Большинство исследователей согласны в том, что, сопоставляя бандита и государство, мы имеем дело не с различными сущностями, а с некоторым континуумом, в котором меняются количественные показатели, такие как длительность господства и его экономические характеристики. При достижении определенных параметров они приводят к качественным изменениям, прежде всего к возникновению коллективной иллюзии (обладающей всеми признаками реальности именно в силу своей коллективности) легитимации государства и превращению его в некоторую внешнюю сущность или объект. Из рассуждений Олсона (как и многих других исследователей) следует, что время, т. е. фактическая длительность и ожидаемые горизонты господства (на современном языке - "политическая стабильность"), является основной и, по сути, достаточной переменной, обеспечивающей переход от бандита к государству. Для обыкновенного, "кочевого" грабителя (минимальная длительность господства) рациональным поведением будет требование к жертве отдать все имеющиеся блага. Стационарный бандит, т. е. тот, у которого есть возможность долгосрочной принудительной эксплуатации подконтрольной территории, заинтересован в подавлении других грабителей, поскольку они являются конкурентами за ограниченные ресурсы, которыми обладает население территории. Более того, у него есть рациональный интерес в том, чтобы брать менее 100 %,точнее, избегать повышения принудительного изъятия (дани или налога) сверх того уровня, при котором каждое новое повышение и следующее за этим расстройство хозяйственной жизни уменьшает совокупный доход общества настолько, что доля бандита в этой потере такая же, как и его доход от повышения доли в совокупном доходе. И хотя неограниченная власть стационарно-ю бандита будет создавать соблазн изымать как можно больше ресурсов в свою пользу, его долгосрочный интерес, возникающий в случае достижения прочного контроля над под-данной территорией и ее хозяйством, "подобно невидимой руке, будет заставлять его ограничивать уровень грабежа", - пишет Олсон. Более того, стационарный бандит заинтересован в производстве общественных благ (безопасности, справедливости) и готов инвестировать в них до тех пор, пока затраченные на них средства приносят дополнительные деньги в казну. Следовательно, теоретически существует оптимальный уровень налоговых изъятий и трат на производство общественных благ. Однако в действительности его достижение связано не столько с рациональным расчетом стационарного бандита (или руководителя доминирующей охранной ассоциации) - сам он более чувствителен к собственной жадности, чем к требованиям "невидимой руки", - сколько с жесткими ограничениями, накладываемыми внешними и внутренними силами. Избыточное изъятие способно ослабить государство до такой степени, что оно рано или поздно либо потерпит военное поражение от внешних врагов, либо разрушится под действием внутренних конфликтов, что нередко приводило не только к поражению конкретного автократа, но и к насильственной смене режима.
Таким образом, чем длительнее господство, тем ближе изъятие ресурсов к оптимальному уровню и тем больше блага, доставляемые стационарным бандитом сообществу, следовательно, тем менее бандит походит на грабителя и тем более - на государство, т. е. тем легитимнее и, следовательно, эффективнее и стабильнее его господство и т. д., по кругу.
Аналитически основные отличия государства от бандита состоят в следующем:
а) государство производит безопасность, справедливость, порядок как общественные благо (априорно и для всего сообщества
граждан) в обмен на обязательную уплату налогов, а не как частные услуги, которые предоставляются отдельным клиентам при условии индивидуальной оплаты;
б) применение насилия и принуждения государством ограничено набором безличных формальных процедур, что должно снижать степень произвола, свойственного бандиту;
в) обе вышеперечисленных особенности, а также идеология долга и служения (государству, народу, отечеству) способствуют обретению легитимности, т. е. тому, что господство группы, контролирующей насилие, выглядит в глазах большинства граждан "полезным" и "справедливым", поэтому признается и добровольно поддерживается.
Таким образом, успешный процесс формирования государства предполагает производство общественных благ, наличие формальных правил и процедур, регулирующих действия власти, и легитимность последней. Это, конечно, идеально-типическое видение государства. В действительности многие государства далеки от такой модели. В разные исторические периоды государства демонстрируют различные свойства. В периоды, когда приватизируются важнейшие государственные функции, стираются институциональные границы между формальной и неформальной сферой, государство напоминает стационарного бандита или даже совокупность таковых. Рассматривая государство как процесс формирования и воспроизводства определенных институтов и практик, необходимо иметь в виду обратимость этого процесса, т. е. множественные случаи фрагментации и ослабления государств, а также многообразие социальных форм, которые исторически принимало политическое сообщество. Кроме стабильных демократических государств в современном мире есть группа так называемых слабых государств (weak states), расположенных в Африке и Азии. Слабость таких государств проявляется в неспособности центральной власти контролировать автономные вооруженные формирования; в полной приватизации охранных и арбитражных функций и неспособности к производству общественных благ; в приватизации государственной казны правящим кланом. Для многих слабых государств (Ангола, Уганда, Кот'Ивуар, Сьерра Лионе, Киргизстан, Таджикистан, Афганистан и др.) характерен высокий уровень внутреннего насилия или тлеющий вооруженный конфликт (low intensity conflict) между различными политическими сообществами, низкий уровень безопасности и, как следствие, экономическая отсталость.
ГЛАВА 3 МАФИЯ В ЗЕРКАЛЕ СОЦИОЛОГИИ
Сегодня слово "мафия" используется очень широко. Им обозначают не только разнообразные формы организованной преступности, но часто и любые замкнутые сообщества, где возможности получения каких-либо благ ограничиваются кругом "своих" людей. Между тем мафия имеет конкретно-историческое происхождение, ограниченный "ареал" распространения, характерные способы деятельности (бизнеса), а также специфические организационные и культурные формы. Во второй половине XX в. это явление стало предметом большого числа исторических, антропологических и социологических исследований, что дает возможность более узкого понимания и определения мафии, а также систематического сравнения с аналогичными явлениями в других странах. Часть исследователей акцентируют внимание на стремлении мафии к поддержанию неформального политического господства на подконтрольных территориях, другие - на формах социальной организации, ритуалах, этнокультурных особенностях. Третьи рассматривают мафию как экономическое предприятие по производству и продаже определенных услуг. Первоначально, в 1960-70-х гг. сицилийскую мафию исследовали с помощью этнографических и антропологических методов, прибавляя к этому немногочисленные исторические свидетельства. Свидетельские показания высокопоставленных членов мафии, данные ими на судебных слушаниях в 1985–1997 гг. стали важнейшими источниками, которые были использованы учеными для развития социологического и экономического подхода. Большинство исследователей сходится на том, что мафия представляет собой упрощенный аналог или субститут государства. Претензии на политическое господство, а также использование насилия в качестве важнейшего ресурса предпринимательства (т. е. деятельность мафии и как правительства, и как охранного предприятия) делают необходимым ее подробное рассмотрение в этой книге.
ГЕНЕЗИС СИЦИЛИЙСКОЙ МАФИИ
Го, что впоследствии было названно "мафией", первоначально возникло и устойчиво воспроизводилось в шести западных провинциях острова Сицилия, а также в южноитальянской провинции Калабрия. По свидетельствам членов сицилийской мафии, они называют свою организацию Cosa Nostra ("наше дело"), а ее аналог в Калабрии носит название Ndrangheta, которое произошло от греческого слова, обозначавшего "смелый", "благородный". В Неаполе также длительное время существует преступное сообщество, известное как Camorra.
Исторически Сицилия находилась на перекрестке средиземно-морских торговых путей, занимала важное стратегическое положение и постоянно подвергалась завоеваниям. Большую часть своей истории население острова прожило под властью других государств - греческого, византийского, нормандского и испанского. Феодальная Сицилия не имела собственной государственности, но ее жители, как отмечают многие исследователи, выработали неформальные механизмы самоуправления, которые позволяли поддерживать во многом самостоятельную жизнь, не зависимую от иностранного господства. Этот исторический фон создал локальную субкультуру, характерной чертой которой являлась враждебность к государству и склонность полагаться на свои силы. Конфликт с государством приобрел особую остроту после победной высадки на острове армии Джузеппе Гарибальди в 1863 г. и последующего создания единого итальянского государства.
Первое упоминание о тайных преступных сообществах на Сицилии относится к 1838 г. В докладе генерального прокурора Сицилии министру юстиции Бурбонского королевства говорилось: "Во многих деревнях существуют союзы или братства, что-то вроде сект, которые называются partiti, которые не имеют политической окраски, целей, постоянных мест встречи и которые объединены только лишь общей зависимостью от своего главы, который в некоторых случаях является землевладельцем, в некоторых - священником. У них есть общий денежный фонд, служащий общим целям, иногда для освобождения от ответственности или защиты какого-нибудь официального лица, иногда для защиты обвиняемого, иногда для уголовного преследования невинных. Они (братства) образуют множество маленьких правительств внутри правительства". Первое систематическое описание мафии, свидетельствующее о ее устойчивости и влиянии, было опубликовано в 1876 г. Леопольдо Франчетти. Он описал ее как "индустрию насилия" - совокупность подпольных ассоциаций, имеющих законы, правила членства, санкции и промышляющих незаконным насилием.
Классовая структура феодальной Сицилии вплоть до середины XIX в. состояла из владельцев латифундий (баронов) и крестьян. Испании так и не удалось создать на Сицилии эффективную полицию, и порядок на острове поддерживался частными армиями и частными охранниками (campieri). После отмены феодальной собственности на землю в 1812 г. началось формирование земельных и сельскохозяйственных рынков. При этом большая часть владельцев латифундий стала переезжать в города, продавая свои земли или сдавая их в аренду частным предпринимателям (gabelotti). Считается, что частично из габелотти, частично из оставшихся не у дел частных охранников и начала формироваться мафия. После объединения Италии на Сицилии была создана новая система государственной власти, введены новые законы и выборные органы. Началось формирование нового государства. Именно в период формирования государственности и рынков (последняя четверть XIX в.) и образовалась мафия.
Самим участникам тайных ассоциаций и братств термин "мафия" долгое время был не знаком. Они употребляли выражения "наше дело", "наши друзья", а себя называли иото di rispetto, иото d’onore - уважаемыми людьми, людьми чести. Термин "мафия" вошел в обиход благодаря театральной пьесе Джузеппе Ризотто / Mafiusi della Vicaria, название которой можно перевести как "Крутые из Викарии" (Викария - тюрьма в Палермо). В ней идет речь о сообществе бесстрашных и агрессивных преступников, находящихся в тюрьме и являющихся членами влиятельного секретного сообщества со своими правилами, ритуалами, характерным поведением. Пьеса была поставлена в Палермо в 1863 г. и стала гвоздем сезона, будучи сыгранной в том же году 55 раз. За последующие двадцать лет на Сицилии и в Италии ее сыграли более двух тысяч раз. В пьесе термин "мафиози" употребляется в смысле "крутой", "надменный". Одна из реплик стала крылатым выражением того времени: "Chu vurrissi fari u mafiusu cu mia?". В свободном современном переводе это звучало бы так: "Ты что, пытаешься крутого передо мной изображать?". По мнению большинства исследователей, благодаря этой пьесе термин "мафиози" и производное "мафия" стали устойчиво ассоциироваться с тайным преступным сообществом, которое в то время уже существовало, но не имело обобщающего имени. Функцию наименования - но не изобретения, а скорее артикуляции уже существовавшей совокупности практик и социальных форм - выполнило, как это часто случается, произведение искусства.
К началу XX в. мафия заняла прочное место в политике и экономике Южной Италии, насчитывая вместе с калабрийской Ндран-гетой более 200 относительно автономных братств или "семей", каждая из которых контролировала определенную местность или населенный пункт. Численность некоторых семей не превышала 10 человек. Систематическая борьба с мафией началась в 1920-х гг., после прихода к власти фашистов во главе с Муссолини и с началом политики укрепления государства. Именно в этот период в уголовном кодексе появился термин associazione о delinquere, "преступное сообщество", что позволило комиссару Чезаре Мори, префекту Палермо, назначенному в 1924 г., арестовывать и сажать в тюрьму сотни мафиози. Борьба с мафией велась чисто репрессивными мерами, без особой заботы о правовом и процессуальном аспектах. Имея неограниченные полномочия, полиция просто стремилась выявить наиболее активных членов мафии, найти их и посадить в тюрьму под любым предлогом. Так, во время операции против клана Грисафи в течение одной ночи подчиненные Мори арестовали 357 человек по подозрению в принадлежности к мафии или сотрудничестве с нею. Прекрасно понимая, что основой власти мафии является насилие, Мори открыто признавал, что он борется с мафией ее же средствами: "Если сицилийцы боятся мафии, то я докажу им, что я самый могущественный мафиозо". Мори также стремился лишить мафию морального авторитета, обесчестить мафиози в глазах населения. По его распоряжению полиция конфисковывала имущество и скот членов мафии, устраивая праздничные раздачи населению и демонстрируя, что "уважаемые люди" не в состоянии защитить свою собственность, а значит, более не могут претендовать на уважение.
Спасаясь от преследований, многие мафиози эмигрировали в США, пользуясь каналом, налаженным одним из самых знаменитых мафиозо Вито Кашио Ферро. В США в то время как раз начался период сухого закона и расцвета бутлегерства, что создавало благоприятные условия для роста организованной преступности. Этот рост происходил во многом за счет массового прибытия свежего контингента с Сицилии. В 1928 году Мори объявил об успешном окончании борьбы с мафией и восстановлении государственности. Действительно, в период фашистской диктатуры влияние мафии было очень слабым. Но в 1943 году американские войска высадились на Сицилии и начали освобождение острова от фашизма. Для успешной операции им, естественно, требовались союзники, информанты, проводники и т. п., которые нашлись в большом количестве в итальянских кварталах американских городов среди обосновавшихся там "уважаемых людей". Так вместе с триумфальным освобождением Сицилии буквально "на броне" американских танков мафия вернулась и снова заняла господствующие позиции в политико-экономической жизни острова.