Герой книги продолжает своё длительное путешествие, целью которого является обучение у хранителей древнего знания. Он наконец-то добирается до затерянного в глухой тайге жилища могущественного хранителя – старика Чердынцева, путь к которому занял весь 4-й том книги. Но вместо радушного приёма его встретил холодный душ полного презрения, оскорблений и даже серьёзных угроз со стороны отшельника. Единственным желанием героя становится поскорее убраться с территории проживания мага. Но это оказывается не так просто. Чем же заслужил молодой посвящённый гнев и издевательства хранителя? Что с ним будет дальше? Продолжится ли его обучение?
В книге вас ждёт новая волна головокружительных приключений, красот дикой природы, удивительных историй из жизни, технологий выживания в любых ситуациях, малодоступных знаний, полученных в ходе тысячелетий существования среди зверей и растений, которые автор собрал во время своих бесчисленных путешествий по северу Евразии. И конечно, книга содержит очередную порцию закрытой от непосвящённых исторической информации о прошлом, настоящем и будущем человеческой цивилизации.
Содержание:
ГЛАВА 1 - ВСТРЕЧА И ПЕРВЫЕ ТРУДНОСТИ 1
ГЛАВА 2 - ЗИМОВЬЕ 4
ГЛАВА 3 - ОХОТА НА ОЛЕНЕЙ И НОЧНОЙ КОШМАР 8
ГЛАВА 4 - ЧУДЕСА ПРОДОЛЖАЮТСЯ 10
ГЛАВА 5 - ЗИМНЯЯ ОДЕЖДА И ЛЫЖИ 12
ГЛАВА 6 - ПРИМИРЕНИЕ 14
ГЛАВА 7 - ПОДГОТОВКА К ПРАЗДНИКУ - ПЕРВЫЙ РАССКАЗ ЧЕРДЫНЦЕВА 15
ГЛАВА 8 - ВТОРОЙ РАССКАЗ ЧЕРДЫНЦЕВА 19
ГЛАВА 9 - ТРЕТИЙ РАССКАЗ ЧЕРДЫНЦЕВА 22
ГЛАВА 10 - ЧЕТВЁРТЫЙ РАССКАЗ ЧЕРДЫНЦЕВА 25
ГЛАВА 11 - ТРЕБА И ПЯТЫЙ РАССКАЗ ЧЕРДЫНЦЕВА 28
ГЛАВА 12 - ШЕСТОЙ РАССКАЗ ЧЕРДЫНЦЕВА - ВОЗНИКНОВЕНИЕ ТАРТАРИИ 34
ГЛАВА 13 - ПЯТЬ НЕВЕДОМЫХ НАУКЕ КАРТ и СЕДЬМОЙ РАССКАЗ ЧЕРДЫНЦЕВА 38
ГЛАВА 14 - ВОСЬМОЙ РАССКАЗ ЧЕРДЫНЦЕВА 41
ГЛАВА 15 - КАРТА ВЕЛИКОЙ ТАРТАРИИ - ПРОЕКТ "ОБЫВАТЕЛЬ" - ТАЙНАЯ МИССИЯ КРИШНЫ - НЕСКОЛЬКО СЛОВ О СОЗДАНИИ НОВЫХ ЭТНОСОВ 48
ГЛАВА 16 - ЭФИР КАК ВЫСШАЯ УНИВЕРСАЛЬНАЯ СУБСТАНЦИЯ МИРОЗДАНИЯ - ОБЩЕНИЕ СО СТИХИЕЙ ЗЕМЛИ - ОТВЕТЫ НА ВОПРОСЫ И ОЧЕРЕДНОЙ РАССКАЗ ЧЕРДЫНЦЕВА 54
ГЛАВА 17 - СОМНЕНИЯ И ТЕХНИКА ПРОГРАММИРОВАНИЯ - ПОДСОЗНАНИЯ 57
ГЛАВА 18 - РАЗГОВОР О БЕССМЕРТИИ - ПРОРОЧЕСТВА ЧЕРДЫНЦЕВА - ФОРМУЛА УПРАВЛЕНИЯ ДОЛГОЛЕТИЕМ 59
ГЛАВА 19 - ДОГОВОР С ОКРУЖАЮЩЕЙ РЕАЛЬНОСТЬЮ И ЛЕКЦИЯ ЧЕРДЫНЦЕВА О ГЛОБАЛЬНОМ УПРАВЛЕНИИ СОЦИУМОМ 61
ГЛАВА 20 - РАССУЖДЕНИЯ ЧЕРДЫНЦЕВА О ДЕЯТЕЛЬНОСТИ СПЕЦСЛУЖБ - СОЗДАНИЕ ИСКУССТВЕННЫХ РАС И СПЕЦИАЛИЗИРОВАННЫХ НАРОДОВ 65
ГЛАВА 21 - ГОСТИ - ЧЕРДЫНЦЕВ О СУДЬБЕ СВЕТЛАДЫ, СВЕТЛЕНЫ И ДАШЕНЬКИ - НЕБЕСНЫЕ ВИЗИТЁРЫ 67
ГЛАВА 22 - РАЗГОВОР О ПРИЗРАКАХ НОЧИ - БАНЯ - ВОЛХВ ОБ ИЛЛЮМИНАТАХ - БЕСЕДА О ГЛОБАЛЬНОМ ИНВОЛЮЦИОННОМ ПРОЦЕССЕ 71
ГЛАВА 23 - ОЖИДАНИЕ ХОЗЯИНА ДОМА - ГОСТИ - РАЗГОВОР С МАШЕЙ О ЛЮБВИ - ВОЗВРАЩЕНИЕ ВОЛХВА - ЛЕКЦИЯ О ЛЮБВИ И ДАРМЕ 75
ГЛАВА 24 - ПЯТЬ ПРИНЦИПОВ ДАРМЫ - ЛЕКЦИЯ ЧЕРДЫНЦЕВА О ДРЕВНЕЙ ХРОНОЛОГИИ - ТАЙНА ЛУНЫ 79
ГЛАВА 25 - ВЕРОЧКА - ПОХОД В НЕИЗВЕСТНОСТЬ - ГИБЕЛЬ ОРИАНЫ 84
ГЛАВА 26 - ИНКАРНАЦИИ ПРОШЛЫХ ЖИЗНЕЙ 88
ГЛАВА 27 - ИНОПЛАНЕТНАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ 93
ГЛАВА 28 - ЛЕКЦИЯ ЯРУНА О ДЕГЕНЕРАЦИИ - ЭКСКУРС В ИНОЙ МИР 95
ГЛАВА 29 - ЗВЁЗДНЫЕ СЕМЬИ - ЛЕКЦИЯ ЧЕРДЫНЦЕВА О БЕССМЕРТИИ 99
ГЛАВА 30 - ЕЩЁ РАЗ О СЕМЕЙНЫХ ОТНОШЕНИЯХ 104
ГЛАВА 31 - РАЗГОВОР ОБ ЭНЕРГООБМЕНЕ - СВОЙСТВА ДЕНЕГ - ПРОРОЧЕСТВО ЖАКА АТТАЛИ - КОММЕНТАРИИ К КНИГЕ 105
ГЛАВА 32 - СОЦИАЛЬНЫЙ ТЕРМИТНИК - САТАНИЗМ 110
ГЛАВА 33 - ЛЕКЦИЯ ЯРУНА ОБ УПРАВЛЕНИИ ЭКОНОМИКОЙ - ЕВГЕНИКА 113
ГЛАВА 34 - КАРТЫ ОРИАНЫ И АТЛАНТИДЫ - МАТЕРИК МААТ 114
ГЛАВА 35 - СУДЬБА ВЕЛИКОЙ СЕВЕРНОЙ ИМПЕРИИ 116
ГЛАВА 36 - РАЗГОВОР О БУДУЩЕМ РОССИИ 123
ГЛАВА 37 - ВОЗВРАЩЕНИЕ И ПРОЩАНИЕ С ДРУЗЬЯМИ 124
ПРИЛОЖЕНИЯ 125
Примечания 128
Георгий Сидоров
НАСЛЕДИЕ БЕЛЫХ БОГОВ
Пятая книга эпопеи
"Хронолого-эзотерический анализ
развития современной цивилизации"
Научно-популярное издание
ГЛАВА 1
ВСТРЕЧА И ПЕРВЫЕ ТРУДНОСТИ
Осмотрев местность, я решил идти к озеру по свежей гари. Свежий пал прошёл по склону холма, не задев крупных деревьев. Слегка обуглившись, они не накренились, не упали, а, с честью выдержав огненный смерч, остались стоять на своём месте. Выгорел только сушняк и частично подлесок, это заметно облегчало движение вниз. И я, обходя редкие валуны, быстро спустился к журчащей по камням мелкой таёжной речушке. Ещё пара километров вниз по ручью – а там и озеро, рядом с ним прячется скит странного старика.
"Как он меня примет?" – думал я, прыгая с камня на камень.
Дорога стала совсем плохой. Гладкие окатыши чередовались с острым скользким щебнем, по которому было трудно ступать, но не прошло и десяти минут, как щебень с галькой кончились, и впереди показалась звериная тропа. Она шла в нужном мне направлении, и я, мысленно поблагодарив Бога за хорошую дорогу, быстро пошёл между растущими вдоль ручья кедрами. Но не преодолел я и пятидесяти метров, как со стороны леса на тропу выскочил крупный заяц и, вместо того чтобы от меня бежать, сделал пару прыжков в моём направлении. Видя странное поведение косого, я невольно остановился. А заяц тем временем, оказавшись рядом со мной, уставился на меня и остервенело заколотил по земле передними лапками. Потом зверёк подпрыгнул, сделав в воздухе оборот на триста шестьдесят градусов, и опять принял угрожающую позу.
– Ну и ну! – открыл я рот от удивления. – Ты что, брат, совсем того? Вздумал меня пугать? С каких это пор человек должен бояться зайца?
Я присел на корточки и внимательно посмотрел на взъерошенного зверька.
– Может, ты белены объелся? Или, чего доброго, заболел бешенством? – обратился я к зайцу. – Давай, убирайся с дороги! Ты здесь не хозяин.
Но заяц не обратил на мои слова ни малейшего внимания. Он подпрыгнул и, развернувшись, попытался ударить меня в лицо задними лапами.
– Ты, я вижу, на самом деле не в себе, – поднялся я во весь рост. – Давай проваливай, а то отхлещу тебя вот этой веткой! – показал я косому на отломанный мною берёзовый прут.
На этот раз моё обращение подействовало. Заяц отскочил в сторону и, спрыгнув с тропы, показал всем своим видом, что дорога открыта. Я медленно прошёл мимо ушастого смельчака и, махнув ему на прощание, направился в сторону озера. Когда я оглянулся, зайца на месте уже не было.
"Куда он пропал? – невольно мои мысли вертелись вокруг произошедшего. – Здесь зайцы чувствуют себя хозяевами леса, смотрят на человека без страха, как на некое странное существо. А что будет, если из-за этих кедров навстречу мне выйдет косолапый?" – и я невольно сбросил с плеча заряженную пулями "Сайгу".
Но на тропе никто не появился. За всю дорогу до впадения ручья в озеро через тропу перепорхнул один рябчик, да пара поползней , перелетая с дерева на дерево, несколько минут суетились впереди меня, оглашая лес своим писком. Наконец, впереди, сквозь деревья показалась гладь таёжного озера.
"Всё-таки дошёл, – улыбнулся я сам себе. – Точнее, дополз".
Было ясно, что тропа вела на другую сторону ручья как раз туда, где находилась загадочная избушка с не менее загадочным дедушкой. Я перешёл ручей и, выйдя на чистое место, увидел крышу покосившегося строения.
"Интересно, как меня примет её полусвихнувшийся хозяин? – мелькнуло в сознании. – Собственно, какой бы приём ни был, он всё равно для меня хорош. Потому что выгнать того, кто плёлся к нему сквозь тайгу и горы почти два месяца, человек вряд ли сможет. Во-первых – не за что, и, во-вторых, он же не зверь, а такой же, как и я, двуногий. К тому же мой визит не просто так. Я званый гость, значит, отношение ко мне должно быть вполне нормальным".
Рассуждая таким образом, я смело направился к избушке. Когда я вышел на пригорок, передо мной открылась живописная картина. Домик оказался не один. Метрах в двадцати от него стояла, судя по всему, небольшая банька, а за ней маячил не то амбар, не то сарай. Второе строение смотрело на окружающий мир проёмами пустых окон, дверь в него была открыта, а рядом с ней лежала какая-то собака. При моём появлении она поднялась и, вместо того чтобы залаять или побежать в мою сторону, преспокойно усевшись, с невозмутимым видом стала наблюдать за вышедшим из леса бродягой-оборванцем.
"Что за странный мир? – пронеслось в моей голове. – Зайцы агрессивные, на людей бросаются, а собаки наоборот – спокойнее некуда".
Подойдя ближе, я заметил вторую собаку. Она лежала в тени между избой и баней и, подняв лобастую голову, тоже смотрела в мою сторону. С первого взгляда я понял, что передо мной два великолепных экземпляра местных эвенкийских лаек: серо-голубой масти, с белыми масками и такими же чулками, они на фоне ветхой избы, баньки и сарая казались выходцами из ныне забытого человечеством мира. Наконец первая лайка встала и медленно пошла в мою сторону, за ней поднялась и вторая собака. Только тут я увидел, какого роста эти лаечки. Рост кобеля на глаз был около 70 см, его подруга была немного ниже, но тоже далеко не маленькая. Тут я невольно вспомнил собак, которые мне когда-то достались от моего старого кондинского друга. Ни Халзана, ни Дамки давно не было в живых. Обе лайки погибли в огне неизвестно кем устроенного пожара. Страшная и нелепая смерть! От воспоминаний меня бросило в озноб. Та же самая порода, только собаки не чёрные, как мои, а серые. Неужели совпадение? Наверняка нет. Скорее это какая-то закономерность. Хранители орианской традиции упорно продолжают культивировать древнейшую породу домашней собаки – лайку наших далёких предков. Между тем огромный серый кобель, навострив уши и закинув пушистый хвост на спину, подошёл ко мне вплотную. Он внимательно, без тени агрессии, посмотрел мне в глаза, потом обнюхал мои сапоги, грязные, пропахшие костром засаленные порты и, неожиданно зарычав, с видом крайнего пренебрежения отправился на своё место.
– Видишь, даже собаку от тебя тошнит! – раздался за моей спиной скрипучий, как ржавые дверные навесы, голос. Повернувшись, я увидел перед собой хозяина хутора. – Рвань ты харальгонская, посмотри на кого похож! Худой, как щепа, – старик с крупным крючковатым носом и диковатыми выцветшими глазами, стоя за моей спиной, с нагловатым видом знатока меня разглядывал. – Ну ты и урод! Всяких я видел, но таких, как ты, доколе у меня ещё не было! Как только мать Земля тебя носит? От твоей образины за километр смердит! Прёт пропастиной, задохнуться можно. У тебя что – зарок не мыться? – смотрел он на меня, как на ядовитого паука.
– Да нет, – пробормотал я. – Каждый день перед сном стараюсь купаться. Правда, не всегда получается, дорога есть дорога...
– Он старается купаться! Вы слышали? – прорычал хозяин хутора, обращаясь к своим ощетинившимся псам. – Старается, но почему-то прёт от него, как из могилы! Ну ты и фрукт! Давай-ка назад к ручью и вымойся, как следует. Да рубище своё заодно постирай, да зашей дыру на своей тощей заднице. Или у тебя иголки нет?
– Всё у меня есть, – поёжился я от такого, мягко сказать, не очень радушного приёма.
– Иди на ручей и не вздумай своим дерьмом и вонью осквернять озеро! – напутствовал меня рассвирепевший дедушка. – Хорошо, что ручей течёт из озера. Будь иначе, я бы тебя отправил смывать с себя пропастину на водораздел, вёрст за десять отсюда.
Ничего не сказав, как побитый, я отправился назад к ручью. Сбросив с себя одежду, я хорошо вымылся и, дрожа от холода, стал стирать свою потрёпанную одежду. Я понимал, что старик обвинил меня в том, чего не было, да и не могло быть. Но спорить с хозяином скита мне не хотелось. Поэтому после стирки, залатав дыры и поблагодарив природу за тёплый осенний денёк, я напялил на себя мокрую одежду и направился снова к избушке.
"Зачем старик разыграл всю эту комедию? – недоумевал я. – Откуда у него столько неприязни и отчуждения? Он же меня сам позвал, и я, несмотря ни на что, до него добрался. Но вместо радостной встречи – чёрт-те что! Настоящее унижение. Интересно, что за этим стоит?"
Когда я опять подошёл к избе старого отшельника, его там уже не было. Я увидел его гребущим по озеру не то на лодке, не то на большом обласке. На берегу были и его собаки. Оба пса медленно разгуливали по прибрежным валунам, изредка подымая лобастые головы и посматривая в сторону хозяина. Я тоже направился к берегу и, усевшись на поваленную ветром лиственницу, стал наблюдать за происходящим. Вот дедушка перестал грести и, наклонившись, достал из сети крупную рыбину. Двумя руками он аккуратно перебросил её через борт лодки и, не отпуская хребтины сети, стал выпутывать другую.
"Ничего себе, какие рыбы тут водятся! – подумал я. – Скорее всего, это сиг или крупный ленок".
Между тем дедушка добрался до второй рыбищи. Он так же, вместе с сетью, перекинул её через борт лодки и занялся выпутыванием.
"Интересная манера, – раздумывал я. – Обычно рыбаки Западной Сибири рыбу достают из сети сразу, а тут всё иначе. Наверное, старому так удобнее".
Рыбак тем временем подплыл к другой сети и стал внимательно её разглядывать. Потом веслом он подтянул к себе хребтину и с крупной рыбиной перекинул её через борт лодки. Из середины сети дедушка вынул сразу двух рыбин, в конце – ещё одну. - "Неплохой улов, – отметил я про себя. – Озеро рыбное. Рядом с таким жить можно".
Наконец отшельник закончил проверку сетей и с довольным видом уверенно погрёб к берегу. Ловким движением он выдернул нос своего судёнышка на серый песок и, искоса поглядывая на меня, стал складывать улов в ветхий холщовый мешок. Из любопытства я подошёл к обласку и увидел, что на его дне лежат огромный сиг и не менее крупный голец.
– Ты, наверное, жрать хочешь? – скривил свои тонкие потрескавшиеся губы Чердынцев. – Так вот, запомни, у нас тут заведено: "как потопаешь, так и полопаешь". Сегодня, так и быть, раз ты у меня гость, то хавчик получишь. Но с завтрашнего дня дармоедства не будет. Завтрак, обед и ужин – всё должно быть честно заработано. Понял?
Я молча кивнул и потянулся за мешком.
– У тебя есть свой, – показал дедушка на мою поклажу. – Рыбу я донесу и без тебя. Ишь, заторопился! За работу завтра, а сегодня у нас торжественное.
Что Чердынцев имел в виду под словом "торжественное", спрашивать я не стал. То, что дед явно чудной, мне было ясно. До меня не доходило, зачем это, что он от своего гостя хочет? Закинув мешок за спину и посмотрев на меня сверху вниз, хозяин скита пробурчал:
– Вони, вроде, нет, но вид у тебя всё равно мерзопакостный. В порядочные хаты таких не пущают. Поселить бы тебя в другом месте, да вот некуда, – и, тяжело вздохнув, старик зашагал к своему домику.
Подобрав с земли свой рюкзак, я поплёлся за ним следом.
"Ну и влип же ты, Георгий Алексеевич, – размышлял я. – Он что – хочет обратить меня в рабство? Ведь за кусок хлеба работали только рабы... – внутри меня начал зреть протест. – Что значит: "как потопаешь, так и полопаешь"? Я что, отказался помогать? – эта фраза меня задела за живое. Неужели я не в состоянии себя прокормить сам?"
– Вот-вот, молодец! – повернулся ко мне дедушка. – Ход твоих мыслей мне нравится. Почему бы тебе не кормиться самому?
"Ну и дела! – оторопел я от неожиданности. – Дедуля запросто читает мои мысли. Надо быть с ним осторожней".
– Да, да, будь со мною именно таким! Если тебя не научили, как блокировать от таких, как я, свои мыслеиспражнения... Что-то ты совсем погрустнел, – повернулся он ко мне. – Что, не нравится? Скоро ты у меня будешь вот здесь, – показал старый мне свой кулак. – Будешь скулить, пищать, но я тебе спуску не дам.
Взглянув на злорадную физиономию деда, я понял, что передо мной невменяемый, свихнувшийся от одиночества человек, который во всех людях видит только плохое. Хуже всего было то, что дедушка мог запросто оперировать на тонком плане. Передо мной был неадекватный маг, и Что у него на уме, одному Богу известно.
– Ишь, напыжился! – проворчал хозяин скита. – Не нравится, что я тебя читаю как "пионерскую правду"? Если боишься, что я разберусь, кто ты такой, значит совесть у тебя, бродяга харальгонский, нечиста, – положил он на крыльцо дома свою ношу. – За один вид можно садить тебя лет на двадцать! Где ты приобрёл такую рожу? Посмотри на себя в зеркало! Лица отпетых уголовников по сравнению с твоим мурлом могут показаться просто ангельскими. И ты собираешься жить со мною под одной крышей?
– Да ничего я не собираюсь! – лопнуло моё терпение. – Я пришёл сюда не жить у тебя и есть в три горла, а кое-что понять...
– Ах, понять?! – перебил меня дедушка. – Он, видите ли, хочет что-то от меня узнать. Так? Наверное, хочешь разобраться в сути процесса материализации? Надеешься драгоценности из поля выуживать? Или сразу готовые банкноты? Подобных деятелей я не раз видел. Царство им небесное! – голос деда стал зловещим, а в глазах вспыхнули искры.
– С чего ты взял, что меня интересует материальное? – возмутился я.
– У тебя крысиное выражение морды, и глаза из стороны в сторону бегают, – осклабился дедуля.
Видя, что разговор начинает принимать крутую форму, я остановился и посмотрел на небо.
"Ночью погода должна быть хорошей, – отметил я про себя. – Не лучше ли мне, чем спорить с полоумным дедом и выслушивать его оскорбления, заночевать в своей палатке или у костра?"