Пьесы Зонтаг составляют сборник "Три комедии для детей" (1842). Их главная тема – любовь к родителям. Две дочери в "Подарке на Новый год", пьесе, автором которой на самом деле являлась француженка Элизабет Шарлотт Гизо, хотят отблагодарить матушку за всю ее любовь и заботу. Самая добродетельная получает награду: Библию покойного батюшки. Мама напоминает дочерям, что долг христианина – не забывать о тех, кому не досталось новогодних подарков. Дочка Машенька как раз любит заниматься делами милосердия: "Ах! как весело помогать бедным, делать людям добро!" Примечательно стремление Зонтаг показать персонажа другого вероисповедания в благородном свете в пьесе "Вексель". В ней еврей становится помощником семьи своего покойного русского друга.
Литературное наследие Зонтаг велико, но она не делала никакого различия между переводами и собственными работами. Поэтому читатель задается вопросом: а написала ли она хоть что-нибудь самостоятельно? В рассказе "Браслеты" двадцать девочек в пансионе стараются заслужить любовь наставницы, госпожи Добролюбовой. Здесь звучат русские темы, но почти одновременно Борис Федоров опубликовал практически такой же рассказ с указанием автора, Марии Эджуорт. В "Детском рассказчике, или Собрании повестей" (1834), "Повестях для детей" (1835), "Собрании нравоучительных повестей" (1835) и "Детском театре, или Собрании лучших иностранных авторов" (1865) Зонтаг все-таки указывает, что эти тексты являются переводами из Кампе, Беркена, Бланшара, Гизо и Шмида. Общее у этих авторов – страсть к безупречно нравственным концовкам.
Главная работа Зонтаг, "Священная история для детей" (1837), – это художественный пересказ библейских историй. Учение Библии должно формировать основы жизни человека, поскольку "Евангелие открыло нам истины важнейшие; самые отвлеченные сделало понятными для нас". Критик Феликс Толль пришел в полный восторг: "Превосходная книга эта должна бы быть во всяком семейном доме, в котором раннее чтение священной истории почитается необходимым". Он был убежден, что эта хорошо написанная книга будет настольной для каждого неизбалованного ребенка. "Священная история для детей" стала частью школьной программы, выдержала девять изданий, последнее из которых появилось в 1871 году. Книга была удостоена престижной Демидовской премии Академии наук.
Успех переводов и пересказов сказок, собранных в книгу "Волшебные сказки для детей первого возраста" (1862), продлился еще дольше. В сборник Зонтаг включила сказки Шарля Перро, братьев Гримм и Вильгельма Гауфа. Написанные по мотивам народных сказок "Слуга и господин" (1831) и "Карлик со скрипкой" рассказывают о встречах с дьявольской силой и о спасении души через божественное вмешательство. "Девица-Березница" (1830) – русская адаптация немецкой сказки. Избалованная, упрямая девочка из бедной семьи исправляется и с волшебной помощью крестной матери, Девицы-Березницы, в конце концов выходит замуж за принца.
Софья Бурнашева (1818 – 1883), сестра писателя Виктора Бурьянова, писала для детей под псевдонимом Девица Эсбе (так читаются ее инициалы). Воспитанница Смольного института, она начала с переводов с французского, выпустив два тома нравоучительных рассказов герцогини д’Абрантес (1839). В том же году появился и сборник ее собственных рассказов "Неделя у бабушки на даче". Каждый день после чая госпожа Суркина, благочестивая и богатая дворянка, читает нравоучительные рассказы своим внукам. Они узнают, как исправляются двое завистливых и беспрерывно ссорящихся детей, как трудно, но вместе с тем душеполезно взять на воспитание и вырастить сироту, как надо бороться с суевериями. В четверг бабушка рассказывает историю об упущенных возможностях: если молодая особа хочет стать переводчицей – а это одно из немногих приличествующих девушкам занятий для заработка, – только французским уже не обойтись, необходимо выучить также английский и немецкий.
Подкидыш приносит счастье старому садовнику Ивану Гаврилову в книге "Живые цветы" (1859). Садовник воспитывает в ребенке любовь к природе, и тот позднее при помощи богатого благодетеля становится известным ботаником. Связь с романтизмом видится в том, что процесс обучения ребенка частично происходит во сне, где цветы наделены человеческими чертами.
В предисловии к "Драматическому букету" (1859) Бурнашева выражает критическое отношение к современным пьесам для детей. Драматурги должны избегать назидательных экспозиций, слишком длинных монологов и излишних диалогов. Ее комедии для домашних театров сочетают драматизм с юмористическими деталями. Но и сама Девица Эсбе не может полностью отказаться от морализирования. Тринадцатилетний мальчик, не слушающийся домашнего учителя, быстро понимает, что свобода – тяжелое бремя. Один день на базаре в компании плохих товарищей – и он снова готов слушаться старших. Капризные и озорные девочки и мальчики в пансионах тоже исправляются. В пьесах немало проблесков таланта, но критик Феликс Толль справедливо задает вопрос: почему Девица Эсбе, она же Бурнашева, присваивает себе труды других авторов? В части своих произведений она, как и ее брат, беззастенчиво смешивает результаты работы переводчика и собственные сочинения.
Великие мужи России
Самым известным детским писателем 1840-х годов был Петр Фурман (1809 – 1856), преподаватель и журналист. В первых своих произведениях, "Детских комедиях, повестях и былях" (1844) и "Альманахе для детей" (1847), он пока еще только пытается определить свое место в литературе. Частая тема его ранних пьес и рассказов – проявление милосердия в разных ситуациях, социальных слоях и странах. Во время Французской революции обездоленная девочка оказывает помощь аристократу в изгнании; богатые благодетели помогают бедным, но талантливым детям добиться лучшей жизни; лишенные средств к существованию люди подают милостыню тем, кому еще хуже, чем им. В "Бое быков" Фурман проявил себя ярым противником этого развлечения, правда, не слишком актуального для России. Автор призывает своих читателей поддержать его в борьбе против такого варварского занятия.
Впрочем, вскоре Фурман находит свою нишу – историческую литературу. В серии биографических романов он изображает великих мужей России XVII и XVIII веков. Его герои относятся к дворянству и придворным кругам, они истинные христиане и граждане, верно служащие отечеству и его властителям. Фурман цитирует генералиссимуса Суворова: "Чти и люби сердечно матушку-Государыню; она у нас на земле, по Боге, первая владычица. Слепо повинуйся начальникам; не рассуждай о том, что велено, а исполняй".
В произведениях Фурмана царь оказывается главным героем только раз, и это именно Петр Первый. В центре "Саардамского плотника" (1847) – эпизод пребывания царя в Голландии. Описываются самые привлекательные черты его личности. Величие роли Петра Первого подчеркивается параллелями с самим Христом. Петр объясняет, почему он решил поработать плотником тайно, среди простых и бедных людей, разделяя их радости и заботы: "Поступок мой есть слабое подражание целой жизни Того, Кто пострадал ради спасения всего человеческого рода…" Царь поддерживает угнетенных, он лучший друг детей. Даже внешне он выделяется из толпы: он высок и привлекателен, величав, с горящим взором, выражающим доброту, ум и благородство. В самый ответственный момент царь открывает свою истинную личность. Все падают на колени, рыдая в восторге и умилении, а Петр объясняет, что должен их покинуть – пора вернуться к управлению своим царством, далекой Россией, которая его новым друзьям кажется небесным раем.
Михаил Салтыков-Щедрин, тогда еще молодой литературный критик, в восхищение не пришел: "Тут говорятся такие речи, делаются такие дела, что, право, было бы смешно, когда бы не было так грустно…" Более уважительное отношение к роману мы находим в "Белой гвардии" (1925 – 1927) Михаила Булгакова, где "Саардамский плотник" упомянут в качестве одной из любимых книг для домашнего чтения в семье Турбиных в те времена, когда не было еще войн и революций. Для Алексея Турбина этот роман – бессмертное произведение, трогательное напоминание об идиллической мирной жизни до того, как Россия оказалась на краю гибели.
Фурман находил в XVII веке и двух других героев – Артамона Матвеева ("Ближний боярин Артамон Сергеевич Матвеев", 1848) и князя Якова Долгорукова ("Князь Яков Федорович Долгоруков", 1880). Оба – сподвижники Петра Первого. Матвеев изображен хорошо образованным государственным мужем, дипломатом и вообще человеком с совестью. В жизни Долгорукова преобладают приключения и внезапные повороты судьбы. Этот роман Фурмана – памятник русскому патриоту, чей девиз: "Царю правда лучший слуга".
"Сын рыбака Михаил Васильевич Ломоносов" (1847) рассказывает легендарную историю жизни Ломоносова, который благодаря своей гениальности смог возвыситься от крайне скромного положения до вершин в науке и литературе. Карьера Потемкина ("Григорий Александрович Потемкин", 1845) в чем-то схожа: рожденный в бедности, он добился высокого положения при дворе. Фурман отмахивается от вечно упоминаемых "потемкинских деревень", считая разговоры о них происками врагов Потемкина и Екатерины II. В другом романе описана военная карьера Александра Суворова: простой солдат дослужился до генералиссимуса ("Александр Васильевич Суворов-Рымникский", 1848). Суворов у Фурмана храбр и опытен, но прежде всего он истинный русский патриот.
Несколько иначе Фурман описывает Меншикова. "Александр Данилович Меншиков" (1847) – история русского государственного деятеля, который из-за корысти и личных амбиций оказался недостоин звания фельдмаршала и впал в немилость, но смиренно и покорно раскаялся в своих ошибках и умер истинным христианином. "Наталья Борисовна Долгорукова" (1857) – единственная книга Фурмана для девочек – выражает те же христианские идеалы. Как и Глинка в 1810-х годах, Фурман заворожен грустной участью Натальи Долгоруковой, рожденной для жизни в счастье и довольстве, но ставшей жертвой времени, в котором благородство характера вело к унижению и гонениям. Самопожертвование и добровольный отъезд к мужу в ссылку – свидетельства идеального характера Долгоруковой.
Чаще всего Фурман изображает жизнь своих героев от начала и до конца. Нередко им приходится бороться с бедностью и гонениями, их недооценивают, но в конце концов они добираются до самого верха российской государственной иерархии. Некоторые из них умирают на вершине славы, о них горюет весь народ. Особо напряженные моменты жизни обычно передаются при помощи диалогов. Многие сцены граничат с патетической мелодрамой; автор любит обращаться прямо к читателю ("Друзья мои!"), что только подчеркивает сентиментальный настрой Фурмана. В лучшем случае его романы – захватывающее чтение о загадочных героях и драматических событиях, но многие из его произведений страдают от небрежности и неотшлифованности слога.
Популярность Фурмана не спасла его от атак критиков. В рецензии на роман "Сын рыбака Михаил Васильевич Ломоносов" Белинский даже утверждал, что лучше уж ребенку остаться неграмотным, чем читать "компиляции" Фурмана, написанные "вялым и мертвым набором слов". Салтыков-Щедрин жаловался, что герои Фурмана – "образы без лиц, ходячие сентенции". Он полагал, что ошибка Фурмана в том, что он недооценивает читательскую аудиторию. Дети-читатели не воспринимаются им как люди, они словно "низкие организмы, немного чем повыше минералов". В конце 1880-х годов другой критик выразил подозрение, что "прописная нравственность" Фурмана ускользает от юных читателей, поскольку его книги могут вызвать только "смертельную скуку".
Но были у Фурмана и поклонники. Министерство народного просвещения рекомендовало его книги за патриотизм и высокий нравственный уровень, а известный педагог Владимир Стоюнин чистосердечно превозносил его сочинения. К концу столетия о Фурмане снова вспомнили – собрание его трудов было издано в двенадцати томах. К тому времени его влияние на русских писателей, посвятивших себя исторической литературе и биографиям великих людей, уже никем не оспаривалось.
Прогулки с Бурьяновым
В эссе о Владимире Бурнашеве (1810 – 1888), писавшем под псевдонимом Виктор Бурьянов, писатель Николай Лесков выразил подозрение, что литература для Бурьянова "не была искусством и служением исповедуемой истине или идее, а у него она была средством для заработка, и только". За сочинение детских книг и рецензий Бурьянов действительно получал большее вознаграждение, чем за государственную службу. Сам он впоследствии цинично признался, что "пек детские книги словно блины" и подозревал, что дети читали их только потому, что ничего лучшего у них не было. С другой стороны, Бурьянов во многих отношениях оставался талантливым писателем, открытым новым веяньям и идеям, готовым выйти за рамки современной ему детской литературы.
Бурьянов родился в Орле, в семье вице-губернатора, и пришел в детскую литературу в середине 1830-х годов. В предисловии к "Детской книжке на 1835 год, которую составил для умных, милых и прилежных маленьких читателей и читательниц В. Бурьянов" (1835) он пишет, что занялся детской литературой, когда понял, в каком запустении находится эта область в России. Чтобы узнать, что такое детская литература, он прочитал сочинения иностранных авторов, таких как Мария Эджуорт, госпожа Опи, Гизо, Жюли Делафей-Брейер и Марселина Деборд-Вальмор. Самое сильное впечатление на него произвели Les scènes du jeune âge (1834) Софии Гэ. Пять рассказов Софии Гэ, которые Бурьянов хотел "переделать, по мере сил моих, на Русский лад", были включены в его первую книгу. Подобно Анне Зонтаг и своей сестре Софье Бурнашевой, Бурьянов не стремился к четкому различению собственных текстов и заимствованных материалов, хотя его целью было создать "вполне Русскую книгу Русским детям".
В повестях и рассказах Бурьянова противопоставляются хорошие и плохие дети – прилежные и ленивые, серьезные и легкомысленные, безрассудные и скромные. Безобразники в конце концов усваивают урок, а послушные получают вознаграждение. Два двоюродных брата, Павлуша Штыков и Ваня Баклушин, являют собой противоположное отношение к труду. Один выбирает попрошайничество и обман и попадает в тюрьму, а другой, его бедный родственник, гордящийся тем, что он – потомок ветерана войны, трудится изо всех сил и посвящает себя занятиям. Иногда уколы совести заставляют тех, кто поступает неправильно, осознать свои грехи ("Империал", "Волшебный фонарь"). Рассказ "Белокурая коса", написанный на самом деле Софией Гэ, получил одобрение всегда необычайно придирчивого Белинского. Критик счел эту незатейливую сентиментальную историю о благотворительности именно тем, что нужно детям. Чтобы спасти бедное семейство, которому грозит выселение из дома, девочка жертвует самым ценным, что у нее есть, – длинной белокурой косой и продает ее изготовителю париков. Награда за добросердечие неожиданная: коса возвращается к прежней владелице, но уже на голове куклы. У Бурьянова девочка делает доброе дело ради доброго дела, не ради своей выгоды и возможной похвалы. Именно эта мысль в "Белокурой косе" и привлекла внимание Белинского. Каждый читатель понимает, что хорошо и что плохо, без прямой подсказки автора.
Главным произведением книги был перевод сказки Э.Т.А. Гофмана "Щелкунчик и Мышиный король". Бурьянов отмечал, что сказки Гофмана "полны жизни, ума и странности". Вместе с тем очевидно, что Бурьянов не вполне уверен, насколько волшебство и фантазии хороши для неокрепших детских умов. В рассказе "Из одной крайности в другую" Таня слишком серьезно относится к сказкам и верит, что в жизни, как в баснях, животные могут разговаривать. Ей понадобился покровитель для того, чтобы избежать большого несчастья. В "Скворце-волшебнике" открыто говорится, что только наивные дети верят в колдовство.
"Белокурая коса" была включена в сборник "Детский рассказчик I–II" (1836), где и остальные истории являлись примерами открытого морализаторства, изображали гадких сорванцов и достойных всяческих похвал послушных деток. Белинский, который уже понимал, что обманулся в своих ожиданиях по поводу Бурьянова, жаловался на небрежный язык писателя: "Г. Бурьянов еще убивает в вас и всякую возможность говорить и писать по-человечески на своем родном языке!"
В самом начале первого из четырех томов "Библиотеки детских повестей и рассказов" (1837 – 1838) Бурьянов пригласил читателя усесться на мысленный "коврик-самолет" и отправиться вместе с ним на прогулку. Экзотические страны и приключения ждут маленького русского читателя в рассказах "Новый кавказский пленник" (1837) и "Азинга: Американская повесть" (1838). В "Новом кавказском пленнике" – детском варианте поэмы Пушкина "Кавказский пленник" – сталкиваются две религии и две культуры. Маленький Павлуша взят в плен враждебными черкесами. Павлуша надеется на Бога и русского царя и при помощи нового друга в неприятельском лагере, мальчика своего возраста, ухитряется убежать и вернуться в родной дом.