Результаты и тенденции послекризисного развития
Среди основных результатов посленоябрьского развития следует выделить в первую очередь такие.
Во-первых, Украина вступила в период формирования нового политического режима, кристаллизации его основных характеристик, который продлится как минимум до середины 2006 года, когда после парламентских выборов марта 2006 года сформируется новая конфигурация и баланс политических сил. Основными особенностями этого периода, вероятно, будут половинчатость и противоречивость. Причем последствия "оранжевых" протестов для протекания и направления этого процесса будут иметь скорее психологический, нежели практический политический характер.
Во-вторых, не стоит переоценивать значение конституционных изменений 8 декабря 2004 года. Их следует рассматривать скорее как символ готовности основных политических акторов к компромиссу, нежели как сам компромисс и соглашение о законодательных рамках политического процесса. Известно, что фактическая конституция часто существенно отличается от конституции формальной, поэтому принятое Верховной радой Украины ограничение полномочий президента в пользу правительства и парламента обозначает не конечный результат, а только направление развития политического и государственного режима.
В-третьих, важнейшим результатом кризиса стало резкое расширение сферы публичности. В этой сфере произошел настоящий прорыв – Украина увидела, как много интересных и умных людей есть как в столице, так и в регионах. Разблокирование официальных СМИ, если оно не станет кратковременным эпизодом, уже в ближайшем будущем должно катализировать развитие гражданского общества, создать новые рычаги общественного давления на элиты и государство.
Одновременно в сферу общественной дискуссии попали важнейшие вопросы развития Украины, ранее замалчиваемые из достаточно обоснованных опасений за гражданский мир и спокойствие. Речь идет, в частности, о проблемах новой украинской идентичности, культурно-языковых противоречиях, региональных различиях, проблемах местного самоуправления и устройства страны.
В-четвертых, возникает уникальный шанс для дальнейшей культурной консолидации Украины. Именно сейчас следует проработать и уже в ближайшее время осуществить комплекс мер по целенаправленному формированию новой украинской идентичности, которая бы интегрировала и сняла до сих пор чувствительные проблемы региональных различий: языковые, религиозные и т. п. В условиях активизации сепаратистских проявлений, которые могут составить серьезнейшую угрозу национальной безопасности Украины, эта проблема приобретает особое значение.
В-пятых, "оранжевые" протесты засвидетельствовали формирование в Украине мощных городских социальных слоев. Именно их политическая активизация создает определенные возможности и перспективы для дальнейшего развития Украины в европейском направлении.
В-шестых, ныне в Украине существует реальная возможность воздействовать на содержание будущей политики, сформировав новую политическую и социальную повестку дня. Уникальность ситуации в том, что, присутствуя при рождении нации, можно повлиять на все ее будущее развитие. И в этом высший интерес и ценность ситуации для интеллектуалов.
В-седьмых, существенным образом изменилось политико-психологическое измерение международной ситуации, в которой находится Украина. С одной стороны, активность граждан принципиально улучшила имидж Украины в Европе и США, создала определенные позитивные предпосылки для активизации и успешного развития отношений с Западом, и в первую очередь с США и непосредственными западными соседями Украины – странами "новой Европы".
С другой стороны, украинско-российские отношения уже в ближайшее время вступят в период определенного охлаждения. Среди причин этого – восприятие Кремлем и значительной частью российского экспертного сообщества украинских событий как катастрофического поражения РФ в ее глобальной игре с США, а также в немалой степени – опасения относительно экспорта идей "оранжевой революции". В этой ситуации Украина должна разработать и проводить предельно взвешенную внешнюю политику, особенно на российском направлении. Тем более что есть достаточно много оснований прогнозировать, что декабрь 2004 года подведет черту под существованием постсоветского пространства как особого геополитического региона, гегемонию и безусловное доминирование в котором осуществляла Москва.
О причинах "оранжевой революции" в Украине
Владимир МАЛИНКОВИЧ,
директор Украинского отделения Международного института гуманитарно-политических исследований
В последние месяцы прошлого года мир наконец-то познакомился с Украиной. Не со страшным Чернобылем, расположенным где-то в украинской части российской, то бишь советской империи, не с украинскими звездами вроде Андрея Шевченко, братьев Кличко и победительницы "Евровидения-2004" Русланы Лыжичко, а с сотнями тысяч украинских оппозиционеров, до отказа заполнивших центральную площадь Киева – Майдан Незалежности и прилегающие улицы. В течение почти двух месяцев миллионы телезрителей в разных странах мира ежедневно видели их восторженные лица в обрамлении оранжевых знамен, флажков и воздушных шариков. И слышали их бесконечное скандирование "Ю-щен-ко!", "Ю-щен-ко!", их тысячеголосые призывы скинуть всем надоевшую, насквозь прогнившую, коррумпированную власть Леонида Кучмы и Виктора Януковича. Даже нелепая барочно-рококошная колонна в центре Майдана вдруг превратилась во что-то изящное и легкое. Такой пьяняще легкой, воздушной, бесконфликтно-мягкой, празднично-карнавальной казалась постороннему наблюдателю самая "бархатная" из всех известных миру "бархатных революций" – "оранжевая революция" в Украине.
Но чудес не бывает. Миром управляют объективные закономерности, если, конечно, этот мир сам является объективной реальностью.
А была ли революция?
С точки зрения марксистской теории, которую нам долго и упорно прививали, социальная или политическая революция – это коренной переворот всей жизни общества, насильственное низвержение старого и утверждение нового социально-экономического строя. Нечто подобное понимают под политической революцией и либеральные социологи. Ссылаясь на них, "Британская энциклопедия" определяет революцию в политике как стремительное и фундаментальное изменение всего порядка управления государством, обычно сопровождаемое насилием, результатом чего, как правило, бывают необратимые перемены в экономической системе, социальных структурах и культурных ценностях.
В том, что касается революционного насилия, оба этих определения, надеюсь, устарели. Поражение коммунизма в государствах Восточной Европы и СССР – процесс, несомненно, революционный, но в большинстве этих стран он прошел без массового использования насилия. Без крови современные революции, пожалуй, могут и обойтись, но вот без фундаментальных – то есть системных – изменений всего политического и социального строя революций, думаю, не бывает. События, которые последовали за горбачевской "перестройкой" в республиках СССР и "бархатными революциями" в Чехословакии, ГДР, Венгрии, Польше и даже в Белграде, были бескровными, но, безусловно, революционными, т. к. до самых корней перетрясли всю систему политической, социально-экономической и культурной жизни общества.
Совсем не то в Украине (и, кстати, в Грузии Михаила Саакашвили). Организаторы "оранжевой революции", включая самого Виктора Ющенко, вовсе не хотели системных перемен. Именно правая оппозиция ("Наша Украина" и Блок Юлии Тимошенко – БЮТ) активно сопротивлялась принятию закона о конституционных изменениях, который должен был обеспечить трансформацию президентской республики в парламентско-президентскую. Сначала они объясняли свою позицию тем, что политическая реформа нужна только президенту Кучме, стремящемуся сохранить свою власть. Год назад эти опасения были в какой-то мере обоснованны, но, вернувшись после лечения из Баден-Бадена, Кучма фактически устранился от всякой борьбы за реформу. Тогда оппозиция сменила пластинку: реформа, мол, непоследовательная, не касается местного самоуправления. Вот если бы голосовался не проект "парламентского большинства" (№ 4180), а совместный проект правой и левой оппозиции (№ 3702-1), "Наша Украина" и БЮТ его могли бы поддержать. Не успел Ющенко произнести эти слова с парламентской трибуны, как Кучма согласился вынести на голосование первым именно этот – хороший – проект, предусматривающий и реформу местного самоуправления. За этот проект проголосовали даже самые последовательные сторонники Кучмы – эсдеки. А вот правые оппозиционеры – "Наша Украина" и БЮТ – свой собственный законопроект не поддержали! Как не поддержали они и проголосованный ранее закон о пропорциональной избирательной системе, который также готовился с их участием. Причина? По-моему, она очевидна. Кандидат в президенты Виктор Ющенко в случае своей победы ни с кем не желал делить руководство исполнительной властью. Лишь в промежутке между вторым и третьим турами президентских выборов часть "оранжевых" согласилась проголосовать за конституционную реформу, но только в "пакете" с нужным им избирательным законом. Очень уж хотелось им победить, а для этого необходимо было законодательно ограничить голосование на дому и по открепительным талонам, а также сформировать нужным образом избирательные комиссии на местах. Да и соглашение со своим "левым" союзником Александром Морозом они вынуждены были соблюдать (без него не победили бы), а социалисты – самые радикальные сторонники реформы. Надо сказать, что и "пакет" поддержали далеко не все правые оппозиционеры. Не голосовали сторонники Юлии Тимошенко и... сам Ющенко!
Если организаторы "оранжевой революции" не хотели системных изменений, то какой же в таком случае была их цель? Ответа на этот вопрос они не скрывают: цель лидеров правой оппозиции – смена политической элиты. Вряд ли такую цель можно считать революционной, но подавалась она читателям, зрителям, участникам акций протеста на Майдане как радикальная, поскольку людям обещали полное обновление власти, приход новых, честных, некоррумпированных политиков, готовых служить интересам общества. И здесь лукавство. Среди тех, кто стоял на оранжевой трибуне в центре Киева, людей, входивших в высшие эшелоны власти при Кучме, было никак не меньше, чем в окружении Януковича. Два бывших премьер-министра, два спикера, несколько вице-премьеров и вице-спикеров, очень много бывших министров и глав важнейших госкомитетов, представитель Кучмы в парламенте и др. Да и крупных бизнесменов (читай – олигархов) совсем немало: Юлия Тимошенко, Петр Порошенко, Давид Жвания, Евгений Червоненко, Леонид Черновецкий etc. Ближе к финалу к ним присоединились образцово-показательный нувориш Александр Волков и напрямую связанный с КГБ – СБУ Андрей Деркач, долгое время олицетворявшие обругиваемый оппозицией режим Кучмы и "крутой" бизнес; теперь же всю "оранжевую" экс-номенклатуру и не сосчитать. Почти все – вчерашняя, потерявшая власть номенклатура да оттесненные на периферию более мощными конкурентами "лидеры бизнеса". Учитывая эти обстоятельства, реальную, а не декларируемую цель организаторов "оранжевой революции" можно определить одним словом – реванш.
Такой была основная цель организаторов "оранжевой акции", но совсем не этого хотела основная масса ее участников. Свою позицию протестанты, поддерживающие Ющенко, адекватно представить не смогли, потому что они были не столько самостоятельным субъектом, сколько управляемым "реваншистами" объектом политического действия. Внешне требования сотен тысяч протестантов сводились к желанию сбросить злых властителей – Кучму, Медведчука, Януковича и посадить в президентское кресло "доброго царя" Ющенко, которому поможет расчистить от грязи "авгиевы конюшни" власти "народная заступница" Юлия Тимошенко (таковой ее считали наиболее радикальные участники акций протеста, но далеко не все). Однако основываясь только на этих требованиях, вряд ли можно объяснить причины, побудившие сторонников Ющенко выйти на улицы.
Пусть не было революции, но политический кризис все же был (и есть) – в этом, думаю, никто не сомневается. Об этом кризисе под условным названием "оранжевая революция" и пойдет речь дальше. Почему все-таки этот кризис разразился во времена, для страны относительно благополучные? В течение пяти последних лет производство ВВП в Украине постоянно росло, причем рекордными темпами. И товарооборот рос, и даже уровень жизни большинства украинских граждан повышался, хотя и не так быстро, как хотелось бы. Главное, что люди это ощущали. По данным социологов, средний балл оценки опрошенными гражданами экономической ситуации за последние пять лет увеличился вдвое. Число лиц, считающих эту ситуацию очень плохой, напротив, уменьшилось – с 40,7 до 18,3 %. Людей, неудовлетворенных своим социальным положением, в 2004 году по-прежнему много, но все же на 20 % меньше, чем пять лет назад. А число довольных своим статусом за это же время выросло с 8 до 15,4 %, то есть опять-таки почти вдвое. Наметилась тенденция к увеличению позитивных оценок того, что касается гарантий занятости, личной безопасности, материальных условий семейной жизни, медицинского обслуживания и условий отдыха. Замечают все это люди и тем не менее протестуют. Почему?
Чтобы понять суть массового недовольства в стране, находящейся в состоянии экономического подъема, – ту самую суть, которая, как правило, ускользает из сознания самих недовольных, – попробуем определить характер правящего в Украине режима.
Метаморфозы правящего режима
Революция 1990–1991 годов (действительно революция, поскольку привела к созданию независимого государства и коренным образом изменила весь уклад жизни в стране) до сих пор не завершена. Независимость страна получила за счет компромисса между националистами и национал-демократами с одной стороны и напуганной августовскими событиями в Москве украинской компартийной номенклатурой – с другой. Политическая демократизация была проведена в значительной мере формально. Большая часть исполнительной власти оказалась сосредоточенной в руках одного человека – президента.
Он возглавил единую вертикаль административной власти – "от Москвы до самых до окраин", то есть от президентского кабинета на улице Банковой в Киеве до самого маленького села.
Располагая широкими политическими полномочиями, украинский президент в то же самое время не имел тех финансовых и экономических возможностей, что были у главы административной власти в советский период, поскольку государство больше не обладало монополией в экономике. Чтобы справиться с острейшим экономическим кризисом, поразившим Украину в 90-е годы, ему объективно необходима была помощь тех, кто успел сколотить значительный капитал во времена "перестройки" и в первые годы независимости. А большие деньги тогда делались почти всегда с грубым нарушением норм права или в лучшем случае в обход совсем не совершенного в те годы законодательства. Иными словами, весь наш крупный бизнес был нечист на руку. Нуждаясь в поддержке такого бизнеса, власть закрывала глаза на процессы в теневой экономике, поощряя тем самым коррупцию. Со своей стороны, и теневой бизнес нуждался в государственном покровительстве – для получения и сокрытия сверхприбылей и участия в приватизации бывших государственных предприятий на выгодных для себя условиях. Поскольку административная вертикаль подчинялась одному человеку – президенту, нувориши боролись за место в его окружении. Разумеется, ближе всего к президенту оказались самые богатые и сильные. В Украине это те, кто связан с энергетикой, с перераспределением импортных энергоресурсов, с приносящими валютную прибыль горнодобывающей, металлургической и металлообрабатывающей отраслями промышленности. Так, к середине 90-х утвердилась в Украине своеобразная, но отнюдь не уникальная, система власти – номенклатурно-олигархический режим. Подобные режимы с теми или иными отклонениями сложились и в большинстве других государств СНГ, существуют они во многих президентских республиках Латинской Америки и в ряде стран "третьего мира".
В годы развала советской экономики, когда производство ВВП снизилось более чем на 60 % по сравнению с 1990 годом, союз номенклатуры с олигархами имел и некоторое позитивное значение. Постоянно выходя за рамки правового поля и утаивая от налогообложения колоссальную часть своих доходов, теневой капитал все же заложил основы частной индустрии в Украине. Бывшие советские предприятия оказались в большинстве своем нерентабельными, и для того чтобы хотя бы часть из них могла сохраниться в условиях рыночной экономики, их нужно было срочно модернизировать. Для этого необходимы были мощные финансовые вливания. Иностранные инвесторы в Украину не спешили, и средства могли поступать (и поступали) в основном от тех, кто уже успел их приобрести путем "грабительского первичного накопления капитала" (так по Марксу). Кроме того, сложившиеся в это время мощные финансово-промышленные группы обеспечивали своей подпиткой какую-никакую работу госаппарата, взятками разлагая при этом государственных чиновников, втягивая их в систему тотальной коррупции.
Формироваться номенклатурно-олигархический режим начал с первых же лет независимости, еще при президенте Леониде Кравчуке (вспомним, к примеру, времена и. о. премьера Ефима Звягильского), но окончательно он сложился уже при Кучме. В период своего первого президентского срока Кучма еще мог сдерживать олигархов, и роль номенклатуры в политической системе тогда еще была решающей. Первое серьезное столкновение президента с бизнес-группами из его ближайшего окружения произошло при премьерстве олигарха-чиновника Павла Лазаренко. Контролируя созданную им мощную корпорацию "Единые энергетические системы Украины" во главе с Юлией Тимошенко и целый ряд других бизнес-структур, Лазаренко позволил себе не делиться с государством и правящей верхушкой по тем правилам, которые были негласно установлены до него. Кучма возмутился и уволил Павла Ивановича с поста премьера. Против него (и Юлии Тимошенко) начали готовить уголовное дело – благо компромата было более чем достаточно. Лазаренко и Тимошенко создали свою партию "Громада" и ушли в оппозицию. Так у противников Кучмы и его режима появилась своя материальная база.