Известный специалист в области психологии сознания В.П. Зинченко пишет: "Актуальность и значимость проблемы сознания не требует аргументации. Эту проблему уже начали включать в число глобальных проблем современности. Актуальны проблемы формирования экологического, гуманитарного сознания, с помощью которого возможно преодоление технократических ориентаций. Эволюцию и изменение сознания связывают с выживаемостью человечества, с предотвращением нарастающей антропологической катастрофы. Многие ученые, задумываясь о судьбах человека и человечества в меняющемся мире, также концентрируют свои усилия на проблематике сознания. Словом, человечеству пора проснуться. Ему нужно бодрствующее сознание, а не только бодрствующий мозг". И в то же время актуальность и значимость проблемы сознания является оборотной стороной его неизученности.
Проблема содержания, механизмов и структур человеческого сознания до сегодняшнего дня остается одной из принципиально важных и наиболее сложных. В психологии пока не только отсутствует феноменология и теория сознания, но и мало достаточно обоснованных гипотез об источниках и природе Я (этой центральной инстанции сознания человека), гипотез, способных быть основанием отдельных исследований. Как правило, решаются лишь частные вопросы, связанные с отдельными особенностями самосознания (самооценка, образ Я, представление о себе и т. п.) В целом же проблема "Я – сознание" в психологии остается, по сути дела, даже не поставленной.
Дело осложняется и тем, что сознание выступает объектом исследования многих наук, круг которых все более расширяется. Исследования сознания ведут философы, антропологи, социологи, психологи, педагоги, физиологи и другие представители гуманитарных наук.
Каждая из этих наук изучает свой круг выделенных ею явлений сознания, сама определяет свой предмет изучения. Выделяемые явления сознания оказываются достаточно далекими друг от друга и не соотносятся с сознанием как с целым.
Каждая из наук пользуется собственными методологическими схемами, руководствуется своими идеалами рациональности, своими критериями объективности и научности исследования. При этом далеко не всегда проводятся отчетливые границы между формами, состояниями, структурами, свойствами и механизмами сознания. Следствием указанных особенностей конкретно-научных исследований сознания является их частичность, фрагментарность, несоединимость в целостное научное представление о природе сознания.
Наше собственное изложение проблем сознания, его форм, структур, состояний, механизмов будет вестись на границе философии и психологии, т. е. это будет философско-психологический анализ феномена сознания. Его необходимость вызвана как особенностью сознательных явлений, так и спецификой языка их описания.
Философское рассмотрение проблемы сознания связано с анализом соотношения категорий сознания и бытия. Как известно, вопрос об отношении сознания к бытию был и остается основным вопросом философии. Это положение верно для различных философских систем, в том числе для философской антропологии.
Мы уже отмечали, что в центре размышлений философской антропологии стоит проблема природы человека, его места в мире, его отношений к миру и в мире, вопрос о смысле жизни человека и т. п. Фундаментальной особенностью человеческого способа жизни здесь полагается его сознание. Именно сознание составляет специфическое отличие человека, определяет его уникальное положение в мире, конституирует его особый онтологический статус, способ его бытия. Бытие человека включает в себя как неотъемлемый момент сознание. Человеческое бытие – это осознанное бытие.
Бытие (онтология) сознания
В традиционных психологических исследованиях представляется естественным начинать разговор о сознании с того, что оно "в своей непосредственности есть открывающаяся субъекту картина мира, в которую включен и он сам, его действия и состояния… В этом стихийном реализме заключается настоящая, хотя и наивная правда". К сожалению, эта "наивная правда" всегда была и продолжает оставаться исходным представлением в анализе феномена сознания. Принципиальные расхождения начинаются лишь с момента объяснения самой возможности и происхождения этой "картины".
Традиционные психологические исследования сознания не выходят за границы классического гносеологического (субъект-объектного) отношения: первичен ли субъект относительно данной "картины" (идеализм), первичен ли объект (наивный реализм или созерцательный материализм) или же истинным основанием этого отношения является предметная деятельность (диалектический материализм). Но в пределах гносеологического (познавательного) отношения можно что-либо говорить лишь о самом отношении (его адекватности, точности, полноте и т. д.). Здесь субъект изначально мыслится как субъект познания, а человек понимается как человек теоретический, созерцающий, недеятельный.
Плодотворная постановка проблемы сознания возможна лишь в том случае, если мы будем рассматривать человека как существующего реально и практически, как включенного в структуру бытия со своим способом существования. Согласно этому подходу, человек выступает как часть бытия, но как такая его часть, которая преобразует все бытие. "Вселенная с появлением человека, – писал С.Л. Рубинштейн, – это осознанная, осмысленная Вселенная, которая изменяется действиями в ней человека… Осознанность и деятельность выступают как новые способы существования в самой Вселенной, а не чуждая ей субъективность моего сознания".
С возникновением человека сознание становится присуще бытию, оно обретает статус бытия. С.Л. Рубинштейн писал, что "существует не только материя, но и сознание: сознание "не меньшая" реальность, чем материя"; обычно говорят, что "раз материя существует вне и независимо от сознания, значит, и бытие существует вне и независимо от сознания. Но эта абсолютизация гносеологического отношения отрицает то, что сознание существует в бытии".
Очевидно, что содержание, механизмы, структуры сознания возникают, существуют и реализуются не в собственно познавательной сфере (не в плане субъект-объектного отношения), а в самой практике реальной жизни и для целей этой жизни.
Все дело в том, что традиционная трактовка сознания состоит в отождествлении его с самосознанием – с знанием субъекта о мире и своем месте в нем. Однако такое понимание, как мы уже убедились, не более чем гносеологическая редукция, подмена реально практических отношений человека с миром, одной их стороной – познавательной.
Обыденная "очевидность" отделенности человека в своем самосознании от собственного жизненного мира не может служить исходным философским основанием в анализе проблемы сознания, так как мы нигде не находим человека до и вне его связанности с миром. Мир субъективности входит в состав самой объективной реальности (в качестве определяющего ее элемента), а не располагается где-то над ней в качестве фантома или эпифеномена. Но и наоборот – в определение субъективности входят не просто "внутренние", беспредметные силы", тенденции, нужды, влечения, потребности, а сам – во всем многообразии – "очеловеченный" мир.
С психологической точки зрения это означает, что субъект не просто "сталкивается" с объективным миром, не просто "адаптируется" к нему в процессе жизнедеятельности, а оказывается его существенным моментом. Практически действуя, субъект "втягивает" в себя объективную реальность и наделяет ее смыслами и ценностями своей жизнедеятельности, превращая ее тем самым в содержание своей субъективности.
Поэтому сознание в первую очередь включает в себя содержание глубоко реалистического, жизненного, социального опыта человека. Сознание онтологично, оно имеет онтологический статус. При этом под онтологией сознания следует понимать нечто работающее, участвующее в жизни человека.
В заключение сформулируем основной вывод: сознание человека изначально включено в практику его жизни. Все действия человека сознательны, иное дело – уровень их осознания. Сознание, понимаемое как отношение человека к миру, представляет собой один из его уровней – уровень самосознания. Неразличение в философии и психологии этого обстоятельства приводит к подмене сознания самосознанием, к искажению картины человеческой реальности.
Сознание как осознанное бытие человека
Основой философско-психологического анализа сознания может выступить известное положение о том, что "сознание никогда не может быть чем-либо иным, как осознанным бытием" (К. Маркс), а бытие есть реальный процесс жизни людей. Здесь каждое слово говорит само за себя: сознание – это не знание о бытии и не отношение к нему, а само осознанное (значит, не инстинктивное, как у животных) бытие.
Ранее мы отмечали общественный, социальный характер бытия человека. Поэтому сознание изначально включено в качестве необходимого элемента в социальные структуры. Социальные системы функционируют и развиваются в сознательной деятельности человека.
Следовательно, сознание можно рассматривать как функцию, атрибут социальных систем, выводить его содержание и формы из переплетения и дифференциации связей системы. Свое содержание сознание черпает из социального бытия, точнее, социальное бытие представлено, "отпечатано" в сознании человека. Человеческое сознание есть осознание человеком жизненной реальности, социальных реально-практических отношений.
В таком случае вместо однородной плоскости сознания выявляются его глубинные слои. Сознание оказывается многомерным, объемным. Оно оказывается причинно обусловленным на различных одновременно существующих уровнях: на уровне механики социального, механики бессознательного, механики знаковых систем культуры ит.д. (М.К. Мамардашвили).
Сознание представляется составленным из наслоений генетически разнородных, в разное время возникших и по разным законам движущихся структур. И уж конечно, сознание в этой своей объемности, в своих многочисленных измерениях не охватывается самосознательной работой размышляющего о себе и мире индивида.
Сделаем некоторые выводы.
1. "Сознание вообще" не может рассматриваться как отношение к действительности. В таком качестве оно замещает реально-действующего субъекта чистым самосознанием. Сознание должно быть понято как отношение в самой действительности. Сознание есть вполне определенное отношение (или совокупность отношений) в системе других отношений.
2. Сознание не может быть натуральным свойством индивида, его нельзя сводить к свойству высокоорганизованной материи – мозгу. Так понимаемое сознание выступает как предмет естественнонаучного анализа, например в физиологии, нейропсихологии. Ученых всегда привлекала идея локализовать сознание в мозговых структурах, в нейрофизиологических механизмах, а затем с помощью экспериментальной, аппаратурной техники изучить его. Примечательно, что многочисленные попытки поисков сознания в мозге не увенчались успехом. Они были бесперспективны изначально.
3. "Сознание как таковое" не имеет индивидуального существования или индивидуального представительства. Оно просто есть – ни к кому в отдельности и ни к чему конкретно вообще не приуроченное. Как таковое, сознание есть культурно (знаково-символически), действенно (результативно), предметно (смыслово) со-организованное сообщество, которое оказывается подлинным "телом" сознания.
Практика сознания как предмет психологического анализа
Выше отмечалось, что сознание есть прежде всего отношение в действительности, т. е. оно встроено в реальный процесс жизни людей. Тогда конкретный способ такого отношения и может выступить в качестве теоретического объекта при анализе проблемы сознания. В самой общей форме данный способ мы обозначаем как "практика сознания" (или "работа с сознанием", или "понимание сознания", или "борьба с сознанием" и т. п.).
Каждый человек не является исходной причиной и конечной инстанцией своей жизни, своего сознания, своей смерти – все эти феномены человеческого бытия овладевают человеческой субъективностью. Но возможно практическое преобразование их в конкретный способ индивидуальной жизни.
Практика сознания, работа с ним означает, что благодаря стремлению человека, его действиям сознание перестает быть чем-то спонтанным, относящимся к природе непосредственным автоматическим функционированием. Сознание впервые начинает быть рефлексией. Рефлексия, по сути дела, и выступает как разрыв, как выход человека из полной поглощенности непосредственным (наличным или природным) процессом жизни для выработки соответствующего отношения к ней. Перефразируя мысль Гегеля в интерпретации К. Маркса, можно сказать: способ, каким существует сознание и каким нечто существует для него, – это рефлексия. Рефлексия – принципиальное и главное предметное отношение человека к миру и к себе.
Предельно точно и глубоко этот процесс описал С.Л. Рубинштейн.
"Существуют два основных способа существования человека и, соответственно, два отношения его к жизни. Первый – жизнь, не выходящая за пределы непосредственных связей, в которых живет человек: сначала отец и мать, затем подруги, учителя, затем муж, дети и т. д. Здесь человек весь внутри жизни, всякое его отношение – это отношение к отдельным явлениям, но не к жизни в целом. Отсутствие такого отношения к жизни в целом связано с тем, что человек не выключается из жизни, не может занять мысленно позицию вне ее для рефлексии над ней. Это есть существующее отношение к жизни, но не осознаваемое как таковое.
Такая жизнь выступает как природный процесс, – во всяком случае, очевидна непосредственность и целостность человека, живущего такой жизнью. Такая жизнь, когда в ней крепки связи с другими людьми, – самый надежный оплот нравственности как естественного состояния – в непосредственных связях человека с другими людьми, друг с другом. Здесь нравственность существует как невинность, как неведение зла, как естественное, природное состояние человека, состояние его нравов, его бытия…
Второй способ существования связан в появлением рефлексии. Она как бы приостанавливает, прерывает этот непрерывный процесс жизни и выводит человека мысленно за ее пределы. Человек как бы занимает позицию вне ее. Это решающий, поворотный момент. Здесь кончается первый способ существования. Здесь начинается либо путь к душевной опустошенности, к нигилизму, к нравственному скептицизму, к цинизму, к моральному разложению (или в менее острых формах к моральной неустойчивости), или другой путь – к построению нравственной человеческой жизни на новой, сознательной основе. С появлением рефлексии связано философское осмысление жизни.
Сознание выступает здесь как разрыв, как выход из полной поглощенности непосредственным процессом жизни для выработки соответствующего отношения к ней, занятия позиции над ней, вне ее для суждения о ней. С этого момента каждый поступок человека приобретает характер философского суждения о жизни, связанного с ним общего отношения к жизни. С этого момента, собственно, и встает проблема ответственности человека в моральном плане, ответственности за все содеянное и все упущенное".
Рефлексия обнаруживает бытийность сознания, его внеположенность фактам сознательной жизни, но обнаруживает не только как предмет (объект), а как некий символ, смысл которого может быть раскрыт в "терминах" жизни самого субъекта.
Так, например, вычленение 3. Фрейдом проблемы подсознательного имело само по себе жизненное значение, как не только борьба с тем, что еще не познано, но как борьба с явлением природы, которое мешало жизни просто фактом своего существования. Проблема подсознательного – это обнаружение природности (вне-культурности) влечения и снятия его природной непосредственности в некотором культурном образе.
Например, эдипов комплекс не есть обозначение реально случившегося конкретного события в жизни конкретного пациента, а символическое обозначение особых явлений сознания. И этот символ требует своей расшифровки, своей интерпретации в языке реальных жизненных событий конкретного человека, требует создания особых условий для нового сознательного опыта субъекта, осознания источников внутренних конфликтов и болезненных состояний.
В свое время на это указывал Н. Бор, отмечая, что проблема подсознательного – это не проблема измерения человеком глубин своего сознания, а проблема обнаружения новых условий для нового опыта сознания. В этом смысле работа 3. Фрейда есть пример практики сознания, борьбы с ним, преодоления его натуральной непосредственности.
С культурно-исторической точки зрения существуют два предельных вида практики, которые формируют (а точнее, осуществляют) сознание как целое, – это магия и вера. В соответствии с первым видом практики образуется (формируется) мифологическое сознание, в соответствии со вторым – религиозное. Для Нового времени характерны те виды общественной практики сознания, которые образуют его как частную форму (как определенным образом структурированную проекцию "сознания вообще" – этическое, правовое, политическое, эстетическое, научное и т. д.).