– Думаю, твоя мечта сбудется. Трудность возникнет в передаче образа, но, надеюсь, ты с этой задачей справишься. Давай, ты – к себе, а я – к себе. Через полчаса у костра соберёмся.
Я зашёл в свою хижину, подкинул на ещё тлеющие угли в свою каменку дров и, усевшись на лавку, стал думать о том, что узнал от хранителя: о стройной единой картине прошлого.
Ничего в ней нет мистического или сверхъестественного. Многие вещи с позиции мифологии и науки несложно проверить, было бы желание. Интересно, что он мне ещё расскажет о проекте разделения и генетического растворения потомков белых богов в южных гибридных расах? Но, похоже, параллельно с вышеназванным проектом действуют ещё и другие проекты, один из которых неплохо сработал в Полинезии. От этой мысли я невольно поёжился, представив, какой ужасной смертью погибали обречённые на истребление потомки богини Дану – тихоокеанские "урукеху", или "мариури". Ведь часть этих удивительных людей можно было и спасти! Почему англичане, наблюдавшие за разыгравшейся на их глазах трагедией, не вмешались? Что им помешало? Приказ их хозяев из Лондона? Но ведь в то время радиосвязи ещё не было. Значит, кораблями британцев управляли хорошо проинструктированные люди. Похоже, в Европе кое-кто знал о тихоокеанской трагедии и намеренно ей не препятствовал. "Сэры хреновы! – думал я о лордах Британии. – Вас бы на вертел, и не к полинезийцам, а к папуасам с выпученными от злости бельмами. Впрочем, какая разница, и предки полинезийцев, прежде чем поджарить, тоже, наверное, могли кое-что отчебучить эдакое".
Отбросив мысли о людоедах, я сосредоточился на будущей требе. Мысленно мне удалось вызвать в сознании портрет Сталина и надеть на него гипотетический образ будущего президента России. Привыкнув к вызванному в сознании фантому, я научился мгновенно его вызывать.
"Вот видишь, у тебя всё получилось, – раздался вдруг голос волхва внутри меня. – Давай одевайся и пойдём, скоро полночь, пора разжигать костёр".
Когда я вышел на улицу, старый ведун уже копошился у пирамиды с дровами.
– Посмотри! – показал он на ручной фонарь, в котором горела толстая восковая свеча. – Я её зажёг несколько дней назад от солнечного света с помощью увеличительного стекла. Это живой огонь – солнечный луч, заключённый в стеклянный домик. От него мы и разожжем наш костёр.
С этими словами старик открыл крышку фонаря и засунул туда кусок сухой бересты. Когда она разгорелась, он поднёс её к сухим мелким веткам в основании костра, и вскоре пламя охватило поленницу.
– Через десять минут полночь, – посмотрел на звёздное небо хранитель. – К священному огню первым пойдёшь ты. Если ошибёшься, я всегда подстрахую, так что готовься.
Я зашёл в избу, а когда старый дал знак, направился к пылающему костру. Остановившись у пламени, я поздравил его с приходом на землю Коляды и попросил у него помощи в предстоящем обряде. От моих слов или случайно, но пламя вспыхнуло ярким светом и обдало лицо и глаза жаром. Потом я обратился к самому Коляде. Я попросил бога времени и цикличности о помощи России:
– Во главе нашего общества необходим человек, подобный Иосифу Виссарионовичу, его масштаба и доброй воли. Без такого лидера Россия сгинет не только как Великая держава, но и как нация.
И тут я включил наработанный несколько часов назад образ, внутри которого светился портрет Сталина.
"Зачем ты вызываешь того, кто уже в Кремле? – вдруг внутри меня раздался тихий, но внятный шёпот. – Он уже у кормила страны...".
– Тогда помоги ему! – взмолился я.
"Хорошо".
От последнего слова меня бросило в дрожь. В нём было столько силы, что на голове у меня зашевелились волосы. Не помня себя, я медленно отошёл от священного огня и, поклонившись ему, по-черепашьи поплёлся к дверям избушки.
– Молодец! – услышал я голос волхва. – Падай на кровать и жди.
Сбросив верхнюю одежду, я последовал совету хранителя. Глаза сами собой закрылись, и мне показалось, что моя душа уносится от земли куда-то к звёздам.
Разбудил меня голос старика:
– Ну что, отрок, вставай. Праздничный стол в твоих хоромах уже накрыт. Пойдём, всё уже позади.
Я с трудом поднял веки и увидел при свете лампы улыбающееся лицо Чердынцева.
– Вот и всё, юноша. У тебя получилось, ты слышал голос самого Творца! Это великая удача! И очень хорошее знамение для нашей матушки-России. Она очень скоро поднимется, и наши враги ничего с этим не смогут поделать. Их время прошло, юноша. Коляда и мне дал слово, что он с Россией. Так что пойдём и выпьем за здоровье нашего Коляды, властелина Закона времени, который теперь работает на Россию.
Я с трудом встал на ноги, и мы оба направились в сторону моего жилища. Каково было моё удивление, когда я увидел, что моя импровизированная столешница ломится от яств, и на ней стоят три свечи.
– Когда ты успел? – посмотрел я на старика.
– Когда ты спал, юноша. Когда же ещё?
– А сколько я продрых?
– Два с половиной часа.
– Ничего себе! – удивился я. – Мне показалось, что только вздремнул.
– На концентрацию у тебя ушло слишком много энергии, так нельзя. Но об этом поговорим позднее. Видишь три свечи? Это в честь Нави, Яви и Прави, трёх принципов Мироздания. Первый принцип – информация, второй – направленная воля Творца на создание материального мира и сама материя. И третий принцип – общие единые законы Мироздания. Всё это ты должен знать.
Я кивнул головой и уселся за стол.
"Интересно, как там идёт празднество Коляды у Добрана Глебыча? – подумал я про себя. – Наверное, его дочери-красавицы давно закончили с учёбой и вышли замуж? А может, и нет, ведь с момента, как мы расстались, прошло всего ничего. И что там с Дашенькой? Девушка переехала доучиваться в Новосибирск. Как у неё сейчас с учёбой и жизнью? Многие считают, что быть красивой – великое счастье, но, оказывается, всё наоборот: вокруг красавицы тут же начинают вертеться всевозможные заинтересованные лица. Что только они не предпринимают, как только ни мимикрируют, лишь бы ею обладать", – вспомнил я о своих друзьях с Русского Севера.
В этот момент мой взгляд упал на Чердынцева, и мне показалось, что старик о чём-то задумался, и глаза его потускнели.
"Он наверняка прочёл мои мысли, – подумал я. – И ему что-то не понравилось. Но что? Ладно, потом спрошу", – и я стал разливать по кружкам принесённый стариком морс.
– За кого пьём? – спросил я хранителя.
– Естественно, сначала за Коляду, а потом можно и за тех, кого с нами нет.
Через час мы покончили с праздничным ужином, и я растопил свою импровизированную печь. На столе догорали свечи, но огонь из печи освещал наши лица.
– Таких деликатесов я давно не ел! – признался я.
– Верно, я и сам давно не пробовал лосиных губ, – усмехнулся старик, а ты – приготовленных на пару гольцов и малосольного тайменя.
Я кивнул.
– Ты и язык, и губы приберёг для праздника?
– Не совсем. Я успел попробовать, на столе только часть того, что осталось.
– А медвежатина откуда? – показал я на нарезанные кусочки копчёного мяса.
– Я ведь здесь не один, отрок. Вокруг моего скита полно наших. Естественно, они охотятся. В этих горах выжить можно только охотой и рыбалкой, ещё оленеводством. Тут почти ничего не растёт, одни камни и мало почвы. Мне и оленину привозят, и лосятину, иногда и медвежатиной старика балуют.
– Я увижу кого-нибудь из твоих друзей?
– Конечно, скоро ко мне приедет мой лучший друг. Он лет на десять старше тебя, совсем юный. Вы, я думаю, друг друга поймёте с первой минуты знакомства. А сейчас давай я тебе расскажу то, чего ты никогда не слышал. До утра ещё далеко, так что времени предостаточно. На чём мы остановились?
– Ты поведал мне, как полинезийцы заселили острова Тихого океана. Рассказал мне, как были съедены полинезийскими каннибалами потомки великой тихоокеанской расы белых богов.
– Легендарные дети богини Дану, – вздохнул рассказчик. – Тогда начнём с Японских островов.
Представители белой расы после катастрофы первыми заселили эти пустующие земли. Но белых пришельцев было немного, поэтому защитить свои владения от других народов они не смогли. После расы белых богов очень скоро на Японские острова пришли их соседи по континенту – краснокожие. Некоторое время и те, и другие жили спокойно. Очевидно, общая беда их сблизила. Во время того союза началось незначительное генетическое межрасовое смешение. Потом на остров Кюсю и другие острова высадились предки полинезийцев и занялись своим любимым делом – людоедством, вот почему борьба с ними была долгой и упорной. Это произошло около 3 тысяч лет до н.э., во время расцвета Хараппской цивилизации на Индостане. Военные действия вынудили часть белых богов с островов уйти на континент. Вот кто построил древний Владивосток и освоил Тихоокеанское побережье современной России. Естественно, Владивостоком тот легендарный город не назывался. Имя его давно забыто, современный Владивосток стоит на руинах того города. Об этом знают многие современные учёные, но предпочитают помалкивать. Затем на будущих Японских островах из трёх рас постепенно сложилась одна – айнская. В основе её лежит генетика людей тихоокеанской белой расы с добавлением генов краснокожих и предков полинезийцев.
– А что стало потом? – спросил я.
– Вопрос не в том, что произошло после переселения потомков белых богов с Юга Японских остров, в частности, с острова Кюсю, на север, подальше от региона расселения жёлтой расы, а в том, что переселенцы говорили на праязыке. На том самом пракрите, из которого впоследствии произошёл священный санскрит и современный русский. Территории, куда пристали корабли детей богини Дану, в те времена контролировались потомками белых русоволосых ориан. Представители белой расы стали стремиться быть полезными друг другу. Есть не беспочвенное предположение, что потомки тихоокеанских детей богини Дану, будучи морским народом, стали помогать своим континентальным братьям по крови в освоении побережья Евразии. Их корабли вышли на Камчатку, потом к берегам Чукотки. Так как в те времена климат на Севере Евразии был намного теплее, чем сейчас, то их корабли от Чукотки двинулись на запад, к устью Лены и Таймыру. Фактически дети богини Дану открыли для будущей Тартарии, или Биарнии, северный морской путь.
– Я что-то не пойму, о каких государствах ты мне говоришь?
– Северная конфедерация племён белой расы, или Тартария, возникла на руинах легендарной империи Хастинапур, или Куру. Той империи, о которой рассказывается в "Махабхарате". Разве тебе это неизвестно? – с удивлением взглянул на меня хранитель.
– В общих чертах и без названия.
– Биарния – это второе, европейское имя Тартарии, её северной части. Но вернёмся к судьбе покорителей Севера – потомкам богини Дану. С Таймыра их корабли двинулись дальше на запад и достигли Новой Земли, или Филиподии. В фиордах южного острова мореходами были построены три порта, которые со временем превратились в настоящие города. Один такой город возник на острове Колгуев. Так появилось северное княжество потомков богини Дану. К счастью, названия этих городов известны по ирландским сагам.
– По ирландским? – не поверил я услышанному.
– Чему ты удивляешься? Четыре тысячи лет до н.э. на Севере был совершенно иной климат. Тогда на Шпицбергене росла калина, а на Новой Земле – виноград и липы; там качались на ветру девственные сосновые леса, из древесины которых искусные мастера делали великолепные корабли океанского класса. На них потомки богини Дану уходили далеко на запад, вплоть до Британии и Ирландии. В третьем тысячелетии до н.э. они заселили Уэльс, Север современной Франции и Ирландию. По ирландским сагам они известны как племена богини Дану, с древнекельтского – "Туата де Дананн".
– А как назывались их легендарные города на островах Северного Ледовитого океана? Ты о них упомянул, но назвать не назвал.
– А кто меня перебил – наверное, старик Хоттабыч?
– Прости, пожалуйста, больше не буду.
– Обещать ты горазд, но слово своё не держишь!
Я почувствовал, что от стыда краснею.
– Смотри-ка! Совесть у него проявилась! – показал на меня пальцем дедушка. – Но через пять минут она снова исчезнет.
– Не исчезнет!
– Ловлю на слове. Так вот, – перешёл старик к теме. – Один из городов "туаты", так называли расу белых богов предки кельтов, именовали Гореасом. Перевод, как видишь, – проще некуда.
– Город асов, стоящий в горах. Второй город на родине туатов назывался Фалеасом. Фаломом в древности, да и в наши дни принято называть некую длинную привязку к чему-то. Очевидно, этот город асов, белых богов, был привязан либо к морю, либо к морскому заливу. Следующий их город назывался, по ирландским сагам, Мориасом. Тут вообще перевод не требуется – морской город асов – всё ясно. Последний город туатов на их прародине назывался Финдеасом. Очевидно, он был построен на земле саамов. Может, как раз этот город и находился на острове Колгуев. Это, конечно, предположение, но оно имеет место. Ответил я на твой вопрос?
– Ответил. А куда потом делись Туата де Дананн из Уэльса и Ирландии?
– Их судьба так же печальна, как и у их родственников на просторах Тихого океана.
– Их что – тоже сожрали?
– Не совсем, но конец почти такой же.
– Кратко можешь рассказать?
– Конечно, могу. Ты наверняка слышал о том, что на севере Франции, в Ирландии и Британии полным-полно мегалитов. Один Стоунхендж чего стоит! Так вот, все эти мегалиты: менгиры и кромлехи – не кельтского происхождения. Их установили люди племён богини Дану, те самые "Туата де Дананн". Все эти гигантские сооружения после гибели их подлинных хозяев кельты приписали своей цивилизации. Туаты появились в Западной Европе около трех тысяч лет до н.э. Почти тысячу лет они владели Ирландией, Южной Британией и территорией нынешней Франции, но потом их судьба резко стала меняться.
Я тебе говорил, что на территории Западной Европы тысячи лет процветала цивилизация фоморов. Это были разного рода племена гибридов, в основном иберов и их родственников, в жилах которых текла кровь белых богов и, как ни печально, но и архантропов. За тысячу лет господства туатов фоморы многому у них научились, прежде всего войне. Из каменного и бронзового века они перешли в эпоху развитого железа, и, в конце концов, их полчища двинулись в поход на туатов. Фоморов привлекали великолепно выполненное и закалённое оружие и, конечно же, необыкновенной красоты женщины-блондинки, за которыми началась настоящая охота.
В сагах о битвах при Маг Туиред говорится о том, как фоморы пытались захватить Ирландию, но обе битвы Туата де Дананн выиграли. Последнюю – с великим трудом. Однако фоморов это не остановило. В Иберии они собрали огромное войско и двинули его на Ирландию. К этому времени племена туатов были вытеснены и из Галии, и из Британии. Последним их прибежищем, около 1700 лет до н.э., оставалась Ирландия. В саге о походе сыновей некоего Миля рассказывается, как фоморы Иберии сражались с туатами. Четыре битвы потомки белых богов свели вничью, но последнюю проиграли – не хватило сил. В роковом сражении у туатов рядом с мужьями бились и их жёны. Последняя битва при Таилтау положила конец господству туатов в Ирландии. На поле сражения осталась вся их армия во главе с тремя вождями и их жёнами.
Легенда гласит, что небольшое количество Туата де Дананн после победы сыновей Миля успела сесть на свои корабли и уйти на север, туда, откуда пришли в Европу их предки. Куда они могли податься? Естественно, на территорию Русского Севера. Куда же ещё? Если не на свои острова, то на материк. До сих пор в среде поморов встречаются люди, очень похожие на туатов. Ты ведь помнишь хутор Добрана Глебыча?
– Такое не забывается!
– Теперь ты понимаешь, откуда блестящие золотые волосы, кожа белее снега, абсолютные фигуры и необыкновенной красоты лица их женщин, да и мужчин тоже.
– Понимаю, но у меня вопрос: а куда делись с Севера союзники туатов, те самые адитьи, к которым принадлежал сам Индра?
– Что заставило туатов уйти дальше на запад? – Изменение климата. Он стал меняться четыре тысячи лет назад, и не в лучшую сторону. До этого времени и туаты, и потомки адитьев-ориан жили рядом. Туаты – на островах, ориане – в основном на материке. Это они после великой смуты и гражданской войны, которая так красочно описана в "Махабхарате", построили на Севере Евразии знаменитую Тартарию – Биарнию. Но в связи с резким похолоданием, которое началось примерно три тысячи лет до н.э., потомки адитьев устремились с севера на юг, в лесостепь и степь. На свои опустевшие земли они пустили пришедших с юга, ищущих защиты от более сильных соседей предков эскимосов, чукчей и юкагиров. Я говорю про Северо-Восток Сибири, Аляску и Север Канады. Чтобы убедиться в этом, достаточно вспомнить предания тех же эскимосов, в которых говорится, что до них на Севере жили белые голубоглазые туниты, или туаты. По легендам эскимосов, туниты-туаты научили их предков шить тёплые одежды, охотиться на моржей, тюленей и китов. Цивилизацию тунитов-туатов открыл замечательный исследователь Канадского Севера, доктор наук Томас Ли. Правда, за такое открытие он лишился звания учёного и работы в Канадском национальном музее, но это уже другая тема. Кстати, про резкое похолодание и уход наших предков с Севера, говорится и в Велесовой книге.
– Но там указана другая дата, – напомнил я.
– Всё правильно, но не надо забывать, что общее единое похолодание всегда циклично. Оно идёт волнами: наступление холода всегда сменяется оттепелью, потом надвигается новый холод – и так несколько раз. Это общее похолодание началось давно, но вернёмся к твоему вопросу.
Потомки адитьев – ориане – уходили с севера на юг тоже волнами. Это их приход на Китайскую равнину, в опустошённую великой смутой и войной Центральную Азию и Тибет, заставил некоторые вымирающие племена, как и предков палеоазиатов, искать защиты у белой расы. Никакое не алтайское и саянское, а именно тибетское происхождение имеют предки энцев, ненцев, нганасанов и селькупов. То же самое можно сказать про финно-угров. Предки тунгусов вообще пришли на Север с далёкого Юга. Их легенды рассказывают про жизнь на Восточном Тибете. Но ты ведь знаешь, что наших учёных народная память не интересует. Думаю, на твой вопрос я ответил.
– Не совсем. Неужели все потомки ориан пять-шесть тысяч лет назад покинули Русский Север и Север Сибири? Такого ведь не бывает!
– Всё верно, такого не бывает. Часть населения всегда остаётся на своём старом месте. Это легко доказывается археологическими находками и легендами пришлых народов. Взять, к примеру, усть-полуйскую культуру или потчевашскую. Кто их создал, эти культуры?
– Учёные пытаются приписать усть-полуйцев и потчевашцев уграм.
– Или финнам! – улыбнулся специалист по истории Сибири. – Но куда деть черепа чистокровных представителей белой расы? – Вот вопрос!
– Известное дело – о них надо умолчать! – вставил я.