Прежде всего: этими публичными представлениями на сцене перед зрителями можно развивать остроту человеческого ума более мощно, нежели какими бы то ни было наставлениями или всей силой дисциплины. От этого и происходит то, что вещи, назначенные для усвоения памятью, легче запечатлеваются в ней, если они, таким образом, представляются в живой форме, нежели, если их только слышат или читают; таким способом легче заучиваются многочисленные стихи, изречения, даже целые книги, нежели гораздо меньшие вещи посредством одного затверживания. Далее и ввиду последующего – одно ведь следует из другого – они служат прекрасным поощрением для учеников, когда те знают, что перед многими должна быть произнесена или похвала прилежанию, или порицание лености. Затем и для учителей подобная личная проба прилежания вверенных им питомцев служит поощрением, внушая им уверенность, что от их похвалы зависит выступление на сцене порученных им учеников, и представляет случай обнаружить служебную ревность. Эти же представления радуют и родителей, и они не жалеют издержек, видя, как их дети хорошо идут вперед и имеют успех перед публикой. Таким путем лучше обнаруживаются выдающиеся таланты и легче заметить, кто к каким занятиям преимущественно годен, равно как и то, кто из бедных учеников более достоин поощрения.
Наконец (и это самое главное, – этого одного вполне достаточно, чтобы рекомендовать театральные представления), так как жизнь людей (особенно тех, что предназначаются для церкви, государства и школы), должна быть посвящена беседам и действиям, то таким образом – посредством примера и подражания – юноши кратким и приятным путем приучаются наблюдать в вещах различные стороны, сразу отвечать на различные вопросы, искусно владеть мимикой, держать лицо, руки и все тело сообразно с обстановкой, управлять своим голосом, изменять его, – словом, благопристойно выполнять всякую роль и во всем вести себя непринужденно, оставив в стороне граничащую с деревенскими манерами застенчивость.
Порядок, касающийся перерывов и вакаций.
До сих пор мы говорили о порядке, касающемся занятий, теперь мы скажем о перерывах в занятиях. Так как недолговечно то, что не чередуется с отдыхам (а мы хотим развивать способности так, чтобы они были долговечны), то не обходимо, чтобы за работой следовал отдых – промежутки покоя. Каковы должны быть эти перерывы? Ежечасные, ежедневные, еженедельные и годичные. А именно, требуется, чтобы после каждого часа напряженной умственной работы давался получасовой отдых, а после завтрака и обеда по меньшей мере час для гуляния и развлечения. Наконец, после окончания дневной работы – восемь часов для покоя и сна; а именно, от восьми часов вечера до четырех часов утра. Далее, два раза в неделю, по средам и субботам, все время после обеда должно быть свободно от классных занятий и отведено для частных занятий и развлечений. Также должны быть свободны от занятий по одной неделе до и после годовых христианских праздников (Рождества, Пасхи, Троицы) и, наконец, целый месяц во время сбора винограда.
Если кто-нибудь думает, что при назначении вакаций мы были слишком щедры, то пусть он только примет в расчет, что все же для занятий остается полных 42 недели в год, в каждой неделе 611 часов. А это составит в год 1260 часов. По правилам нашего метода ни один час не должен проходить без нового полезного приращения к образованию; подумайте же, какую массу образованности и мудрости можно собрать в целый год и сколько наконец, за целые семь лет
Конец общего начертания школы.
Пансофическая школа
Часть вторая
Содержащая специальное описание ее семи классов
Теперь дадим описание классов в отдельности и, предполагая, что каждый имеет свою особую классную комнату, проследим по порядку.
"Преддверный" (подготовительный) класс.
Надпись на двери: "Да не вступает сюда никто без знания грамоты".
Смысл надписи тот, что не должно допускать никого, кто еще не сведущ в грамоте, но только тех, кто умеет читать. Если принимать тех, которые еще не умеют читать, то это послужит задержкой не только для учителя этого класса, но и для всего состава учеников. Стало быть, новобранцы мудрости должны покончить со своими упражнениями в первоначальных элементах где-либо в другом месте, чтобы они приходили сюда уже грамотными.
Изображения в классной комнате.
Для того чтобы принятые сюда имели повсюду, куда они обратятся, поучения для своих чувств, – все четыре стены комнаты нужно расписать предметами, которые они будут изучать здесь. А именно:
● вполне чисто написанные буквы латинского письма (прописные и строчные, древний и курсивный шрифт), по которым ученики должны научаться каллиграфии;
● образцы склонений и спряжений, на которые должны смотреть начинающие при склонении имен и спряжений глаголов до тех пор, пока им не наскучит быть в зависимости от написанного перед ними и пока им, по основательном усвоении и укреплении через упражнение, не станет приятнее говорить все на память, чем утомлять глаза рассматриванием;
● самые краткие нравственные изречения, содержащие важнейшие жизненные правила, которые ученики должны заучить на память к концу учебного года.
Первая книга "преддверного" класса носит заглавие "Пределы вещей", из которых состоит мир, корни слов, из которых вырастает язык, и таким образом обнимает первые и самые элементарные основания нашего знания с прибавлением учения о нравственности для детей.
И для математики также следует уже здесь назначить известный курс, так чтобы было ясно, что совсем не в шутку написал Платон над дверями своей школы: "Да не вступает сюда никто без знания геометрии".
…И в самом деле, для несведущих в математике сокрыты многие тайны вещей. Поэтому при поступлении детей в школу всеобщей мудрости мы с самого начала ставим преддверие к Божественной премудрости, чтобы вместе с буквами дети учились также писать, выговаривать и понимать числа. Это необходимо уже для того, чтобы они были в состоянии понимать и легко объяснять числа, которые содержатся в назначенной для "Преддверия" книге. Это будет для них началом учения о числах. Из геометрии мы не даем им ничего, – мы только заставляем их рисовать точку и линию; из музыки – шкалу тонов и ключей вместе с сольфеджиями. Ибо нельзя допустить, чтобы питомцы муз были несведущи в музыке; потому-то некогда Фемистокл, оттолкнувший лиру, считался необразованным человеком.
Для истории здесь нет никакой книги, кроме классной книги. Из нее можно рассказать ученикам по поводу того или другого слова что-нибудь на их родном языке, для того чтобы занять их слух и воображение и наполнить дух их любовью к истории.
Упражнения в стиле точно так же будут состоять ни в чем другом, как в списывании слов, переводе на родной язык и обратно, в склонении и спряжении, то по книге (или по изображениям на стене), то на память. Однако к концу года можно испробовать также соединения слов в предложении.
Собственно дополнительных занятий мы не указываем, кроме каллиграфии и рисования, чтобы ученики тем ревностнее занимались ими частным образом.
Игры дозволяются, и притом такие, которые приспособлены к возрасту и народному обычаю.
Театральным представлением будет публичный экзамен в таком виде, что из учеников каждый выберет партнера и начнет осаждать его вопросами; притом, в конце первой четверти года – из первой главы "Преддверия", в конце второй четверти – из второй и третьей, после третьей четверти – из остальных глав, а по истечении учебного года – из грамматики, приложенной к "Преддверию".
При правильной постановке дела борцы, участвующие в этой первой стычке, унесут с собой хорошую добычу: а именно, первые, низшие основания латинского языка, а с ними – философии и логики.
Вступительный класс.
Надпись на двери: "Да не вступает сюда никто, не сведущий в мерах".
Из сказанного уже понятен смысл этого изречения. Так как числа употребляются здесь уже чаще, то необходимо, чтобы сюда были привнесены начала математики – по крайней мере в тех пределах, в каких мы указали их для первого класса.
Хорошо иметь здесь изображение вещей, описанных в книге этого класса (тех, которых нельзя иметь для непосредственного наблюдения в здешней стране), а именно: на одной стене – изображение вещей естественных, на другой – искусственных. Две остальные стены пусть содержат грамматические правила – об особенностях, на которые необходимо обращать внимание в отношении родного языка.
Классной книгой служит здесь вторая часть учебного курса, содержащая внешнее распределение вещей и языка, в триедином сопоставлении, а именно: словарь с латинского на родной язык, полная и ясная грамматика, достаточная для естественного и простого строения языка, и текст януального, или вступительного, класса – краткая история вещей.
Из арифметики ученики должны научиться сложению, вычитанию, из геометрии – фигурам на плоскости, из музыки – в совершенстве изучить сольфеджии.
В качестве книги по истории служит и здесь ни что иное, как текст "Двери". Если учитель будет повторять его в час, назначенный на историю, и если он, пользуясь любым материалом (который ученики уже в предыдущий час прошли так, что усвоили как слова, так и содержание), при подходящем случае приятным образом будет рассказывать ученикам какие-нибудь полезные вещи, пленяя тем их слух и ум, то ему легко удастся, если только он прилежный учитель, возжечь в них желание почаще слышать какие-либо исторические сообщения.
Упражнения в стиле обнимают на этой ступени построение фраз, предложений и периодов. Ученики должны при всяком слове (имени существительном, прилагательном, глаголе, наречии, предлоге и т. д.) находить зависящие от него слова и уметь делать построение согласно правилам. После того, как это упражнение продлится шесть месяцев, ученики могут начать образовывать из комбинаций слов всякого рода предложения и упражняться в этом в течение целого триместра. В последнюю четверть они могут упражняться в разборе и образовании периодов.
Предметов дополнительных здесь не должно быть, чтобы не отягощать неокрепшие умы, которым еще опасно разбрасываться. Одним только могут они заниматься – тем, что представляет основу всякого обучения, а именно: точным усвоением различных вещей, а затем – сохранением усвоенного в памяти.
Род игр определяет учитель.
Театральные представления будут состоять в том, что текст "Двери" разбивается на простые вопросы и ответы, и эти разговоры представляются потом некоторыми учениками на сцене.
"Зальный" класс.
Надпись: "Да не вступает сюда никто, не владеющий словом".
Это следует понимать в том смысле, в каком Цицерон говорит, что он не может учить говорить (красноречиво) того, кто не умеет говорить. Если особенность этого класса – научать украшению речи, то как может кто-либо изукрашивать то, чего в нем нет? Следовательно, от того, кто сюда поступает, требуется знание строения простого и естественного языка; иначе его пребывание здесь будет бесполезно.
Если украсить стены этой комнаты талантливо исполненными рисунками, а также избранными замечаниями относительно украшения речи, то это принесет отменную пользу.
Основной книгой этого класса будет третья часть учебного курса, излагающая украшения вещей и латинской речи. К ней прибавлены предписания изящного стиля и реперторий, называемый латинским лексиконом; они открывают искусство разнообразить речь на тысячи различных ладов. (Заметь: второй класс показывает источник чистой латинской речи; этот – третий – ее ручейки и реки).
Из арифметики войдут умножение и деление вместе с "Картинкой" Кебеса, из геометрии – фигуры твердых тел, затем симфоническая музыка и первые начала латинской поэзии с избранными стихами Катана, Овидия, Тибулла и др.
Из истории здесь следует изучать достопамятные рассказы из Священной истории, чтобы насадить стремление к добродетелям и отвращение к порокам.
Давать этому классу еще дополнительные занятия я считаю делом сомнительным. Ученикам достаточно дела со своими прямыми задачами; им нужно ясно усвоить столь разнообразные способы изменений в языке, изучить их как следует и искусно подражать им. И богатый плод с этого класса пожнут они лишь тогда, когда будут в состоянии объяснять любого латинского писателя и затем выражать все на этом ученом языке.
Известные виды отдыха могут быть допущены или назначены в определенные часы.
Театральные представления следует устраивать (да они, может быть, уже и существуют в стиле комедии под названием "Школа-Игра" – они изображают самые привлекательные действия, причем все перечисленное содержание этого класса может быть живо представлено).
Философский класс.
Надпись: "Да не вступает сюда никто без знания истории".
Надпись эта означает: основания вещей не в состоянии понять тот, кто не познал еще самих вещей. Ибо сначала нужно знать, что что-нибудь есть, прежде чем начать исследовать, откуда это и как. Следовательно, этим дается знать, что дверь философии открыта только для тех, кто (из школьных книг обоих предшествующих классов) начал объяснять вещи в мире с их внешней стороны, называть, изменять названия и через это различать их.
Классная комната должна содержать изображения, представляющие расчленение вещей – арифметические, геометрические, механические (статические) и тому подобные изображения; изображения анатомии, химической лаборатории со всеми ее принадлежностями и т. д.
Классной книгой служит здесь четвертая часть школьного курса, содержащая первую часть "Дворца мудрости". Здесь имеет место и дальнейшее облагораживание языка (все пишется в стиле, приспособленном к предметам) и еще более блестящее прояснение ума через прямое рассматривание всех предметов.
Из арифметики здесь преподается правило пропорций (так называемое тройное правило), а из геометрии – тригонометрия, к которой примыкают основания статики. К этому присоединяется инструментальная музыка.
Естественная история доставит умам великое удовольствие и свет для того, чтобы лучше понимать все, встречающееся в природе; ее следует составить из сочинений Плиния, Элиана и др.
В качестве учителей для упражнений в стиле надо привлечь древних писателей. Но так как к этому классу следует отнести изучение греческого языка… то мы отведем для него последний послеобеденный час, назначенный для упражнений в стиле, в надежде, что от этого не потерпят ущерба упражнения в латинском стиле, – которые со всей силой возобновятся в следующем классе…
Итак, дополнительным предметом в этом классе является изучение греческого языка.
Хотя я не отрицаю того, что этот язык сам по себе труден и содержит обширный материал, однако, ввиду того, что более солидное образование, как его требует эта школа, никоим образом не может обойтись без знания этого языка, трудность (если таковая есть) должна быть преодолена.
Об играх я не хочу говорить ничего, так как желательно, чтобы ученики постепенно более и более обращались от них к вещам серьезным. Вполне приличный отдых для тела и духа не должен быть запрещаем как вообще человеческой природе, так и этому возрасту.
Представить философскую сцену в философском классе далеко не неуместно. Такими могли бы быть "Циник Диоген, выведенный на сцене, или Вкратце о философии"; драма уже готова и уже три раза с успехом была поставлена в латинских школах.
Логический класс.
Надпись: "Да не вступает сюда никто, не сведущий в философии".
Смысл сказанного – в следующем: если кто-либо еще не наполнил духа, созерцателя вещей, образами вещей, то он не сможет их и обдумывать, так или иначе располагать и исследовать.
…Изображения должны предлагать или избранные правила логики и некоторые художественно составленные картины проявлений духа и распространения его на область вещей, или и то и другое, или еще что-либо, что может быть придумано полезного. Ученику нет досуга самому останавливаться на этом; он будет иметь время, когда вещи потребуют этого, в последующей жизни.
В качестве классной книги здесь следует иметь пятую часть учебного курса. Она содержит полеты ума человеческого в область различных искусств, наряду с теми границами, в которые он должен быть заключен. …Это сочинение будет разделено на три части. Во-первых, материальную часть, содержащую ту часть пансофии, которая разъясняет как уже сделанные, так и предстоящие изобретения человеческого ума и силу искусства, изливающегося на творении. Во-вторых, вместо формальной части там будет "логическое искусство"; оно покажет, что вся мастерская человеческого разумного мышления отлично оборудована и что все может быть найдено с помощью аналитического, синтетического и синкретического (сопоставляющего, или сравнивающего) метода, приведено в порядок и истинное отделено от вероятного и ложного. В-третьих, будет приложен репорторий, или указатель, всех вещей, которые человеческий ум может найти и которые он обыкновенно находит как тогда, когда он стоит на правильном пути так и тогда, когда он блуждает без дороги.
Для послеобеденных развлечений будут здесь служить:
● из арифметики – правила товарищества и смешения, фиктивные предложения;
● из геометрии – измерение длины, ширины и высоты;
● из географии и астрономии – учение, в общих чертах, об обоих полушариях;
● из оптики – несколько главных положений.
Для того чтобы в занятиях историей сделать шаг вперед к более важному, мы ставим здесь историю механики, объясняющую изобретение вещей.
Для стиля теперь время привлечь образцовых писателей. …Но так как существуют различные степени стиля, то, по нашему мнению, и этой ступени следует выработать тот средний, приспособленный к вещам стиль, который свойственен историкам. И потому в этом классе ради стиля следует изучать лучших историков – Корнелия Непота – "О знаменитых полководцах Греции", Курция – "О деяниях Александра", Цезаря с его "Комментариями", Юстина и др.
Дополнительных занятий здесь нет; разве что те, кто возымеет желание совершенствоваться в греческом языке, будут читать бегло кое-что из наиболее изящных писателей: например, речи Сократа, легкие для понимания и полные прекрасных выражений, а также этические трактаты Плутарха, Сираха и т. п. К числу забав, служащих для отдыха, можно причислить состязание в разгадывании загадок и т. д.
Прекраснейшее представление могло бы дать состязание триединого искусства – Грамматики, Логики и Метафизики. Сперва борьба из-за первенства, а затем их мирное существование представляет много привлекательного. Кроме того, она во многих отношениях проливает свет на то, как правильнее понимать самые основы искусства речи, рассуждения и действия.
Политический класс.
Надпись: "Да не вступает сюда никто, не мыслящий разумно, или не опытный в логике".
Логике свойственно полагать границы человеческому мышлению, а людям, играющим роль в государстве, особенно свойственно, как полагают, руководствоваться разумными основаниями и руководить другими.