Все перечисленные симптомы составляют первый пояс симптоматической картины или семизвездие кризиса трех лет. К другим – вторичным – проявлениям кризиса трех лет психологи относят острую потребность ребенка в оценке взрослого, фантазирование с целью получения выгодного для себя результата; опережение реакции взрослого на свои действия в том случае, если они заслуживают порицания; демонстративное выражение чувств; избегание наказания с помощью вымысла; сопереживание настроению близких людей; острое переживание неуспеха в деятельности; зависимость от собственных фантазий; хвастовство несуществующими достижениями; фантазирование без всякой практической цели; фантастические мотивировки отказа взрослому; хитрость и изворотливость и т. п.
Психологи единодушны в мнении, что кризис трех лет – при всей его типичности и общности – наиболее остро протекает при неблагополучных условиях воспитания ребенка. При этом отмечается, что негативизм и упрямство носят избирательный характер, т. е. проявляются по отношению к определенным взрослым (как правило, близким) и не встречаются в отношении сверстников.
Взрослые испытывают определенные трудности во взаимоотношениях с детьми этого возраста. Многие формы протестующего поведения ребенка являются для них неожиданными и немотивированными. Дети проявляют обидчивость или острую аффективную реакцию на замечание, порицание, критику. Нередко обычное предложение или просьба взрослых вызывает у ребенка неадекватно бурную эмоциональную реакцию; при этом видимых – наблюдаемых в самой ситуации – причин такого поведения нет. Известный французский психолог А. Валлон так описывает протекание кризиса трех лет: "К трехлетнему возрасту это слияние ребенка с окружающим неожиданно исчезает, и личность вступает в тот период, когда потребность утверждать и завоевывать свою самостоятельность приводит ребенка к целому ряду конфликтов. Прежде всего это противопоставление себя окружающим, часто совершенно негативное. В результате этого ребенок невольно оскорбляет окружающих людей только потому, что хочет испытать собственную независимость, ощутить собственное существование. В этих случаях единственной формой самоутверждения является сама победа. Побежденный более сильной волей другого лица или необходимостью, ребенок болезненно переживает умаление своего существа".
Противоречие между "хочу" и "надо"
Причины кризиса развития в раннем детстве лежат в области отношений ребенка и взрослого. Возникающие на данном отрезке жизни упрямство, негативизм показывают, что во внутреннем мире ребенка произошли существенные изменения и прежние отношения со взрослыми в совместной жизнедеятельности противоречат новому уровню развития ребенка. Отношения, обеспечивающие проявление самостоятельности ребенка в совместной деятельности со взрослым в раннем возрасте, становятся стеснительными на пороге перехода к дошкольному детству. Наиболее остро данный кризис протекает в условиях ограничения самостоятельности ребенка со стороны взрослых.
Кризис трех лет представляет собой смену формы со-бытийности ребенка и взрослого, типичной для раннего детства. На основе успешного выполнения предметных действий у ребенка возникает стремление к самостоятельному их выполнению. Носителями образцов и способов действий, отношений между людьми остаются взрослые. Феномен "Я сам" знаменует распад совместных со-организованных форм жизнедеятельности ребенка и взрослого. Ослабевает непосредственная слитность существования ребенка с жизнью и деятельностью взрослого, происходит его отделение от взрослого.
В результате такого отделения взрослые как бы впервые возникают в мире детской жизни в своей отдельности и независимости. Взрослые становятся образцом для ребенка не только объективно, но и субъективно – перед ним впервые открывается мир жизни и деятельности взрослых людей. Возникает стремление к овладению этим вновь открытым миром, тенденция к осознанному участию в жизни взрослых. Блокирование этих тенденций и приводит к кризисным явлениям.
Кризис трех лет входит в состав ступени одушевления. На этой ступени развития ребенок все более становится субъектом своего жизненного пространства, а также субъектом своего внутреннего мира. Д. Б. Эльконин отмечает, что на переходе от раннего детства к дошкольному у ребенка впервые возникает самостоятельная внутренняя жизнь, происходит отделение побуждений к действиям от самих действий, возникают и умножаются собственные желания ("Я хочу"). Впервые на этой основе возникают возможности соподчинения желаний (мотивов) и борьбы между ними (борьба мотивов). Дети переходят от желаний, направленных на предметы наглядной, непосредственно воспринимаемой ситуации, к желаниям, направленным на предметы внутреннего плана, плана представлений.
Л. И. Божович указывала, что за внутренней борьбой желаний ребенка лежат его отношения со взрослыми. Причины кризиса трех лет кроются в столкновении (внутри ребенка!) потребности действовать самому и потребности соответствовать требованиям взрослого, противоречие между "хочу" и "надо". "Наличие одновременно существующих сильных, но противоположно направленных аффективных тенденций (делать согласно собственному желанию и соответствовать требованиям взрослых) создает у ребенка неизбежный внутренний конфликт и тем самым усложняет его внутреннюю психическую жизнь. Уже на этом этапе развития противоречие между "хочу" и "надо" ставит ребенка перед необходимостью выбора, вызывает противоположные эмоциональные переживания, создает амбивалентное отношение к взрослым и определяет противоречивость его поведения".
В три года впервые противоречие развития, которое ранее фиксировалось лишь внутри со-бытия, теперь оказывается внутри субъективности ребенка. Если в один год ребенок эмансипируется от непосредственной, чувственно-практической связи со взрослым, противоречит ему, то теперь он противоречит и себе. Опыт самостоятельности, инициативности, собственных намерений приводит к возникновению знаменитого "Я сам", выступающего основой независимого поведения и самоутверждения ребенка. Но одновременно пока еще отсутствует опыт соподчинения собственных желаний, выбора предмета действий, принятия обоснованного решения. Несформированность волевой регуляции поведения приводит буквально к ступорозному состоянию: ребенка можно довести до истерики, когда он на предложение взрослого пойти гулять отвечает отказом, а на следующее за этим согласие с ним требует пойти гулять и т. д.
Взрослые воспринимают это как абсолютное упрямство, однако это скорее невыносимое бремя самостоятельности, разрыв между "Я сам" и "Мы вместе". Это именно внутреннее противоречие субъективности ребенка, которое вовне часто обнаруживается как конфликт. Однако их необходимо различать: конфликт между ребенком и другими и противоречие внутреннего мира человека. Данное обстоятельство нужно иметь в виду и на будущее – противоречие, обеспечивающее развитие, ищет, как правило, позитивных решений; конфликт отношений, как правило, приводит к разрушению со-бытия, деформирует тем самым норму развития. Л. И. Божович отмечала, что дети уже в конце второго года относительно легко преодолевают внутренний конфликт, но после трех лет он часто выливается в тяжкие формы упрямства и негативизма; это создает извращенное отношение к требуемым нормам поведения и извращенным взаимоотношениям со взрослыми.
Следовательно, в кризисе раннего детства опыт самостоятельности, практического освоения своих действий, своей самости, высшим выражением которого является "Я сам", приходит в столкновение, в противоречие (внутри субъективности) с мощной потребностью единства, сродства, жаждой "Мы". Известны, например, многочисленные факты протеста ребенка против всего, что разрушает единство: несогласие даже с минимально отрицательной оценкой, приписывание своих отрицательных черт другому – сверстнику, выдуманному герою, литературному персонажу и т. д.
Примечательно, что на фоне практически действенной эмансипации резко нарастает процесс эмоционально-душевного, инициативно-приязненного отождествления ребенка с близкими взрослыми. Уже в четыре года обычно отмечается повышенная нежность, любовь, сочувствие, желание быть помощником для родителей. Появляется ревность к близкому другому – родителю, брату, сестре, родственнику. Из многочисленных феноменов этого периода развития следует отметить комплиментарность ребенка: "Какая ты у меня красивая!", "Какой ты у меня сильный!" и т. п.
Такую же внутреннюю противоречивость испытывает и взрослый – частично от незнания закономерностей развития ребенка в этом возрасте, частично от отсутствия адекватных средств построения новых отношений, своеобразной психологической неготовности взрослого к новому образу совместной жизни. Так, проявления нежности, любви ребенка столь самоценны, что взрослый с радостью ей отвечает, однако любовь ребенка, притязание на полноту обладания взрослым часто становится деспотичным. Оборвать все это – значит разрушить эмоционально-душевное единство; пойти на поводу у ребенка – значит воспитать "маменькиного сынка", избалованного ребенка, лишить его нормальных условий перехода из раннего в дошкольное детство.
Центральным направлением в преодолении кризиса трех лет является реализация осмысленной программы целенаправленного обособления со стороны взрослого. Программа включает в себя такие формы поведения взрослого, как игнорирование ревности ребенка (существуют и другие), настаивание на праве родителей принадлежать друг другу, праве иметь свою жизнь, отдельную от ребенка; подчеркивание неправомерности действий ребенка: "Ты еще маленький!", "Ты неправ, ты этого не знаешь!"; запрет вмешиваться в разговор взрослых, блокирование агрессии к другому.
Ограничения и запреты должны открывать ребенку объемность и сложность взрослой жизни. Культурно и социально нормированная форма обособления взрослого от ребенка – отдание его в детский сад. В дошкольных учреждениях для ребенка имеется гораздо больше возможностей для самостоятельной деятельности, а отношения ребенка со взрослыми и другими детьми строятся на других основаниях, нежели в семье.
Программа обособления взрослого по своему психологическому смыслу заключается в помещении между собой и ребенком образцов, правил, норм, требований социальной жизни, образцов взрослого поведения. Можно увидеть аналогию такой программы обособления (ее своеобразное повторение) в программе "ухода – прихода", реализуемой взрослым в кризисе новорожденности. Различие заключается в том, что в кризисе раннего детства в качестве предметных замещений выступают образцы, правила, запреты из социальной жизни людей.
Культурно найденной и закрепленной формой преодоления кризиса перехода ребенка от раннего детства к дошкольному является сюжетно-ролевая игра. По выражению Д. Б. Эльконина, взрослые "выталкивают" ребенка из возможного семейного симбиоза, из сложного и еще недоступного ребенку социального сообщества в игру. В игре противоречия изжившей себя формы со-бытия и находят свое разрешение.
Л. И. Божович отмечала, что потребность детей участвовать в жизни взрослых, действовать по их образцу проявляется в желании воспроизводить не только отдельные действия взрослого (это уже было в раннем детстве), но и подражать всем сложным формам его деятельности, его поступкам, его взаимоотношениям с другими людьми, т. е. всему образу жизни взрослых людей. Однако реально ребенок еще неспособен осуществить свое желание. Это возможно только в игре. В игре ребенок воспроизводит разнообразные ситуации из жизни взрослых, берет на себя роль взрослого и в воображаемом плане осуществляет его поведение и деятельность. Игра дает возможность ребенку реализовать то желание, которое в действительности он осуществить еще не может.
Игра – особая форма совместной жизнедеятельности ребенка и взрослого, символическое воспроизводство полноты их со-бытия. В этой форме ребенок сразу же, счастливым образом оказывается и самостоятельным (сам действует) и тесно связанным с миром других, с социальным миром взрослых (действует как взрослый). В этом смысле игра всегда социально ориентирована – она является игрой для Другого и в Другого. Вместе с тем в игре ребенок впервые "учится" своему Я (познает себя), как он раньше "учился" своему телу (овладевал физическими действиями). Здесь же впервые зарождается специфическая форма сознания "Мы – Ты", в которой ребенок впервые выделяет себя из социального окружения.
2.4. Дошкольное детство – синтез субъекта собственных действий (3,0 года – 6,5 лет)
Игра как основа построения новой формы со-бытийности
Дошкольное детство характеризуется построением новой формы со-бытийности ребенка и взрослого. Складывание и развитие новой совместности взрослого и ребенка в дошкольном возрасте определяет закономерности и результаты психического развития детей.
К концу раннего детства происходит распад со-организованных предметных действий ребенка и взрослого. В этот период у ребенка еще нет отчетливого понимания роли взрослого и его влияния, нет понимания и самого себя. Поэтому нет и правил поведения, а есть лишь конкретная ситуация общения в процессе осуществления различных форм совместной жизнедеятельности со взрослым, в которой он выступает центральным звеном, а ребенок выполняет то, что требуется ситуацией. Нет и проблемы послушания, обдумывания "сделать или не сделать", борьбы мотивов. Ребенок действует непосредственно, т. е. между ситуацией и действием нет промежуточных мотивационных звеньев.
Уже на рубеже раннего и дошкольного возраста (в кризисе трех лет) положение кардинально меняется. С этого времени поведение ребенка опосредствуется образом действий взрослого. Взрослые, их отношения к предметам и друг к другу опосредствуют отношения ребенка к предметам и к другим людям. Ребенок теперь не только видит отношения взрослых к предметам и друг к другу, но и хочет действовать, как они ("как большой"). Невозможность действовать как взрослый в реальном плане, невозможность реализовать желание в самостоятельном социальном поведении обусловливает появление деятельности в плане воображения. Так возникает игра.
Заслуга культурно-исторического и психологического анализа детской игры в отечественной психологии принадлежит Д. Б. Эльконину. В структуре игры он выделил следующие компоненты: 1) роль, которую берут на себя дети, 2) игровые действия, посредством которых дети реализуют взятые на себя роли взрослых и отношения между ними, 3) игровое употребление предметов, при котором реальные функции предмета замещены игровыми, 4) реальные отношения между играющими детьми, выражающиеся в разнообразных репликах, замечаниях, посредством которых регулируется весь ход игры.
Центральным моментом, объединяющим все остальные стороны игры, является роль, которую берет на себя ребенок. Именно роль и органически связанные с ней действия представляют собой основную, далее неразложимую единицу развитой формы игры. Ролевая игра особенно чувствительна к сфере человеческой деятельности, труда и отношений между людьми. Поэтому основным содержанием роли, которую берет на себя ребенок, является воспроизведение именно этой стороны действительности.
Образцами поведения для ребенка служат прежде всего сами взрослые – их поступки, взаимоотношения. Он склонен подражать, перенимать их манеры, заимствовать у них оценку людей, событий, вещей. Ребенок знакомится с жизнью взрослых многими путями – наблюдая их труд, слушая рассказы, стихи, сказки. В качестве образца для него выступает поведение тех людей, которые вызывают любовь, уважение и одобрение окружающих. Образцом для ребенка может служить также и поведение сверстников, одобряемых и пользующихся популярностью в детской группе. Ребенок подражает как формам поведения, которые являются полезными для окружающих, так и неодобряемому, но эмоционально запоминающемуся поведению взрослых (распитие спиртного, курение, сквернословие и т. п.).
Между ролью и характером соответствующих ей действий ребенка имеется тесная функциональная взаимосвязь и противоречивое единство. Чем обобщеннее и сокращеннее игровые действия, тем глубже отражен в игре смысл, задача и система отношений воссоздаваемой деятельности взрослых; чем конкретнее и развернутее игровые действия, тем больше выступает конкретно-предметное содержание воссоздаваемой деятельности.
В игре различают сюжет и содержание. Сюжет игры – это та область действительности, которая воспроизводится детьми в игре. Сюжеты игр чрезвычайно разнообразны и отражают конкретные условия жизни ребенка. Они изменяются в зависимости от конкретных условий жизни, от вхождения ребенка во все более широкий круг жизни, вместе с расширением его кругозора.
Содержание игры – это то, что воспроизводится ребенком в качестве центрального момента деятельности и отношений между взрослыми в их трудовой и общественной жизни. В содержании игры выражена мера проникновения ребенка в деятельность взрослых людей. Игра может отражать внешнюю сторону человеческой деятельности – только то, с чем действует человек, или отношения человека к своей деятельности и другим людям, или общественный смысл человеческого труда.
Сюжет и содержание игры отчетливо проявляют социальную природу игровой деятельности детей. Игра социальна по своей природе, по своему происхождению; она возникает на определенном этапе развития человеческого общества, когда стало невозможным прямое участие детей в труде взрослых. В этнографических описаниях приводятся свидетельства прямой зависимости содержания детских игр от богатства, разнообразия и привлекательности взрослой жизни, отражаемой в игре.