Школа становилась ненавистной, и появились прогулы. Тучи сгущались, напряжение росло, выхода не было видно. Учителя часто говорят родителям: "Детьми нужно заниматься, за ребенком нужно лучше смотреть, жестче его контролировать". Так говорили и мне. Но что это такое? Когда мой сын в девятом классе стал прогуливать уроки, в школу на родительские собрания я шла, как на казнь. Ноги не слушались, чувствовала я себя плохой мамой. Ведь у хороших мам дети не прогуливают и не обманывают. После родительского собрания, выслушав претензии в адрес ребенка, я задала вопрос классному руководителю: "Что мне делать, чтобы исправить ситуацию?" Ничего конкретного я не услышала, кроме: "Усильте контроль" и "Вы с ним еще наплачетесь". А усиливать-то было некуда! Последнее, впрочем, оказалось верным. Я действительно наплакалась.
На родительских собраниях я чувствовала себя, как провинившийся двоечник: то же унылое чувство вины и полная безысходность. С тройками и четверками мой сын окончил-таки физико-математическую школу и даже поступил в университет, благо из этой школы в университет тогда можно было поступить, не сдавая экзамены. Но учиться не захотел, интерес к учебе был отбит начисто, пришлось ему идти в армию, а тогда шла Чеченская война. Это было страшно. Что и говорить, были трудные времена для нашей семьи.
А так все хорошо начиналось… Шестилетний сын, поступая в эту школу при университете, блистал эрудицией и с ходу, устно, решил задачку в два действия, не говоря уже о том, что свободно мог читать. Что же происходило на протяжении этих десяти лет, почему учеба стала не радостью для моего сына, а ярмом? Почему его прекрасные данные и его живой ум не получили должного развития? Хочу задать этот вопрос школе как государственному институту, которому давно необходима реформа. Да и себе, конечно…
Для себя ответы на эти вопросы я нашла значительно позже. И своими открытиями хочу поделиться с вами. Конечно, я не знала тогда, что позиция родителя должна быть совершенно другой: "Учеба – это твое дело. И именно ты отвечаешь за нее. Ты можешь учиться так, как хочешь. Моя же задача – помочь тебе, если ты попросишь. Я тебя люблю и с радостью помогу! Я в тебя верю!" Школа тоже, в свою очередь, должна научить ребенка учиться и разделять позицию ответственности ребенка за свою учебу, не перекладывая эту ответственность на родительские плечи, ибо как может отвечать родитель за то, что он не способен контролировать? Ну не может папа или мама сидеть рядом с дочкой или сыном за партой и следить, внимательно ли слушал ребенок и записал ли он домашнее задание. Не может думать его головой. Разве человек может отвечать за то, что не подвластно его контролю на 100 %? Нет! На 100 % мы можем отвечать только за себя.
Родительское собрание в девятом классе, и я как психолог присутствую на нем. Выступает завуч по внеклассной работе. Ее гневная речь адресована родителям. Претензии сводятся к тому, что школьники опаздывают, приходят на занятия неподготовленными, забывают тетради, учебники, дневники. "Вы заглядываете в портфели своих детей? Перед тем как ребенок выходит из дома, вы должны проверить, все ли он взял с собой! Особенно дневник!" – выдвигает претензии родителям завуч. Многие присутствующие были обескуражены, и я в том числе. Тем более что мое выступление так "удачно" касалось именно передачи ответственности подростку и моя позиция была совершенно противоположной.
Завуч ушла, а у нас с родителями разгорелась интересная дискуссия: где границы ответственности? За что уже вполне может отвечать подросток, а за что еще должны нести ответственность родители? Некоторые родители с возмущением говорили о том, что их ребенок не позволит им рыться в его рюкзаке и они с ним совершенно согласны. У меня была такая же точка зрения, так как рюкзак ребенка – это часть его личного пространства и никто не вправе нарушать границы этого пространства без разрешения. Это равносильно тому, как залезть в чужой кошелек.
И все равно, когда звучит: "Учеба ребенка – это его ответственность на 100 %", в родительской среде возникает недоумение. Как-то это непривычно, да и учителя говорят другое. Нет, передать ему ответственность за учебу мы не можем. Это страшно. Он нахватает двоек и вообще забросит занятия. Уж дотянем как-нибудь до экзаменов. Огромный барьер у родителей перед этим действием – отпустить ребенка, передать ему ответственность за учебу, снять руку с пульса.
Процесс передачи ответственности у всех происходит по-разному. У кого-то долго, с возвратами к контролю и опеке, а кому-то это дается легко. Правда, последних меньшинство. Приведу рассказ одной мамы, у которой сыновьям было одному одиннадцать лет, другому – четырнадцать. "Когда я узнала о том, что учеба – это дело сыновей, а не мое вовсе, как камень с шеи упал. Мне стало просто физически легче. Я как пришла с занятия "Родительского класса", сразу же так детям и сказала: "Дорогие мои, теперь я не буду отвечать за вашу учебу. Я с радостью передаю вам за нее ответственность. Не буду спрашивать, что задано, проверять домашние задания, ругать за плохие оценки. Учитесь, как хотите, – это ваше дело. Я вас люблю, вы умные, способные, и я в вас верю. Если нужна помощь – обращайтесь. Дневник буду подписывать в конце недели".
Мальчики встретили это известие по-разному. Младший закричал: "Ура!", стал бросать в воздух подушку и танцевать. Старший со вздохом облегчения произнес: "Наконец-то!" Это не значит, что мне безразличны их успехи, нет, но когда-то это должно было произойти. Я и так слишком запоздала. Что было дальше? Трудно сразу перестать контролировать – слишком сильна привычка. Посматривала, делают ли уроки, но не вмешивалась, воздерживалась от комментариев. И казалось, что вообще перестали заниматься. Когда хотелось поступить как обычно и силой заставить сесть за уроки, уходила в другую комнату и занималась тем, что интересно мне. Переключалась, в общем.
Так прошел месяц, и успеваемость сыновей снизилась: появилось больше троек. Но я не сдавалась, не хотела опять взваливать на себя не свой груз. Да и в "Родительском классе" сказали, что такое возможно, так как на адаптацию к новым условиям требуется время. Спад возможен. Все происходит не вдруг. Но этот путь мне определенно нравился, у меня появилось больше времени для себя, благо работа у меня творческая, я художник, и мне было чем заняться. Постепенно стала замечать, что меня уже совсем не заботит, сделали дети уроки или нет. Я об этом просто не вспоминала.
Они спокойно обходились без меня. Я была рада, что дети стали самостоятельными, а моя жизнь легче. Приятно сбросить с себя груз не своей ответственности. Я понимаю, что это была моя большая победа! Оценки становились все лучше и лучше, так же как и отношения, так как прекратились ссоры, связанные с уроками. Хотя, кажется, уроки они не делают. Ну да это их дело! Учатся же – и учатся хорошо!"
Только поймите меня правильно! Позиция постепенного отпускания ребенка не означает безразличия, попустительства по отношению к нему. Это позиция: "Я тебя люблю, мне интересно все, что с тобой происходит, но ты растешь и многое можешь делать сам. Я верю в тебя!" Но ни в коем случае это не позиция "Поступай как хочешь, у меня уже руки опускаются, надоел, мне нет до тебя дела". Этой маме, как и многим, у кого есть своя интересная и наполненная жизнь, передавать детям ответственность легче, чем тем, у кого все интересы сосредоточены на ребенке. Ну передам я ему ответственность за учебу, одежду, уборку своей комнаты, а чем буду заниматься сама? Чем заполнить образовавшуюся пустоту? Скучно же будет. Но, извините, чьи тогда это проблемы? Наши или ребенка? Видимо, наши…
Да, действительно, отвечать за другого порой проще, чем отвечать за себя. Согласитесь, бывает так, что родители сетуют, что ребенок не убирает за собой постель, не читает, хотя сами заправляют постель от случая к случаю, а книги им давно заменил телевизор. Может быть, следует начать с себя? И тогда это будет по крайней мере честно: нельзя требовать от ребенка того, что не выполняю сам.
А.Я. Варга так описывает модель отношений в здоровой, функциональной семье: "Ребенок в подростковом возрасте должен решить свой кризис идентичности. <…> Быть ребенком своих родителей недостаточно для того, чтобы эффективно приспособиться к быстро меняющимся условиям жизни. Надо быть еще кем-то. Узнать, найти какие-то новые модели жизни ребенок может, только уйдя за пределы родительской семьи. Он может легко это сделать, если в семье надежный тыл. Тогда требование безопасности соблюдается: он идет – рискует – возвращается – реанимируется в семье, семья дает ему эти возможности" (Варга, 2001. С. 23).
Все дети торопятся стать взрослыми. Но что это такое – быть взрослым? Когда-то у меня в девятом классе был урок "Чем ребенок отличается от взрослого?". Весь класс был разделен на группы по пять человек, и мальчикам и девочкам было предложено подумать об этом. Мнения каждой группы записывал "секретарь". Потом кто-то один озвучивал мнение группы, а я на доске подводила итоги. Были и смешные, и удивительные, и серьезные высказывания. Например, такие: "Взрослые могут приказывать детям, а дети им не могут", "У взрослых больше свободы: они могут делать все, что захотят", "Взрослые кормят, одевают детей, ухаживают за ними", "Взрослые могут одеваться как хотят", "Взрослые зарабатывают деньги", "Взрослые пьют, а дети нет", "Взрослый может стать президентом, а подросток нет", "Взрослые могут рожать и воспитывать детей, иметь семью".
В результате у нас получилось, что у взрослого по сравнению с ребенком больше свободы, но и больше ответственности. Мы пришли к выводу, что взрослый отличается от ребенка мерой ответственности. Только полная ответственность за все стороны своей жизни есть показатель взрослости. Девочка может вырасти, научиться делать макияж, красиво одеваться, ей позволяют ходить в ночные клубы, у нее есть парень и интимная жизнь, но при этом она не в состоянии убраться в своей комнате, вымыть за собой тарелку, а обучение в вузе (все равно в каком) ей оплатят родители. Можно ли назвать ее по-настоящему взрослой? Или тех молодых людей, которые, стремясь быть похожими на взрослых, слишком рано начинают курить, пить, а потом с воодушевлением рассказывают: кто, где и как напился?
"Мы учим детей бездумно подчиняться школьным правилам и называем послушных детей ответственными. Ребенок может быть послушным, но далеко не всегда его можно назвать ответственным. Ответственность вырабатывается только через самостоятельную оценку ситуации и выбор правильной линии поведения, которая, с точки зрения ребенка, способна принести пользу ему и окружающим. Если предоставить ребенку такую возможность уже в детском саду, он вырастет ответственным человеком, осознающим свой общественный долг. И тогда отпадет необходимость в столь многочисленных правилах и наказаниях" (Глассер, 1991. С. 18).
По себе знаю, как трудно передавать детям ответственность именно за здоровье. Нас в социалистическом вчера строем водили к врачам: медицинский осмотр в начале учебного года, осмотр стоматолога, прививки. Государство как-никак заботилось о здоровье граждан, и граждане, и я в том числе, с удовольствием ему эту обязанность предоставляли. Поэтому взять на себя ответственность за свое здоровье мне было труднее, чем за что-либо другое.
"Наше время – время размножения различного рода зависимостей. Здесь и алкоголизм, и курение, и наркомания, и шопоголизм, и компьютерная зависимость, и даже зависимость от мобильного телефона. И мы прекрасно знаем, что все эти зависимости наносят непоправимый вред здоровью. Естественно, встал вопрос: "Что я как мама могу сделать, чтобы мои дети не стали зависимыми?" С сыном все сложилось не так безоблачно, как хотелось бы. Сама по воскресеньям водила его на аттракционы, где он начал играть на игровых автоматах. Но с дочкой-то (дочка младше сына на двенадцать лет) я уже была образованным родителем! И потому верила, что единственно правильный путь – передавать ответственность за здоровье как можно раньше. А это значит все то же – учить понятию "последствия". У нас в Петербурге есть замечательный "Музей гигиены".
Мы с дочерью пришли и увидели там в заспиртованном виде и разрушившуюся печень алкоголика, и почерневшие легкие курильщика. Вот они – возможные последствия! Выбирай. Хочешь иметь такую печень или такие легкие – кури и пей. Хочешь умереть в тридцать пять – употребляй наркотики. Это твоя жизнь, и ты можешь распорядиться ею так, как посчитаешь нужным. Я здесь бессильна. Это твое здоровье. Об этом я сказала дочке, когда мы шли домой после посещения музея. Сейчас ей за двадцать, она не курит и совсем не употребляет алкоголь. Даже по праздникам. Как и все в нашей семье", – рассказывает опытная мама.
В нашем обществе количество инфантильных взрослых поражает. Вряд ли есть статистические данные по этой проблеме, но мои наблюдения позволяют сделать вывод о том, что инфантильных мужчин в нашей стране значительно больше, чем инфантильных женщин. Зачастую это мужчины, воспитанные контролирующими, сверхзаботливыми мамами или папами, не пожелавшие или не сумевшие вырваться из-под чрезмерной опеки.
Наша страна пережила три войны за короткое время: Первая мировая война (1914–1918), Гражданская война (1917–1923), Вторая мировая война (1939–1945). А репрессии 1917–1953 годов, во время которых погибло, как считают некоторые историки, около 12 миллионов человек? Это огромные, страшные раны на теле страны, государства, народа, семьи. Естественно, эти трагедии отразились на семейном укладе. Пока мужчины воевали, женщины были вынуждены выживать, не дать умереть с голоду себе и домочадцам. А еще кормить фронт. Отсюда, я думаю, и берет начало распространенная русская присказка, популярная среди женщин: "Я и лошадь, я и бык, я и баба, и мужик". Женщины пахали на себе, впрягались в плуг вместо лошади. Нужно было делать все за двоих: за себя и за воюющего мужа. И женскую, и мужскую работу выполнять. Естественно, что решения в семье в эти страшные годы принимала женщина.
После окончания войны возвращались не все. И тогда женщина продолжала везти семейный воз в одиночку. А если и приходил мужчина с войны, то, имея страшный опыт за плечами, искалеченный и душой, и телом. Многие, привыкнув к фронтовым "сто грамм", возвращались алкоголиками. Если же мужчина был изувечен физически, то для женщины это был еще один член семьи, требующий ухода и заботы. И опять большая часть забот – на ней. Как тут не произрасти сверхответственности? Конечно, так было не в каждой семье. Но почему-то именно в нашей стране женщина ухаживает за мужем и по сей день. И именно ей могут попенять: "Что-то у вас муж какой-то неухоженный". Такая постановка вопроса, думаю, невозможна в развитых странах, которых война не коснулась.
А когда мужчина приходил с войны, выработанный годами стереотип отношений сломать уже было трудно. Власть в семье была в крепких женских руках. Ибо кто отвечает за все, у того и власть. Надо было делиться этой властью. Но кто же отдает власть добровольно? Вот и оставались женщины у руля даже тогда, когда не было уже в этом острой необходимости. По привычке продолжали контролировать всех, за всех решать, за все отвечать – и за сына, и за мужа, и за стареющих родителей. Ну и как тут не вырасти ифантильным детям? Вот такие печальные последствия войны прослеживаются в нашей стране до сих пор.
Самое страшное, что столь пагубный стереотип отношений способен передаваться из поколения в поколения. Дочки учатся этому у матерей, а когда подрастают и собираются выходить замуж, мама может давать такие, например, напутствия: "За мужем нужен глаз да глаз. От хорошей жены муж не уходит. Путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Нужно, чтобы всю зарплату тебе отдавал. Держи мужа на коротком поводке. За климат в семье отвечает женщина". И опять – это послания к сверхответственности, к сверхконтролю, к сверхзаботе.
Что такое инфантильный взрослый? Это тот, который не научился быть ответственным в свое время. Ему не давали принимать решения, касающиеся его жизни. Его ответственность перехватывали взрослые, когда он был ребенком. За него чистили обувь, убирали одежду, наливали ему чай, клали сахар и размешивали ложечкой, за него мыли посуду, стирали ему белье, заправляли постель, делали ремонт в квартире, где он проживал, напоминали, что неплохо бы побриться и постричься, да и брюки мятые: "Сними, я поглажу", выбирали учебное заведение и жену. И так до седых волос. Потом такой ребенок мог сказать своим родителям: "Это вы виноваты, что я вырос таким неприспособленным к жизни. Вы мне сломали жизнь".
"Вернувшийся из Израиля друг рассказывал, что там выросло целое поколение вечных недорослей – детей тех, кого миновал погром и крематорий. Детей, которым никогда не стать взрослыми, потому что им до старости будут внушать, что они похудели, и не пускать на улицу, потому что там собаки, машины и преступники", – пишет Денис Горелов (http://evgeniakon. livejournal.com/90471.html).
Как это до боли узнаваемо… Кто нас учил отвечать за свою жизнь? За здоровье и внешний вид, за работу и отдых, за свои интересы и за свои мечты? Кто вовремя передал нам за это ответственность? Но вернемся к передаче ответственности за учебу, поскольку это самое трудное для родителей дело. Если этот процесс забуксовал, прошу папу или маму ответить на следующие вопросы:
– Относится ли учеба на 100 % к жизни ребенка?
– Можете ли вы полностью контролировать учебу вашего ребенка?
– Как вы можете отвечать за то, что не способны контролировать?
– Когда вы планируете передать ребенку ответственность за учебу? Назовите конкретный срок.
И им приходится признать, что да, учеба на 100 % составляет часть жизни ребенка, что они не могут контролировать полностью учебу сына или дочери и потому не могут нести за нее ответственность, а отдать эту тяжелую и непосильную ношу готовы хоть сейчас. Спасибо, увидели свет в конце тоннеля!
"Будучи уже подготовленной мамой, именно так я и сказала своей дочери, когда она пошла в школу: "Ты умная и способная девочка. Я тебя очень люблю. Ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь. Однако учеба – это твое первое большое дело в жизни, за которое отвечаешь только ты. Ты можешь учиться так, как хочешь. Если будет нужно, я тебе с удовольствием помогу". Сняла с себя ответственность за ее учебу, и что же? Дочка окончила среднюю школу с отличным аттестатом, хотя ни у нее, ни у меня установки получать одни пятерки не было. Просто так вышло, и все. Так получилось…" – такой вот пример из практики.