; они помогли мне понять, как и почему банальные сценарии не дают нам наслаждаться своим телом и владеть им.
Я также хочу поблагодарить всех, с кем я работал в Центре радикальной психиатрии с 1969 по 1972 год, боролся за свободу, обретал власть, постигал злоупотребление властью и размышлял о сотрудничестве.
Я благодарю Мэрион Вайсберг за то, что она предложила название, которое книга носит сейчас.
Мне трудно надлежащим образом отблагодарить Сьюзан Тэйтум. Я мог бы просто написать, что она перепечатывала на машинке текст книги. Да, она действительно печатала и перепечатывала то, что я сочинял, но это далеко не все; ее размышления, ее понимание и ее вклад присутствуют на каждой странице, поэтому мне недостает слов, чтобы выразить ей свою признательность. Я также благодарю за помощь Карен Пэрлетт, которая отпечатала и помогла мне собрать в единое целое окончательную версию.
Наконец, я благодарю Фреда Джордана за его доброту и мягкость, за его редкую, но всегда своевременную поддержку, которая облегчила сложную работу по написанию объемистого труда, и за его внимательное прочтение, благодаря которому книга приняла свою настоящую форму.
Клод Штайнер 1974
Введение
Базовые утверждения теории транзактного анализа
Эрика Берна, известного миллионам людей как автор книги "Игры, в которые играют люди", тем не менее мало кто считает пионером в области психиатрической науки.
Я считаю, что Эрик Берн пересмотрел самые основы науки о душевном здоровье и открыл закономерности, противоречившие устоявшимся мнениям и неоспоримым по тем временам истинам. Специалисты, которые обучались психотерапии в рамках психоаналитической доктрины, не могли принять его идеи, не изменив в корне свои представления о причинах жизненных затруднений людей и о методах терапии.
Прежде чем углубиться в детали, я назову три посылки, которые отличают идеологию транзактного анализа от идеологии традиционной психиатрии.
1. Люди от рождения являются душевно здоровыми. Принятие позиции "Я в порядке - Ты в порядке" (как психиатром, так и клиентом) необходимо для успешного излечения, а также для эмоционального и социального благополучия любого человека.
2. Даже переживая эмоциональные затруднения, люди тем не менее остаются разумными, полноценными человеческими существами. Они способны понять суть своей проблемы, ее причины и при наличии адекватной помощи решить ее. Они не могут не включиться в терапевтический процесс, если действительно хотят справиться со своими трудностями.
3. Любые эмоциональные затруднения разрешимы при условии применения верного подхода и адекватного знания. Сложности, с которыми сталкиваются психиатры в случаях так называемых шизофрении, алкоголизма, депрессивного психоза и т.д., - результат невежества психиатров, а не неизлечимости этих "заболеваний".
Люди душевно здоровы от рождения
Первое и важнейшее, на мой взгляд, понятие, которое Берн ввел в психиатрию, в афористической форме звучит так: "Люди рождаются Принцами и Принцессами, а родители превращают их в Лягушек". Большинство наиболее радикальных своих идей Берн представил в виде афоризмов. Их завуалированная форма скрывала ход его рассуждений от умов тех, кто хотел бы исказить их значение. Сформулированное косвенным образом понятие о том, что люди рождаются счастливыми, а семена эмоционального разлада с самими собой, несчастливости и безумия им передают родители, стало приемлемым для тех, кто, услышав его полное, прямое значение, отверг бы целиком.
Исходя из "веры в человеческую природу", убеждения в том, что люди от природы хороши, Берн сформулировал варианты экзистенциальных позиций, которые приобрели популярность благодаря сочинениям Эми и Томаса Харрис. Экзистенциальная позиция - это чувства, которые человек испытывает к самому себе и к другим. Первая, или центральная, позиция звучит как "Я в порядке, Ты в порядке". Со временем, под давлением жизненных обстоятельств, люди меняют эту позицию на одну из трех других, а именно: "Я в порядке, Ты не в порядке", или "Я не в порядке, Ты в порядке", или даже "Я не в порядке, Ты не в порядке". Из-за этого им становится все труднее общаться, достигать поставленных целей и, главное, наслаждаться жизнью.