6. Gunderson, J., Singer, M. Defining Borderline Patients: an Overview. American Journal of Psychiatry, 1975 (132). - 1–9 p.
7. Gunderson, J. Building Structure for the Borderline Construct. Acta Psychiatrica Scandinavica 379 (Suppl), 1994. - 12–18 p.
8. Gunderson, J. Borderline Personality Disorder. Washington, DC, American Psychiatric Publishing, 2001.
9. Gombrowicz, W. Ferdydurke. Warszawa, PIW, 1956.
10. Hedges, L. Terrifying Transferences, Northvale. NY, Aronson, 2000.
11. Hurt, S., Clarkin, J., Widiger, T. et al. Evaluation of DSM - III Decision Rules for Case Detection Using Joint Conditional Probability Structures. Journal of Personality Disorders, 1990 (4). - 122–130 p.
12. Kernberg, O. Borderline Personality Organization. Journal of American Psychoanalytic Association, 1967 (15). - 641–685 p.
13. Klein, M. Envy and Gratitude. New York, Basic Books, 1957.
14. Klonsky, E., O ltmanns, T., Turkheimer, E. Deliberate S elf - Harmina Nonclinical Population Prevalence and Psychological Correlates. American Journal of Psychiatry, 2003 (160). - 1501–1508 p.
15. Knight, R. Borderline States in Psychoanalytic. Psychiatry and Psychology. Bulletin of Menninger Clinic, 1953 (17). - 1-12 p.
16. Kreisman, J., Straus, H. I Hate you - Don't Leave Me: Understanding the Borderline Personality. New York, Avon Books, 1991. - 31–32 p.
17. Kreisman, J., Straus, H. Sometimes J Act Crazy. Hoboken. J. Wiley, 2004.
18. Kroll, J. PTSD / Borderliner in Therapy New York, Norton, 1993.
19. Kurtz, J., Morey, L. Negativism in Evaluative Judgments of Words Among Depressed Outpatients With Borderline Personality Disorder. Journal of Personality Disorder, 1998, 12 (4), 351–361 p.
20. Links, P., Mitton, J., Steiner, M. Predicting Outcome for Borderline Personality Disorder. Comprehensive Psychiatry, 1990, 31, 490–498 p.
21. Mahler, M. et al. The Psychological Birth of the Human Infant. New York, Basic Books, 1975.
22. Rogers, J., Widiger, T., Krupp, A. Aspects of Depression Associated With Borderline Personality Disorder. American Journal of Psychiatry, 1995, 152 (2), 268–270 p.
23. Sansone, R. Diagnostic Approaches to Borderline Personality and Their Relationship to Self-Harm Behavior. International Journal of Psychiatry and Clinical Practice, 2001, 5; 273–277 p.
24. Schmalny et al. The Positive Teddy - Bear Sign: Transitional Objects in the Medical Setting. Journal of Nervouse and Mental Disease 182 912, 1994, p. 725.
25. Shearer, S. Phenomenology of Self-Injury Among Inpatient Women With Borderline Personality Disorder. Journal of Nerv. Ment. Dis., 1994, 182 (9), 524–526 p.
26. Smith, S. Diana in Search of Herself. New York, Random House, 1999, 245 p.
27. Soloff, P., Lis, J., Kelly, T. et al. Risk Factors for Suicidal Behavior in Borderline Personality Disorder. American Journal of Psychiatry, 1994, 151, 1316–1323 p.
28. Stanley, B., Gameroff, M., Michalsen, V. et al. Are Suicide Attempters Who Self - Mutilate a Unique Population? American Journal of Psychiatry, 2001, 158, 427–432 p.
29. Stern, A. Psychoanalytic Investigation in the Borderline Group of Neuroses Psychoanalytic Quaterly, 1937, 1, 467–489 p.
30. APA. DSM - IV-TR, Washington, DC, 2000.
31. Stone, M. The Borderline Syndromes: Constitution, Personality and Adaptation. New York. McGraw-Hill, 1980.
32. Stone, M. Borderline Anger: The Border of Treatability: Follow-Up Data Concerning Treatment. (In Japanese). Psychiatrica at Neurologica Japonica, 1990, 92, 824–830 p.
33. Stone, M. Long Term Ontcome in Patients with Borderline Personality Disorders. Economics of Neuro Science, 2001, 3, 48–56 p.
34. Walsh, B., Rosen, P. Self - Mutilation: Theory, Research and Treatment. New York, Guilford Press, 1988.
35. Westen, D. Towards a Revised Theory of Borderline Object Relations: Contributions of Empirical Research. International Journal of Psycho - Analysis, 1990, 71, 667–693 p.
36. Zanarini, M., Frankenburg, F., DeLuca, C. et al. The Pain of Being Borderline: Dysphoric States Specifi c to Borderline Personality Disorder. Harvard Review of Psychiatry, 1998, 6 (4), 201-207 p.
37. Zanarini, M., Frankenburg, F. Predictor of Improvement for Borderline Patients. Symposium Presented at the Annual Meeting of the American Psychiatric Association, 2000.
Нарциссическое личностное расстройство
У Овидия в "Метаморфозах" в мифе о Нарциссе приводятся в завуалированной форме ряд актуальных уже для античного мира значений. Овидий сообщает о родителях Нарцисса, нимфе Лейриопе и изнасиловавшем ее речном боге Цефисе. Этим подчеркиваются травматические моменты в прошлом Нарцисса. Основные мотивы, которые представляется возможным проследить в дальнейшем изложении, сводятся к следующему:
1) мотив отверженной любви нимфы Эхо;
2) мотив мести богини, наказывающей эгоцентричного и беззаботного Нарцисса, возникновением страсти, которую нельзя реализовать;
3) мотив двойника, основанный на иллюзии: Нарцисс влюбляется в свое отражение;
4) мотив страстного желания;
5) мотив магического превращения (Эхо становится бестелесной и Нарцисс превращается в цветок);
6) мотив смерти;
7) мотив воскрешения: цветок воскресает вечно, когда зима сменяется весной.
Несмотря на античное происхождение и различное толкование в истории, только в XX веке термин "нарцисс" и производный от него - "нарциссизм" стали употребляться все более часто и ассоциироваться с проблемами психического здоровья, психоанализа и психиатрии. Нарциссическое личностное расстройство было включено впервые в качестве диагностической единицы в DSM-III в 1980 году, хотя и до этого нарциссизм привлекал внимание исследователей, начиная с 3. Фрейда [8], который изучал его в 1914 году. Концепцию этого расстройства разрабатывал ряд авторов, прежде всего X. Кохут (H. Kohut) [24, 26]; О. Кернберг [16, 18, 19]; М. Кляйн [22]; Р. Фэйрбэйрн (R. Fairbairn) [9]; М. Балинт [2, 3]; А. Балинт (A. Balint) [4]; И. Плакун (E. Plakun) [38].
В истории становления понятия "нарциссизм", к сожалению, обычно упускается из виду наблюдение И. Джонса (E. Jones) [14], который написал книгу, озаглавленную "Комплекс Бога". В ней анализировались пациенты, проявлявшие сверхграндиозность, отсутствие эмоционального сопереживания, высокомерие. Они переоценивали свои способности, обнаруживали фантазии всевластия. В состоянии декомпенсации обычно высказывали бредовые идеи о своей богоподобности.
3. Фрейд в 1914 году выделил два вида нарциссизма:
1) первичный нарциссизм в раннем периоде жизни, с поглощенностью собой;
2) вторичный, более поздний нарциссизм как идеал ego, включающий аспирации, стремление к известности и славе.
В 1930-е годы В. Райх (W. Reich) [39] использовал термин "фаллический нарциссизм" в контексте его концепции о "панцире характера" (character armor) как стратегии сопротивления. Фаллические нарциссисты используют, согласно В. Райху [39], агрессию в качестве самозащиты, демонстрируя самоуверенность, надменность, высокомерие.
О. Кернберг [15] в 1967 году рассматривал НЛР как производное пограничной личностной организации (ПЛО), подчеркивая присутствие примитивных защитных механизмов с сохранением высокого уровня функционирования ego.
Этот же автор [18] в 1984 году выявил в НЛР патологический процесс с выраженным психическим голодом или "оральной яростью". Корни патологии находятся в детстве и являются результатом родительского безразличия или издевательски недоброжелательного воспитания. О. Кернберг полагает, что в таких ситуациях талант ребенка и позитивные влияния других компонентов среды могут позволить ему частично избавиться от негативных родительских воздействий. В результате "особенность" и чувство грандиозности становятся отщепленным "Я", демонстрируемым окружающему миру. Реальное "Я" характеризуют чувства зависти, страха и депривации.
X. X. Кохут [24], в отличие от О. Кернберга [18], считает нарциссизм не патологическим процессом или болезненным отклонением, а задержкой в развитии. Зерна НЛР закладываются в тех случаях, когда лица, осуществляющие заботу, не оценивают правильно реакции ребенка, не способны понять его. Такая эмпатическая несостоятельность родителей приводит к тому, что у ребенка формируется их идеализированный образ. Идеализация не имеет границ и оторвана от реальности. Возможно возникновение "нарциссического расширения" (narcissistic extension) со стремлением, опираясь на социальное положение родителей, сохранить самооценку, заимствуя что-то из родительской жизни. Родители, которые чересчур "вкладываются" для создания у детей такого расширения, воспитывают у них чувство, что любовь - это плата за ролевое поведение.
Диагностические критерии нарциссического личностного расстройства, согласно DSM-IV (1994), включают модель всепроникающей грандиозности и отсутствие эмпатии. Расстройство может диагностироваться при установлении пяти или более признаков, среди которых выделяются: 1) грандиозное чувство самозначимости; 2) захваченность фантазиями неограниченного успеха, власти; 3) вера в собственную уникальность, которую могут оценить только особо одаренные люди; 4) потребность в восхищении; 5) чувство привилегированности; 6) эксплуатативность в межличностных отношениях; 7) отсутствие эмпатии; 8) зависть к достижениям других; 9) вызывающее, наглое поведение.
Психоаналитики называют нарциссическими тех лиц, личности которых организованы вокруг сохранения их завышенной положительной самооценки за счет получения постоянного подкрепления извне. Известно, что самооценка каждого человека зависит от одобрения или неодобрения авторитетными значимыми людьми. Тем не менее, у некоторых людей зависимость от внешних "подкреплений" выражена до такой степени, что другие факторы при этом не учитываются и сверхзанятость свои имиджем в глазах других выходит за пределы обычных реакций на похвалу и критику.
Автор известного психоаналитического словаря К. Райкрофт (С. Rycroft) [41] определяет нарциссизм как вариант солипсизма - "тенденции пользоваться собой в качестве точки отсчета, в округ которой организуется опыт. В этом смысле открытие, что кто-то не является единственной головой на плече и что мир не создан исключительно для чьего-то собственного блага, включает потерю нарциссизма".
К. Лэш (С. Lash) [30] понимает под нарциссизмом, в частности, чрезвычайный индивидуализм, пренебрежение к другим людям, сверхзанятость собственными интересами, отсутствие интереса к социальной сплоченности.
3. Фрейд [8] считал, что "первичный нарциссизм" является нормальной стадией развития, в которой младенец блаженно фиксирован исключительно на самом себе. Первичный нарциссизм, согласно 3. Фрейду, - предтеча объектных отношений. Способность "инвестировать" либидо в других людей появляется в процессе дальнейшего развития ребенка.
3. Фрейд объяснял механизм ряда психических расстройств вторичным нарциссизмом, при котором либидо регрессивно "отходит" от внешнего мира и повторно интроецируется в себя (посредством введения в собственное психическое пространство), в собственное "Я". Такую динамику 3. Фрейд считал характерной для паранойи, шизофрении, а также в определенной степени для ипохондрических состояний.
Вторичный нарциссизм выражается в патологическом эгоцентризме, отсутствии способности устанавливать продуктивные обоюдные контакты, признавать за другими людьми право на самостоятельные (противоречащие интенциям нарциссического субъекта) устремления и право на осуществление собственных целей. Окружающие люди представляют для таких личностей интерес только как объекты для манипуляции, "инструменты" для достижения собственных нарциссических планов.
В психоаналитической литературе дискутируется вопрос о том, существует ли в действительности выделенный 3. Фрейдом первичный нарциссизм, рассматривавшийся им позже как недифференцированное экзистенциальное состояние ребенка еще до появления рудиментарного ego. Это состояние относится фактически к внутриутробному периоду, когда расщепления между субъективным и внешним миром не существует.
Дж. Лапланш и Дж. Понталис (J. Laplanche, J.-B. Pontalis) [29] приводят два возражения, которые могут возникать в связи с подобным представлением о первичном нарциссизме:
1. Терминологически при таком подходе теряется само отношение к имиджу "Я" или к зеркального типа отношению, заложенным в этимологии слова "нарциссизм". Если речь идет о недифференцированном, лишенном объектов состоянии, то трудно описывать его в рамках термина "первичный нарциссизм".
2. Эмпирически существование такого состояния очень проблематично.
Некоторые авторы считают, что объектные отношения в форме первичной любви к объекту очевидны уже в акте сосания. Они отвергают мифические представления о первичном нарциссизме, понимаемом как первичное, "лишенное объектов состояние внематочного существования". Мелани Кляйн [21] в 1945 году утверждала, что нет оснований говорить о нарциссической стадии развития, поскольку объектные отношения возникают с самого начала существования. Термин "нарциссическое состояние" правомочно применять только в случае переключения либидо на интернализированные объекты. М. Кляйн обнаруживала, что дети в раннем возрасте уже имеют ego, активно вовлеченное в такие психические процессы, как идеализация, обесценивание, расщепление. М. Балинт [3], Р. Фэйрбэйрн [9] утверждали, что люди связаны с объектами (object related) с самого начала своей жизни. Младенцы активно взаимодействуют с матерью с момента рождения, они могут, например, отличать запах молока своей матери от другого с первых часов жизни [44].
Н. Сямингтон (N. Symmington) [47] на основании такого рода данных приходит к заключению, что "единственный существующий нарциссизм - вторичный".
О. Кернберг [16] считает, что существует первичный детский нарциссизм. Уже при рождении ребенок чувствует, что он нарциссичен. X. Кохут [24] рассматривает это явление как нормальное, не носящее нарциссического характера.
Некоторые исследователи, изучавшие проблему нарциссизма, высказывают мнение, что это нарушение затрагивает исключительно ego. С нашей точки зрения, это не совсем правильно. Термин "ego" активно используется в психоанализе. 3. Фрейд писал свои работы о нарциссизме в основном до того, как он произвел условное деление психической деятельности на сферы ego, id и superego. На самом деле, нарциссизм затрагивает всю личность и касается не только ego, но и superego и какой-то части бессознательного. Поэтому более правильно говорит о фиксации энергии не на ego, а на "Я", включающем не только ego, но и часть бессознательного.
K. Абрахам (K. Abraham) [1], X. Розенфельд (H. Rosenfeld) [40], О. Кернберг [16] и др. акцентуируют основное внимание на деструктивности нарциссизма. Нарциссический человек всегда болезненно завистлив, не переносит успеха других людей, ненавидит их, старается причинить им вред вплоть до разрушения. Он признает существование лишь собственного "Я", считая отношения взаимности, любви и дружбы непозволительными.
Этот вид "толстокожего" нарциссизма X. Розенфельд [40] противопоставляет более легкому - "тонкокожему", связанному с "переключением" либидо с внешних объектов на себя. Последний вариант нарциссизма А. Бриттон (A. Britton) предложил в 1998 году называть "либидинальным".
А. Бриттон, развивая идеи X. Розенфельда [40], считает, что "умеренная доза" (modicum) "гносеологического нарциссизма" ("epistemic narcissism"), выражающегося в убежденности в правоте своих идей, характеризует человека с ассертивными творческими подходами. В то же время А. Бриттон признает, что гносеологический нарциссизм является по своей природе формой психологической защиты. Это связано с тем, что окружающие воспринимаются в качестве угрожающих объектов, с которыми приходится сосуществовать, завидуя и ненавидя их. Единственным способом сохранения себя в позиции нарциссического всемогущества является немедленное воображаемое устранение объектов, что достигается пренебрежением, подавлением эмпатии, манипулированием с целью отрицания значимости угрожающих объектов.
Патологические стороны нарциссической структуры подчеркиваются О. Кернбергом [16]: "грандиозное "Я", соединяющее слияние реального "Я" и идеального объекта и результирующее в идеализированной самодостаточности, делает для субъекта невозможным установление интимных отношений, включая анализ". О. Кернберг считает, что человек с нарциссизмом мог бы выразить свои чувства следующим образом: "Мне не нужно бояться возможного отвержения за то, что я не живу в соответствии с собственным идеалом, который обеспечит мне любовь идеального человека, способного в моем воображении любить меня. Этот идеальный персонаж, мой идеальный имидж этого человека и мое идеальное "Я" едины и они лучше, чем тот идеальный человек, любви которого я желаю. Таким образом, я уже ни в ком не нуждаюсь" (цит. по Дж. Холмс (J. Holmes), [13, p. 190]). По мнению Дж. Холмс [13], нарциссический субъект "соединяет в себе три уровня чувств: внешнее отрицание зависимости и следующее из этого самовосхищение, под которыми находится всепоглощающая оральная зависть и фрустрированная жажда любящей заботы".
X. Кохут [24] рассматривает нарциссизм (любовь к себе) и любовь к объекту в виде двух различных линий развития, сохраняющихся отдельно в течение всей жизни. Автор исходит из положения о неправильности континуальной модели, в рамках которой между этими двумя видами любви имеет место плавный переход. В отличие от О. Кернберга X. Кохут [24] подчеркивает здоровый характер нарциссизма, причисляя к последнему амбиции, вдохновение, идеалы, положительное отношение к себе. С точки зрения X. Кохута, в процессе развития ребенка не происходит перехода от нарциссизма к объектной любви, последняя "не заменяет" нарциссизм. Изменение нарциссических настроений в сторону их ослабления связано с приобретением опыта, различными разочарованиями, постепенным исчезновением многих иллюзий. В результате в здоровом варианте, достигнув зрелости, человек ставит перед собой реальные ego-цели на основе положительного отношения к себе.
X. Кохут считал формирование здорового нарциссизма необходимым компонентом здорового развития ребенка. Здоровый нарциссизм, согласно автору, не является признаком незрелости или тем более психического заболевания, наоборот, он создает предпосылки для адекватных "Я"-объектных отношений в процессе дальнейшего развития.
X. Кохут [24] использовал термин "Я-объект" ("Self-object") для описания особых интимных отношений между родителем и ребенком. Их смысл состоит в том, что в них другой, с одной стороны, не является полностью частью "Я", и в то же время - не полностью отделен от собственного "Я". Родители ребенка в его раннем возрасте являются "Я"-объектами, т. к. они воспринимаются ребенком как продолжение его "Я", которое он в состоянии в определенной степени контролировать. X. Кохут [24] рассматривает такую "Я"-объектность как важное противопоставление чрезмерной фиксации на сепаратности и автономии, свойственных современному обществу.