– Не отбываешь ли ты в классе опостылевшую тебе повинность за гроши ежемесячного жалования, и не проходит ли твоя личная жизнь где-то в стороне, то в томлении и тоске "культурной одиночки", то в моральном падении и опустошении души?
– Любить надо не школу, а детей, приходящих в школу; любить надо не книги о действительности, а саму действительность; не жизнь надо суживать до учения, но надо расширять учение до жизни!
– А самое главное: любите жизнь и как больше живите живой жизнью!
– Учитель, стань человеком!
Антон Семёнович Макаренко
Как вы думаете, дорогие коллеги, о чём он хотел бы с нами поговорить? О воспитании мужества, которое мы забросили. Свет не достанется трусливым, а только храбрым, мужественным.
Мужество!
Попробуйте серьёзно, искренне, горячо задаться целью воспитания мужественного человека. Ведь в таком случае уже нельзя будет ограничиться душеспасительными разговорами. Нельзя будет закрыть форточки, обложить ребёнка ватой и рассказать ему о подвиге Папанина. Нельзя будет, потому что результат для вашей чуткой совести в этом случае ясен: вы воспитываете циничного наблюдателя, для которого чужой подвиг – только объект для глазения, развлекательный момент.
Нельзя воспитывать мужественного человека, если не поставить его в такие условия, когда бы он мог проявить мужество, – всё равно, в чём: в сдержанности, в прямом открытом слове, в некотором лишении, в терпеливости, в смелости.
Только мужественный Учитель способен воспитывать мужество в своих учениках. От трусливых и пугливых учителей такого ждать не приходится.
Ян Амос Коменский
Он нарисует нам портрет Учителя. Узнаем ли мы в нём себя?
– Учителями должны быть люди набожные, честные, деятельные и трудолюбивые.
– Не только для вида, но и на самом деле они должны быть живыми образцами добродетелей, которые они должны привить ученикам.
– Настоящие учителя полагают, что они поставлены на высокое почётное место и что
– им вручена превосходная должность, выше которой не может быть под Солнцем, именно, чтобы,
– маленькое подобие Бога доводить до сходства с Богом.
– Ближайшая задача будет состоять в том, чтобы
– мощно увлекать учеников благим примером, и чтобы
– ученики воспитывались по образцу Учителя.
– Наши учителя должны остерегаться походить на дорожные указатели, которые показывают, куда нужно идти, а сами не идут.
– Учителя должны заботиться о том, чтобы быть для учеников в пище и одежде – образцами простоты, в деятельности – примером доброты и трудолюбия, в поведении – скромности и благонравия, в речах – искусства разговора и молчания.
– Словом, быть образцом благоразумия частной и общественной жизни.
– Они относятся к ученикам по-отечески, с серьёзным, страстным желанием им успехов.
Есть над чем думать, не так ли, дорогие коллеги!
Иоганн Генрих Песталоцци
Ему уже восемьдесят лет, и он поёт "лебединую песню", посвящая нас в своё сокровенное.
– Вот истина, подтверждаемая при всех обстоятельствах: действенно, истинно и природосообразно формированию способствует лишь то, что захватывает человека, воздействуя на силы его природы во всей их совокупности, т. е. сердце, ум и руки…
– Истинное природосообразное образование по самой своей сути вызывает стремление к совершенству, стремление к совершенствованию человеческих сил.
Григорий Саввич Сковорода
Нас ждёт весьма интересная и поучительная притча о Свете.
Дед и баба сделали себе хату, да не прорубили ни одного окошечка. Не весела хата. Что делать?
После долгих размышлений решили выйти на свет и там достать Свет. Взяли мех, разинули его в самый полдень перед солнцем, чтобы набрать, будто муки, и внесли в хату.
Сделали так несколько раз. Есть ли свет? Смотрят, ничего нет. Догадалась баба, что Свет, как вино, из меха вытекает. Надобно поскорее бежать с мехом. Бегучи, застряли в дверях. Зашумел между ними спор.
– Конечно, ты выжил из ума.
– А ты и родилась без него.
Хотели подняться на высокую гору за светом, но помешал им странный монах. "За хлеб-соль я открою вам секрет", – сказал он. По его совету старик взял топор и начать прорубать стену, приговаривая: "Свет весёлый, Свет жизненный, Свет повсеместный, Свет присносущий, Свет нелицеприятный, посети и просвети, и освети храмину мою". Вдруг отворилась стена и храмину наполнил сладкий Свет.
Что же получается, дорогие коллеги?
Зачем нам наполнять мехи Светом, чтобы таскать их внутри.
Надо прорубить окно изнутри, чтобы дать Свету возможность наполнить нас. А это окно не должно быть с видом на наши земные блага, а с видом на духовность свою.
* * *
Хорошо бывать в галерее классиков и мудрецов – наполняешься Светом.
Каждый из них говорит о чём-то своём, но не кажется ли вам, дорогие коллеги, что забота каждого – об одном и том же? Все они – люди разных эпох – строители одного Храма. Может быть, у них у всех есть один Архитектор, и они выполняют его волю? Какая разница, из каких они эпох. Если уж выискивать, откуда они, то наш взор обратится в будущее, отдалённое от нас до Вечности. Все они, во главе со своим Архитектором, стремятся утвердить в мире земного образования понимание Вечности. Смотрите, кем заложены камни Храма, и что на них высечено:
"Учитель" – Конфуций.
"Человек" – Сократ, Платон, Аристотель.
"Душа" – Квинтилиан
"Радость" – Витторино да Фельтре.
"Мудрость" – Коменский.
"Любовь" – Песталоцци.
"Народность" – Ушинский.
"Свобода" – Толстой.
"Оптимизм" – Макаренко.
"Преданность" – Корчак.
"Сердце" – Сухомлинский.
Среди этих великолепий мы увидим камни, сияющие лучистыми мыслями и чувствами. Их заложили преданные невидимому Архитектору великие деятели образования и творцы человеческих жизней и судеб.
И пришло время нам тоже поучаствовать в строительстве Храма, тоже послужить восхождению землян к Свету.
И что же мы высечем на нашем камне? Примет ли Архитектор камень, на котором будет написано: "технологии", или же "стандарты", или же "ЕГЭ", или же "ЗУНы"? Архитектор сочтёт эти камни надругательством над Вечностью, превратит их в пыль.
А если на нашем камне мы со всем своим творчеством, со всем своим усердием и устремлённостью высечем слово "Духовность"? Преподнесём Архитектору дар наш и скажем: "Это от Учителей Двадцать Первого Века". Что ответит нам Архитектор?
Пусть каждый из нас, дорогие коллеги, услышит в сердце своём Его голос.
* * *
На наших книжных полках стоят книги классиков педагогики, мудрецов, мыслителей. И находим время, протягиваем руку, берём одну из них и вдумчиво читаем. А потом оставляем открытой на рабочем столе: книга будет ждать нас, а мы будем спешить к ней.
Дорогие коллеги!
Может быть, в ком-то из вас возникнет желание сделать кого-либо из Учителей Человечества своим Учителем?
Разве не будет радостью и гордостью для нас быть учениками Коменского или Песталоцци, Ушинского или Сухомлинского, Макаренко или Корчака… Нам нужно только твёрдо сказать самому себе: "Я ученик Константина Дмитриевича Ушинского… или Василия Александровича Сухомлинского… или Антона Семёновича Макаренко… или…" А дальше читать книги своего учителя, мысленно с ним общаться и советоваться. Следует также читать книги других Учителей, но с целью более глубокого постижения своего Учителя и утверждения его идей в своём творчестве. Надо уметь быть преданным своему Учителю, иначе оборвём луч Света.
Учитель постоянно сопровождает нас.
Готовимся к завтрашним урокам – Он рядом с нами, советует.
Мы на уроке – Он наблюдает, подсказывает, улыбается нам.
Мы ошибаемся – успокаивает, помогает разобраться.
Мы перед Ребёнком, нам нужно моментально решать воспитательную задачу – Учитель шепнёт мудрость.
Нас покидает терпение, покидает воля – Он поделится своим терпением и волей.
Мы в творческом горении – подаст искру смелости, догадливости.
Он с радостью подарит нам весь свой Свет.
Он поможет нам очиститься и будет гордиться нами.
Он полюбит нас.
Отведёт от гордыни, от зависти или от какого-либо унижающего нас поступка.
Увидят ученики наши, что держим в руках томик.
Спросят: "Что это за книга?"
А мы ответим: "Это – книга моего Учителя".
Удивятся они: "Вы же сами Учитель?! Разве у Учителя есть Учитель?!"
Мы ответим: "Я Учитель для вас, но Ученик для своего Учителя".
Спросят: "Чему Он вас учит?"
Мы скажем: "Учит, как впитывать море Света".
Спросят: "А вы прилежный ученик?"
Мы ответим: "Пусть ваше чуткое сердце заметит, как я расту".
Спросят: "Где ваш Учитель? Он жив?"
Мы ответим: "Он жив, Он всегда рядом со мной. Он учит, чтобы я тоже был всегда рядом с вами".
* * *
Дорогие коллеги!
Дадим ли нашего учителя на поругание?
А такое ведь бывает?
Есть так называемые остепенившиеся учёные, которым очень хочется утвердиться и прославиться в мире образования, в сообществе учёных.
Что для этого нужно?
Нужна мощная свежая идея, нужна основательная творческая практика.
А если этого у него нет?
Тогда есть испытанный способ: выбрать какого-либо классика, какое-либо прославленное имя (особенно тех, которых нет в живых) и яростно на него нападать, критиковать, опровергать. Шум привлечёт внимание многих, и имя критикана будет у всех на устах. Он уже становится известным. И может случиться, что ему подобные "увидят" в нём учёного, с которым надо считаться.
Так критиковали Сухомлинского за того, что он, видите ли, исповедует "филантропический" гуманизм.
А потом такие критиканы становятся профессорами, их могут выбирать в академики.
Так критикуют Выготского за его теорию развития, самую признанную в мире теорию, чтобы на этой почве утвердить свои несостоявшиеся "идеи" и "методические системы".
Так критикуют Макаренко за то, что его теория коллективного воспитания, якобы, несостоятельна, и это вопреки действительности.
Так критикуют Коменского за то, что, видите ли, "он погубил школу", придумав урок. Как защитить Учителя?
Защитить нужно не ответной критикой и нападками, не шумихой, превосходящей шумиху критиканов, а усилением своей творческой деятельности и демонстрацией силы идей Учителя.
Нам говорят мудрецы: лучшей защитой будет развитие действия в сторону невраждебную; можно разбить враждебные утверждения созиданием новых опытов. Как же должен был поступить истинный учёный? Послушаем, что скажет нам по этому поводу Песталоцци:
Я закончу свою лебединую песню словами:
подвергайте всё испытанию, сохраните хорошее, а если в вас самих созрело нечто лучшее, то правдиво и с любовью присоедините к тому, что я пытаюсь также правдиво и с любовью дать вам на этих страницах.
* * *
Дорогие коллеги!
Кто из вас хочет внести в педагогическую науку свой вклад?
Идите в науку, освещайте своим Светом дебри науки, несите в неё понимание любви, радости и духовности.
Сознание многих учёных окутывает паутина мёртвых понятий.
Если хотите омертвить творческое педагогическое горение, подвергайте его обнаучиванию. Тогда с лёгкостью достигнете того, что оно, это горение, и для вас потеряет смысл, и другим будет трудно воспламениться от вас.
Педагогика – это живая жизнь, а не груда принципов и понятий; педагогическое творчество – как всплеск живой жизни, которая устремляется ввысь.
Наука умеет только консервировать живое творчество в застывшие понятия. Но когда откроем консервную банку, наука оттуда будет смотреть на нас как мумия.
Только живое восприятие творческого опыта, только живое образное слово могут сохранить притягательную силу педагогических устремлений.
Мысли, идеи гибнут в порыве их обнаучивания. Учёные больше любуются вычислениями и диаграммами, таблицами и схемами, чем живым ребёнком. Они забывают о ребёнке. Педагогическая наука сперва отречётся от детей, а потом займётся своими абстракциями и нормативами.
А дети, дети Света зовут на помощь!
Ребёнок в толпе.
Ребёнок в семье алкоголиков.
Ребёнок среди наркоманов.
Ребёнок среди извращенцев.
Ребёнок-бомж.
Ребёнок брошенный.
Ребёнок презираемый.
Ребёнок обездоленный.
Ребёнок в руинах войны.
Ребёнок в мире криминала.
Ребёнок в болоте дурных зрелищ и соблазнов.
Ребёнок, угнетённый богатством.
Ребёнок, угнетённый нищетой.
Ребёнок во тьме равнодушия.
Ребёнок в агрессии взрослых.
Ребёнок – товар.
Ребёнок – сырьё.
Ребёнок – валюта.
Ребёнок во тьме.
Ребёнок в злобе.
Ребёнок голодный.
Ребёнок замёрзший.
Ребёнок в горе.
Ребёнок у пропасти.
Ребёнок перед смертью.
Ребёнок без школы.
Ребёнок без Учителя.
Ребёнок без Учителя!
Ребёнок без Учителя?!
Ребёнок…
Ребёнок…
Ребёнок…
Вот вам, искатели науки, педагогическое поле брани!
Напишу отзыв, выступлю оппонентом, стану научным руководителем, проголосую за, если только защищается диссертация о том, какой наукой сердца был спасён один единственный ребёнок, который мерится не диаграммами и таблицами, не схемами и вычислениями, не мёртвыми понятиями и лживыми выводами, – а слезами диссертанта, обильно пролитыми на каждой странице его труда!
Истинная педагогическая диссертация – как манифест:
– Сердца, раненого от детских трагедий,
– Духа, возмущённого общественным равнодушием,
– Рыцаря, мчавшегося с копьём за спасение чести и достоинства педагогической науки.
А иначе зачем она?
Может быть, чтобы сразу после так называемой защиты бросить её в камин и согреть руки.
От такой "научной" работы не будет Света.
Дорогие коллеги, Учителя Светоносны!
Спасите педагогическую науку, войдите в неё со своим факелом!
* * *
Иметь море Света, чтобы дарить его ученикам!
Это желание прекрасное.
Но надо ещё уметь дарить Свет.
Уметь!
Иначе дар наш, может быть, не будет принят учениками.
Сначала, дорогие коллеги, давайте воодушевимся тем, что в огненном желании нашем, с которым мы родились, было заключено зерно наших профессиональных способностей.
Каждый из нас внутри своего зерна уже есть талантливый Учитель, уже имеет неповторимый Учительский Образ.
Можно сказать смелее: мы родились, чтобы стать Учителями от Бога.
Однако надо дать зерну проявиться, чтобы стало оно нашим творческим умением, которое и поведёт по пути восхождения к вершинам педагогического мастерства.
Для этого нужно:
во-первых, чтобы Сердце и Разум лелеяли в себе воображаемую Учительскую Жизнь;
во-вторых, чтобы воображаемая Учительская Жизнь столкнулась с реальной педагогической действительностью.
Вот тогда и будет видно: не разобьётся ли наше воображение, как хрустальная ваза, не наступит ли разочарование, за которым последует бегство. Ибо педагогическая действительность не есть райский уголок, где разгуливают дети-цветы, дети-ангелы, глядя в глаза своим наставникам и улавливая каждое их наставническое слово и движение.
Нет, в этом образовательном уголке каждый ребёнок проявляет свой неповторимый характер.
Хотят ли дети воспитываться?
Да, но с условием: беречь сущность каждого.
Хотят ли дети учиться?
Очень даже, но без насилия.
Полюбят ли они своих учителей?
Только тех, которые будут дарить им Свет с любовью.
Конечно, возникнут трудности в проявлении наших стараний и творчества. Но мы сможем преодолеть их, если:
– наша свободная воля станет на страже нашего огненного желания;
– нас будет вдохновлять чувство устремлённости;
– трудности будут осмыслены как необходимые условия для нашего роста;
– ошибки станут для нас уроками, на которых будем учиться.
Желание быть Учителем должно закаляться в огне опыта, который выявляет наш неповторимый личностный образ. Но чтобы образ устремился к наиболее полному проявлению, нам нужно будет погрузить его в творческое горение. И так как совершенству нет предела, то будем неустанными и упорными в наших поисках и стараниях.
Наша внутренняя учительская жизнь, проходящая через внешнюю, обретёт путь постижения педагогической мудрости. Чтобы стать Учителем от Бога, надо верит в свою Искру Божью.
Сомневающийся в своих возможностях таким никогда не станет.