§ 15
Изменение болезненно поврежденного духовного двигателя (жизненной силы), оживляющего наше тело в его невидимых недрах, и совокупность наружно отображаемых и вызванных им в организме симптомов, представляющих существующее заболевание, составляют единство; они являются одним и тем же. Организм является на самом деле материальным инструментом жизни, но его нельзя представить без оживляющего влияния инстинктивно воспринимающего и действующего двигателя, так же как и жизненная сила немыслима без организма, следовательно, вместе они составляют единое целое, хотя в мыслях и разделяются нами ради удобства их понимания.
§ 16
Наша жизненная сила, как духовный двигатель, не может быть атакована и изменена никакими нарушающими гармонию жизни вредными воздействиями внешних враждебных сил на здоровый организм иначе как духовным (динамическим) образом, как и все сходные патологические изменения (болезни) не могут быть устранены врачом иначе как при помощи духовных (по существу динамических) вызывающих изменения сил подходящих лекарств, действующих на духовную жизненную силу, которая воспринимает их благодаря способности повсеместно присутствующих в организме нервов к ощущению, так что только благодаря своему динамическому действию на жизненную силу лекарства могут восстанавливать и на самом деле восстанавливают здоровье и жизненную гармонию, после того ка к изменения в здоровье пациента, распознаваемые при помощи наших чувств (совокупность симптомов), обнаружили заболевание для внимательно наблюдающего и исследующего врача настолько полно, насколько это требуется для того, чтобы дать ему возможность излечить ее.
§ 17
Затем, поскольку при лечении, приводящем к устранению всех осязаемых признаков и симптомов болезни, в то же самое время устраняются и внутренние изменения жизненного принципа, обуславливавшие заболевание а, следовательно, - вся болезнь, поскольку врач должен только устранить все симптомы для того, чтобы в то же самое время уничтожить внутреннее изменение, то есть, патологическое расстройство жизненной силы, следовательно, болезнь во всей ее целостности, самое болезнь. Когда уничтожается болезнь, и восстанавливается здоровье, достигается высшая и единственная цель врача, сознающего истинное свое назначение. Последнее состоит не в наукообразной болтовне, а оказании помощи страждущему.
§ 18
Из той несомненной истины, что кроме совокупности всех симптомов и сопутствующих модальностей (§ 5) невозможно никакими средствами выделить в болезни ничего другого, чем выдалась бы потребность в помощи, безусловно, следует, что, в каждом индивидуальном случае, совокупность всех симптомов и условий болезни должна быть единственным показанием, единственным ориентиром при выборе лекарства.
§ 19
Далее, поскольку болезни являются не чем иным как изменениями в состоянии здоровья здорового индивидуума, проявляющиеся болезненными признаками, а исцеление возможно также только благодаря изменению состояния здоровья больного индивидуума на здоровое состояние, совершенно очевидно, что лекарства никогда не смогли бы излечивать болезни, если бы не обладали силой изменять состояние здоровья человека, зависящее от ощущений и отправлений; что, на самом деле, своей целебной силой они обязаны исключительно способности изменять состояние здоровья человека.
§ 20
Эта духовная сила изменять состояние здоровья человека, скрытая во внутренней природе лекарств, никогда не может быть обнаружена нами лишь усилиями ума, мы можем составить ясное представление о ней только при опытном познании ее проявлений при действии на состоянии здоровья.
§ 21
Далее, поскольку несомненно, что целебный принцип лекарств не осязаем сам по себе, и поскольку в чистых экспериментах с лекарствами, предпринимаемыми самыми добросовестными наблюдателями, нельзя обнаружить ничего другого, что определяет их как лекарства, кроме их способности вызывать определенные изменения в состоянии здоровья человеческого тела, и особенно в теле здорового индивидуума, и в способности возбуждать различные определенные патологические симптомы, постольку в тех случаях, когда фармакологические препараты действуют как лекарства, они могут ввести в действие свои целебные силы не иначе как благодаря способности изменять состояние здоровья человека, вызывая свойственные им специфические симптомы; и поэтому при раскрытии того, какими болезнетворными и в то же время какими лечебными силами обладает каждое отдельное лекарство, мы можем лишь полагаться на вызываемые им в здоровом теле патологические явления, как на единственно возможный способ раскрытия присущих ему целебных сил.
§ 22
Но так как ничто, подлежащее устранению для восстановления здоровья, кроме всей совокупности симптомов и признаков, и не должно наблюдаться при болезни, так же как лекарства не могут проявить никаких целебных эффектов кроме их способности вызывать патологические симптомы у здоровых и устранять их у больных, то из этого следует, во-первых, что фармакологические препараты могут стать лекарствами только благодаря тому, что, возбуждая определенные эффекты и симптомы, или, лучше сказать, вызывая определенные искусственные болезненные состояния, лекарственные вещества устраняют и уничтожают уже имеющиеся, то есть естественное болезненное состояние, которое мы хотим излечить. Во-вторых, из этого следует, что для совокупности симптомов подлежащей лечению болезни должно быть найдено то лекарство, которое (в соответствии с экспериментальными данными о том, устраняет ли оно болезненные симптомы наиболее быстро, безусловно и окончательно и восстанавливает ли здоровье посредством лекарственных, подобных или противоположных, симптомов ) зарекомендовало себя как имеющее наибольшую тенденцию вызывать подобные или противоположные симптомы.
§ 23
Тем не менее, самый чистый опыт и самые тщательные исследования убеждают нас, что длительно существующие симптомы болезни едва ли могут быть устранены и уничтожены противоположными симптомами лекарств (как при антипатическом, энантиопатическом или паллиативном методе) и что, напротив, после временного и кажущегося облегчения они прорываются вновь, но только с возросшей интенсивностью и тяжестью проявлений (см. § 58–62 и 69).
§ 24
Не остается поэтому ни одного обещающего быть полезным при лечении болезней способа применения лекарств, кроме гомеопатического, при помощи которого мы ищем для совокупности всех симптомов каждого случая болезни лекарство, которое по сравнению со всеми остальными лекарствами (патогенные эффекты которых известны благодаря испытаниям на здоровых индивидуумах) обладает силой и склонностью вызывать искусственные болезненное состояние, наиболее подобное таковому в подлежащем лечению случае.
§ 25
Чистый опыт, единственный и непогрешимый судья в искусстве исцеления, при самых тщательных испытаниях учит нас, что действенно то лекарство, которое проявляет в своем действии на здоровое человеческое тело способность вызывать наибольшее число симптомов, подобных тем, которые наблюдаются в подлежащем лечению случае заболевания, а также, при назначении доз подходящей потенции и разведения, быстро, радикально и окончательно устраняет совокупность симптомов этого болезненного состояния, то есть (§ 6-16) все заболевание, и изменяет его на состояние здоровья. Опыт учит нас также, что все лекарства исцеляют те болезни, симптомы которых в наибольшей степени сходны с их собственными, и не оставляют ни одного из них неизлеченным.
§ 26
Это определяется следующим гомеопатическим законом природы, иногда смутно предполагавшимся, но до сих пор полностью не осознанным, и которому в полной мере обязано каждое из осуществленных когда-либо истинных излечений.
Более слабое динамическое поражение навсегда уничтожается в живом организме более сильным, если последнее (отличаясь по своей природе) чрезвычайно подобно первому в своих проявлениях .
§ 27
Целебная сила лекарств определяется, поэтому их симптомами, подобными болезни, но превосходящими ее по своей силе (§ 12–26), так что каждый отдельный случай болезни наиболее надежно, радикально, быстро и окончательно уничтожается и устраняется только лекарством, способным вызвать (в организме человека) наиболее сходным и полным образом совокупность его симптомов, и которое в то же самое время сильнее болезни.
§ 28
Так как этот естественный закон лечения проявляется в каждом чистом эксперименте и при каждом верном наблюдении везде в мире, и факт его существования, следовательно, установлен, то не имеет большого значения, каким могло бы быть научное объяснение того, как это все происходит, и я не придаю большого значения попыткам объяснить это. Однако следующая точка зрения представляется мне наиболее вероятной, поскольку основывается на предпосылках, почерпнутых из опыта.
§ 29
Поскольку каждое заболевание (не являющееся полностью хирургическим) заключается только в особом, болезненном, динамическом отклонении жизненной энергии (жизненного принципа), проявляющемся в ощущении и движении, постольку при каждом гомеопатическом излечении этот жизненный принцип, динамически поврежденный естественной болезнью, захватывается несколько более сильным искусственным болезненным проявлением через назначение лекарственной потенции, выбранной в точности в соответствии с подобием симптомов. Благодаря этому ощущение естественной (более слабой) динамической болезни ослабевает и исчезает. Эти болезненные проявления не существуют более для жизненного принципа, который теперь захвачен и является более сильной искусственной болезнью. Искусственная болезнь вскоре утрачивает свою силу, и пациент оказывается излеченным. Жизненный двигатель, освобожденный таким образом, может снова поддерживать жизнь в ее здоровом состоянии. Этот процесс наиболее вероятен, и отстаивающая его гипотеза основывается на следующих положениях.
§ 30
Здоровое человеческое тело в гораздо большей степени оказывается подверженным воздействию лекарств (отчасти потому, что величину дозы мы регулируем по собственному усмотрению), чем естественных патогенных воздействий, так как естественные болезни излечиваются и преодолеваются подходящими лекарствами.
§ 31
Враждебные силы, частично психические, частично физические, воздействию которых подвержено наше земное существования, и называющиеся болезненными вредными агентами, не обдают силой вызывать болезненные нарушения здоровья человека безусловно. Но мы можем заболеть под их влиянием, и организм, выведенный из состояния здоровья, претерпит ненормальные ощущения и отправления только в том случае, если он достаточно долго подвергался этим воздействиям и достаточно чувствителен к ним, следовательно, они не могут вызвать болезнь у каждого человека и каждый раз.
§ 32
Но совершенно противоположным образом дело обстоит с искусственными болезнетворными агентами, которые мы называем лекарствами. Каждое истинное лекарство действует всякий раз, при всех обстоятельствах, на каждого человека и вызывает у него свои особенные симптомы (ясно ощущаемые, если доза достаточно велика), таким образом, ясно, что каждый живой человеческий организм подвержен их воздействию и приобретает лекарственную болезнь всегда и абсолютно (безусловно), чего, как было сказано выше, никогда не может быть при естественных заболеваниях.
§ 33
Опыт в соответствии с этим фактом несомненно указывает, что живой человеческий организм склонен и предрасположен к вредному воздействию лекарственных сил в гораздо большей степени, чем к воздействию вредных болезнетворных агентов и инфекционных миазмов, или, иначе говоря, он показывает, что болезнетворные вредные агенты способны болезненно нарушать здоровье человека, но воздействие их подчинено и обусловлено часто значительно обусловлено; в то время как лекарственные агенты обладают абсолютным и безусловным воздействием, намного превосходя первые.
§ 34
Большая сила искусственных болезней, вызванных лекарствами, не является, тем не менее, единственным объяснением способности последних излечивать естественные заболевания. Для того, чтобы они могли привести к исцелению, необходимо, прежде всего, чтобы они могли вызывать в теле человека искусственную болезнь, насколько возможно подобную заболеванию, подлежащему лечению. Искусственная болезнь, обладающая большей силой, переводит болезненное состояние инстинктивного жизненного принципа, не способного самого по себе ни к отражению, ни к запоминанию, в состояние чрезвычайно сходное. Она не только затеняет, но подавляет и тем самым уничтожает нарушение, вызванное естественным заболеванием. Это настолько верно, что ни одно уже существующее заболевание не может быть, даже самой Природой, вылечено посредством добавления нового несходного заболевания, сколь бы сильным оно не было. Так же мало может быть оно излечено врачами при помощи лекарств, не способных вызвать подобное болезненное состояние в здоровом теле.