Учащиеся разных ярусов начинают разграничиваться в своих общениях друг с другом. Специальные исследования говорят о том, что при выборе товарищей "двоечники" и "троечники" редко являются избранниками "отличников". Ответственные поручения все больше возлагаются на "отличников", редко – на "троечников". А "двоечникам" такие поручения даются, только если планируется еще одна попытка их "исправить". При подготовке экскурсий, походов, посещения театров и музеев часто обсуждают, кого взять, а кого нет, тем самым давая понять "двоечникам", что, если положение не изменится, они не будут участвовать в этих увлекательных мероприятиях школьной жизни.
"Отличники" же привыкают смотреть на своих "средних" и "отстающих" товарищей свысока. Они готовы учить их уму-разуму, давать наставления, проявлять доброжелательность и помогать "отстающим" или прикрывать ладонью свою тетрадь, чтобы не дать им списать, критиковать их за проступки и требовать наказания или проявлять великодушие и ходатайствовать простить на этот раз, сообщать родителям "двоечника" о его очередной неудаче и т. д. Содержание общения в системе "отличник-двоечник" заполнено подобными видами отношений.
Что они могут повлечь за собой?
Во-первых, массу конфликтов в жизни детей, возникающих из-за того, что "средние" и "отстающие" не хотят поддаваться "разумным" советам "отличников". Наши наблюдения показали, что большинство конфликтов, которые возникают между детьми во II–III классах, составляют конфликты в сфере "отличник – двоечник". После таких конфликтов "отличники" еще больше утверждаются в том, что "отстающие" очень плохие дети, грубые, невоспитанные, а об "отличниках" в кругу "средних" и "отстающих" закрепляется мнение, что они плохие товарищи, любят приказывать, зазнаются, ябедничают и т. д. Подобные конфликты надо предупреждать, ибо они не способствуют воспитанию нравственной личности и созданию гуманных отношений в коллективе. Однако, как правило, учитель разрешает эти конфликты (если они доходят до него) чаще всего с позиции "отличника", призывая "отстающего" хорошо себя вести, не лениться и т. д. Результаты воспитания через такое "параллельное воздействие" на "отстающих" скорее всего сомнительны.
Во-вторых, неверное направление процесса самовоспитания "отличников". Часто упускается из виду тот факт, что "отличники", постоянно стремясь "перевоспитывать", "исправлять", учить и наставлять своего "отстающего" одноклассника, тем самым усиленно упражняются в императивном поведении. Замечено, что "отличники" проявляют дома больше капризов, претензий, эгоизма, чем дети, причисляющиеся к "средним" и "отстающим".
Формально отношения "отличников" с педагогом самые благоприятные: хорошо успевающие ученики окружены вниманием, заботой учителя, их хвалят, поощряют, им улыбаются, их ставят в пример отстающим, им верят больше, чем другим детям, чаще оправдывают или не замечают и легко прощают их проступки. У "отличников" не возникает конфликтов с педагогом. Они больше всех любят свою учительницу, чему способствует и благосклонное расположение к ней семьи ребенка. Отношения в треугольнике "учитель – отличник – родители" далеки от столкновений и недоразумений, а если таковые и возникают, то они сразу и легко устраняются.
"Отличники" всегда составляют меньшинство в классном коллективе. Основное ядро учащихся – это группа так называемых средних и троечников. Изучив этих детей, Б. Г. Ананьев был глубоко встревожен их дальнейшей судьбой. Приведем его основные высказывания по этому поводу.
"Все, что не помогает и не мешает педагогу в классной работе, составляет среднюю группу, в самом названии которой лежит нивелировка, статистическое определение. Эта нивелировка имеет глубокие последствия как в отношении отсутствия дифференцированного, индивидуального подхода к обучению этих школьников, так и в отношении особенных задач формирования их характера и социальных качеств… Мы считаем, что в нашей школе проблема трудного детства и неуспеваемости будет стоять до тех пор, пока не будет обращено самое пристальное внимание на среднюю группу, откуда бесконечно черпают свои резервы неуспевающие, ленивые, трудные дети" [11, стр. 49].
"…Пережитки старой школы имеются и сидят очень цепко там, где внешне кажется все благополучным. Это внешнее благополучие, успокаивающее школу и педагогов, характеризует среднюю группу, но оно более опасно, нежели явное неблагополучие слабой группы" [11, стр. 50].
"Норма", "середина" – вот что в школе обезличивает в той же мере, в какой индивидуализирует "трудный" и "отличный". Проблема индивидуализации в подходах к школьнику своим отправным моментом должна иметь ликвидацию "золотой серединки", в которой противоречия между педагогической оценкой с самооценкой и различными видами сооценки (семьи и детколлектива) принимают болезненные выражения. Система воспитания "среднего человека" фактически ведет к стиранию индивидуальных особенностей ребенка, мешает развернуться способностям в школе, превращает ребенка в посредственность, зачастую ведет к формированию старательного филистера… Именно здесь чаще всего возникают конфликты между школой и школьниками, школой и семьей. Но, в отличие от трудных случаев, эти коллизии носят скрытый, а не явный и не агрессивный характер" [11, стр. 139].
Проблема "среднего" ученика, "троечника" и сегодня остается наиболее острой. "Эта благодатная отметка позволяет ему не только переходить из класса в класс, но и получить аттестат. Ведет он себя в школе благопристойно, не нарушая правил внешнего поведения, из-за "тройки" родителей в школу не приглашают, следовательно, и дома у него нет неприятностей" (А. Протопопова).
"Троечник" охотно тянется к общественной работе, если только его не отгораживают от этого и не напоминают, что он пока "троечник". Он может дружить и умеет быть верным другом тех, кто выбирает его. Хотя он сознает свое превосходство над "слабыми", "двоечниками", однако проявляет дружелюбие к ним, внимание и чуткость, не навязывает им своих установок и вообще далек от императивности.
"Троечник" не так уж часто переживает радость от того, что внес свою лепту в процесс коллективной познавательной деятельности. Учитель не балует его своей доброй лаской, вниманием. Зато "троечнику" часто ставят в пример "отличника", до которого ему далеко, или же "двоечника", к которому он так близок. Переживает он также и недоверие педагога, когда тот сомневается в его честности при самостоятельном выполнении домашних заданий или в правдивости сообщаемой им информации.
Справедливость действий педагога по отношению к себе школьник оценивает в зависимости от уровня своих притязаний. Лишь "устойчивый троечник", привыкший к своему положению, может считать педагога справедливым. В основном же "троечники" недовольны педагогом, не питают к нему особой любви, не стремятся общаться с ним, обращаться за советом, спорить, делиться своими впечатлениями. И так же, как "двоечники", они считают "отличников" любимчиками учителя.
Позже, с IV–V классов, жизни "троечника" будут завидовать даже "отличники", находящиеся под постоянным давлением учителя, стремящегося к тому, чтобы они не снизили своей успеваемости. Это им принадлежат слова: "Какой счастливый народ, эти "троечники", они всегда в веселом настроении. Привыкли к своим "тройкам", знают, что в конце концов "тройку" им все равно поставят, и не грустят" (Т. Л. Мусеридзе).
Жизнь "троечника" несложна, беззаботна, хотя, разумеется, возникает много конфликтных ситуаций, протекающих порой скрыто.
А теперь рассмотрим категорию "двоечников", "слабых" учеников. По меткому выражению одного директора школы, учителя используют их как "ходячее наглядное пособие, символизирующее лень, безалаберность, никчемность", одноклассники относятся к "отстающему" как к "гадкому утенку" [123]. Жизнь "двоечника" в классном коллективе крайне незавидная. Он "позорит класс", "тянет его назад"; он считается не только слабым в учении, но и вообще "трудным". Он самый главный нарушитель общего порядка, спокойствия, и учителя были бы рады избавиться от него. Когда в школе речь заходит о новом перераспределении состава классов, то учителя пытаются очистить свой класс в первую очередь от таких детей и избежать ухода "отличников".
Что же делать "гадкому утенку", пока он не подрастет?
У него много конфликтов, мучительных переживаний, его одолевает чувство страха и неуверенности, и, самое главное, он испытывает такое же недоверие к другим, какое проявляют по отношению к нему.
Его достоинство все время попирается: он хуже всех, слабее всех, неспособен. Его все время уличают во лжи, наказывают за любой, даже незначительный проступок, и подозревают даже тогда, когда он не виноват. О нем пишут обличительные заметки, на него рисуют карикатуры в стенгазетах, жалуются учителю. "Двоечнику", "слабому" не хочется и в школу ходить, и домой возвращаться, так как нигде его не ждут радостные встречи.
Учителя он недолюбливает (это самый несправедливый человек в представлении "двоечника") и с недоверием воспринимает его "случайную" ласку, доброе слово, хотя это его очень радует и воодушевляет. Он с завистью смотрит на ребят, которые окружают учителя, беседуют с ним, о чем-то спрашивают, делятся впечатлениями, однако не осмеливается подойти и тоже рассказать о своих переживаниях и впечатлениях: его сразу перебьют другие, никто не станет его слушать.
В семье "двоечника" об учителе тоже редко говорят хорошо, и ребенок иногда оказывается соучастником острого конфликта, который возникает между родителями и школой. Родители требуют от учителей большего внимания к ребенку, а те, в свою очередь, обвиняют семью в плохом воспитании сына или дочери, в недостаточной помощи школе.
Хорошо успевающие ученики редко приглашают отстающих одноклассников к себе домой, неохотно принимают их в свои игры. "Слабые" ученики усиленно ищут выхода из положения отверженных. А так как они не в силах самостоятельно преодолеть трудности учения, что стало бы условием урегулирования многих проблем, они то и дело прибегают ко лжи или пытаются утвердиться в иных сферах жизни, а иногда и в антиобщественном поведении.
Все это нередко завершается тем, что школьник привыкает к своим "двойкам", они теряют для него положительно-стимулирующую силу. Механизм этого явления образно описывается в воспоминаниях одной учительницы:
"Был у меня ученик. Слабый, забывчивый, неорганизованный. Один день для него выдался совсем неудачный. Стихотворение не выучил, на уроке физкультуры не занимался (без формы в зал не пускают), да еще задачу во время контрольной не решил. Словом, в дневнике в этот печальный день подряд выстроились три двойки.
А, надо сказать, мама у мальчика была врачом-психиатром. На следующий день она приходит ко мне (я не вызывала) с дневником. Разговор этот помню дословно.
Вы, кажется, окончили высшее учебное заведение?
– Да…
И педагогику с психологией изучали?
Изучала.
А что такое рефлекс, можете вспомнить?
Помню. Ответная реакция организма на раздражение.
Очень хорошо. А если раздражение часто повторяется, то организм уже может не реагировать: – тоже знаете? Можно среагировать на одну двойку, на две, но на три?.."
Неодинаковая успеваемость учащихся ставит перед учителем проблему ее выравнивания. Однако в условиях обычной методики обучения, рассчитанной на среднего ученика, разрешить ее практически не удается. Помогут ли тут специальные классы выравнивания, в которые отбираются "отстающие", "слабые", с тем, чтобы по специальной методике дотянуть их до "средних" и затем вернуть в обычные классы? Можно ли достичь выравнивания в знаниях учащихся хотя бы в той мере, чтобы была решена проблема "средних" или "отстающих"? Этому могло бы способствовать, скажем, снижение уровня содержания образования до пределов доступности хотя бы всем "средним" детям, в соответствии со сложившимися рамками обучения. Однако ясно, что это было бы шагом назад, во вред самим детям и будущему общества. Разрешение этой проблемы, думается, нужно искать в разработке гибкой, действенной методики, облегчающей детям усвоение все более меняющегося и усложняющегося содержания образования.
Однако само понятие выравнивания знаний детей будет неверно понято, если не принимать во внимание различий в индивидуальных способностях и задатках, нуждающихся в своем развитии. Различия в способностях, не поддающихся искусственной нивелировке и сглаживанию, всегда будут порождать и различия в знаниях (глубина, прочность, точность знаний, их обобщенность, динамичность и т. д.). И поэтому нужно с помощью тонкой психолого-дидактической методики индивидуального подхода развивать способности каждого ребенка до пределов его потенций. Выравнивание, таким образом, будет заключаться не в формальном увеличении объема знаний, а в целостном развитии личности школьника, всестороннем проявлении его задатков с помощью методики обучения, способной быть вариативной к индивидуальным особенностям. В таких условиях не возникает необходимости делить учеников на "отличников", "троечников" и "двоечников", "клеймить" детей через отметки за то, что от них уже не зависит. Скорее всего, нужно говорить о просчетах в обучении, в методике, в подходе к детям и о необходимой коррекции учебно-воспитательного процесса. "Если мы до сих пор применяем поощрения и наказания, – писал К. Д. Ушинский, – то это показывает несовершенство нашего искусства воспитания. Лучше, если воспитатель добьется того, что поощрения и наказания станут ненужными" [104, стр. 151].
Школьная жизнь детей, их отношения друг к другу и педагогу, и, основанный на этом характер общений, во многом детерминированы тем, что с помощью отметок они разделены на "отличников", или "сильных", "троечников", или "средних", и "двоечников", или "слабых". Поскольку учение становится ведущим видом деятельности, имеющим важное общественное значение, то связанные с ним успехи и неудачи школьников, выраженные отметками, приобретают социальную функцию и влияют на их отношения и школьную жизнь. Дети приучаются смотреть друг на друга сквозь призму отметок. Сквозь них, как сквозь попеременно меняющиеся розовые и темные очки, непроизвольно обозревается и осмысливается личность ребенка в целом. Сквозь призму отметок один и тот же ребенок может казаться то "хорошим", то "плохим", и в соответствии с этой "отметочной" характеристикой его впускают в обширное поле школьной жизни и свободных общений или, наоборот, ограничивают ему это поле и сужают круг общения. Такая тенденция отметок – представлять личность школьника в целом, а не быть лишь показателем уровня приобретенных знаний – и придает им силу регулятора отношений и общений в школьном коллективе.
Отметка в семейной жизни школьника. Ребенок возвращается домой из школы. Первые вопросы, которые задают ему родители, старшие, окружающие (а также сестренки или братишки-дошколята), следующие: "Тебя сегодня вызывали? Какую тебе поставили отметку? Что спрашивали? Как ответил? Что тебе сказали?" Они завершаются требованием: "Покажи дневник!" С этого момента "педагогическая оценка (т. е. отметка – Ш. А.) выступает как основа развития отношений семьи к ребенку" [11, стр. 126]. Как она будет регулировать эти отношения, зависит от того, как отметка будет раскрыта, осмыслена взрослыми, что ей будут приписывать, и насколько это будет соответствовать уровню притязаний самих родителей.
А раскрыть, осмыслить отметку не так легко. Все дело в том, что отметка появляется в семье ребенка без сопровождения оценки. Она отделилась от нее. Если в школе она еще была связана с оценкой, то в семье ученика отметка выступает самостоятельно.
Каким же образом она "информирует", "осведомляет" родителей и всех окружающих об успехах и неудачах ребенка? Конечно, ребенок сам может наделить отметку, принесенную им домой, оценкой – рассказать, за что она была поставлена педагогом. Однако взрослые не всегда доверяют информации школьника, так как он может забыть или преднамеренно опустить самое важное, главное в оценочных суждениях педагога. Это часто так и происходит: видя и чувствуя недовольство взрослых его "плохой" отметкой, школьник обычно затуманивает оценку, приписывая педагогу придирчивость из-за каких-то "пустяков", необъективность, своеволие. Родителям не всегда удается сразу же пойти в школу, повидаться с педагогом и выяснить причину выставления такой отметки. Они чаще сами пытаются опознать в выставленной ребенку отметке ее оценочную сущность. И поэтому может произойти следующее: педагог вкладывает в отметку одно значение, родители же (и всякий другой) видят совсем другое.
Разумеется, отметка выставляется ребенку вовсе не для того, чтобы "осведомить" и "проинформировать" взрослых об его успехах и неудачах. Подлинная ее задача заключается в том, чтобы потребовать от семьи усиления контроля и помощи школьнику в его учебной работе. За преобразованием полученной ребенком отметки в определенное оценочное содержание должны последовать смена отношений и усиление воздействия на учебную работу ребенка, на его воспитание в целом.
Такое положение вещей не должно вызывать возражения, так как ребенок всегда нуждается в постоянном контроле, помощи и заботе взрослых. Вопрос заключается в том, как отметка регулирует отношения родителей к ребенку, какую реакцию она вызывает. Невозможно представить всё многообразие ситуаций, которые могут возникнуть в семье при появлении каждой новой отметки и последующих за ней мер воздействия. Их можно осмыслить опять-таки в соответствии с теми пресловутыми ярусами, которые вызывают в семье определенную готовность к ожидаемым учебным успехам или неудачам ребенка.
"Отличники" с радостью идут домой, их встречают также с радостью. Они охотно рассказывают о своих школьных успехах, не забывая сравнить их с результатами своих отстающих одноклассников. Особенно выделяют похвальные слова педагога в свой адрес, радуясь тому, что лучше всех проявили себя и даже другой "отличник", одноклассник, не смог решить задачу. Они и о своих общественных делах рассказывают с удовольствием, так как и там они проявили себя с наилучшей стороны и заслужили одобрение учителя.
Если школьник "устойчивый отличник", то его очередная "пятерка" воспринимается в семье как сама собой разумеющаяся, случайная "четверка", а тем более "тройка" вызывает тревогу, и родители немедленно намечают пути для ее "исправления". Если же ребенок относится к разряду хорошо успевающих, то каждая "пятерка" рассматривается как новая победа в учении.
Какое содержание вкладывают родители в высший балл своего ребенка? "Пятерки" укрепляют уверенность взрослых в том, что их ребенок умный, одаренный, талантливый, дисциплинированный, активный, а значит, его любят и уважают в школе, и, следовательно, можно не беспокоиться за его будущее. Родители, заботясь о дальнейших успехах ребенка, отгораживают его от "слабых" и "плохих" одноклассников, неохотно принимают их в дом, чтобы не мешали заниматься, хотя и осторожно, но все же просят учителя пересадить ребенка подальше от "неуспевающего", активно вмешиваются в выбор для него друзей.