Отношение Бенжамина к решению выйти на пенсию было явно амбивалентным. Если бы он отказался от работы - он н его жена были бы вынуждены переехать в менее дорогой район. Бенжамин знал, что там у него не было бы контакта со старой средой, и таким образом пришлось бы чаще быть исключительно с женой. Их взаимоотношения становились все хуже, а сексуальные отношения практически сошли на нет.
Если бы он чувствовал себя уверенно в своем браке, перспектива ухода на пенсию не настолько бы его пугала.
Но он боялся жены, как, впрочем, и всех женщин. Когда он был ребенком, мать очень сильно привязала его к себе, и он не мог полностью идентифицировать себя со своим отцом. Она подавляла его агрессию и поощряла чувствительность. Хотя он и был очень близок с матерью, его естественный сексуальный интерес к ней был табуирован. В результате он не чувствовал себя связанным настоящей любовью ни с матерью, ни позднее с женой. Настоящую связь он чувствовал с людьми вне своего дома - с коллегами по работе, разделяющими его музыкальные интересы, и с церковью, поскольку в последнее время стал религиозен. Перспектива отказаться от этих связей и быть приговоренным к общению только лишь с женой, с которой его не связывала любовь, и которой он к тому же боялся - была для него ужасна. Он знал, что не может на это пойти, но не мог сказать "нет". Неспособный к борьбе или бегству, он чувствовал, что пойман в ловушку. Я считаю, что его погубила паника, вызванная этой ситуацией.
Случай Карла, спортивного обозревателя, также иллюстрирует удар, которым является выход на пенсию. Карл фанатично играл в теннис и был в хорошей физической форме. Однако, когда ему исполнилось 60 лет, ему стала угрожать пенсия. Он принял это с честью, но испытывал злость и обиду по отношению к своим работодателям. Он не выражал этих чувств, но они находили отражение в его снах. В течение нескольких месяцев после выхода на пенсию его преследовал сон, в котором он оказывался кому-то очень необходим. Другие сны были полны тоски и глубокой грусти. Однажды утром с ним случился приступ, и его привезли в больницу, где спасли от смерти благодаря своевременному использованию дефибрилятора.
История одного очень известного футбольного тренера закончилась менее счастливо. Вскоре после выхода на пенсию он неожиданно умер от обширного инфаркта миокарда. Многие говорили, что он умер от того, что футбол разбил ему сердце. Когда его оторвали от футбола, разорвалась также его самая сильная связь с жизнью.
Когда смерть вызвана мерцанием камер сердца, мы можем уверенно назвать ее реакцией паники. Однако остановка сердца может случиться не только в результате мерцания камер, возможно, из-за того, что некоторые люди могут принять смерть спокойно. Энжел описывает случай, описанный также в журнале "Лайф". Ничто не указывало на панику. Человек, описанный в статье, был в возрасте более семидесяти лет. Независимый и неженатый, он произвел все приготовления к собственной смерти и погребению. Несмотря на это, его знакомые считали, что его состояние превосходно. Через неделю после медицинского обследования, которое показало, что у него хорошее здоровье, он собрал свою семью и, несмотря на их протесты, разделил свое состояние, говоря: "Мне уже ничего не надо". Энжел продолжает' "Когда он отдал последнюю вещь, он упал замертво на глазах удивленных родственников".
Когда смерть приходит естественно в конце плодотворной жизни, человек принимает ее спокойно. Такие случаи часты у животных, но скорее редки у людей цивилизованных, у которых часто разыгрывается борьба между жаждой жизни и желанием смерти. Лишь люди примитивных культур умирают легко и без борьбы, особенно в случаях так называемой смерти Буду. Несколько ученых изучали это явление среди жителей Южной Америки, Африки, Австралии, Новой Зеландии, Гаити и островов Тихого Океана. Один наблюдатель писал: "Я видел, как старая женщина наложила заклятие на мужчину. Она сказала ему: "Ты умрешь перед заходом солнца". Так и случилось. На вскрытии не было обнаружено никаких причин смерти".
Когда на человека из примитивных племен накладывается заклятие, подразумевается, что в него вселились злые духи, и он подвергается общественному остракизму. В результате все его связи, включая, разрываются. Без этих связей он уже никто и не имеет никаких прав жить Может, он и не хочет умирать, но у него нет выбора. Жизнь без социальных связей невозможно вообразить. Когда исчезает любовь, сердце останавливается.
Как цивилизованные люди, мы можем считать, что менее податливы таким событиям, но в реальности они лишь принимают иную форму, в чем мы убедились в этой главе. Джордж Энжел чувствовал себя проклятым из-за смерти отца и брата. Проклятием Бенжамина была перспектива выхода на пенсию Дж. Л. Матис описывает случай 53-летнего мужчины, умершего внезапно во время приступа астмы, по прошествии часа после того, как он не согласился с желаниями матери, угрожавшей ему "серьезными последствиями".
Дети особенно податливы к мнению того, кого они считают наделенным авторитетом. Если мать говорит маленькому ребенку: "Никто тебя уже не будет любить, ты просто ужасен", очень вероятно что он ей поверит. Когда он подрастает, и его рациональное мышление берёт под контроль его поведение, он может чувствовать себя достойным любви, несмотря на заклятие матери, но в глубине сердца он всегда будет задумываться, не была ли она права. Кроме того, поскольку он чувствует, что вынужден заслужить любовь, он всегда будет чувствовать некоторую изоляцию.
Ничто не может быть более ужасным для ребенка, чем чувство потерянности и одиночества в мире. Этот страх ослабевает с возрастом, но никогда не проходит совсем Ни одно животное не переживает одиночество подобным образом, поскольку ощущает себя частью мира природы Страх человека происходит из его самосознания и того факта, что при рождении он самое слабое и зависимое существо Увеличенный, по сравнению с животными, период материнской любви является ключом к выживанию человека. Как мы сможем убедиться в следующей главе, потеря любви настолько ужасна и угнетающа, что те, кто ее испытывают, начинают стремиться к смерти.
Раздел 9
Влечение к жизни и влечение к смерти
Одним из трудных для понимания явлений можно считать саморазрушительное поведение. Оно редко встречается среди животных, однако достаточно часто среди людей. Люди пьющие, принимающие наркотики, курящие или переедающие, знают, что такое поведение вредно для их здоровья Я знал человека, который называл каждую новую сигарету "гвоздем в гроб", но был не в состоянии удержаться от своей привычки; в конце концов, он умер от рака Нельзя отбросить мнение, что такие люди хотят смерти, но это объясняет не все. В них действует, хотя и на неосознанном уровне, подавленная злость Самым подходящим примером этого является самоубийство Психологи утверждают, что в основе желания убить себя лежит желание убить кого-то другого - родителя, жену или бывшего любовника. Когда человек подавляет это желание, то из-за чувства вины оно обращается против него самого.
Поскольку подавленная злость и враждебность характерны для поведения типа А, не удивительно, что люди этого типа склонны к саморазрушительным тенденциям Фридман описывает двух достигших успеха директоров, которые скрывали свои налоги от налоговой инспекции. И этот "недосмотр" стоил им карьеры. Хотели ли эти люди, в остальном совершенно здоровые, чтобы их на этом поймали? Хотел ли человек типа А, страдающий от сердечных приступов, болеть"> Удивительно, но некоторые признаются в этом. Фридман утверждает, что более половины тестируемых людей, перенесших сердечный приступ, не только не ожидали приступа, но также тосковали по нему. "Так чертовски приятно лежать тут, не имея никаких обязанностей, под присмотром симпатичных сестер", - сказал один из них.", Так приятно находиться вдали от фирмы, - говорил другой. - Знаете? Я хотел этого. И мне было все равно, выживу я или нет".
Для некоторых люден сердечный приступ - единственный способ избежать стресса и трудностей жизни. Случается, что лишь позднее они проводят в своей жизни изменения, которые помогли бы в свое время избежать приступа. Насколько велико их желание страдать, исходящее из глубокого чувства вины, что они готовы, лишь заплатив эту высокую цену, начать заботиться о себе?
Не возникает сомнений, что саморазрушительные тенденции могут охватить человека так сильно, что он чувствует себя буквально пойманным в ловушку. Поскольку силы, мотивирующие такое поведение, большей частью бессознательны, им невозможно противостоять с помощью воли. Пока человек не осознает их, он беззащитен.
Психиатрам известно, что болезнь часто дает пациентам вторичную выгоду. Больной человек окружается такой заботой и опекой, которых он до сих пор никогда не испытывал - все ухаживают за ним, как за грудными детьми, ничего не требуя взамен. Но в реальности никто не получает любовь просто так, поскольку опекун чувствует определенную обиду из-за забот, которые накладывает на него эта болезнь. (Я не говорю о врачах и медсестрах, которые принимают эту ответственность с выбором профессии, а о членах семей, борющихся за свою свободу. Таким образом, больной получает заботу за очень высокую цену. Сердечный приступ является непосредственной угрозой жизни, и нет гарантии выздоровления. Здесь речь идет не только о том, чтобы получить заботу, но и о желании смерти.
Люди часто выражают желание смерти; некоторые доходят до того, чтобы осуществить это намерение. Те, кто имеет тенденции к самоубийству, сознательно желают смерти. Они приписывают их трудностям и безнадежности собственной жизни. Мысли или фантазия самоубийцы являются отражением чувства: "Я этого больше не вынесу". Самоубийство имеет также и иное значение. Обычно, если человек не в состоянии переносить ситуацию, он старается ее изменить. Но человек с суицидальными тенденциями считает, что ее изменить невозможно, так как это окружающие, а не он должны были бы измениться по отношению к нему. Он ждет любви и принятия без всяких условий, всего того, что не получил от своих родителей в детстве. Когда же человек не получает этого от окружения, он испытывает неудовлетворенность. Эта злость углубляет чувство, что окружающие ждут от него чего-то, что он не в состоянии |им дать. Возникает сильное чувство вины. Такой человек, уничтожая себя, хочет этим ранить других. Он уверен, что Рони будут страдать, и часто так и происходит.
Женщина, старше сорока лет, разведенная, с двумя детьми, встречалась с мужчиной, который сказал, что не может на ней жениться, пока жива его мать. Женщина верила ему, несмотря на старания друзей, которые пытались объяснить ей, что это всего лишь отговорка. Эта связь продолжалась много лет. Наконец, мать мужчины умерла. Но когда женщина попыталась надавить на любовника с целью заставить его вступить в брак, он прервал с ней отношения. Позже она пыталась дважды покончить жизнь самоубийством, чтобы вызвать у этого человека чувство вины. Две попытки не увенчались успехом, но на третий раз ей все же удалось это осуществить.
Такое саморазрушительное поведение происходит, без сомнения, от подавления злости. Это то же, что приставить нож к своей груди. Но почему подавляется злость? Если мы ответим, что это страх, нам предстоит ответить, кого или чего? Человек, подавляющий злость, не осознает, что делает это от страха. В большинстве случаев подавляется также и страх, и человек очень плохо помнит давние ситуации, в которых он чувствовал одновременно злость и страх, что он будет наказан за свою злость. Пока он не вспомнит и не переживет заново эти чувства, мы не сможем понять, почему у него есть тенденции к саморазрушению. Этот процесс обычно имеет место в аналитической ситуации, цель которой - понять и затем изменить это поведение. Как уже давно утверждал Фрейд, в аналитической терапии существуют явления сопротивления и переноса. Сопротивление состоит в неосознанном блокировании пациентом усилий терапевта, когда тот старается помочь ему добраться до событий раннего периода жизни. Это сопротивление существует, несмотря на то, что пациент знает, что его излечение зависит от изменений, переживаемых им во время путешествий в свое прошлое. Перенесение связано с отношением к психотерапевту. Поскольку пациент должен его слушаться и нуждается в его помощи, он воспринимает психотерапевта как родителя, поэтому он испытывает к нему те конфликтные чувства, которые испытывал в отношении своих реальных родителей. Ожидая, что психотерапевт позаботится о нем как хороший родитель, пациент одновременно видит в нем плохого родителя, который может использовать его нужду для собственных целей. Чаще всего пациент скрывает свое недоверие и негативные чувства к терапевту, боясь, что в этом случае он рассердит его и не получит от него помощи. Сокрытие негативных чувств тормозит терапевтический процесс.
В процессе переноса пациент, в союзе с терапевтом, заново проигрывает ситуацию, которая привела его к нервному срыву. Этот процесс дает помогающему шанс понять, что привело пациента к этому. Теоретический анализ переноса должен освободить пациента от фиксации на событиях детства. Однако, так происходит очень редко, поскольку бессознательное сопротивление раскрытию всех своих эмоций и чувств сильно осложняет окончание анализа переноса. Пациент находится в ловушке переноса, а терапевт в ловушке контрпереноса. Поэтому терапия иногда не приносит желаемого результата. Пациент повторяет свое невротическое поведение, несмотря на его откровенно саморазрушающий характер. Будучи частым свидетелем такого поведения, Фрейд назвал его вынужденным повторением травмы необходимость которого испытывают пациенты, повторяя всю жизнь один и тот же болезненный, ведущий лишь к разочарованиям сценарий.
Саморазрушительный характер такого поведения Фрейд объяснял существованием инстинкта смерти, называемого Танатос. Как противовес саморазрушающему влиянию инстинкта смерти он принял идею инстинкта жизни, Эроса. У здорового человека Эрос защищает "я" от инстинкта смерти, направляя его во внешний мир в виде злости, или агрессии. Однако, если инстинкт жизни не силен настолько, чтобы справиться с этим, и в личности доминирует инстинкт смерти, злость возвращается внутрь к "я", приводя к состоянию, которое он назвал мазохизмом.
Многие аналитики приняли эту точку зрения, но я никогда не мог принять концепцию инстинкта смерти. Слово "инстинкт" всегда ассоциировалось у меня с жизнью. Однако мы не можем отрицать, что некоторые люди приводят себя к смерти. Их жизненные силы недостаточно сильны, чтобы удержать саморазрушающее поведение. Но это не означает, что такое поведение естественно или инстинктивно. Необходимо пристально присмотреться к такому человеку и к событиям его предыдущей жизни, чтобы понять, откуда возникла эта тенденция.
"Если я буду дышать, то я умру", - сказала мне одна из пациенток. Дыхание, наверняка, не относится к саморазрушающим вещам. Чем больше и полнее дышит человек, тем - более он жив. Чем больше он жив, тем более он чувствует Но когда его чувства болезненны до невозможности, он делает все для того, чтобы избежать контакта с ними, сопротивляясь и не признавая их существования. В этом случае он дышит поверхностно, чтобы меньше чувствовать.
Я говорю о пациентке, случай которой описывал ранее. Когда она была грудным ребенком, мать не реагировала на ее плач так долго, пока ее не стало рвать, и она чуть не задохнулась. Этот опыт оставил в молодом организме неизгладимый след - отчаянное желание любви слилось в ее понимании с риском болезненной смерти. Один травматический инцидент может и не вызвать у ребенка такой серьезной травмы, но в данном случае он определил тип отношений между матерью и ребенком. В этой истории поразительно то, что пациентка услышала ее от матери, которая рассказывала об этом с гордостью. Она не уступила ребенку! Она видела эту историю, как пример борьбы с ребенком за власть, борьбы, которую она выиграла. Дочь не столько проиграла борьбу за власть (ибо трудно допустить, что двенадцатимесячному ребенку знакомо понятие власти), сколько потеряла веру в свою мать. И хотя мать и дочь каким-то образом контактировали после этого, в их взаимоотношениях не было сердечности. В результате большую часть своей взрослой жизни пациентка страдала от депрессии. Ей приходилось силой заставлять себя исполнять ежедневные обязанности. На самом деле ей хотелось лечь и больше никогда не вставать. Это отражает борьбу человека за выживание, несмотря на разрывающую сердце боль, связанную с утратой любви. Поскольку без любви жизнь лишена смысла, выживание требует большой силы воли для того, чтобы побороть желание сдаться и умереть.
Большинство людей, страдающие от утраты любви, сопротивляются желанию смерти постоянной борьбой за то, чтобы заслужить себе любовь, добиваясь успехов, служа и исполняя ожидания других. Люди с разбитым сердцем должны добиться успеха. Их зубы сжаты в суровой решительности, поскольку поражение для них означает смерть. Они мобилизуют сознательную жажду жизни. Их девиз: "Я не сдамся, я справлюсь, ты мне не нужен". Эта воля, направленная на подавление чувств, является источником сопротивления в терапии и главным препятствием для здоровья.
Как часто встречается такое желание смерти? Я слышал, как его выражает множество пациентов и научился относиться к нему серьезно, с тех пор, как один пациент совершил самоубийство. Я не считаю каждого пациента, сказавшего такие слова, потенциальным самоубийцей, но каждый раз, когда я их слышу, я осознаю глубину скрытой боли. Я также знаю, что такой человек не хочет умереть, что в нем есть стремление к жизни.
Стремление к жизни и к смерти могут сосуществовать вместе, поскольку они исходят из разных слоев личности. Оценивая возможность самоубийства, необходимо понять силу каждого из этих чувств.
Не знаю, осознавал бы ли я, как часто встречается желание смерти, если бы не испытал его на себе. Несколько лет назад я плавал в бассейне, и когда моя голова оказалась под водой, я внезапно подумал, что не хочу ее поднимать. Чтобы поднять голову, требовалось усилие, а я устал заставлять себя. Как приятно так лежать и ничего не делать. Это было как бы возвращением в лоно. Но я знал, что если я не подниму голову, чтобы вдохнуть, то умру. Эта мысль не была слишком пугающей, однако я почувствовал, что хочу жить. Я поднял голову, вдохнул и поплыл дальше, но эта минута дала мне понять, как важна для меня жизнь.