Краткие сведения об авторе
Лиддел-Гарт (Liddell Hart), сэр Басил (Генри) [31 октября 1895, Париж - 29 января 1970, Марлоу, Букингемшир] - английский военный теоретик и военный историк.
С началом Первой Мировой войны 19-летний Лиддел-Гарт оставил обучение в Кембридже и вступил в армию. Уже в 1920 г. он опубликовал учебник "Подготовка пехоты", включавший несколько собственных разработок. В межвоенный период Лиддел-Гарт активно выдвигал идеи реструктуризации британской армии за счет преимущественного развития авиации и танковых сил, так как именно эти виды войск наиболее точно отвечали его представлениям о "непрямых действиях".
В 1924 г. Лиддел-Гарт заболевает, в связи с чем становится негодным к военной службе, и в 1927 г. увольняется в чине капитана. В 1925–1935 гг. он военный корреспондент "Дейли Телеграф", а в 1935–1939 гг. - "Тайме". В 1937–1938 гг. Лиддел-Гарт становится советником при военном министре и пытается провести некоторые из задуманных им ранее реформ. Однако его усилия механизировать армию и насытить ее средствами ПВО встретили сопротивление у большинства старших офицеров.
В 1941–1945 годах Лиддел-Гарт опять становится военным корреспондентом, на этот раз - "Дейли Мэйл". После войны выступал с критикой идеи использования стратегического ядерного оружия, считая, что в ядерном конфликте выигравшей стороны быть не может.
В 1966 г. посвящен в рыцари королевой Великобритании Елизаветой II.
Сочинения Б.Лиддел-Гарта, переведенные на русский язык:
1. Основы тактики пехоты. - М., 1923.
2. Новые пути современных армий. - М., Л., 1930.
3. Правда о войне 1914–1918 гг. - М., 1935.
4. Полковник Лоуренс. - М., 1939.
5. Революция в войне. - М., 1947..
6. Стратегия непрямых действий. - М., 1957.
7. Устрашение или оборона. - М., 1962.
8. Вторая Мировая война. - М., 1976.
Кроме того:
9. Greater Than Napoleon: Scipio Africanus. - London, 1926; 1971.
10. Foch: The Man of Orleans. - London, 1931; 1980.
11. Reputations, Ten Years After. - London, 1928; 1968.
Стратегия непрямых действий
Война - это путь обмана. Поэтому, если ты и можешь что-нибудь, показывай противнику, будто не можешь; если ты и пользуешься чем-нибудь, показывай ему, будто ты этим не пользуешься; хотя бы ты и был близко, показывай, будто ты далеко; хотя бы ты и был далеко, показывай, будто ты близко; заманивай его выгодой; приведи его в расстройство и бери его; если у него всего полно, будь наготове; если он силен, уклоняйся от него; вызвав в нем гнев, приведи его в состояние расстройства; приняв смиренный вид, вызови в нем самомнение; если его силы свежи, утоми его, если дружны, разъедини; нападай на него, когда он не готов; выступай, когда он не ожидает. Никогда еще не бывало, чтобы война продолжалась долго и это было бы выгодно государству… Поэтому тот, кто не понимает до конца всего вреда от войны, не может понять до конца и всю выгоду от войны. Лучшее из лучшего - покорить нужную армию, не сражаясь… Поэтому самая лучшая война разбить замыслы противника; на следующем месте - разбить его союзы; на следующем месте - разбить его войска. Самое худшее - осаждать крепости. Вообще в бою схватываются с противником правильным боем, побеждают же маневром… Выступив туда, куда он непременно направится, самому направиться туда, где он не ожидает. Когда идут вперед и противник не в силах воспрепятствовать - это значит, что ударяют в его пустоту; когда отступают и противник не в силах преследовать - это значит, что быстрота такова, что он не может настигнуть. Все люди знают ту форму, посредством которой я победил, но не знают той формы, посредством которой я организовал победу. Форма у войска подобна воде; форма у воды - избегать высоты и стремиться вниз; форма у войска - избегать полноты и ударять по пустоте… Вода устанавливает свое течение в зависимости от места; войско устанавливает свою победу в зависимости от противника. Трудное в борьбе на войне - это превратить путь обходный в прямой, превратить бедствие в выгоду. Поэтому тот, кто, предпринимая движение по такому обходному пути, отвлекает противника выгодой и, выступив позже него, приходит раньше него, - тот понимает тактику обходного движения… Кто заранее знает тактику прямого и обходного пути, тот побеждает. Это и есть закон борьбы на войне. Не идти против знамен противника, когда они в полном порядке; не нападать на стан противника, когда он неприступен, - это и есть управление изменениями. Если окружаешь войско противника, оставь открытой одну сторону; если он находится в безвыходном положении, не нажимай на него. В войне самое главное - быстрота: надо овладевать тем, до чего он не успел дойти; идти по тому пути, о котором он и не помышляет; нападать там, где он не остерегается.
Сунь-Цзы, Трактат о военном искусстве
Наиболее полная и удачная победа заключается в том, чтобы заставить противника отказаться от своей цели без ущерба для себя.
Велизарий
…кривым путем находим путь верный.
Шекспир. Гамлет, акт II, сцена 1.
…искусство войны состоит в проведении хорошо обоснованной и продуманной обороны с последующим переходом в быстрое и решительное наступление.
Наполеон
В основе военных действий лежит разум.
Клаузевиц
Умный военачальник во многих случаях сумеет занять такие оборонительные позиции, которые противник вынужден будет обязательно атаковать.
Мольтке
Отважные парни эти солдаты: всегда лезут там, где стена всего толще.
Адмирал де Робекк (Заявление при высадке десанта в Галлиполи 25 апреля 1915 г.)
Часть первая
Стратегия периода: V в. до нашей эры - XX в. нашей эры
Глава I
История как практический опыт
"Дураки говорят, что они учатся на собственном опыте. Я предпочитаю учиться на опыте других". Этот афоризм, приписываемый Бисмарку, но отнюдь не принадлежащий ему, имеет особое значение для военных проблем. В отличие от людей других профессий кадровый солдат не может непрерывно нести свою службу. В самом деле, можно даже утверждать, что в буквальном смысле военная профессия вовсе не профессия, а всего лишь случайная работа, причем парадоксально, что она перестала быть профессией с тех пор, как наемные войска, использовавшиеся и оплачиваемые только во время войны, были заменены регулярными армиями, которым продолжали выплачивать денежное содержание и тогда, когда войны не было.
Если утверждение, что, строго говоря, "военной профессии" нет, не является справедливым в отношении большинства современных армий с точки зрения их постоянной занятости, все же оно не лишено основания, учитывая, что войны теперь по сравнению с прошлыми временами ведутся реже, хотя масштаб их стал больше. Даже самая усиленная подготовка в мирное время носит больше теоретический, чем практический характер.
Однако афоризм Бисмарка помогает нам более правильно подойти к решению практических задач. Он дает нам возможность уяснить, что имеются два вида практического опыта - прямой и непрямой - и что непрямой опыт может быть значительно ценнее потому, что он бесконечно шире. Даже в наиболее выгодных областях работы, особенно на военной службе, масштабы и возможности для приобретения прямого опыта чрезвычайно ограничены. В отличие от военной медицинская профессия имеет большую практику. Однако величайшие достижения в медицине и хирургии были результатом работы главным образом исследователей, а не практиков.
Прямой опыт по природе своей слишком ограничен, чтобы служить достаточной базой как для теории, так и для практики. В лучшем случае он создает атмосферу, которая является ценной для научных обобщений. Более значительная ценность непрямого опыта заключается в его большом разнообразии и широте. "История - это всеобщий опыт", опыт не одного человека, а многих людей, действующих в разнообразных условиях.
Целесообразность использования военной истории в качестве основы для военного образования объясняется ее выдающейся практической ценностью в подготовке и развитии солдата. Однако ценность этого опыта, как и всякого другого, зависит от того, насколько близко он приближается к приведенному выше определению, а также от метода изучения его.
Полководцы обычно признают справедливость часто цитируемого афоризма Наполеона, что на войне "моральный фактор относится к физическому как три к одному". Верно ли это арифметическое соотношение, трудно сказать, ибо моральный дух будет падать, если вооружение не удовлетворяет требованиям, и от наибольшей силы воли будет мало пользы, если обладатель ее превратится в труп. Но, несмотря на то что моральный и физический факторы представляют единство и их нельзя отделить друг от друга, это положение является чрезвычайно ценным, так как оно выражает идею преобладающего влияния морального фактора во всех военных действиях. От него зависит исход войны и боя. В военной истории он представляет наиболее постоянный фактор, изменяющийся лишь в незначительной степени, в то время как физический фактор изменяется почти в каждой войне и в каждой военной обстановке.
Понимание этого обстоятельства поможет изучению военной истории с точки зрения ее практического использования. В прошлом военная подготовка и военная теория строились на основе тщательного изучения всего лишь одной или двух кампаний. При такой ограниченной основе постоянные изменения в военных средствах, которые имели место в каждой войне, создавали опасность, что наши взгляды будут слишком ограниченными, а выводы - ошибочными. В физической области единственным неизменным фактором является то, что средства и условия непрерывно меняются.
В противоположность этому люди реагируют на опасность примерно одинаково. Некоторые люди благодаря природным данным, закалке и специальной подготовке менее чувствительны, чем другие, но разница между ними не слишком велика. Чем более специфична обстановка и ограничен наш анализ, тем труднее определить моральный фактор. В этом случае могут возникнуть затруднения в точном определении сопротивления, которое войска окажут в той или иной конкретной обстановке, но тем не менее это не помешает сделать вывод, что они окажут менее упорное сопротивление, если будут застигнуты врасплох или если будут утомлены и голодны. Чем полнее психологический анализ, тем лучшую основу он дает для выводов.
Превосходство психологического фактора над физическим и его большее постоянство приводят к заключению, что база любой военной теории должна быть как можно шире. Тщательное изучение одной кампании, если оно не основано на хорошем знании всей военной истории, может привести к неправильным выводам. Но если будет подмечена определенная закономерность, характерная для различных эпох и в различных условиях, есть полное основание включить эту закономерность в военную теорию.
Тезис, выдвигаемый в этой книге, явился продуктом именно такого глубокого исследования. Фактически он может быть определен как суммарное следствие определенного опыта, приобретенного автором этой книги за время работы в качестве военного редактора Британской энциклопедии. В то время как раньше автор изучал различные периоды военной истории по произвольному выбору, задача, поставленная перед ним в энциклопедии, вынудила его заняться общим обзором всех периодов. Топограф, даже турист, если хотите, имеет перед своим взором более широкую перспективу и может составить общее представление о местности, в то время как шахтер видит только забой, в котором он работает.
При таком исследовании складывается впечатление, что на протяжении всей истории человечества результаты войны редко были эффективными, если действия не были настолько непрямыми, чтобы захватить противника врасплох. Непрямыми были как физические, так и психологические действия; первые обычно, а вторые - всегда. В стратегии самый длинный обходный путь часто является кратчайшим путем к цели.
Все больше убеждаешься в том, что прямой подход к цели психологической или физической - с направления, откуда противник ожидает нанесения удара, чаще всего приводит к отрицательным результатам. Причина этого ярко выражена в приводившемся выше афоризме Наполеона: "Моральный фактор относится к физическому как три к одному". Это означает, что, хотя формально сила противостоящей армии или страны определяется количеством войск и материальными ресурсами, последние в значительной степени зависят от стабильности управления, морального состояния, обеспечения бесперебойного снабжения.
Наступление в направлении, не являющемся для противника неожиданным, улучшает его положение и, таким образом, увеличивает силу его сопротивления. В войне, как и в спортивной борьбе, попытка бросить противника наземь, не лишив его предварительно устойчивости и равновесия, приводит к излишней и непроизводительной трате сил по сравнению с тем напряжением, которое испытывает противник. Успех при таком способе борьбы возможен только при огромном превосходстве в силах, и даже при этом условии он не будет решающим. В большинстве кампаний нарушение психологического и физического равновесия противника являлось важной предпосылкой для его окончательного разгрома.
Такое нарушение равновесия достигалось преднамеренными или случайными стратегическими непрямыми действиями. Как показывает анализ, такая стратегия может иметь различные формы, она шире, чем "manoeuvre sur les derrieres", которые, как показали исследования генерала Камона, являлись постоянной целью и основным методом Наполеона при ведении боевых действий. Камон в основном изучал факторы времени, пространства и коммуникаций, но анализ психологических факторов ясно показал, что имеется внутренняя взаимосвязь между многими стратегическими мероприятиями, которые внешне не были похожи на маневры с выходом в тыл противнику и тем не менее определенно являются яркими примерами "стратегии непрямых действий".
Чтобы выявить эту взаимосвязь и определить характер различных действий, нет необходимости сопоставлять количество участвовавших в них войск, порядок снабжения и работу транспорта. В многочисленных исторических случаях нас интересуют аналогичные явления, а также работа тыла и мероприятия психологического характера, которые привели к ним.
Если в условиях, резко различающихся по характеру, масштабу и времени, при проведении аналогичных мероприятий получаются похожие результаты, то совершенно очевидно, что здесь имеется какая-то взаимосвязь, изучив которую, мы можем логически выявить общую закономерность. Чем более будут разниться условия, тем определенней будет выявлена эта закономерность.
Ценность всестороннего исследования войны заключается не только в том, что оно помогает найти новую и правильную доктрину. Если такое исследование является необходимой основой для любой военной теории, то оно в одинаковой степени необходимо и для обычного военного, изучающего историю войн и стремящегося развить собственный взгляд на вещи и составить собственные суждения. В противном случае его знания военного искусства будут неустойчивы, подобно перевернутой пирамиде, которую пытаются поставить на острие вершины.
Глава II
Греческие войны - Эпаминонд, Филипп и Александр Македонский
Наиболее естественной отправной точкой для нашего исследования является первая большая война в европейской истории - Великая персидская война. Мы не можем рассчитывать на то, чтобы извлечь много поучительного из того периода, когда стратегия находилась в своем зачаточном состоянии. Однако слово "Марафон" слишком глубоко врезалось в память и слишком сильно действует на воображение всех изучающих историю, чтобы с ним не считаться. Еще большее впечатление это слово производило на греков. Поэтому в течение всех последующих веков сначала они, а затем европейцы преувеличивали значение Марафонского сражения. Однако если оценить его важность без преувеличений, то от этого лишь виднее становится его стратегическое значение.
Персидское вторжение в 490 г. до н. э. было сравнительно небольшой экспедицией, имевшей целью заставить Эретрию и Афины (см. рис. 1), являвшиеся, по мнению Дария, мелкими государствами, не вмешиваться в чужие дела и воздержаться от инспирирования восстания среди греческого населения Малой Азии, находившегося в персидском подданстве. Эретрия была разгромлена, и ее население вывезено для поселения на побережье Персидского залива. Затем наступила очередь Афин, где, как было известно, ультрадемократическая партия намеревалась поддержать персидскую интервенцию, надеясь с се помощью победить консервативную партию. Учитывая это, персы вместо наступления прямо на Афины высадились в Марафоне, в 24 милях северо-восточнее Афин. Этим маневром они рассчитывали выманить афинскую армию из города, чтобы тем самым облегчить захват власти в Афинах своим сторонникам, тогда как прямое наступление на город помешало бы восстанию и, возможно, даже заставило бы их выступить против персов. Во всяком случае прямое наступление поставило бы перед персами дополнительную трудную задачу осады города.
Если замысел персов был именно таким, то уловка удалась. Афинская армия выступила в направлении Марафона навстречу персам, которые тем временем приступили к выполнению следующего этапа своего стратегического плана. Под охраной войск прикрытия они снова погрузили свои главные силы на суда с целью выйти кружным путем к Фалерону, высадиться там и сделать бросок к незащищенным Афинам. Замечательно тонкое хитроумие этого стратегического замысла, хотя по целому ряду обстоятельств он и не увенчался успехом.
Благодаря энергии Мильтиада афиняне использовали свою единственную возможность и немедленно нанесли удар по силам прикрытия персов. В Марафонском сражении греки добились победы также благодаря лучшему вооружению. Более длинные копья и лучшие доспехи всегда давали грекам преимущество над персами. Сражение протекало гораздо напряженнее, чем рисует патриотическая легенда, причем значительной части сил прикрытия персов удалось без потерь погрузиться на корабли. С еще большей энергией, делающей им честь, афиняне совершили форсированный обратный марш к своему городу, и эта быстрота в сочетании с медлительностью действий оппозиционной партии спасла их. Ибо, когда афинская армия была уже в Афинах и персы увидели, что осада неизбежна, они отплыли обратно в Азию, поскольку перспектива выполнения чисто карательной задачи ценою больших потерь им не улыбалась.