Абсолютная беспощадность... к себе! - Андрей Кочергин 14 стр.

Позвольте уточнить: а как именно вы узнаете, что именно им хотелось? Неужто попробуете? В том-то и дело, что у данной ситуации есть степень серьезности, а у этой серьезности есть косвенные признаки. Как раз их я и пытаюсь опознать, запомнить и выработать пред­варительно систему подавления. Если вы внимательно прочитаете то, что я тут накропал, то обратите внима­ние на "тактические ограничения".

Как уже писалось, можно думать и полчаса, но есть вероятность, что вашу задумчивость потревожат ударом бутылки по голове. Размышления в бою смертельно опас­ны, и я уже достаточно много говорил об этом, но при­нятие решения о подавлении агрессии не может прини­маться необоснованно, хотя бы во избежание возможных ошибок.

Какой из этого выход?

Да очень простой: тактический анализ типичной си­туации. Выявление определяющих признаков и есть цель этого анализа. То есть проводить анализ, выявлять при­знаки и размышлять о формах и "глубине" подавления супостата мы должны заранее, а при возникновении самой ситуации заниматься только визуальным контролем обстановки и выявлением "ключей" для принятия реше­ния на подавление. Это быстро, коротко, надежно и во много раз уменьшает возможность ошибки.

Дело в том, что мои сценарии будут, скорее всего, строиться на именно моих знаниях и умениях, приклад­ном опыте и, самое главное, на технических предпочте­ниях. Но ваша цель состоит вовсе не в том, чтобы вы­яснить, как Кочергин убьет врага в случае чего, а в том, чтобы самостоятельно и методически грамотно подой­ти к проблеме предварительной прикладной подготов­ки. Любая моя находка, более того, мое удачно завер­шенное подавление в конечном итоге начнет мозолить вам глаза, отвлекая от столь болезненных и крайне важ­ных собственных решений, основанных, скорее всего, на подсознательном анализе личного опыта, пускай да­же пятилетней давности.

Одно могу сказать точно. Не пытайтесь сделать "на улице" то, что еще никогда не делали хотя бы в зале. В идеале ваш арсенал должен состоять из приемов, хотя бы раз принесших вам победу. Это ваш бесценный ка­питал, он с вами до гробовой доски, его даже пропить будет сложно, потому что ваш, потому что достался вам в бою, пусть даже спортивном, но бою, где перед вами был реальный противник, и он реально рухнул.

Что толку от того, что я буду рассказывать о методах сближения и контроля дистанции при подготовке ата­ки головой, если вы ни разу не видели, как зубы высы­паются и нос трещит от этого удара.

Самый верный путь - свой!

Знаете, как определить, что ты действительно чего-то добился в прикладной подготовке? Это становится яс­ным, когда ты даже не имеешь представления о том, что будешь делать в следующую секунду, но точно знаешь, что делать не будешь, и уверен в том, что в схватке от­дашь все силы и умения без остатка. Это и есть мэцкей сутеми - тотальная решимость идти до конца.

Вы боялись в детстве уколов? Вот именно, что да! А сейчас почему не боитесь? Что, собственно, измени­лось? Да прежде всего то, что теперь вы знаете, что та­кое, скажем, дантист или как болит пробитая голова. Да мало ли что - просто вы не раз переживали гораздо бо­лее сильные и неприятные ощущения.

Проведите-ка очень простой эксперимент. Зажмите один палец в тиски и потихоньку закручивайте, а вто­рой колите иголкой. Вопрос: на какое ощущение вам будет плевать? Правильно: на слабейшее. Вот так и с негативными психическими состояниями. Чем больше опыт их преодоления, тем менее вероятны состояния ступора или паники. Вот только не следует забывать о том, что ощущения следует обновлять. Даже высоко­классный боец после приличного перерыва начинает моргать на удар.

Если бы страха как проявления инстинкта самосохра­нения не было, то мы бы вымерли, потому что не соиз­меряли бы опасность и свое поведение. Страх в подав­ляющем большинстве случаев неосмыслен и безусловен. Так вот, этот самый страх следовало бы даже выдумать, хотя бы для того, чтобы научиться его преодолевать во­левым путем и уберечься от фатальных глупостей.

Как относиться к опасности? Этот вопрос наверняка стоит перед каждым вменяемым человеком, так как бо­лее или менее опасные ситуации окружают нас посто­янно. Если вы думаете, что я сейчас опять затяну свою любимую арию про мэцкей, то ошибаетесь. Не затяну. Однажды я услышал совершенно гениальную формулировку: "Если боевая подготовка не похожа на игру, то это плохая боевая подготовка". А невеселых игр не бывает, если, конечно, это не игры на деньги.

В этой связи хочется продолжить логическую цепь и сделать совершенно определенный вывод: к трудностям и опасностям следует относиться весело. Именно так: по-идиотски ВЕСЕЛО! Весело драться, весело получать по физиономии, весело зашивать рассечения, с юмором от­носиться к потенциальным и реальным противникам. Это не исказит и не уменьшит реальной силы соперни­ка, но позволит избежать нагнетания внутреннего напря­жения перед боем, каким бы важным он ни был. В ко­нечном счете как мы относимся к проблеме, так мы ее и решаем! И здесь важен именно ваш индивидуальный подход. Хочешь - ядом дыши в окружающую среду, хо­чешь - радуйся до слез возможности сражаться. Не ва­жен процесс - важен результат!

Давайте попробуем разобраться, для чего рождают­ся мужчины. Знаю-знаю: чтобы на дорогих машинах ка­таться. Но вот честно подраться, получить в морду или набить ее супостату - это же весело! Вы попробуйте это понять и тогда почувствуете, что в этом есть здравый смысл, задача из мрачновато кладбищенской превраща­ется почти в приключенческую! Хотя это вовсе не озна­чает, что снижается степень самооценки или исчезает от­ветственность при принятии решения. Попробуйте - это же весело!

Я ведь предупреждал вас о том, что писать буду как умею, да? Вот так и пишу, часто повторяюсь, особенно если речь идет о важных вещах. Повторю еще раз: прак­тически всегда не бежать - рациональней, чем бежать. Все разговоры на тему изматывания противника бегом несерьезны, даже если это касается дамы. В любой ситуации важны причинно-следственная связь, мотивации и ролевая игра. Если вдолбить себе в голову, что никто не смеет делать то, что вы не разрешите, то и раздраже­ние по поводу хамского поведения будет более чем уме­стным и действенным. Даже насилуют чаще всего девиц, уже заранее изрядно перепуганных. Страх - это первый шаг к беде.

Да уж, мне, лысому и толстому дяде, хорошо гово­рить. Пацаны на пляже ко мне не пристают - это вер­но. Но все-таки попробуйте прежде всего провести пред­варительный ментальный тренинг, проиграйте ситуацию, вплоть до фраз и жестов - но в голове, а затем уже на природе, глядя на приближающихся ребят, повторите все, глядя в их сторону.

При разговоре избегайте быстрой речи и высоких интонаций, каждое слово должно быть словно гиря, а взгляд направлен мимо объекта, всем видом демонст­рируя спокойное пренебрежение.

Поможет это вам или нет? А откуда я знаю, если это все на восемьдесят процентов зависит от того, кто имен­но и как говорит и кто именно отвечает.

Пардон за прямоту, но вам знаком такой предмет, как тактика? Если не вполне, то я уточню, что доми­нирующим действием, приносящим победу, является атака. Вы скажете: можно атаковать, отступая. Да, знаю-знаю, есть куча примеров в военной истории, где хит­рость отступления вполне побеждала тупость наступле­ния, да хоть бы Кутузов, например, под Москвой. Но я в который раз спрошу вас!

Кто вам сказал, что вы бегаете быстрее сразу всех противников?

Кто вам сказал, что у них нет огнестрельного оружия, куска трубы, камня, способных полететь вам в спину?

За сколько секунд вы обычно вырубаете набегающе­го противника и с каким временным интервалом про­тивники обычно бегут друг за другом?

Единственный способ поменять ролевую установку сводится к тому, чтобы напугать противника не стерео­типным поведением, а именно желанием драться! Са­мый простой способ заставить мчаться за вами пятна­дцатилетних пионеров - это испуганно припустить от них.

Не готов давать советы, да и с какой, собственно, ста­ти? Я всего лишь говорю о том, как поступил бы сам. Только вперед с криком "банзай" или, на худой конец, "ни шагу назад!". И это не тупая бравада, а реальные фак­ты из жизни, позволяющие мне до сих пор... скажем, пи­сать в этой книжке всякие напыщенные гадости.

Если вы моряк, то ваша подружка неминуемо моряч­ка. Если вы "драться не умеете, но очень любите", то вполне логично провести инструкторско-методические занятия с прекрасной половиной на тему: "Это должен знать каждый". Пусть она усвоит элементарные вещи, перечисленные здесь по пунктам.

1. Милая дама никогда не лезет в драку - даже раз­нимать.

2. Милая дама в идеале отходит на пару метров от обожаемого спутника при первых признаках любой аг­рессии.

3. Она никогда не бежит и не орет. Догоняют имен­но то, что орет и бежит, иногда в это даже стреляют.

4. Милая дама, случайно встретившая вас на улице, не кидается радостно вам на шею, если вы делаете вид, что ее не узнаете. Она понимает, что вы просто не хотите привлекать к ней нежелательное внимание.

5. У милой дамы всегда что-то лежит в сумочке, и это что-то она держит в руке, а руку в сумке, пока ее герой дубасит супостатов.

Странно, но у меня лично присутствие очарователь­ных "слабых звеньев" только усиливает агрессивные про­явления.

Самые жестокие палачи НКВД были женщины, да простят меня милые дамы. В бодигардинге женщина, ра­ботающая "на первом номере", принимает решение от­крыть огонь на поражение гораздо быстрее и аргумен­тированнее любого мужчины. Вы когда-нибудь видели настоящую женскую драку? Это же просто ужас!

Все это сказано мной лишь с целью уяснения кон­цепции и направленности психической подготовки при отработке противодействия женщины реальному напа­дению. У женщины (и это совершенно очевидно) су­ществует комплекс неполноценности по отношению к более сильному и первичному во многих отношениях мужчине. Именно поэтому, уж если женщина прини­мает решение сопротивляться, стрелять, резать и т. д. (видимо, я выражаюсь несколько брутально), она дела­ет это с максимальной жестокостью, а это, в свою оче­редь, как раз и является основным требованием, предъ­являемым при обучении подавлению любой алармовой ситуации. То есть побудительный мотив самообороны в полной мере заложен в каждой даме, располагаясь где-то внутри женской ранимости и беззащитности. Дайте даме реальное оружие самообороны, и...

Эй, ну, где там эти маньяки?..

Ладно - ждал, что спросите, но так и не дождался. Сам скажу, что есть принцип отражения и принцип со­крытия.

Если человек досаждает вам так, что вы чувствуете дискомфорт, поставьте перед собой воображаемое зер­кало, направленное отражающей поверхностью на это­го типа. Сразу после любого неприятного контакта сле­дует попасть под проточную воду - в душ, например, но не стоит забывать о том, что вода - мощный энергоно­ситель, так что никаких горячих процедур. Вода только холодная! Какая прелесть - с морозца в январе под ле­дяной душ.

Второй способ жесткий - я никогда им не пользо­вался. Если противник явный и агрессивный, зашейте его в воображаемый кожаный мешок. Да, непроницаемый черный кожаный мешок... Толстыми серыми нитками через край... Затем не забудьте распороть эту упаковку и попросить прощения у того, кто там оказался.

Данные методы совершенно не доказаны и прокаты­вают явно не со всеми, более того, я считаю их букваль­но демоническими и сам не пользуюсь, но лучше знать и не применять, чем не применять, потому что не зна­ешь.

Ненависть и страх идут рука об руку везде, где нали­цо реальная опасность... И это, видимо, нормально. Убеж­дать человека не поддаваться этим порочным чувствам - все равно, что запрещать ему вздрагивать в случае, когда рядом с ним в кустах вдруг выстрелил гранатомет РПГ-7. Ваши советы наверняка будут признаны логичными, но у того, кто их получил, не будет никакой возможности ими воспользоваться.

Ваше право ненавидеть врага или воспринимать его как "цель", но дело в другом. Как только ненависть ста­новится побудительным мотивом, так сразу вы перестае­те быть хозяином своей головы. Профессионал не имеет права на горячую голову, хотя никто не вправе запретить ему иметь горячее сердце. Знаете, как определить настоя­щего солдата? У него скучные глаза, никакого огня нару­жу - все внутри. Такой и выживет, и задачу выполнит, а у кого "буря мглою небо кроет", у того вероятность ошибки выше раза в два, а то и в три.

Нет, это я не умничаю, а всего лишь делюсь увиденным.

Профи в нашем случае не тот, кто получил деньги за чью-то отнятую жизнь. Это тот, кто выжил, причем не важно где - на улице, в бою и т. д. А ненависть...

Есть такой анекдот.

Интеллигентному грузину поручили зарезать по­росенка, а он начал его хлестать ладошкой по морде.

- Биджо, ты что делаешь? Зачем свинью муча­ешь?

-- А пусть он мне ответит, а то я как-то стесня­юсь просто так резать.

Выживать и бороться за жизнь без ярости нельзя, но ненависть слишком уж долгоиграющая и нестабильная мотивация. Деланно жестокие люди, как правило, просто трусы. Тот же гениальный (без кавычек) Майк Тайсон признавался, что до жути боится своих крупных против­ников, вот и торопится их уложить в первые пять минут.

Нет, я никого ни в чем не упрекаю и не читаю нра­воучений.

Есть такая собачка - ягд-терьер, немцы, кажет­ся, вывели это чудо. Песик очень напоминает ма­ленького похудевшего ротвейлера. Завидев другую собаку - плевать какого размера, - этот вывих ге­нетики исходит пеной от желания ее разорвать. При­чиной этому не ярость, предпосылок для азарта нет в принципе, просто этот карапуз по-охотничьи нена­видит все живое.

Ягд очень талантливый норный боец, он душит лису или барсука на раз, а затем рвет убитое живот­ное на части, прямо в норе, вытаскивая куски на по­верхность.

Да, ягд замечательный боец -слов нет, но что ему мешает быть настоящим продуктивным охотни­ком? Да безмозглая ненависть к противнику! А вот уравновешенная такса и лисичку задавит, и шкуру не попортит. Если психические процессы, проис­ходящие в башке какого-либо индивидуума, носят крайние проявления, жди беды. Ненависть - это темные очки разума.

По натуре я белый, почти уравновешенный бультерь­ер, который ленив настолько, что не знает, что такое не­нависть, хотя ярости в нем столько, что хоть анализами торгуй.

А знаете, какой самый неприятный сценарий разви­тия силового конфликта? Да тот, который начинается с фразы: "Пошли выйдем!" Благородный хулиган пригла­шает вас померяться всем, что можно измерить, бить его внезапно как-то неудобно, но не стоит забывать несколь­ких простых вещей.

• Противник может быть вооружен, и выход из по­мещения, скорее всего, ему необходим для незамет­ного извлечения оружия.

• Он может быть не один, и на улице вас ждут его веселые друзья.

• Никто не станет гарантировать, что это не похи­щение со столь интригующим сценарием вводной части.

• В случае "нечаянного" и серьезного повреждения противника у вас не окажется свидетелей происхо­дящего, а стереотип "потерпевший правее уцелев­шего" сработает явно не в вашу пользу.

Когда в общественном месте к вам пристает буйно-помешанный тип, следует как можно меньше рассуж­дать и уговаривать.

Дождитесь поворота супостата спиной, резко дого­ните его, плотно захватите левой рукой его правый ло­коть и, развернув, громко заявите: "Попрошу оставить меня в покое!" Резкий поворот и громкий голос, как правило, катализируют агрессию, ускоряют ход собы­тий. Так как правая рука в захвате, ждите удара левой. Вы накрываете его своей правой сверху и аккуратнень­ко прикладываетесь головой или локтем с одновремен­ным натягиванием левой на себя. Выходит, что бить-то начал он, а вы активно пытались предотвратить кон­фликт и всего лишь достаточно бурно сопротивлялись, чему имеется куча свидетелей. Моментальная реакция на агрессию всегда - я подчеркиваю: ВСЕГДА - лучше ожидания и вторичной роли ягненка, ведомого на за­клание!

Чтобы научиться защищаться, надо сначала уметь ата­ковать.

Умение думать и подготовка психики - это, мягко говоря, не совсем одно и то же. Мой первый взвод, то­гда еще танковый, состоял из Хамракуловых, Тимурмуезовых и Абульбигеновых. Хорошие были ребята - ис­полнительные, по-русски говорили с трудом, потому как все из глухих татарских и коми-пермяцких деревень, образование условно среднее, знания об окружающем мире еще условнее. Так вот, говорить о том, что данный солдат должен думать, - значит, наделять его пра­вом принятия решения, пускай даже в узкой части об­щей тактической задачи.

Ни в коем случае! Только условные инстинкты, при­витые боевой подготовкой!

Вы слышали, как стреляет танковая пушка калибра сто двадцать пять миллиметров? А пять, десять пушек?.. Я далеко не гимназистка, но когда услышал в первый раз, то выронил снарядный ящик, и это с учетом того, что в училище я пришел, отслужив армию, то есть далеко не "одуванчиком".

Когда начнут рваться снаряды и засвистят пули, вы­полнит задачу и выживет самый обученный, а не самый умный. Самый умный, скорее всего, спрячется в норку или в плен сдастся. Голова - штука темная, и приказ "Вперед!" часто означает: "Иди и умри!" Как вы думае­те, почему солдатик выполняет его и погибает? Родину любит, - говорите. Не смею не согласиться, вот только я не Родина. На смерть его командир посылает, думаю­щая голова изо всех сил судорожно сопротивляется: "Ку­да! Назад!", а ноги уже бегут вперед, потому что обучены хорошо. Это называется групповым взаимодействием. Зомбирование, если совсем по-научному.

Чем боец побеждает противника? Скажем так, дви­гательным аппаратом. Чем этот аппарат управляется? Центральной нервной системой, и прежде всего психи­кой. Любой сбой в нетренированной психике моменталь­но отражается на действиях двигательного аппарата, от­того и ступор - ничего удивительного. А интуиция - слишком тонкая субстанция, чтобы пытаться измерить ее линейкой, хотя лично мне очень нравится ее опреде­ление: неосознанный анализ уже имеющегося опыта.

А вот вам рецепт по поводу сказанного.

При наступлении немотивированных приступов бес­покойства проведите максимально объективный анализ "окружающей среды". Если вы готовы к борьбе за жизнь и не сделали ничего такого, за что платят жизнью, зна­чит, у вас просто маниакально-депрессивный синдром. Какая удача - вас вылечит добрый дядя доктор!

Что происходит, когда на меня кидается собака? Я от неожиданности кидаюсь на нее, точно так же, как бью прямой в темноте в сторону, где что-то пошевелилось. Однажды я разговаривал с агрессивным, не вполне вме­няемым человеком и вдруг обратил внимание на то, что он почему-то лежит без чувств. А мне говорят:

- Он сказал: "Ну и чего ты, козел, моросишь тут не по сезону", ты чего-то там сделал, а он и рухнул, как ста­рый забор.

Я не знаю, что именно сделал, я даже не успел понять это, но оно мне и не нужно. Где-то в глубине психики сработал очень тонко настроенный механизм, и дядя на­чал плеваться зубами.

Мы действительно боимся не смерти, а страха пере­хода в нее, не боли, а ее ожидания. Чем больше боли "между делом", чем ближе край пропасти, тем меньше шансов испугаться злой собаки.