Я уже упомянул, что, по крайней мере, в Берлине эти объявления в последнее время стали появляться реже, хотя и попадаются еще некоторые из второй категории. Это надо отнести насчет вмешательства властей, и в особенности насчет одного параграфа из Lex Heinze, карающего за помещение анонса с безнравственными целями; широкой публике этот параграф не известен, а некоторые ненормальные в половом отношении господа познакомились с ним, к своему великому сожалению, лишь на скамье подсудимых. По этой же причине газеты стали осторожнее и не печатают объявлений, в которых слишком очевидны преступно-сексуальные цели.
Глава IX. Половое воспитание
Затруднения при половом воспитании. Общие влияния. Индивидуальные факторы. Приличие и нравственность. Чувство стыда и чувство отвращения. Нравственность и нагота. Изображения голого тела. Эротическая литература и эротические картины. Совместное воспитание полов. Религиозное воспитание. Библия. Католическая исповедь. Гипноз. Психоаналитический метод. Половое просвещение. Общее интеллектуальное развитие ребёнка. Объективные процессы половой жизни. Субъективная ее сторона. Гигиена. Инфекционные болезни и онанизм. Этические соображения. Социальные и экономические соображения. Возрастной критерий. Школьное и домашнее половое просвещение. Роль школьного врача. Роль матери. Индивидуализация при половом просвещении. Способ полового просвещения. Гигиенические мероприятия. Механические меры. Пища. Спорт и игры. Способ Fere. Педагогика и половые ненормальности. Телесное наказание. Заключение.
При обозрении всех опасностей, угрожающих половой жизни ребёнка, появляется вопрос, каким образом возможно и возможно ли вообще предотвратить эти опасности, или, по крайней мере, уменьшить их. Чтобы дать ответ на этот вопрос, необходимо предварительно сделать несколько общих замечаний. Поскольку половые ненормальности ребёнка являются результатом наследственности, всякий, стоящий на страже общественной гигиены, рекомендует воздержание от брака и деторождения. А между тем, нам очень трудно заранее сказать, должно ли при известной тенденции к наследственной предрасположенности обязательно рождаться больное потомство. За исключением некоторых ярко выраженных тяжелых форм наследственности, мы едва ли в состояли определенно предсказывать болезни и ненормальности имеющих родиться детей. Бывают браки, от которых мы ожидаем детей с наследственными заболеваниями, и дающие, однако, вполне здоровое потомство. Наоборот, очень часто мы встречаем в нисходящей линии семьи заболевания, обыкновенно объясняющиеся наследственностью, а между тем в восходящей линии мы нигде не в состоянии отыскать следов этих болезней. И если оставить в стороне теоретически соображения по этому поводу, врач никогда не может давать определенных советов в вопросах наследственности, так как он не обладает для этого достаточными данными.
В вопросах воспитания существуют еще большие разногласия. Одна точка зрения, господствовавшая, главным образом, в просветительной эпохе 18-го века, находит, что из ребёнка мы можем что угодно лепить, как из воска; другая точка зрения считает, что органическое развитие детей установлено и предопределено, и что более поздние влияния ничего изменить не могут. И то, и другое мнение слишком далеко заходит. Если мы не должны переоценивать силу воспитательных воздействий, то не следует также считать установленным фактом, что характер развития детей заранее определен. Это соображение относится как к влиянию воспитательных воздействий общего свойства, так и специально к половой жизни ребёнка. Необходимо, конечно принять во внимание и то обстоятельство, что влияние воспитателя парализуется не только сферой наследственности, но также и окружающими условиями. Весьма правильно указывает Rudolf Lehmann в своей книге "Воспитание и воспитатели" на то, что Rousseau при разборе проблемы воспитания в своем "Эмиле" слишком мало внимания уделил значению окружающей среды. Нам нужно на это обстоятельство обратить особенно серьезное внимание тогда, когда речь идет о практических выводах, а не только о теоретических умозаключениях. Уже одно совместное пребывание ребёнка с лицами другого пола создает возможность полового возбуждения. Часто и разъединение детей по полам особенно помочь делу не может, – в этом убеждает нас гомосексуальные проявления недифференцированного полового влечения, а также половые эксцессы в интернатах, на кораблях, в тюрьмах и во всех тех местах, где лицам другого пола вовсе нет доступа. Даже от наблюдения полового акта воспитатель не всегда может оградить ребёнка.
В деревнях, а также в больших городах дети имеют возможность наблюдать акты совокупления. Это относится не только к тем многочисленным и бедным семьям, где вся семья спит в одной комнате, и где дети могут наблюдать половое общение родителей, или других лиц. Ведь даже поцелуй, который жених дарит своей невесте, должен быть в этом смысле рассматриваем, как половое явление, и какие же меры можно принять против того, чтобы ребёнок никогда не наталкивался на подобные сцены? И если пойти еще дальше и вспомнить об актах совокупления между животными, как например собак, которые по ассоциации идей должны вызвать возбуждающие образы, тогда станет понятным, в каком трудном положении оказывается воспитатель при охранении своего питомца от вредно влияющей окружающей среды. Потому необходимо себе уяснить с самого начала, что при воспитании ребёнка невозможно совершенно устранить все возбуждающие половое чувство факторы.
Само собою разумеется, что там, где опасности внешней среды переходят известные границы, там необходимо принять охранительные меры общей гигиены, для чего должны прийти на помощь государство, и само общество. Нужно стремиться к улучшению гигиенических условий жилищ, к тому, чтобы дети имели отдельное помещение для ночлега и т. п. Но и здесь необходимо удержаться от утопических требований, как это готовы сделать иные фанатики от гигиены, предложения которых часто несовместимы с крепко сложившимися человеческими отношениями.
Но независимо от таких реформаторских требований, педагогика ищет способы, могущие охранить ребёнка от слишком частых половых возбуждений. К сожалению результаты подчас получаются прямо противоположные тем, к которым стремятся. Так, обыкновенно рекомендуют спорт, как отвлекающий мысли от половых грёз, а я всё-таки знаю случаи, когда именно при спорте возбуждалось половое чувство детей. Я не говорю о механическом возбуждении при велосипедной или верховой езде, к которому я ещё буду иметь случай вернуться, но у иного ребёнка возбуждается половое чувство от совместной игры в теннис или гребли на лодке. Но то обстоятельство, что для того или иного ребёнка возможны вредные последствия от спорта, вовсе не должно заставлять совсем отказаться от него, приносящего неоценимую пользу подавляющему числу детей.
Педагог встречает на своем пути препятствия не только в виде общих влияний. Опыт показывает, что воспитателю приходится считаться с индивидуальными факторами, в особенности с наследственными или рано приобретенными аномалиями. Если мы больше и не допускаем, что побуждения и чувства людские вполне свободны от влияния других психических сил, воли и разума, то наблюдение все же установило, что сила этого влияния не так велика, как некоторые думают. На бесчисленных примерах мы убеждаемся в том, как тяжело оказать какое-нибудь существенное влияние на влечения и ощущения мальчика, не достигшего еще десяти лет, или того моложе. Это относится как к положительными, так и к отрицательным склонностям ребёнка. Его также трудно оторвать от музыки или чтения, как от каких-нибудь шалостей или игр. Тоже при каких либо аффектах, как например, при страхе. Во многих случаях не приводят к желаемым результатам даже последовательно предпринятые меры воздействия. Во всяком случае необходимо обратить серьезное внимание на одно обстоятельство, именно на то, что не следует переоценивать значения элементов обучения в противовес доброму примеру. Например, отучить ребёнка от неосновательного страха можно гораздо лучше подходящим примером, чем соответствующим наставлением. Наилучшие наставления могут остаться для ребёнка совершенно безрезультатными, если он в окружающей среде встречает вещи, доказывающие противоположное тому, чему его учили. Это относится и к половой жизни ребёнка, на которую соответствующим примером можно оказывать гораздо больше влияния, чем прекрасными наставлениями, хотя бы ежедневно повторяемыми, но ежедневно же опровергаемыми всем тем, что ребёнок наблюдает.
Я, разумеется, не хочу этим сказать, что должно совершенно пассивно относиться ко всем ненормальностям в развитии ребёнка и оставлять всё течению времени, – не следует только возлагать преувеличенных надежд на индивидуальное половое воспитание ребёнка.
Прежде чем перейти к дальнейшим подробностям разбираемого вопроса, необходимо остановиться на некоторых основных моментах воспитания, а именно, на нравственности и приличии. Последние два понятия содержат в себе не только этимологическую, но и внутреннюю связь, однако критерии для суждения о них должны быть различны. Бывают вещи, противоречащие понятиям о приличии, но не считающиеся безнравственными. Господин, являющийся в светлом костюме в общество, где все одеты во фраки, поступает неприлично, но не безнравственно. Если офицер, от которого забеременела молодая девушка из рабочаго класса, потом на этой девушке женится, то он поступает в высокой степени нравственно, но вопреки общепринятым приличиям. Далее не надо забывать, что в различные эпохи и среди различных народов одно и то же действие может считаться в одном месте нравственным или приличным, а в другом наоборот. Взгляды на нравственность и приличие меняются, что в полной мере относится и к поступкам, связанным с половой жизнью. Геродот, например, сообщает что в Вавилонии молодые девушки должны были в честь богини любви отдаваться чужим мужчинам за деньги, подобные же факты передаются и о других народах древних веков.
Вот эти-то изменения во взглядах мы и должны принять во внимание при половом воспитании детей. Причем нельзя забывать всех особенностей наших современных культурных условий жизни, так как ребёнок воспитывается не для фантастического государства, а для конкретной действительности.
В тесной связи с понятиями о приличии и нравственности находятся известные психические переживания, в особенности чувство стыда. Последнее вызывается такими явлениями, которые нам или окружающей нас среде кажутся безнравственными или которые оскорбляют наше чувство приличия. Дитя, уличенное во лжи, стыдится, потому что этот поступок безнравственен, или, скорее, потому, что он таковым считается со стороны других, ибо суждение посторонних в чувстве стыдливости играет громадную роль. Господин, по забывчивости явившийся в общество без галстука, краснеет от стыда потому, что все это считают неприличным. В поступках же, связанных со сферой половой, особенно ярко выступает связь между чувством стыда и представлениями о приличии и нравственности. Девушка, которая, переодеваясь в номере гостиницы, забывает запереть дверь, что дает возможность постороннему мужчине внезапно и незаметно проникнуть в комнату, такая девушка вся охвачена стыдом; и то же самое случается с девушкой, встретившей случайно эксгибициониста, половые органы которого обнажены. Уже из этих примеров видно, что чувство стыдливости, обыкновенно сопровождающееся отсутствием сладострастия, защищает от безнравственных и отталкивающих неприличных поступков.
То же самое можно сказать и о чувстве отвращения, которое находится в известном отношении к чувству стыдливости. Оно возникает тогда, когда становишься невольным свидетелем поступков, вызывающих в посторонних отвращение. Если такой поступок наблюдается посторонним в каком-нибудь укромном месте, то у наблюдателя вызывается отвращение, а у наблюдаемого – чувство стыда. Нормальное половое общение между мужем и женой, объективно рассуждая, представляет собой такой же не этический акт, как и гомосексуальное общение между двумя мужчинами. Все-таки, у большинства людей первое возбуждает гораздо меньше отвращения, чем последнее, потому что для большинства гомосексуальное общение считается безнравственным и преступным, следовательно тут скорее может иметь место отвращение, а не стыд. Что в этой связи между чувством отвращения и нравственностью является определяющим фактором трудно установить. Между ними существуете тесное взаимоотношение: всякий поступок, считающийся безнравственным, вызывает отвращение, и с другой стороны всякое отвращение к какому-нибудь акту может сделать его в глазах людей безнравственным. То же взаимоотношение существует между нравственностью и чувством стыдливости. Во всяком случае чувства стыда и отвращения тесно переплетаются с представлениями о приличии и нравственности, и вызываются каждый раз, когда люди сталкиваются с явлениями, противоречащими этим представлениям. Таким образом, мы вполне поймем, что в деле воспитания детей громадное значение имеет вопрос, в каких случаях воспитатель будит в своем питомце чувства стыда и отвращения; с другой стороны, привитые воспитанием понятия о нравственности создают почву для развития чувства стыда и отвращения.
Спорным считается вопрос, являются ли чувства стыда и отвращения природными свойствами людей. Но при этом смешиваются две вещи, которые нужно строго разграничить общее происхождение этих чувств, и их специальное проявление при реагировании на определенные факты. Разумеется, нельзя сомневаться в том, что общие ощущения этих чувств природно свойственны людям, точно также, как та тесная связь, которая при этом существует между специфически физическими явлениями (краснота лица при стыде и тошнота и рвота при отвращении) и соответствующими душевными переживаниями, безусловно не представляет собой случайных результатов воспитания. И если о чем-нибудь спорить можно, то только о том, доходит ли эта врожденная склонность так далеко, что она проявляется при том или ином конкретном случае. Некоторые думают, что если мы испытываем известное отвращение при виде некоторых животных, как, например, червей, то эта конкретная духовная реакция покоится на прирожденных нам свойствах, при чем отдельному разрешению подлежит вопрос, каким образом появилось это чувство у наших предков, передавших нам его по наследству. Другие же считают, что только определенные жизненные влияния вызывают свойство испытывать отвращение, сопряженное с представлением о черве. Так, например, ребёнок очень часто видит, что другие с отвращением относятся к червям, кроме того ему рассказывали о том, как отвратительно это маленькое животное, и таким образом у ребёнка постепенно переплелось представление о червях с ощущением отвращения. То же самое следует сказать и о чувстве стыда. Если человек стыдится определенных вещей и поэтому их избегает, то это можно объяснить посторонними влияниями (воспитание, подражание, внушение), которые связывают определенные представления с появлением стыда. Но могут также быть такие явления, которые вызывают у человека стыдливое чувство по свойственным ему прирожденным ощущениям. Известные явления в мире животных, как, например, тот факт, что некоторые животные производят свои испражнения в скрытых от постороннего взгляда уголках, наводят на мысль, что чувство стыда следует отнести к прирожденным свойствам.
Многие желают доказать прирожденность чувства стыда тем обстоятельством, что маленькие девочки способны краснеть по самому незначительному поводу. Конечно, бывает, что уже в раннем детстве развивается исключительная стыдливость. Sykorsky сообщает, что его сынок уже в три с половиной года выказывал типичную стыдливость. Однажды мальчик мылся, снял для этого кофточку и оголил тельце. Когда отец неожиданно для ребёнка появился в комнату, мальчик застыдился, испугался, скрестил на груди руки, как бы желая прикрыть свою наготу, и умоляюще проговорил: "Ах, не входи, я без рубашки".
Правильно указывает при этом Сикорский, что скрещение рук на груди является типичным при стыдливости. Впрочем, это сравнительно редкие случаи; в противоположность им можно наблюдать и такие, где дети старшего возраста, например девочки, перешедшие даже уже восьмилетний возраст, очень часто при игре так задирают платьица, что необходимо отвернуться, чтобы не смотреть на половые органы ребёнка, и часто необходимо вмешательство матери или взрослых, чтобы указать детям на эту непристойность. Вот это-то обстоятельство, что стыдливость у маленьких детей очень мало развита и проявляется только в более зрелом возрасте, по мнению многих, и доказывает, что нет врожденного чувства стыда. Мнение, не безусловно верное, ибо всякое свойство, хотя бы и прирожденное, может проявиться лишь в определенном возрасте, что мы и наблюдаем при развитии полового влечения, несмотря на то, что жизненные условия могут так или иначе подавлять это врожденное чувство. Во всяком случае, как бы ни думали об этом вопросе, не может быть никакого сомнения в том, что оба чувства, и стыд, и отвращение, поддаются влияниям intra vitam. Так, можно путем воспитательных воздействий и упражнений отучить ребёнка от отвращения к некоторым животным или вызывающих гадливость вещам. Чувство отвращения зависит также от общих привычек и нравов. Культурный европеец с иронией рассказывает о том, как восточные народы употребляют в пищу такие вещи, от которых нас тошнит. И если такой европеец попадет в гости к дальнему чужестранцу, за столом которого не употребляют ни вилок, ни ножей, то его наверное стошнит. А ведь, кажется, какая разница в том, подносите ли вы пальцами ко рту кусок шоколада и виноград, или дадите теми же пальцами какую-нибудь другую пищу. Если у нас кто-нибудь ел бы жаренного голубя таким же манером, как рака, то от такой манеры еды стошнило бы, а почему, спрашивается, при еде рака меньше оснований для чувства отвращения, чем при аналогичном способе еды какого-нибудь другого блюда?
Только что изложенное влияние привычки на чувство отвращения можно целиком перенести на половые явления. Женщина часто испытывает отвращение при виде семени, или его извержения, но благодаря привычке это чувство может исчезнуть.