Сегодня появляется большое число новых видов продуктивной деятельности, основанных на новейших компьютерных и информационных технологиях и невозможных без них (компьютерный дизайн, элементы "цифровой эстетики", флэш-моб, "живой дневник" и проч.). Поэтому зачастую "орудия" и средства осуществления такой деятельности становятся тем фактором, без которого творчество в некоторых новейших и уже ставших для нас привычными формах становится весьма затруднительным. Это может стать причиной чрезмерной зависимости человека от технологических, информационных, методических и других условий при осуществлении им продуктивной деятельности. Эту всё возрастающую зависимость можно смело считать неизбежной. Более того, она может быть расценена как "плата" за освобождение человека от рутинных функций и предоставление ему таких пользовательских возможностей, о которых нельзя было и мечтать всего несколько десятилетий тому назад.
Кроме этого, не только каждый член цивилизованного общества оказывается вовлечённым в информационно-компьютерную среду, но и всё это общество начинает функционировать в условиях, в которых эта среда является одним из его важнейших компонентов: "...наши общества все больше структурируются вокруг биполярной оппозиции между Сетью и "Я"" [Кастельс, 2000, с. 27].
В связи с этим, на наш взгляд, меняется структура продуктивной деятельности человека: она становится более сложной по своим функциональным, морфологическим и другим характеристикам. Сегодня человек благодаря лавинообразному развитию информационных и коммуникационных технологий оказывается включённым в непрерывный цикл создания своих и потребления чужих творческих продуктов. Так, к примеру, сочиняя стихи для размещения в "живом журнале" или отыскивая новое дизайнерское решение с использованием компьютера, мы являемся субъектами творческого процесса, авторами необычных и оригинальных форм и решений. Но при этом через несколько мгновений можем оказаться потребителями чужих идей и разработок (например, новых компьютерных программ для оптимизации технических и информационных функций в рамках нашего творческого процесса), без которых зачастую наше творчество становится невозможным. Процесс восприятия нами новых идей, решений и разработок оказывается детерминированным такими факторами, которые не всегда напрямую связаны с нашими творческими способностями. Эти факторы в значительной степени связаны с умением субъекта выделять, воспринимать, принимать и использовать творческие продукты, автором которых является другой человек или группа лиц.
В исследованиях процессов восприятия творческой продукции имеется много нерешённых вопросов. Одним из таких вопросов является проблема соотношения знака и реальности, которая становится особенно актуальной в условиях постмодерна. В концепции информационного общества, который связан с постмодернистской парадигмой, приобретает важность утверждение о том, что знак может по-особому, не так, как в эпоху модерна, обозначать реальность. Выделяется четыре последовательных этапа развития отношений между знаком и реальностью [Иванов, 2004]:
1) знак адекватно отражает реальность;
2) искажает реальность;
3) маскирует отсутствие реальности;
4) не имеет никакой связи с истинной реальностью.
Постмодерн – это время доминирования третьего и четвертого этапов. Поэтому в период его активного проявления возникают ситуации, когда вместо инноваций в информационной среде появляются "псевдоинновации", которые, по сути, не являются реальными новшествами, а лишь по тем либо иным причинам выдаются за них. Причина появления такой тенденции состоит в том, что в условиях постмодерна и информационного общества постепенно теряется доверие к глобальным, чётким и обоснованным объяснительным концепциям. Кроме того, в таких условиях процессы воспроизводства, модификации, доработки и интерпретации полученной информации играют не менее важную роль, чем непосредственно творческие и продуктивные процессы [Ионин, 2007]. В связи с этим может быть сделан вывод о том, что в указанную эпоху "псевдоинновации", не представляющие собой объективно ничего особо значимого, не дарящие нам никаких новых технологических возможностей, становятся всё более и более популярными, а также востребованными. Они не обладают потенциалом для серьёзных перемен, но в силу хорошей рекламы самых незначительных доработок уже известных идей и технологий "псевдоинновации" занимают всё более важное место в нашей жизни.
Одним из факторов, обеспечивающих возрастание уровня понимания новых, не известных нам ранее феноменов и противоречий постмодерна в контексте инновационного развития, является не только философское осмысление этих феноменов и противоречий, но и их углубленное изучение в рамках различных научных дисциплин.
1.2.4. Новейшая история науки об инновациях (XX–XXI вв.)
Человек испокон веков занимался творческой деятельностью, и у него возникали новые идеи, которые осуществляли перевороты в науке, технологиях. Но эти идеи не всегда находили поддержку у окружающих.
Вплоть до XIX в. внедрение и доведение новых идей до практического использования оставалось либо уделом самих авторов этих идей, либо происходило случайным, несистемным образом. До этого времени не существовало эффективных организационных механизмов и технологий внедрения творческих продуктов [Berkhout et al., 2007].
Однако в конце XIX в. научно-технический прогресс начал ставить перед участниками процессов продуцирования, обсуждения, внедрения и распространения новых идей и технологий (учёными, изобретателями, инженерами, коммерсантами и др.) вопрос о необходимости согласования их деятельности для достижения наилучших результатов. Это период можно считать ключевым в инициации исследовательских работ по изучению инноваций и инновационных процессов.
В конце XIX в. в крупнейших компаниях мирового уровня произошло осознание необходимости согласования исследовательской активности университетов, в которых происходило большинство открытий и научных разработок, с предпринимательской деятельностью коммерческих фирм. Можно считать, что именно в этот период инновации впервые стали представать в виде R&D (Research and Development). В конце 1870-х годов в Германии была открыта первая исследовательская лаборатория, фактически работающая на производство и бизнес. А в самом начале XX в. такие лаборатории стали открываться и в США. Первопроходцами в этой области считаются широко известные сейчас компании "Дженерал Электрик" и "Дюпон" [Basalla, 2001].
В этот период появились и первые научно обоснованные модели инновационных процессов, которые были линейными. Они касались деятельности только одной организации и рассматривались исключительно в её функциональном контексте. Но главной особенностью этих моделей было то, что они функционировали в рамках "проектной" парадигмы и состояли из цепочки последовательных шагов и стадий с запланированными конечными характеристиками. В дальнейшем в инновационный процесс вовлекались многочисленные организации и индивиды, что делало модель его функционирования всё более сложной и комплексной. Схемы инновационных процессов стали разветвлёнными, с элементами обратной связи, что сделало их изучение более сложным. Тем не менее такие модели стали более адекватно и точно описывать феноменологию жизненного цикла новых идей и инноваций. Произошёл постепенный переход от однонаправленных моделей к самообучающимся моделям с элементами обратной связи [Lynn et al., 1996; Smits, Kuhlman, 2004]. Кроме этого, интенсифицировались исследования сложных инновационных систем.
В научной литературе выделяются четыре периода развития моделей инноваций [Liayanage et al., 1999; Miller, 2001; Niosi, 1999; Rothwell, 1994; Roussel et al., 1991]. (Подробно они будут рассмотрены в подразделе 4.1.3 настоящего издания.) Здесь же мы дадим им самую общую характеристику.
Первый период (1950-е – середина 1960-х годов). Фундаментом для появления первых моделей инновационных процессов были ставшие для нас в настоящее время уже привычными представления о том, что в основе инноваций лежат научные открытия и изобретения. В рамках таких моделей предполагалось, что организационная структура, обеспечивающая течение инновационного процесса, построена по принципу научно-исследовательской организации или университета: новой идеей занимаются последовательно различные подразделения, деятельность каждого из них узко специализирована.
Второй период (середина 1960-х – начало 1970-х годов). В моделях этого периода предполагается, что инновации формируются и развиваются в контексте решения задачи по удовлетворению спроса потребителей. Так, если в основе предыдущей категории моделей лежал готовый творческий продукт (новая идея, открытие или изобретение), то в основе описываемой категории – потребности рынка. В соответствии с ними инновационный процесс и обретает свои очертания. Но при этом он остаётся линейным.
Третий период (начало 1970-х – середина 1980-х годов). В это время появились комбинированные модели инновационных процессов, в которых оказались объединёнными основные принципы моделей первого и второго поколений: принцип "технологического толчка", присущий первому поколению, и ориентации на требования рынка, которая была характерна для моделей второго поколения. Синтез этих двух принципов обеспечивался более развитыми по сравнению с прежними моделями внутренними и внешними связями.
Четвёртый период (середина 1980-х – начало 2000-х годов). Этот период характеризуется качественным ростом сложности и комплексности инновационных систем. В инновационный процесс включаются различные подразделения внутри одной системы или организации, а также целая сеть внешних партнёров, которые взаимодействуют как со всей системой в целом, так и с её подразделениями и подсистемами в отдельности. Возрастает уровень интеграции системы, а её развитие осуществляется одновременно по самым разным направлениям.
Развитие моделей инновационных систем за последние полвека во многом обусловливается теми изменениями, которые произошли в мире за этот период. Прежде всего это [Berkhout et al., 2007; Gupta, Wilemon, 1996; Miller, 2001; Prahalad, Hamel, 1994; Trott, 2002; Wind, Mahajan, 1997]:
• рост конкуренции;
• либерализация рынков;
• усложнение товаров и технологий, что повышает уровень взаимосвязей между субъектами инновационной деятельности;
• возрастание роли процессов глобализации;
• появление более совершенных технологий менеджмента;
• формирование и развитие информационно-виртуальной среды;
• развитие новых технологий, которые кардинально меняют стиль жизни человека (компьютеры, мобильная связь и проч.);
• рост требований со стороны потребителей товаров и услуг.
Следует отметить, что в настоящее время наметилась тенденция к построению таких моделей инновационных процессов, которые основываются на идее проникновения инновационной составляющей практически во все сферы социальной жизни, технологических систем, бизнеса и др. В связи с этим можно предположить, что в ближайшие несколько десятилетий будет происходить изменение самих принципов функционирования множества систем, связанных с жизнедеятельностью и развитием человека, в результате чего в работу этих систем будет включена не только возможность, но зачастую и необходимость инновационных изменений.
Как уже указывалось выше, на разных этапах развития науки об инновациях постоянно усложнялись их модели, а также возрастало число факторов, которые принимались в расчёт при исследовании инновационных процессов. При этом появлялись всё новые ракурсы анализа инноваций этого чрезвычайно сложного и многоаспектного феномена. Поэтому наряду с углублением и совершенствованием частных подходов к их изучению появлялась необходимость в их системном исследовании, позволяющем взглянуть на них в целом, а также выявить и подвергнуть научному исследованию комплекс взаимосвязей между их элементами и структурными компонентами. Основные характеристики системного и системно-структурного подходов, а также их возможности и ограничения в анализе инноваций и инновационной деятельности субъекта будут обсуждены в следующем параграфе.
1.3. Мультидисциплинарное исследование инноваций
1.3.1. Инновации как системный феномен
По мере того как инновации становятся важнейшим атрибутом экономической, социальной и культурной реальности, а также жизни отдельных людей, для их анализа необходимо привлекать новые методологические средства. Эти средства должны позволять исследовать их не только изолированно от других аспектов существования человека, но и в контексте других, на первый взгляд не связанных с инновациями видов его активности: "...инновации не есть изолированное событие" [Кастельс, 2000, с. 56].
Инновации могут оказаться предметом исследования самых различных дисциплин, начиная от экономики, социологии, и заканчивая медициной, эзотерикой и даже религией. Осуществляемый в рамках этих дисциплин анализ может требовать как разработки новых, так и использования уже созданных и апробированных методов и моделей этих дисциплин.
Далее мы более подробно рассмотрим возможности использования в исследовании новшеств системного и системно-структурного подходов. Они будут применены нами к анализу не только самих инноваций, но также тех социально-экономических и психологических феноменов, которые напрямую с ними связаны: инновационного процесса и инновационной деятельности субъекта. Связь перечисленных категорий между собой очевидна. В первом случае основной акцент делается на инновациях как феномене жизни человека, во втором – на процессуальных аспектах их существования и их жизненном цикле, а в третьем – на закономерностях и механизмах активного участия субъекта в инновационном процессе. Их взаимообусловленность во многом прослеживается в одном из определений инноваций, рассматривающих их как "...сложный вид активности, которая начинается с концептуализации новой идеи и через решение проблемы ведёт к использованию и реализации экономических и социальных ценностей. С другой стороны, инновация – это не только представление новой идеи, не только изобретение нового приспособления и не только развитие нового рынка, а процесс, объединяющий всё перечисленное выше в единое интегрированное целое" [Hellstroem, 2004, р. 634; Myers, Marquis, 1969].
Системный подход как средство мультидисцилинарного исследования. Возрастающая сложность этого мира, а также постоянное формирование в нём новых элементов, систем и взаимосвязей между ними требуют применения к его исследованию таких методологических средств, которые бы позволили не только учитывать его сложность и многообразие, но и включать в анализ всё то новое, что может оказать существенное влияние на существование человека в этом мире и его представления о нём. Одним из таких средств оказывается системный подход. В обсуждении вопроса о сущности системного подхода в научном исследовании обоснована апелляция к работам Г.П. Щедровицкого, который считал, что для описания системного подхода мы должны использовать [Шедровицкий, 1995]:
• системные проблемы;
• системные задачи;
• системный язык;
• системные методы описания объекта;
• системные онтологии;
• системные модели;
• системные факты;
• системные знания.
В системных методах описания и представления объекта часто используется достаточно известная схема (см. рис. 1.1), иллюстрирующая полипредметность системного исследования [Щедровицкий, 1995, с. 77; Юдин, 1997, с. 123; Bedny, Karwowsky, 2007, p. 65]. Рассмотрение одного и того же объекта под разными ракурсами (А, В и С), с использованием различных исследовательских процедур и средств, с разными практическими целями, в различных проблемных полях и т. п. позволяет в конечном счёте (при условии связанности различных его "предметных" проекций) получить системную картину этого объекта. Однако здесь не всё так просто. Каждая "проекция" объекта, выполненная в соответствии с предметом его частного научного анализа, должна также соответствовать особым правилам. Прежде всего это касается выбора масштаба и уровня сложности анализа с тем, чтобы выделить и подвергнуть научному исследованию компоненты реальности, которые позволяют её рассматривать как "логически гомогенную" [Юдин, 1997]. Именно гетерогенность аспектов исследования (определяющих разнообразие подходов), каждый из которых обеспечивает гомогенность отдельного "взгляда" на объект, может обеспечить максимально системное представление о внутренней структуре объекта, его функциях, элементах и связях между ними.