Научный анализ идеологической машины горбачевцев, данный в работе Н.Козлова, - поистине блестящий. Реальность современной России его выводы, увы, подтверждает на 100 %. Коммунистические убеждения советского человека, в том числе членов КПСС, на поверку оказались весьма зыбкими и не выдержали испытания массированного воздействия главных идеологических калибров "перестройки". Для дискредитации коммунизма не потребовалось философских споров и обращений к первоисточникам. Советского человека провели на мякине. Заманили "красивой жизнью", утаив при этом, сколько надо зарабатывать для того, чтобы ее себе позволить. Вместо абстрактной идеи "построения коммунизма" в некоем неопределенном и отдаленном будущем, "гомо советикус" заглотал, как щука блесну, то, что именуют во внешнеполитической пропаганде США "American Dream", т. е. "американскую мечту" о гарантированном достатке, о собственном доме, собственной машине и собственном бизнесе. Мечту достаточно далекую от возможности воплощения без постоянной работы и без кабального кредита даже в США, а уж тем более нереальную для живущих на скромную зарплату в России. Кризис 2008–2009 гг. показал, насколько хрупка Ameriсan Dream и сколь опасны методы ее реализации не только для американской, но и мировой экономики. Да и морально, тут снова прав психолог Н.Козлов, не подготовлен был русский человек к поклонению золотому тельцу, наживе и перегрызанию глоток ближним своим во имя собственного материального благополучия.
Метастазы западнизма
Сокрушив социализм в России, "перестройщики" и пришедшие к власти вместе с Ельциным "реформаторы" заодно отменили и все нормы поведения и морали, существовавшие в партии и комсомоле, в целом в советском обществе. При всем пуританстве официальных коммунистических "табу" они все же служили своего рода оберегами от падения нравов и разгула вседозволенности. Новые буржуа не просто обобрали русский народ, но и оставили его без идеологической и духовной защиты. Отсутствие государственной идеологии, отрицание христианской морали широко компенсировалось стихийным развитием идеологии гедонизма - удовлетворения любых удовольствий. Новые власти в лучшем случае смотрели на это сквозь пальцы. В худшем - активно посещали казино, стрип-клубы, бордели и массажные салоны, о чем можно судить по многочисленным скандалам с "лицами, похожими на" высокопоставленных чиновников. Сексуальную революцию эти господа, как водится, предпочли социальной. Последовавшая в результате всего этого общероссийская нравственная катастрофа, как верно отмечают наши ученые и священнослужители, стала возможной в первую очередь "из-за духовно-нравственного разложения народа". К счастью Русская православная церковь сумела не только противостоять всероссийскому разгулу безнравственности, но и привлекла на свою сторону многих людей, утративших нравственные ориентиры и прежде господствовавшую коммунистическую идеологию. Христианство традиционно сдерживает необузданное стремление к удовлетворению удовольствий и развитию на этом фоне различных психологических зависимостей, защищает общество (как и любая другая традиционная религия) от морального разложения. В советском обществе ту же роль играла официальная коммунистическая мораль, и придерживаться ее норм партократы были вынуждены, хотя бы публично. Ее просто отменили, не заменив хотя бы "кодексом поведения чиновника". "В условиях отсутствия такого сдерживающего начала, возможно, любое деструктивное поведение общества и оно, к сожалению, не имеет при этом адекватных защитных механизмов противостояния деструкции". (См.: Концепция профилактики наркоманий в России Русской Православной Церкви. Составители: Иеромонах Анатолий (Берестов) - руководитель Душепопечительского Центра святого праведного Иоанна Кронштадтского Русской Православной Церкви Московской Патриархии и др. Приведено по публикации на сайте "нет наркотикам!" - http://www.narkotiki.ru/. Далее: Концепция профилактики наркоманий в россии). Авторы данной концепции справедливо указывают на то, что без руля и ветрил свободное плавание русского народа по морю бытия заканчивается, как правило, на рифах. Да и только ли русский народ это испытал. Историки говорят, что и "Рим пал жертвой склонности римлян к наслаждению". Но можно сколько угодно цитировать Аристотеля, который утверждал, что "мудрец должен искать не наслаждений, а отсутствия страданий", все равно мудрецов на нашу русскую популяцию будет куда меньше, чем гуляк, пьяниц и пофигистов.
"Человеческий дух то рвется в утопические выси, то, захлебнувшись в крови революций и войн, начинает предпочитать неумным коперникам сговорчивых птоломеев, - писал Д. Затонский в одной из своих работ о постмодернизме. - Человеческая история, если ее освободить от прикрас, окажется чередой идеологических опьянений и деидеологизированных похмелий. Однако, новейшее "похмелье" оставило все далеко предшествующие позади". Действительно - подобного Россия не знала. Похмелье после перестройки просто перешло в хронический запой безнравственности и безыдейности.
Cо времен Петра Первого у нас спорят - годится России западная модель демократии, или надо выдумать нам свою, чуть ли не приспособив ее под традиции новгородского веча. Но спор этот по сути своей бесплоден. Менталитет русского народа и его социальная ориентация исторически сложились и поэтому применение опыта догосударственной Руси, равно как и опыта, скажем Франции или США в деле строительства рынка и демократического государства равным образом будут насилием над ним. Ни консерваторы (те, кто ратует за возвращение едва ли не к ведической традиции, неославянофилы и монархисты), ни российские реформаторы - будь то большевики, будь то демократы, - никогда этой диалектики, к сожалению, не понимали.
Политическая несвобода россиян и отсутствие соответствующей культуры свободного человека во многом обусловлены тем, что Россия слишком поздно начала переход к рынку. Крестьянские личные хозяйства до сих пор - и это в начале XXI века! - в том, что касается еды, обеспечивают всем необходимым сами себя, приобретая в городе, только чай, сахар, соль. И чем дальше от города, тем чаще встречается именно такое натуральное хозяйство.
Хорошо известно высказывание Ленина о том, что никакая политическая свобода не удовлетворит голодные массы. Идея основателя СССР была в принципе правильной, как в русской сказке - сначала накорми, а потом веди разговоры. Другое дело, что накормить народ досыта большевики так и не смогли, а народа извели больше, чем все завоеватели Руси за всю ее историю. За 70 лет существования СССР проблема обеспечения населения продовольствием так и не была решена до конца. Произошло это в первую очередь потому, что сразу же после Октябрьской революции началось планомерное разорение крестьянства - будущим трудармиям Троцкого нужны были сотни тысяч новых пролетариев, а красным маршалам - пушечное мясо для мировой революции. В 1972 году А.Н. Яковлев, будущий идеолог перестройки, а тогда еще верный марксист-ленинец, служивший по пропагандистской части и при Сталине, и при Горбачеве, в своей известной антирусской статье в "Литературной газете" писал в оправдание "перегибов" военного коммунизма и коллективизации, что "справного русского мужика необходимо было порушить". Яковлев в той же статье выступил и против "русской идеи" и непосредственно против Бердяева. "Порушить" решили все - от русской деревни до русской культуры. Рушили основательно, не жалея ни старых, ни малых. Русь рушили. Одновременно с "раскулачиванием" в деревне (к середине 1930 г. в колхозы передали, т. е. конфисковали, уже свыше 320 тысяч "кулацких хозяйств") был ликвидирован, в том числе, как и кулачество, физически целый класс мелких собственников, ремесленников и торговцев в городе. Был обрушен таким образом не только общероссийский рынок продовольствия, но и рынок потребительских товаров, нормальных бытовых услуг. Удар был нанесен в самое сердце России. В стране начался страшный голод, по всем параметрам подходивший к понятию "голодомор".
В политических свободах, равно, как и во многих других, даже гарантированных конституцией, русским людям было также де-факто отказано, как и в праве на достойную человека жизнь. Более того, провозгласив для проформы свободу совести, большевики начали с корнем выкорчевывать русские общинные традиции и православную религию. Известны указания В.И.Ленина ЧК "расстрелять как можно больше попов и монахов".
Я напоминаю обо всем этом вовсе не для того, чтобы вновь показать, какой катастрофой обернулась большевистская революция для России. Пройдет еще не одна сотня лет, прежде чем человечество сумеет оценить эту революцию по достоинству и осмыслить ее социальный опыт. Вполне возможно, что в исторической перспективе она принесла человечеству в целом, и даже русскому народу, принявшему от коммунизма неимоверные страдания, куда больше пользы, чем вреда. Ведь оправдывают же теперь Великую Французскую революцию. А уж там голов нарубили тоже немало.
Для России, страны, "с переходной экономикой" очень важно понять другое: мог ли русский народ после трагического даже не столько провала, сколько срыва, коммунистического эксперимента воспринять эксперимент реформаторов-антикоммунистов, американофильство либералов и западничество рыночников? Совместимы ли русская духовность, русский образ жизни и наши вековые традиции, освященные православием, с нехитрыми ценностями потребительского общества?
Наверное, после всех тех опытов, которые на русском народе ставили, как на собаке Павлова, у него выработался такой же стойкий рефлекс недоверия к реформаторам, как у китайцев, которые желают своим худшим врагам, чтобы их дети жили в век перемен. К большевикам русский народ, как когда-то к монголам, все-таки притерпелся и приспособился. Да и большевики, перебив тех орлов без роду и племени, которые свирепствовали в первый годы революции, организуя сословный геноцид русского народа, постепенно обрусели и после Второй мировой войны лютовать стали меньше. Раны революции зарубцевались в душе и памяти русского народа. Но шрамы остались. По данным российских социологов, большинство россиян не хочет возврата к коммунизму, но и реформаторов то же большинство на дух не воспринимает. Общество наше находится в переходном состоянии не только в экономике, но и в том, что касается его социальной, культурной и нравственной ориентации. Пока непонятно, куда мы идем. Какие у нас ориентиры?
Великий принцип незабвенного Черномырдина - "Хотели, как лучше, а получилось, как всегда", - стал принципом современного государственного устройства РФ и первопричиной того бардака, который мы наблюдаем на всех ее меридианах и параллелях. Можно ли было развернуть советского человека к рынку без того, чтобы познакомить его хотя бы с азбукой рыночных отношений и принципами действия гражданского общества? В рамках свободного волеизъявления - нет. Именно поэтому попытка такого "большого скачка" закончились неудачей еще у Столыпина. В России при любом социальном строе воля правителя - и Егор Гайдар так и поступал - всегда ставилась выше интересов и гражданина, и общества в целом. При угрозе стране - это оправдано. При относительно мирной перемене общественного строя, а "капиталистическая революция" в РФ прошла все же практически бескровно, - недопустимо. В рынок стали загонять палкой так же, как в свое время при Советах в колхозы. А колхозы, в том числе вполне жизнеспособные, стали той же палкой разгонять, оставляя крестьян без средств к существованию. Увы, кнут и по сей день считается в России куда более серьезным аргументом, чем пряник. Да, сегодня невозможно себе представить, чтобы Кремль вздумал решать конфликт с парламентом с помощью стрельбы из танков по Государственной думе, как это сделал в 1993 году господин Ельцин. Но менталитет его преемников не переменился. Случайно ли власти бросились искать "подстрекателей" и "зачинщиков", как только на улицы российских городов в январе 2005 г. вышли на стихийные митинги протеста пенсионеры и ветераны, возмущенные последствиями бездарно организованной правительством РФ "монетизации льгот"? А когда ищут "иностранную агентуру" в рядах защитников Химкинского леса? Выходит, прав эксгенпрокурор Устинов, и полицейский у нас и впрямь всех важнее, в том числе гражданского общества, которое может быть в этих протестах и проявилось должным образом едва ли не впервые в России после 1993 года.
Английский философ и историк ХIХ века Генри Томас Бокль писал: "Люди никогда не могут быть свободны, если не воспитаны для свободы. И это не есть воспитание, которое может быть приобретено в школах или заимствовано из книг, но то, которое является результатом самодисциплины, самоуважения и самоуправления ". Это три кита гражданского общества, в котором свобода и необходимость диалектически связаны (по тому же Гегелю) и ни в коей мере не противоречат друг другу.
Нельзя ввести рынок или капитализм декретом. Каждой общественной формации соответствует не только свой способ производства, но и свое мировоззрение. Современная рыночная экономика стран Запада уходит корнями еще в Древний Рим. Она не мыслима не только без широкого торгового обмена, без общенациональных и глобальных связей, но и без правового и гражданского общества, структуры которого создавались веками. Без них немыслим и капиталистический рынок. Но натуральное хозяйство без них обходится. А командная социалистическая экономика - и коммунисты тут следовали именно логике Яковлева, а точнее Ленина, когда "рушили" русское крестьянство, - с правовым, да и с гражданским обществом просто несовместима. Привить западные законы и нормы в СССР без изменения социального строя было также невозможно, и только дилетанты в экономике и политике этого не понимали. Серьезные ученые предупреждали Горбачева, что попытки перенести эти нормы на социалистическую почву чреваты гибелью социализма. Социализм их должен либо отторгнуть, либо рискует умереть от несовместимости политических тканей, а значит - уступить место капитализму. Так случилось, например, с правами человека в СССР, которые - уже это-то идеологи КПСС знали - были разработаны для нужд буржуазного, а вовсе не социалистического государства.
Очевидно эти права понадобились тем, кто руководил Советским Союзом и не только для того, чтобы доказать США и другим странам Запада, что в СССР есть демократия. После смерти Сталина у правящей верхушки КПСС появилась в этих правах вполне практическая потребность. Но она была обусловлена чем угодно (стремлением сохранить себя и свою семью от произвола и репрессий, желанием сберечь от конфискации свои жалкие по нынешним временам квартиры и дачи со всем прочим имуществом, благами и привилегиями) кроме природы социализма, с которым права эти, в первую очередь право на частную собственность, несовместимы. История же капитализма и буржуазной демократии в России была слишком короткой, чтобы эти права могли утвердиться в сознании граждан. Для этого у нас, в отличие от капиталистического Запада, и даже бывших социалистических стран Европы, просто не осталось социальной базы - многочисленного класса мелких и средних собственников, которые и создают гражданское общество, т. к. "справного мужика" и составлявшего этот класс в дореволюционной России, "порушили". Китайцы в этом плане оказались куда мудрее нас - прежде, чем развернуть страну к капитализму, они начали воссоздавать такой класс. Вот поэтому такой разворот произошел у них почти что без потрясений.
При всем своем свободолюбии русский человек не смог обрести уважение к правам личности и к закону, ибо мы за всю нашу историю так и не создали, несмотря на многочисленные попытки - еще со времен "Русской правды" - нормального правового общества и нормального общегосударственного, общероссийского рынка. В дореволюционной России он начал складываться только к началу XX века. И наименее охотно шло в рынок крестьянство, которое составляло две трети населения страны. Несмотря на частые утверждения о том, будто Россия до революции "кормила всю Европу", среднее крестьянское хозяйство поставляло на рынок менее 400 кг хлеба, т. е. обеспечивало по минимуму всего двух едоков. По данным 1913 г. российские крестьяне продавали лишь 14,7 % производимого ими зерна, а остальные 85,3 % потребляли сами. Динамика потребления продовольствия до 1913 г. показывает, что патриархальный характер ведения хозяйства сохранялся в России вплоть до начала Первой мировой войны. После Октября 1917-го и вплоть до начала коллективизации мало что изменилось. А уже наладившиеся связи капиталистического товарообмена и кооперации были использованы для создания государственно-монополистической экономики социалистического образца. Для этого же, как порешили большевики, собственники были не нужны. Нужны были нищие и бесправные.
Ну, а что касается канонизированного западной и восточной цивилизациями "священного права собственности", то в народных массах к нему должного уважения тоже никогда не было. И не только в силу исторических причин и отсутствия мощного класса мелких собственников. Куда больше это право было несовместимо с русским менталитетом, в котором такое понятие, как предпринимательство, есть не добродетель, как в европейских нациях, а зло и грех.
Отрицательное отношение к стяжанию /накоплению богатства/, к "излишней" собственности вообще - составная часть духовности русского народа, который создал свой собственный моральный кодекс на основе Учения Христа. Ближе всего русской душе пришлась знаменитая "Нагорная проповедь" Христа /см. "От Матфея". Гл.6,7./. Он учил:
"Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут;
Но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляет, и где воры не подкапывают и не крадут;
Посему говорю вам: не заботьтесь для души вашей, что вам есть и что пить, ни для тела вашего, во что одеться. Душа не больше ли пищи и тело - одежды?" (От Матфея. Глава 6, стихи 20,21,25.)
Православие способствовало формированию в русском национальном сознании особой "этики нестяжания" (Не случайно идеологи перестройки, как верно отметил Н.Козлов в своем исследовании о манипуляции массовым сознанием в тот период, направили свои главные пропагандистские калибры именно против этой этики).
"Домострой", наставление XV века о правилах поведения в быту, в семье и о ведении хозяйства серьезно предупреждает в главе "О неправедной жизни", что те "кто живет не по-божески, кто любое добро силой отнимет, а не то так и по дешевке, вопреки согласию купит или сутяжничеством (т. е. по суду. - В.Б. ) отберет, или процентами, в деньгах и натуре, или от прочих неправедных поборов разбогатеет… - прямиком в ад попадут". (См.: "Домострой". Советская Россия. М., 1990. Стр. 57.)
Как видим, все приемы обогащения, узаконенные на Западе и Востоке с момента появления денег (ссуда денег взаймы под проценты, взимание с должников их имущества по суду, скупка с торгов и т. д.) без чего немыслима и современная капиталистическая экономика, и свободный рынок, как таковой, - все это издавна считалось на Руси неправедным делом, как у мусульман, ростовщичество. С ХV века в российской глубинке менталитет этот мало изменился.