Онейроидное помрачение сознания сопровождается полной отрешенностью больного от внешнего мира при наличии ярких фантастических, грезоподобных переживаний сновидного характера. В сознании больных возникает самая причудливая смесь, с одной стороны, фрагментов реальности, а с другой - необычайных, калейдоскопически сменяющихся, изменчивых по своей фабуле представлений и образов. Симптоматика онейроида в целом очень напоминает сновидение по содержанию своей внутренней картины, но формируется как психоз, имеющий определенные стадии развития и особую динамику. Онейроидное помрачение сознания всегда сопровождается развитием либо депрессивного, либо маниакального аффекта, проявлениями кататонического ступора или возбуждения с последующей, различной по степени выраженности амнезией в отношении пережитого. Особенностью является то, что многие больные впоследствии могут дать сведения о том, что они "видели" и "слышали" во время болезни. При онейроидном помрачении сознания наблюдаются также изменение самосознания с перевоплощением "я" и диссоциация между стремительно развивающимися динамичными, как в сновидениях, фантастическими событиями и внешней неподвижностью (ступор) или бессмысленным растерянно-патетическим кататоническим возбуждением.
Развитию онейроидного помрачения сознания с кататоническими расстройствами предшествуют аффективные нарушения в виде депрессии или мании, сменяющиеся острым чувственным бредом интерметаморфозы, антагонистическим (манихейским) бредом. Клиническая картина онейроида развивается вследствие усиления непроизвольного фантазирования с наличием очень ярких представлений о различных необычайных, часто почти сказочных событиях: путешествиях, божественных превращениях, всемирных катаклизмах, войнах, космических полетах, межгалактических катастрофах, нашествиях представителей внеземных цивилизаций, суперроботов. Это может осознаваться и переживаться одновременно с реальными событиями, происходящими с больными на самом деле, и сопровождаться правильной ориентировкой в окружающем. В таких случаях говорят о начальном этапе онейроида - ориентированном онейроиде. Затем по мере углубления расстройства развивается онейроидное, или сновидное, помрачение сознания. Внешне у таких больных обращает на себя внимание полная отрешенность от окружающего фантастическим содержанием их переживаний, видоизменением своего "я", а затем его перевоплощением. Больные как будто бы загружены, окружающее проходит "мимо" них, не привлекает их внимания. Выражение лица соответствует характеру переживаний - это или радостное удивление, изумление, или ужас, оцепенение, или крайняя тревога. В зависимости от преобладания тех или иных переживаний, связанных с наличием либо иллюзорно-фантастических, либо грезоподобных явлений, можно условно говорить об иллюзорно-фантастическом или о грезоподобном онейроиде. Во многих случаях эти компоненты соединяются, и картина становится полиморфной. Совершенно очевидным является соответствие чувственных оттенков переживаний основному аффекту - радостные, сказочные и интересные перевоплощения сопровождаются экзальтацией, возбуждением; ужасы и катастрофы - депрессией с субступором или ступором (кататонической природы).
После разрешения психоза некоторые больные достаточно подробно рассказывают о картине пережитого онейроида, правда, не всегда помнят реальную обстановку. У других больных обнаруживается полная амнезия, но в дальнейшем появляются воспоминания о том, что с ними происходило.
С. Т. Стоянов вторым после В. Майер-Гросса в монографии "Онейроидный синдром в течении периодической шизофрении" (1968) подробно изучил и описал этот вид патологии, показав, что онейроидный синдром - итог предшествующих метаморфоз клинического расстройства со сменой стадий от бреда значения и интерметаморфозы до фантастического бреда и так называемого ориентированного онейроида, после чего развивается типичный онейроид. Приводим авторское наблюдение.
"Больная Т-на З. И., 1927г. р. Находилась в больнице им. П. Б. Ганнушкина с 8 ноября 1960 года по 3 апреля 1961 года.
Анамнез. Отец спокойный, общительный, чуткий человек. Мать раздражительная, вспыльчивая, злопамятная. Старшая сестра в связи с изменой мужа покончила жизнь самоубийством. Ранее была уравновешенной. Родилась пятой по счету. Вскармливалась искусственно, болела рахитом. Ходить начала в четырехлетнем возрасте, тогда же говорить. С того времени была бойкой, подвижной, общительной. В 6 лет перенесла коклюш. Училась с 8 лет, плохо: несмотря на усидчивость, с трудом запоминала. Окончила три класса польской школы. Затем, учитывая трудности учебы по иной программе в русской школе (местечко присоединилось к СССР в 1939 году), пошла в школу рабочей молодежи, но вскоре ее оставила. Работала гладильщицей белья в прачечной. В 1944 году была изнасилована, после чего заболела сифилисом. Лечилась в венерическом диспансере полтора месяца, затем четыре месяца получала амбулаторное лечение, после чего была принята на работу помощницей повара столовой. Всего до 1952 года прошла 12 курсов лечения (в последующем, во время беременности, - еще два курса).
Менструации с 19 лет, регулярные, болезненные. С 1947 по 1949 год дважды пыталась устроить личную жизнь, но неудачно. Все время работала поваром, получала премии. Была живой, веселой, общительной, чуткой. Ходила на танцы, посещала кино и театры. В 1953 году поехала в геологическую экспедицию на Дальний Восток. В 1953 году перенесла атаку суставного ревматизма. В 1956 году вышла замуж. Жизнь сложилась хорошо. Имела четыре беременности, из них три окончились криминальными абортами, одна - нормальными родами. Родила здорового мальчика. Домой из роддома вернулась в хорошем состоянии, ухаживала за ребенком, вела хозяйство, недосыпала. Через полтора месяца после родов больной стало казаться, что за ней идет слежка. В это время заболела фурункулезом, затем гриппом. С середины февраля 1959 года появился безотчетный страх, снились кошки и собаки, сидящие в углу комнаты. Проснувшись от страха, старалась не смотреть в угол комнаты.
17марта стала растерянной, металась с ребенком по городу, брызгала его водой "от страха". Поехала к священнику отслужить службу, чтобы снять "порчу". Пересаживалась на трамваи, идущие в противоположных направлениях. Кричала: "Спасите ребенка!" Прощалась с городом: "Прощай, меня увозят на кладбище" Ждала, что ее будут распинать на кресте. Считала, что всех мужчин и женщин положили на аборт. Была госпитализирована в Хабаровскую психиатрическую больницу. Там была дезорганизована, возбуждена, галлюцинировала. Отмечался фебрилитет. Лечилась антибиотиками, аминазином. Об этом периоде помнит смутно. Думала, что находится в тюрьме, как будто привязана к кровати. Считала, что на нее действуют электрическим током. Затем пережила состояние, в котором ощущала себя летящей в самолете. Слышала гул мотора: лежала там на электрической кровати и была предупреждена, если двинется - умрет. Разговаривала с сопровождающими ее врачами. Затем видела себя лежащей в больнице в Индии, где ей предоставляли исключительно хорошие условия. Отсюда вновь летела на самолете в Советский Союз в сопровождении тех же врачей.
Получала аминазин. Постепенно разобралась в окружающем. После периода с колебаниями настроения выздоровела, но продолжала ощущать слабость. Поехала в дом отдыха. Узнала, что муж оставил ее в связи с болезнью. Там появилась тоска, не хотелось жить. Затем настроение выровнялось. Устроилась на работу поваром, но из-за неприятностей по работе в марте 1960 года оставила ее. Затем пыталась устроиться жить у родителей в деревне, у сестры в совхозе, но нигде не преуспела, не могла устроиться на работу. Уехала в Гродно.
С мая 1960 года больной стало казаться, что соседи к ней плохо относятся, опасалась быть зарезанной. Стала тоскливой, в поисках работы подходила к дверям учреждений, но войти не решалась. Плохо спала. С 3 ноября настроение резко повысилось. Считала себя "большой головой". Перестала разговаривать с сестрой: сочла это ниже своего достоинства. Вместе с детьми 6 ноября поехала в Москву, в Совет Министров. Хотела просить отправить ее в космос, устроить на работу в Москве. Была вместе с детьми в Кремле, на Красной площади. Ночевала в гостинице. Но платить за нее впредь было нечем - отправилась на Белорусский вокзал в милицию с целью получить помощь, изложила смысл своего приезда. Оттуда была отправлена в больницу им. П. Б. Ганнушкина.
Психическое состояние: растеряна. Внешне опрятна, упорядочена. В часы трудотерапии работает, но часто отвлекается, встает. Врачу отвечает с благодушной улыбкой. Правильно называет дату. Довольна пребыванием в больнице: ей здесь нравится. Охотно, монотонным голосом рассказывает о цели приезда: хотела рассказать главе правительства, как живут люди на периферии, и предложить отменить деньги, так как "людей из-за денег убивают и купить без денег ничего нельзя". Намеревалась благодарить "за мир от матерей". Хотела просить отправить ее в космос. Сообщает все анамнестические сведения.
С 11 ноября начато лечение аминазином. С 27 ноября тосклива, лежит в постели. Заявляет, что хочет лететь на Луну. Об этом ей говорили "в правительстве". Не объясняет сказанного. 3 декабря рассказала, что ей часто снятся сны. Недавно видела, что бросилась под колеса, чтобы чем-нибудь острым проткнуть шину - вывести машину из строя. Сокрушенно говорит, что не придется летать в космос, так как ракету только что отправили. Говорит, что теперь умрет, так как у нее болит поясница, ее "парализовало". Иногда спокойна, благодушна. Написала родителям письмо: "Любите нашу столицу Москву. В ней так тепло и уютно всем народам многонациональной страны". 31 декабря спокойна, упорядочена. Рассказала, что за месяц до поездки в Москву ей стало казаться, что соседки хотят "околдовать" ее, чтобы не было мужа. Испытывала страх. Плохо спала. Снились устрашающие сновидения. Собиралась застрелить мужа, если он войдет к ней в спальню. Приехав в Москву, замечала, что за нею следили какие-то женщины и милиция, предполагала, что ее считают шпионкой.
В первые дни пребывания в больнице не понимала, где она. Казалось, что в общежитии. Чувствовала, что готовится нападение на Москву. Немцы уже под Москвой. Временами "как во сне" видела, что уже идет война. В окно лезли немцы, рядом - зеленое поле с множеством людей, а недалеко от них рвутся снаряды, земля перепахана взрывами. Она ведет наблюдение, чтобы люди не шли по другой стороне дороги, разделяющей эти два участка. Считает, что заболела еще в мае 1960 года (стала тоскливой, боялась, что муж ее зарежет). В Москву приехала по болезни. По дороге в больницу казалось, что летчики везут в самолете. В больнице видела, как о ней и ее жизни показывают по телевизору. Глаза окружающих казались большими и выпуклыми. Цветы, стоявшие в шкафу, принимала за своих детей, каждый день поливала их. Никому не говорила, так как боялась, что их выбросят. Через неделю поняла, что находится в больнице. Не рассказывала о своих переживаниях, потому что все пережитое вспоминалось постепенно. Рассказывает, что в течение всего времени, начиная с мая 1960 года, отмечались колебания настроения. Сейчас считает себя здоровой. Утверждает, что стала спокойнее, чем до болезни, меньше раздражается. В отделении несколько неряшлива, много лежит. Малоподвижна, безынициативна. В беседе монотонна и однообразна.
Соматическое состояние: избыточного питания, нарушение жирового обмена. Неврологическое состояние: левый зрачок чуть больше, чем правый. Реакция на свет средней живости; конвергенция удовлетворительная; коленные рефлексы слева больше, чем справа; ахилловы - слева меньше, чем справа; патологических рефлексов нет. Симптом Ромберга (-); скороговорки - удовлетворительно. Заключение: данных о нейролюэсе нет. Лабораторные данные в норме. Выписана 3 апреля 1961 года".
У описанной больной первый приступ заболевания развился после периода, характеризовавшегося аффективными нарушениями в виде безотчетного страха, расстройствами сна, устрашающими сновидениями. Начало заболевания проявилось состоянием бреда интерметаморфозы, затем быстро развился острый фантастический бред, перешедший в онейроид. По окончании приступа наступила нестойкая ремиссия с отдельными параноидными явлениями. В течение второго приступа обращали на себя внимание преобладание ориентированного онейроида по сравнению с истинным и мало выраженные кататонические явления в онейроидном периоде. Если первый приступ пси- юза вызывал сомнение в смысле отнесения его к шизофрении (его можно было диагностировать и как послеродовой психоз), то последующее течение заболевания уже не оставляло сомнений в его шизофренической природе.
У некоторых больных с первых дней развития острого психотического состояния, трансформирующегося в онейроид, повышается температура. В утренние часы она, как правило, бывает нормальной или субфебрильной, в вечерние часы не превышает 38 °С. В отдельные дни отмечается так называемая температурная инверсия, так как в утренние часы температура оказывается более высокой, чем в вечерние. Температурная кривая вследствие этого носит неправильный характер, в ней невозможно найти какие-нибудь закономерности: продолжительность периода повышенной температуры составляет от двух недель до двух месяцев. Общий вид таких людей достаточно характерен: гиперемия кожных покровов, лихорадочный блеск глаз, запекшиеся губы, темно-коричневый налет на языке, отдельные кровоподтеки, чаще в местах инъекций лекарств или ушибов, признаков похудания при этом не отмечается. Все же, несмотря на повышенную температуру и достаточно тяжелое соматическое состояние, у подобных больных либо совершенно отсутствуют признаки астении, либо она нерезко выражена. После исчезновения возбуждения, купирования онейроидных расстройств и появления ориентировки в окружающем возникает следующий период болезни со сниженным настроением, малой доступностью. Иногда, чаще в вечерние часы и ночное время, у больных вновь возникают онейроидные проявления эпизодического характера, сопровождающиеся или возбуждением, или ступорозными состояниями. В этот период возникают нестойкие, фрагментарные идеи отношения и воздействия бредового характера. Некоторые больные жалуются на пустоту в голове или наплывы мыслей, навязчивое повторение какой-либо фразы, мелодии. Все эти явления, нестойкие и непродолжительные, спустя одну-две недели исчезают и нередко на фоне вялости и раздражительности возникают сенестопатические явления. Пациенты жалуются на боли в пояснице, в голове, в конечностях, других частях тела, общее недомогание, неприятное ощущение в сердце, желудке, горле. Подобные явления наблюдаются примерно в течение двух недель, после чего вялость, раздражительность и сенестопатии уменьшаются, больные рассказывают о содержании онейроида. Б. Д. Цыганков (1997), описавший подробно подобные расстройства, приводит достаточно показательный клинический пример.
"Больная Б-ва, 1955 года рождения, история болезни № 1553/1736. Поступила 5 июля 1983 года. Выписана 16 августа 1983 года.
Наследственность: дед по линии отца состоит на учете у психиатра с диагнозом "органическое поражение ЦНС". Во время ВОВ перенес тяжелую черепномозговую травму. С1970 года весной и осенью возникают психотические состояния с преобладанием идей преследования, воздействия. Отец был по характеру добродушным, покладистым, заботливым семьянином. Страдал ишемической болезнью сердца, умер от инфаркта миокарда. Мать малообщительная, замкнутая. По отношению к дочери с детства проявляла гиперопеку, ограничивала ее свободу, круг общения, постоянно требовала, чтобы дочь вела образ жизни, отвечающий ее требованиям. У матери несколько раз при приеме амидопирина развивался аллергический дерматит; однажды после введения новокаина развилась тяжелая реакция типа анафилактического шока с потерей сознания, бронхоспазмом, коллапсом, потребовавшая неотложных мероприятий. Больная была единственным ребенком в семье. Беременность матери протекала с токсикозом первой половины. Родилась в асфиксии. В возрасте 1 года было диагностировано увеличение аденоидов, в двухлетнем возрасте произведена аденомэктомия. С раннего детства была очень привязана к матери, трудно сходилась со сверстниками в силу стеснительности, легкой ранимости, часто подвергалась насмешкам, после чего плакала, замыкалась в себе, причем обиды легко прощала, не старалась ответить тем же, отомстить. В школу пошла с 7 лет, училась средне, была прилежной, часто ставилась в пример другим. Ровно успевала по всем предметам, не отдавая каким-либо предпочтения. Дома также была послушной, аккуратной, охотно помогала в домашних делах, была привязана к родителям, время проводила в домашнем кругу, иногда встречалась с двумя близкими подругами. Среди сверстников считалась тихоней, контактировала с ними формально, откровенной была в основном с матерью. Особых интересов, увлечений не имела, нравилось быть в одиночестве, на природе, гуляла в лесу, импонировали тишина, возможность уйти в себя, помечтать, пофантазировать. В физическом развитии от сверстников не отставала, менструации с 12 лет, регулярные, безболезненные.